Уникальный организм/подопытный/жертва. Предвестник мира/бог войны. Герой/Ходячий мертвец. Легенда

      После побега Ника генерал сразу раздал приказы в посёлке Тромово, вернулся в военную часть, распорядился по ресурсам для поиска Ника и стал готовить доклад в Москву, так как сегодняшний инцидент с поездом уже не удастся скрыть от властей страны. Также за двое суток он смог скрыть то, что случилось на вокзале, когда Нику на глазах многих гражданских и полицеских выстрелили в голову, а он остался жив. Ему пришлось с помощью мэра и губернатора надавить на полицию и свидетелей, которые видели Ника и остались при этом живы, в результате чего было заключено много договоров о неразглашении и выделена не одна денежная компенсация. Также всё это время военные пытались отследить Ника, однако они не смогли, так как до сих пор не выяснили точную причину того, почему все устройства слежения в скелете Ника не работали, и даже звонки на телефон Ника в его теле не давали какого-то результата, а поэтому было решено искать его вручную, используя всё, что может помочь в поиске. Также было решено пока что не прибегать к помощи полиции, чтобы скрыть всё втайне, однако капитан и полковник первого отделения не раз приезжали и требовали сказать, где Ник и что происходит в городе, где все свидетели говорят одно и то же про террористов, а СМИ это лишь повторяют, но в итоге им никак не ответили, сказав лишь, что помощь полиции не нужна. В это же время военные стали думать и о том, почему Ник смог сбежать после взрыва дронов, когда они рассчитывали на то, что он станет монстром, как раньше, но потом военные учёные пришли к выводу, что Ник остался в сознании из-за того, что на нём не было плоти, которая бы могла получить критические повреждения, что привело бы к бешенству, а сам металл невосприимчив к физическому воздействию, что сохранило сознание Ника на месте и позволило ему уйти.       После избежания утечки информации о неком мутанте на вокзале генералу позвонили из министерства обороны, где от него потребовали разъяснений о том, что случилось, поэтому генерал продолжил доделывать свой доклад. За два дня он доделал и изменил доклад руководству страны, который писал с самого первого дня контроля военных над комплексом, собрал всю нужную информацию и полетел в Москву, где во время полёта он предположил, что о случившемся министерство могло узнать от губернатора республики, которому генералу пришлось объяснять то, что случилось на вокзале, с поездом и Ником, и также от новостей, в которых не могли не сквзать об операции военных. Уже в Москве вечером он прождал несколько часов, дождался назначенного времени и пришёл в общий переговорный зал в Кремле, где за столом сидели все маршалы России, премьер министр и сам президент страны. — Здравствуйте, Денис Семёнович. Присаживайтесь, — сказал президент и указал на пустой стул напротив президента на другой стороне стола. — Мы можем перейти сразу к делу? — Да, конечно. Чтобы уточнить. Откуда вы узнали? От губернатора Анималии? — Верно. Он сказал нам всё кратко. Лаборатория, технологии пришельцев, ваша операция. А также новости из вашего города. Такой, как выразились в новостях, теракт мимо нас пройти не мог. Посвятите нас в детали? — Есть, — ответил генерал, сделал всё на компьютере, включил проектор и стал показывать часть своего доклада. — С чего начать. — У вас есть подробный доклад обо всём? — Так точно. Я его привёз. — Хорошо. Тогда сейчас расскажите нам всё коротко. — Ладно. В общем, четвёртого ноября полиция Зверополиса провела спецоперацию по поиску неких преступников в посёлке Тромово рядом со Зверополисом, но оказалось, что под тем заброшенным посёлком находится некая секретная лаборатория по созданию экспериментального оружия. Суперсолдат, которых создавали на основе инопланетных технологий, которые упали в том посёлке в 93-ем году. — Сразу вопрос, Денис Семёнович. Скажите, почему ни вы, ни губернатор не сообщили нам об этом? Вы держали под контролем лабораторию по созданию оружия, которую создал неизвестно кто, и вы об этом молчали. — Да. Всё так. Я… Я решил взять ответственность на себя, а найденное держать втайне, чтобы позже придти сюда и всё рассказать. — Когда вы собирались придти? — Когда у нас будет достаточно информации. Всё нужно было держать втайне, чтобы узнать, кто построил это место, однако эту информацию мы не нашли. — Почему? — Потому что её не было. Мы проверили все записи с камер, все документы, все переписки и даже весь персонал. И мы абсолютно ничего не нашли. В личных делах персонала даже не было написано, где они родились, где жили и откуда приехали. То есть… Там были вот такие меры безопасности. Как мы полагаем, всё это было на тот случай, если научный комплекс кто-то найдёт. Чтобы ничто не вывело нас на тех, кто построил это место. — Ясно. Но продолжим насчёт вашего сокрытия информации. — Я уже говорил. Нужно было узнать всё, что только возможно. Также нужно было определить уровень опасности всех этих неизвестных технологий. — Губернатор про это говорил. Он сказал, что это связано с подопытным того комплекса. — Верно, — ответил генерал и показал на экране паспорт Ника. — Ник Джонатан Хэмонд. Лис, родился 11-го апреля в 2010-м году в Зверополисе, 27 полных лет. Родился в семье кролика и лисы, близнец крольчихи, младшая сестра — лиса. Закончил с отличием школу и университет. После успешного окончания института МВД поступил на службу в отделение полиции в своём городе. 29-го сентября со своими напарниками пытался остановить преступников на грузовике, но в какой-то момент решил сесть на грузовик, чтобы проследить за ними. В итоге он попал прямо в научный комплекс Тромово. В ходе сражения был взят в плен, но учёные нашли в нём нового подопытного для своего эксперимента. В итоге получилось вот это, — сказал генерал и показал нужный кадр, а все присутствующие увидел на стене голого Ника во весь рост, где в ходе обследования его попросили раздеться для фото. — Это кибернетический организм, чью работоспособность поддерживают те самые инопланетные технологии. Сейчас он стал полноценным киборгом, который ни от кого не зависит. Ему не нужно есть, спать и пить. У него нет каких-то зверинских или механических потребностей. Он абсолютно независимая машина. Вопросы? — Сперва насчёт технологий. Откуда они? — Все подробности в моём докладе, но если вкратце, то эти внеземные технологии упали в Тромово в 93-ем году. После этого был построен этот комплекс, и в нём учёные проводили различные эксперементы и исследования над этими технологиями, чьи создатели до сих пор не объявились. Откуда прилетели эти техногиии, также не ясно. Позже были сделаны прототипы. Железные эндоскелеты разных размеров для волков, койотов и лисов. — Почему для них? — Их считали сильными, выносливыми и ловкими зверями. И в итоге… Эксперимент хотели прикрыть. Ведущий учёный комплекса вёл личные записи, где уже в октябре этого года он сказал, что проект хотят свернуть из-за отсутствия результатов, на которые потратили столько времени. Но проект не свернули. К ним пришёл Ник Хэмонд, и его посчитали подходящим подопытным. — Почему? — А… Дело в том, что Ник был… Крупным лисом. Просто крупным для своего вида. И также у него был чуть больше мозг. В основном из-за этого учёные решили использовать его. Из-за сильной нервной системы. — И что с Ником сейчас? — Он… Он стал тем, во что его хотели превратить. Но… Возникла проблема. В ходе эксперимента у подопытных вынимают почти все органы и кости, оставляя только слой плоти, череп, головной и спинной мозг и часть нервной системы, а всё остальное заменяет сам скелет. В докладе всё подробно расписано. И в итоге в ходе эксперимента Ник стал киборгом, но возникла неожиданная проблема. Он умер, но через пару минут он превратился в монстра. В кровожадного монстра, который убивал всех вокруг. Сейчас… — сказал генерал показал видео с камер наблюдения во время резни в лаборатории, где все звери увидели, что творил Ник. — Как это случилось? — Точно мы не знаем. У нас только теории. Даже при обследовании самого Ника мы не смогли ничего точно узнать. Основные теории написаны в докладе. Я могу продолжить? — Да. Мы всё прочтём. Расскажите основные события. Что с ним случилось потом? — Ладно. Так… Вот… Вот это, — сказал генерал и показал запись с кадром, где был генератор. — В этом контейнере находится инопланетный генератор, к которому подключали подопытных. От него же они и умирали. — И Ник? Он ведь жив. И почему вы до этого сказали, что он умер? — Умер на короткое время, но мозг остался жив. Технология его оживила. Я могу продолжить? — Да. — Так вот. Полиция обезвредила Ника с помощью этого генератора, которые как-то воздействует на свои технологии. Но… Разница только в том, что всех подопытных она убивает, но не Ника. Он каким-то образом остаётся жив, но теряет сознание. Точно объяснить это я не могу. Мы не знаем всего. И… Насчёт нашей операции в поезде. В том поезде Ник также превратился в монстра, и мы также обезвредили его с помощью этого генератора. Поэтому хоть какое-то средство против него есть. — А до этого не было? — А их и сейчас нет. Дело в том, что этот металл непробиваемый. Он такой прочный, что его не может пробить даже танк. Это также есть в докладе. Когда информация дошла до нас от мэра города и губернатора, то мы сразу заняли весь посёлок и комплекс. Также там мы пытались установить хоть какой-то контакт с Ником, когда он очнулся. — Вы хотели договориться с монстром? — Нет. На тот момент он стал тем, кем был раньше. Дело в том, что он становится монстром в том случае, если его тело фиксирует слишком критические повреждения. — Вы же сказали, что этот металл не пробить. — Металл да. А его кожу можно пробить. Просто этот металл является некой нанотехнологией, которая входит в симбиоз со своим носителем на клеточном уровне. Все подробности также в докладе. Суть в том, что Ник при сильных повреждениях своей плоти может превратиться в чудовище. — Ладно. Говорите, что было дальше. — А дальше мы устанавливали с ним контакт. — И сразу вопрос. Чего хотели именно вы? Вы держали всё втайне даже от нас. Чего вы хотели добиться от Ника? — Если честно, то я хотел добиться от него сотрудничества с армией. Когда я узнал всё важные подробности о Нике, то я понял, что это сверхмощное оружие. Я понял, что такие технологии не должны попасть в руки наших врагов. С этим связано и моё решение об операции в поезде. Я решил рискнуть, чтобы не отдавать все эти технологии тем зверям. — Рискнуть гражданами? — Верно. Не было времени звонить сюда. Я решил всё на месте и сам. Я был обязан сберечь все эти технологии, чтобы их не использовали против нас. — И решили рискнуть гражданами? — Да. Я посчитал это вынужденной мерой. Нужна была операция вдали от всех возможных свидетелей. Мы не могли начать стрельбу прямо в посёлке. Поэтому я решил всё сделать втайне даже от тех солдат, которые отдавали технологии и охраняли комплекс. — Хотите сказать, что ваш риск был оправдан? — Так точно. Не прими я это решение, то всё это оружие применили бы против нас. — Откуда вам знать, что этого оружия нет у наших врагов? — На самом деле ниоткуда. Возможно, есть, но мы этого не знаем. Однако мы изучили все записи и документы комплекса. И записи ведущего учёного. Нигде не было даже упоминания о перевозке технологий за пределы посёлка. — То есть вы действовали на основе догадки? — Да. Однако даже в этом случае я считаю своё решение верным, поскольку альтернативой было появление этого оружия у наших врагов. — Даже не смотря на жертвы? — Даже на это. Я осознал всю важность и опасность этих технологий и понял, что они намного ценее, чем я, мои солдаты и гражданские. — То есть в случае чего вы ответить готовы? — Да, — твёрдо ответил генерал, и на несколько секунд нависла тишина, поскольку все думали о таких ответах генерала за свои действия. — Продолжайте. Он пошёл на контакт. Что было потом? — А потом ночью 25-го ноября на компьютер в комплексе позвонили те, кто хотел забрать технологии. Они уже проходили туда два раза. Во второй раз, когда туда пришла полиция, но полиция с ними разобралась. Ночью они потребовали отдать им все данные, информацию и прочее, а также генератор, скелеты, Ника и другие технологии. Однако они не требовали забрать сам космический корабль. Его нельзя было перенести. Когда же мы всё отдали, то они не вернули заложников. Я предвидел такой вариант событий, поэтому заранее всё подготовил. В итоге операция была успешной. Однако Ник сбежал. — Каким образом? — Я не знаю. Похоже, что охрана посёлка его недооценила. Я приказал создать специальные ружья с сетями, чтобы можно было поймать Ника при погоне, но они ещё не были готовы. — И что? Прямо сейчас опасный киборг ходит по стране? — Всё верно. Но я уже приказал подключить все ресурсы для его поиска, включая камеру наблюдения везде, где они есть в области. — А если он уже не в Анималии? Что если он уже в московской области или ушёл к врагу? — Ему не нужна Москва, а наши враги и ему враги. И плюс я изучал самого Ника. Он сильно привязан к Зверополису, поскольку это его дом. Я сомневаюсь, что он просто так уйдёт. — То есть очередные догадки? — Верно. Иного сейчас у нас и нет. Ещё… Также в докладе я описал крайне нестабильное психическое состояние Ника. Все подробности. И… Должен ещё сказать, что… Хм… Что у него были подозрения о том, что это мы с ним такое сделали. — Мы? — Наша страна. Просто… Мы и сами о таком думали. Ситуация с источником всего этого в таком тупике, что Ник думал, что это наша страна с ним такое сделала. Просто весь персонал комплекса говорил на русском. И у него были подозрения о том, что это наше государство построило комплекс и оно превратило его в монстра. То есть… Вся эта ситуация так сильно ударила по его психике, что он подозревает нас. Хотя те, кто приезжал за технологиями, в основном говорили на английском и с русским акцентом. — А вы что думаете? — А… Очень многое указывает на иностранное вмешательство. — Так что вы думаете? — повторил свой вопрос президент, а генерал стал думать, что сказать, чтобы не сделать что-то не то. — Я думаю, что это НАТО. В 90-х в нашей стране был большой бардак и хаос, и кто-то из НАТО мог воспользоваться этим переполохом. К тому же я узнал, что в 93-ем году губернатором Анималии и мэром Зверополиса были звери, которых позже осудили за сотрудничество с иностранными спецслужбами. Сейчас их уже нет в живых, но вполне возможно, что это они с помощью своего влияния сделали так, что подробности о неком метеорите в Тромово остались втайне, в Киев в музей отправили подделку, а не настоящий метеорит, изолировали посёлок и помогли построить этот научный комплекс, пока ситуация не утихнет. — Заговор, да? — Можно и так сказать. В любом случае я уверен, что это дело рук НАТО или же других наших врагов. Но точных доказательств у нас нет. — Понятно. У вас есть предложения о дальнейших действиях? — Есть. Искать Ника. Я уверен, что он объявится в городе. А также готовиться к новому приходу тех зверей, которые хотят забрать технологии. — А сами технологии? — Это уже решать вам. Я обязан лишь доложить. Все остальные подробности и детали в докладе. Все выводы учёных из нашего научного института. Весь персонал на объекте и также описание личных деталей из жизни Ника. И… Должен ещё сказать, что там есть ещё важная вещь. Ник не является рождённым ребёнком. То есть он был выращен в лаборатории. — Что? То есть там замешан не один эксперимент? — Верно. Если проще, то он является выращенным лисом на основе ДНК своих родителей, но из-за небольшого отклонения на стадии своего развития он стал необычным лисом. Он был крупным, сильным и умным. И это стало одной из причин, почему он остался жив в ходе эксперимента в комплексе, хотя все подопытные до этого умирали. — Вы знаете точно? — Не совсем. До нашего контроля полиция подключила к делу его отца, который выдвинул теорию о том, что из-за врождённого отклонения Ник остался жив. То есть да. Снова теории, но мы до сих пор не знаем досконально все эти технологии. Мы не знаем все их тайны. — Ясно. Это всё? — Если вкратце, то всё. — Хорошо. Доклад пришлёте? — Да. — Тогда вы свободны. Мы позовём вас, когда накопим вопросы. Спасибо, Денис Семёнович, — ответил президент, а генерал забрал свои вещи, вышел, сразу за дверью разослал свой доклад всем командующим, президенту и премьеру и пошёл к себе, а все в зале всё ещё молчали, переваривая всю эту необычную информацию. — Мда. Вот так новость. — Мне кажется, что его нужно отстранить от службы, — внезапно сразу высказался один из маршалов. — Почему? — спросил министр обороны. — Из-за его самодеятельности. Он скрыл такие вещи от нас, а потом принял самовольное решение с этой операцией. В результате его сокрытия такой информации погибли и пострадали гражданские. И отстранение ещё мягко. За такое его вообще нужно под трибунал отдать. — Согласен, но тем не менее. Самодеятельность, но в критической ситуации он проявил инициативу и готов за неё ответить. Он осознал опасность ситуации. — Если бы он действительно её осознал, то он бы сразу всё доложил, а не скрывал, пока на всю страну не объявят о теракте. Тем более не факт, что он принял действительно правильное решение. Наверняка, можно было всё провести без лишних жертв. — Сомневаюсь, — высказался премьер. — Мы точно не знаем, как обстояла ситуация. Возможно, другого выбора там и не было. — Однако это не отменяет очевидный факт. Сокрытие такой информации от правительства страны, результатом которого стала гибель граждан. — Верно, но он проявил себя в сложной ситуации. Поэтому я предлагаю оставить его на своей должности. На данный момент только Денис Семёнович более осведомлён о данной ситуации. Он останется на своей должности, но и станет нашим советником. — Лучше найти более компетентного зверя. Который не допустит таких тяжёлых ситуаций из-за своего самодурства и тем более из-за своих догадок. — Да, но с другой стороны… Этот так называемый теракт мог в любом случае случиться. Если он понял, что ситуация безвыходная, и никак иначе спасти заложников и технологии нельзя было, то даже мы не смогли бы что либо сделать. Вполне возможно, что мы приняли бы такое же решение. Тем более губернатор нам сразу сказал, что поезд двинулся в сторону Польши. Решение генерала было своевременным. В противном случае они могли уехать на территорию члена НАТО. Тогда всё было бы кончено. Поэтому я считаю, что Денис Семёнович поступил решительно и правильно, когда возникла критическая ситуация. — Но этой ситуации могло и не быть, если бы мы знали всё изначально и решения также принимали бы мы. — Не факт, что при нашем управлении всё закончилось бы иначе, — вмешался в спор президент. — Мы этого не знаем. И… Я предлагаю сперва досконально изучить всю эту ситуацию в докладе Дениса Семёновича, а уже потом будем делать выводы, — сказал президент, и все начали изучать доклад. Три дня генерал провёл в Москве, отвечая на разные вопросы маршалов, президента и премьера, после чего его вызвали на беседу с президентом, где он в назначенное время пришёл к его кабинету, постучался, получил ответ, зашёл и сел на стул перед столом, за которым сидел олень. — Здравия желаю, Дмитрий Алексеевич, — сразу сказал генерал и поприветствовал президента. — Садитесь. Итак, Денис Семёнович. Спасибо за ваши ответы и доклад. Мы все теперь знаем, что произошло. И действительно. Ситуация крайне критическая для нашей страны. Кто-то пытался создать оружие, которое могли использовать против нас. И… По вашей военной операции видно, на сколько эти технологии важны, что борьба за них привела к таким жертвам. Поэтому мы согласны, что эти технологии нужно держать под жёстким контролем и при этом готовиться к любому развитию событий из-за них. Научный комплекс продолжит свою работу. Там продолжат изучение этих технологий. Это может нам открыть тайну о тех, кому они принадлежат. Всё-таки это доказательства существования инопланетной жизни вне нашего мира. Поэтому он продолжит работу. Мы соберём необходимых специалистов и учёных ради этого проекта, чтобы понять эти технологии и раскрыть все их тайны. Также в Зверополис будет направлен особый военный контингент для охраны комплекса и для ответных мер тем зверям, которые снова попробуют забрать эти технологии. Что же касается вас. Это была действительно самодеятельность. Глупая самодеятельность, когда вы решили скрыть всё от нас. Однако я, Вадим Александрович и большая часть верховного командования уверена, что вы поступили логично. Насчёт вашей операции. Ваше сокрытие привело к этой трагедии, однако вы приняли своевременное и логичное решение. Вы осознали всю важность этих технологий и критичность ситуации, а поэтому приняли разумное решение и взяли ответственность на себя. Значит… Скоро вы вернётесь в Зверополис и возьмёте на себя командование всем, что касается этого проекта. — Меня оставляют на моей должности? — Верно. Было глупо всё скрывать, но тем не менее в то же время это было логично. Плюс ваша решительность в сложной ситуации. Значит, вы сможете найти Ника. Мы отправим вам всех нужных специалистов и все необходимые ресурсы для его поиска и поимки. Также вам поручается то, что вы сами себе поручили. Установить стабильные отношения Ника с армией. В любом случае нам необходимо его содействие в вопросе этих технологий. А пока… Всё. Приходите завтра в 10 часов утра. Мы будем более подробно планировать наши дальнейшие действия. — Я понял. А… Почему я? Почему вы решили поставить меня во главе? — Потому что вы проявили решительность в сложных ситуациях. Вы осознали опасность ситуации, а поэтому всё скрыли и уже потом провели операцию. К тому же вы смогли для всей страны обыграть всё так, будто это был теракт. Вы даже смогли скрыть то, что Ник остался жив после выстрела в голову на глазах граждан и полиции. Вы не допустили утечки информации. Поэтому именно вы и возьмёте на себя командование при поиске и поимке Ника. На этом всё. Приходите завтра. — Спасибо. Здравия желаю, — ответил генерал, ушёл, на следущий день пришёл на конференцию командования и целый день обсуждал с ним планы по комплексу, Нику и городу, в результате чего они договорились обо всём и уже потом вместе с генералом отправили на самолёте одного маршала для полного контроля всего происходящего. Уже там оба зверя узнали, что не было замечено каких-либо попыток Ника пробраться в комплекс и убить себя, как предполагал майор. Сам же майор так и остался на своей должности и продолжил командовать в комплексе, где он рассказал всё маршалу, но когда речь дошла до Ивана Львовича и контактов с Ником, то генерал сразу напомнил, что психолога нужно заменить, от чего маршал отвёл двух командиров в переговорную, чтобы всё решить. — Здесь главный я и я приказал вам убрать его. Иван Львович не справился со своей задачей, а поэтому его сменит другой специалист. — Его нельзя заменять. Только он смог установить с ним хоть какие-то отношения, и если Ника вернут сюда, то нам нужна помощь Ивана Львовича. — Есть специалисты и лучше. — Нам нужен этот. Только его Ник не пошлёт сразу. — Конечно. Я видел все их разговоры. Слал, как будто это Иван Львович его монстром сделал. — Он единственный, кто нашёл с ним общий язык. Он знает Ника. Он знает, как он будет себя вести. Он предугадывал его действия. — На это способен любой психолог такого уровня, поэтому я ещё раз приказываю вам вернуть его в часть. — Нет. Вы неправы. Только Иван Львович находил с ним общий язык. — Он не выполнил свою задачу. — Хватит, Денис Семёнович, — высказался маршал. — Если Игорь Николаевич считает, что Иван Львович должен остаться, то он может быть прав. — Товарищ маршал, он не справился со своей задачей. Он не склонил Ника к сотрудничеству с нами. — Да невозможно его склонить к этому. У него было крайнее нестабильное психическое состояние. Он узнал правду о своём происхождении, стал монстром, убил собственных коллег и не считал себя живым. Любой адекватный зверь спустя неделю не помчится работать с теми, кого он подозревает в том, что из него сделали оружие, — сразу высказался майор. — Он был не зверем, а киборгом. — Да это ничего не меняет. Он был в своём собственном сознании. Он был самим собой, и в такой ситуации никто бы не стал с нами сотрудничать спустя неделю. — Майор! — Тихо! — крикнул маршал, чтобы все замолчали, и начал думать, как решать этот вопрос. — Мы вернём Ивана Львовича в часть до особого распоряжения. Когда поймаем Ника, то узнаем, сможем ли мы с ним нормально общаться. Если ситуация будет безвыходная, то Иван Львович вернётся сюда. Согласны? — спросил маршал, а два командира лишь грозно смотрели друг на друга. — Есть. — Так точно. — Хорошо. Тогда отправьте Ивана Львовича обратно в часть, Игорь Николаевич. Свободны, — сказал маршал, и все трое разошлись по своим делам, а майор отправился к барсуку, который по-прежнему сидел в жилой части комплекса под охраной, после чего он пришёл к нему и сел напротив него на соседнюю кровать. — Ну, что? Всё? Мне с Ником в шахматы не поиграть больше? — Поиграете, если сочтём ваше присутствие необходимым. — Вот как. — Иван Львович, я честно вас отстаивал, но маршал предложил отправить вас в часть, пока мы не решим вернуть вас сюда. Я… Я же это скорее понял, как его приказ. Простите. — Всё нормально. Я всё понимаю. Соберу вещи. Я поднимусь через 20 минут, — ответил спокойно барсук и начал собирать вещи, а потом отвёл психолога к машине и попрощался с ним, надеясь, что им всё-таки понадобится помощь барсука, когда Ника поймают. Вскоре же военные получили доступ ко всем камерам в Зверополисе, чтобы найти Ника, которого стали замечать в переулках и улицах. Разные специалисты просматривали записи и иногда замечали, как в переулках будто бы пролетает по воздуху некий зверь, после чего они стали замечать подобное и на других камерах. Когда же об этом доложили командованию в военную часть, то там сразу стали подозревать, что это Ник, поскольку это был быстробегающий зверь с длинными и высокими прыжками, а также было примечательно то, что этот зверь носил плащ, и в итоге командиры решили, что это Ник. Позже Ника стали замечать уже в обычной гражданской одежде, а потом за ним решили просто устроить слежку, когда Ник стал просто гулять по городу среди десятков зверей. Они следили за ним на улицах, но теряли, когда он забирался на крыши, однако вскоре они точно убедились, что они следят за Ником, так как один специалист в новостях города в социальной сети нашёл видео, где Ник сперва лежал на асфальте, а потом убежал, после чего зверь проверил тот день и время и на записи с камеры увидел, как Ник внезапно свалился сверху прямо на асфальт и пролежал несколько секунд, а потом убежал, и специалист с этой записью сразу же побежал к маршалу и генералу, которые всё ещё думали, как именно поймать Ника и что он вообще делает в городе. Также маршал в ходе совещания с командованием решил, что вся деятельность военных будет держаться в секрете, а поэтому никаких дел с полицией они не будут иметь, хотя два командира из первого отделения продолжали звонить и иногда приезжать в посёлок, но тех сразу отсылали назад.       Позже военные стали замечать Ника, когда он бегал за полицескими машинами и включённой сиреной, и это лишь сбивало с толку военное начальство, которое так и не могло понять, что хочет Ник и что он делает. Однако позже уже первого января ещё ночью в военной части им позвонил военный специалист и сказал, что Ника обнаружили в пожаре. Те сразу пришли к специалистам, которые показали запись с камер, где Ник останавливал поджигателя, шёл в огонь, почти сгоревшим выходил к пожарным и потом исчезал на крыше. — Всё. Дальше мы его потеряли, — сказал зверь, когда остановил запись, а генерал и маршал стали думать об этом. — В любую разведку его брать нельзя. Выдаст себя в течении дня, — высказался генерал. — Не понимаю. Зачем ему вмешиваться? — Может, снова мозги поплыли? В прошлый раз он плюнул на заложников в поезде, а теперь свихнулся от одиночества? Расстроение личности? Может, у него какая-то третья личность проснулась? — Денис Семёнович, перегибаете. — А что ещё остаётся? Похоже, что он окончательно спятил. Иначе я не могу объяснить, почему он решил вмешаться. Он знал, что это точно его сдаст, но он вмешался. — Значит, у него был какой-то мотив. До этого он скрывался и гулял, следил за сестрой, потом начал бегать за полицией, а потом вмешался в пожар. Пора подключить Ивана Львовича. — Он будет долго изучать то, что мы знаем. — Значит, будет изучать. Позвоните ему, — приказал маршал, а генерал позвонил психологу, и тот через несколько минут пришёл, всё разузнал и попросил дать ему какое-то время на изучение поведения Ника, поэтому ему дали все записи с камер с Ником, все наблюдения и все данные о нём, а уже потом утром того же дня он из новостей услышал про сегодняшний пожар. Когда же услышал, что Ник спас очень много зверей из горящего дома, то он стал думать о том, почему же Ник решил так рисковать и спасать зверей, зная, что его это сдаст, а он сам мог получить сильные повреждения своего тела, что заставило бы Ника превратиться в чудовище. Почти весь день он думал об этом, пытался связать со слежкой за сестрой, прогулками по городу и погонями за полицией, после чего он предположил, что он в данный момент просто следит за своей семьёй, но не приходит к ним, так как в ином случае информация о приходе Ника к семье в любом случае была бы уже о военных, поэтому он просто решил, что Ник хочет наблюдать за семьёй, но не возвращаться туда из-за своего состояния. А когда он думал насчёт прогулок, то предположил, что Ника снова сломило одиночество, которое заставило его не сидеть в одиночестве где-то в лесу, а пойти на улицы, чтобы чувствовать себя частью общества, поскольку такие вещи помогают не чувствовать одиночество. А в плане полиции и пожара он предположил, что Ник изменился. Барсук решил, что Ник внезапно стал следовать своему принципу в помощи другим, из-за которого он уже не смог просто игнорировать вызовы полиции, а сегодня он не смог проигнорировать пожар, в котором могли погибнуть звери, от чего психолог даже подумал, что он помог Нику думать иначе, так как раньше тот твёрдо был уверен, что он опасен для окружающих, а поэтому не сунется куда-то, чтобы случайно не убить кучу невинных зверей. В итоге Иван Львович даже обрадовался тому, что Ник решил помогать окружающим, что могло говорить о том, что он уже не является просто жаждущим смерти страдальцем, которому плевать на всех вокруг, после чего он подготовился, позвонил генералу и пришёл к нему в кабинет, где сидел и маршал. — Ещё раз здравствуйте. Сразу перейду к делу. Ник… По моему предположению решил просто помогать другим, — сказал барсук, от чего генерал сразу усмехнулся. — Серьёзно? И это ваш вывод? — Да. Я иначе не могу объяснить такой его риск. Он знал, что он выдаст себя, но при этом бегает по улицам за полицией и нарушает правила, а сегодня ещё больше рискнул, когда полез в огонь. — Хотите сказать, что это и есть его мотив? Просто помогать? — Да. Вполне возможно, что в нём снова играют его принципы. И вполне возможно, что он изменился благодаря нашим беседам в изоляторе. До того, как его отдать тем террористам, он уже изменился в лучшую сторону. Он не относился к семье наплевательские. Этим я могу объяснить и его слежку за сестрой. Возможно, у него возник интерес к её жизни, а поэтому он ходит за ней. — Тогда почему он всё ещё прячется? Поздороваться не может? — Да. Не может. Всё из-за того, кем он стал. — Странно. Я бы показался семье. — Именно. Вы бы показались. Но не он. Извините, но он совсем не вы, Денис Семёнович. Он всё-таки в первую очередь ставит интересы других, а не свои. — Снова хотите поспорить со мной из-за операции в поезде? — Да, хочу. Расскажи вы им всю правду про это место, то и в тот день решение с террористами принимали бы они, а не вы. А вот он кинулся в огонь ради гражданских. — Именно. Кинулся. В огонь, от которого он мог взбеситься, и нам бы пришлось иметь дело с массовым убийцей, о котором бы разболтали на весь мир. Почему он пошёл туда, где с гарантией бы стал тварью? Ему было плевать на гражданских? — Не плевать. Возможно, ему было не до мыслей о том, что он станет монстром. Возможно, он больше стремился спасти этих зверей. Не то, что вы. — Да если бы мы кинулись сразу на них на вокзале, то никаких заложников уже не было бы в живых, — уже со злостью в голосе сказал генерал. — Товарищи, прошу не переходить грань. Иван Львович, давайте опустим то, что случалось в той операции. Объясните нам поведение Ника, — сказал маршал. — Хорошо, маршал. Я… Я не знаю, о чём думал Ник в то время, но я уверен, что он стал следовать своим принципам. Возможно. Что насчёт его прогулок по городу. Здесь я действительно уверен, что его сломило одиночество. Он устал быть один, а поэтому пошёл на улицы в маскировке, чтобы не жить одному где-то в лесу или вообще в канализации. — Хорошо. И что нам нужно делать? У вас есть варианты? — Нет. Нету. Я психолог, а не стратег. Но… Вполне возможно, что Ник продолжит делать то, что он делал до этого. Он будет бегать за полицией и сестрой. И пожарными. Это… Единственное, что я могу сказать именно сейчас. — Хорошо. Спасибо. Это всё? — Да. — Тогда идите. Спасибо, — ответил маршал, и через несколько секунд оба зверя остались наедине. — Сами бы догадались, что он продолжит делать. — Да чем вам не нравится Иван Львович? — снова с возмущением сказал майор. — Я говорил. У него был приказ, а он его не выполнил. — Он просто не успел его выполнить. Пришли те гости. Вот и всё. Если так подумать, то и вы свою задачу не выполнили. Вы позволили Нику сбежать. — Мы просто не успели подготовить нужное оружие. — Верно. Как и он не успел установить хоть какое-то сотрудничество Ника с нами. Так что забудьте эти претензии. Тем более они уже не имеют смысла. Сейчас нужно думать о наших дальнейших действиях. — Так что… Мы знаем, что он будет делать. Сцену сыграем. Прикажем паре офицеров подыграть для нас. Они приведут Ника в тихое место, а мы его схватим. Тем более ружья с сетями готовы. — предложил маршал. — Верно. — сказал маршал, но тут вдруг он увидел в пожаре проверку тела Ника на огонь, после чего в голове стали всплывать вспоминания с записями с камер, где Ник убил кучу зверей со связанными руками в поезде, вспомнил про его побег, в котором он не потерял сознание от дронов и вдруг стал думать и том, на что ещё способен Ник. Маршал стал думать о боевом потенциале Ника, который он проявил даже в тот день, когда он попал в комплекс и сражался с охраной до последнего, после чего стал представлять такого бойца с таким телом, который способен выполнить почти любую боевую задачу. И уже после этого он понял, что после поимки Ника они не смогут узнать, на что ещё тот способен, так как он просто может не сотрудничать с армией и не проверять себя, от чего у маршала возникла мысль о проверке Ника в единственных на данный момент условиях боя, в котором тот примет участие и при этом ничего не поймёт. В итоге он увидел в городе возможность испытать Ника, поэтому он решил обсудить это с остальными. — Но… Я тут подумал. А если нам пока не ловить Ника? — В смысле? — В этом пожаре он показал, что может сделать. Он ломал стены и петли дверей, высоко прыгал и выдерживал огонь. Мы ведь должны узнать эти технологии. А сейчас Ник, можно сказать, сам же испытывает себя в городе. — Я не понял. Вы хотите его оставить там? Бродить и быть опасностью для окружающих? — До, но ведь он сам такого пожелал. Он открыто бегает по улицам с нарушением правил, а так он точно приковал к себе внимание полиции. Кстати. Вы говорили о тех командирах из полиции, которые были в комплексе. Они вам ничего не говорили? — Нет. Возможно, что они не хотят, чтобы мы нашли Ника, а поэтому молчат. Лишь требуют, чтобы мы сказали, где он. Но ничего. Мы заставим их искать Ника и докладывать нам обо всём. Предьявим наши записи с камер с Ником, чтобы заставить их искать его. — Нет. Не нужно. Это только поднимет шум. Лучше… Пусть все вокруг думают, что он неизвестный герой. Пришёл и ушёл внезапно. А когда мы его поймаем, то он точно также внезапно исчезнет. — Ясно. Но вы хотите оставить его в городе? — Это прекрасная возможность проверки такого солдата, как Ник. Он выдерживает подение со здания и огонь. Он высоко прыгает и бегает. — Город станет полигоном? — Да, но под нашим контролем. Мы сами организуем ему проверки. Проверим, как он может сражаться. Например. Тогда мы сможем использовать эти технологии в своих целях. Потенциал может быть очень большим. Поэтому здесь мы сможем его проверить. Он не узнает, что это были мы, а поэтому будет действовать свободно. — Вы уверены? — Да. Я обсужу это с Москвой. Свободны. — Есть, — ответил генерал и ушёл выполнять свою работу, а маршал в ходе переговоров склонил командование к проверке Ника в более естественных и стабильных условиях, какие они не могли бы предоставить, если бы заставляли Ника выполнять их приказы, а в городе он будет способен действовать свободно и добиваться успеха так, как посчитает нужным. Потом было организовано несколько разных операций с участием Ника, где солдаты переодевались, совершали ограбления и противостояли Нику, и в ходе этих сыгранных и естественных преступлений, которые появлялись без вмешательства военных, был замечен лишь один набор действий Ника. Он бежал сквозь улицы, резко врывался на место преступления, обезвреживал всех вокруг, при этом абсолютно никого не убивая и стараясь не допустить получения сильных повреждений тела, и также резко убегал от всех. В итоге вскоре было решено провести специальную операцию по сильной проверке Ника, где решили обыграть сценарий, в котором Ник нашёл и обезвредил целое здание торговцев оружия, поэтому они подготовили всё, ждали, когда Ник пройдёт рядом, дождались и приказали паре солдат на улице выстрелить в воздух, после чего специалист за камерами увидел, как Ник повернулся в сторону выстрела. Они все внимательно следили за Ником через дроны в небе, видели, как он обезвредил машину с переодетыми солдатами, и теперь стали ждать визит Ника в здание, где солдаты готовились стрелять по Нику так, будто это был опасный территорист, которого нельзя оставлять в живых, а для безопасности в здание находился инопланетный генератор, который привезли ещё до того, как привлечь сюда Ника.       Когда же Ник пришёл, то все стали готовиться к возможному использованию генератора, если Ник вдруг начнёт кого-то намерено убивать или превратится в монстра, однако на удивление всех операция прошла успешно. Большая часть солдат была ранена из-за Ника, но потом всех увезла полиция, у которой потом забрали всех арестованных и раненых под предлогом того, что это опасные террористы, которых долго искали военные. Всех отвезли в часть, а там все командиры смотрели записи с камер в здании, внимательно изучали Ника и видели, что он работает крайне аккуратно, стараясь не приближаться к разной взрывчатке, которая на самом деле была пустой, так как было решено не использовать взрывчатку против Ника и даже не держать её рядом. Они увидели, как он быстро бегает, прикрывается руками и быстро врукопашной обезвреживает зверей, что говорило о том, что Ник не является таким уж монстром, раз даже явных преступников оставляет в живых и отдаёт их полиции, что также свидетельствало и то, что с момента его побега не были зафиксированы именно его убийства. По итогу совещания с командованием, которое изучило все отчёты, было решено провести операцию уже по поимке Ника, так как все поняли, что дальше проверка Ника идти не может, а другие возможные испытания могут привести его в бешеное состояние, поэтому генерал, майор и маршал стали думать над планом по поимке Ника, в результате чего было решено сделать также, как было с испытанием Ника в здании с оружием. Они используют полицию, как приманку, чтобы Ник пришёл на склад, который оцепит полиция, проник внутрь склада и подставил себя под удар военных, которые с помощью оружия с сетями связали Ника.       Спустя два дня военные следили за Ником и его сестрой в парке, дали приказ полиции, которая с сиреной проехала рядом с Ником, и дала сигнал группе захвата на складе о том, что Ник идёт к ним. Спустя некоторое время Ника схватили, обезвредили и оставили подключенным к генератору, после чего военные обыграли всё так, будто они обезвредили опасных террористов, а потом уехали вместе с Ником и генератором в комплекс, где майор, генерал, маршал и Иван Львович через камеру наблюдали, как Ника несут по коридорам и оставляют в изоляторе, в который им всем придётся идти. — Что ж. Успешно. Когда он очнётся, то мы к нему зайдём, — сказал маршал, что не понравилось психологу. — Э… Простите, Виктор Алексеевич, но это плохое решение. Когда он очнётся, то у него снова будет шок. У него… Он впадёт в неконтролируемую ярость и злость. Если он вас увидит и особенно Дениса Семёновича, то он легко может кинуться на всех вас. — Не понял. Почему особенно меня? — Потому что я видел вашу с ним беседу. И она прошла куда хуже, чем первая встреча с Игорем Николаевичем. Я уверен, что при виде вас он сразу кинется на вас, так как захочет убить. Вы вынудили его стать монстром, которым он не хотел быть, из-за чего погибли гражданские. — Он сам виноват. — Это так, но винить он будет себя и вас. Он разгневан. Он будет в бешеной ярости, когда увидит вас. — Допустим. И что вы мне советуете? — Войти мне. Он… Ну, мне доверяет, я много с ним говорил. Мы говорили о наших семьях. Он меня рвать на куски не будет. А ещё он знает, что я здесь ничего не решаю. Решаете вы все, и как раз за эти решения он вас не ненавидит. А меня не за что ненавидеть. — Вот как. Ничего себе вы страховку придумали. — Не придумал. Это факт. Он не считает меня угрозой и не считает тем, кто может хоть что-то изменить в плане него. Он знает, что я лишь посредник между ним и вами. Поэтому я даже настаиваю на том, чтобы сначала с ним говорил только я. — Наговориться успеете. Сперва он должен знать нашу позицию касательно него и того, что происходит. Лично я просто собираюсь поставить его перед фактом, что если он не будет с нами сотрудничать, то он так и останется здесь гнить в одиночестве, а мы будем продлевать его жизнь, пока мы не решим иначе. — Вот из-за такого вашего наплевательского отношения к нему он вас и ненавидит. Вам всё равно на него. Для вас он лишь ресурс, у которого будто и имени своего нет. — Пусть скажет спасибо, что я его по имени называл и буду называть. А то можно устроить так, что его все будут называть Ходячим мертвецом, как я его назвал для нашей операции в поезде. Тем более он сам не раз говорил, что он лишь ходячий труп. — Это не повод с ним так поступать. Он ничем не заслужил такое отношение к себе. — Он заслужил его за то, что посмел перечить военным и сбегать от нас, а если он не будет с нами сотрудничать, то отношение к нему будет ещё более ужасным. — Да вы… — Стоп, Иван Львович. Успокойтесь, пожалуйста. Денис Семёнович, он прав. Мы не психологи и не знаем, что именно делать, раз у Ника такое тяжёлое психическое расстройство, — высказался маршал. — А у меня идея, — сказал майор, и на него все обратили внимание. — Можно повторить наше знакомство, Иван Львович. Мы втроём выйдем к нему и спровацируем его. Вполне возможно, что он действительно на нас кинется, но вполне может и описать свою позицию. Вы говорили, что гнев заставляет его говорить честно. Он не сдерживает себя. Поэтому я предлагаю справацировать его, а вы посмотрите на его реакцию. На наши беседы и прочее. Вы сможете сделать вывод и подготовиться уже к своей встрече с ним, — предложил майор, а психолог стал думать над этим и в итоге согласился. — Ну, хорошее предложение. Но… Очень рискованно. Он очень сильный и быстрый. — А мы можем его сильнее связать. Ещё 30 килограмм металла повесим, и он не двинется. Или 40. — Ну, может быть. — Тогда решено. Иван Львович, вы будете в комнате наблюдения, а мы втроём зайдём и поговорим. Тогда все свободны. Я сообщу всё командованию. Немедленно сообщите нам, когда он проснётся. — Так точно, — ответил солдат, который сидел за компьютером, после чего все четверо зверей разошлись по своим делам, где маршал говорил с командованием о сложившейся ситуации, где с ним были во всём согласны, майор приказал нацепить на Ника больше железных сетей с грузом и подготовить солдат со специальными длинными шестами со скобами на конце, чтобы их можно было упереть в сеть и держать Ника на расстоянии, генерал отравился по делам в часть, а Иван Львович планировал свои беседы с Ником и предугадывал различные варианты развития событий при разговорн с ним. На следующий день солдат увидел, что Ник проснулся, позвонил майору, а тот всем остальным, и потом все четверо зверей смотрели на Ника и слушали его непрекращающиеся угрозы и мат. — Ну, что? Всё ещё хотите туда пойти? — спросил психолог и с интересом стал ждать ответ командиров. — Мда. Он очень зол. Вы не передумали, Денис Семёнович? — Нет. У нас работа, и мы должны её выполнить. — Тогда удачи. И потом не говорите, что я вас ни о чём не предупреждал, — даже с улыбкой сказал Иван Львович и сел пред экраном, а три командира пошли к двери изолятора, лишь гадая, как может развиваться их встреча с Ником.