Уникальный организм/подопытный/жертва. Предвестник мира/бог войны. Герой/Ходячий мертвец. Легенда

      Всю дорогу домой Джуди злилась на всё подряд и особенно на психолога, который повёл себя также, как Ник, что её окончательно взбесило, и она уже просто из-за этого разозлилась и ушла, поскольку не хотела даже знать, что он может сказать дальше. В итоге она вернулась домой с ужасным разочарованием во всём и злостью, от которой она никуда не могла деться, желания поговорить с родителями у неё так и не возникло, а от отказа Мише в прогулки, когда он стал писать ей дома, ей становилось лишь противно, поскольку она не хотела, чтобы он видел её в таком состоянии. На следующей неделе Джуди заперлась в себе и в работе. Три последних рабочий дня в этом году она вообще не жила дома, постоянно ночуя в кабинете, однако всё это её лишь бесило, поскольку родителям и Мише она говорила, что просто много работает, а Диме говорила, что ей будет лучше поработать много напоследок из-за навалившейся бумажной работы. Всё это враньё её бесило, но она не знала, куда деться. Она не хотела кого-либо вообще видеть из близких, а работа помогала ей немного отвлечься и поговорить с Димой более лучше, чем с родителями, поскольку тот из-за незнания правды не приставал к ней насчёт её состояния. Однако за все эти дни она не перестала чувствовать сплошное раздражение и злость, поскольку она никак не могла выкинуть из головы, как Ник и Иван Львович её довели своими словесными вбросами, будто у Джуди в голове находится тоже компьютер, который переваривает всё, что узнает и легко сделает какие-то выводы. Эти воспоминания никак не выходили из её головы и лишь мешали спокойно жить, поскольку они вызывали раздражение и злость, однако она не стремилась делать какие-либо выводы по всей этой информации, что они выдавали. Она не собиралась так просто прощать им это всё и сразу браться за разбор их бредней, чтобы они так и продолжили всеми манипулировать и над всеми издеваться, поэтому она закрылась в себе, из-за чего она часто отвлекалась на своим мысли и не замечала Диму, когда тот что-то говорил, и в итоге в последний рабочий день она так углубилась в себя и свою злость, что вообще не слушала Диму, который из-за отсутствия реакции подошёл и потряс подругу за плечо, и та только после этого собралась. — Ч… Что? — Добрый вечер. Что с тобой? — Ты о чём? — Я тебя зову-зову, а ты молчишь. — А… Извини. — Ответь уже, что у тебя случилось. — Я же говорила, что ничего. С чего ты взял, что что-то случилось? — Ты уже в который раз не обращаешь на меня внимание сразу же. Ты с понедельника кислая и мрачная, не пила мой чай, стала пить больше кофе, три дня ночуешь на работе, мало говоришь. У нас всякое было, но от моих чаёв ты не отказывалась. Что случилось? — У меня всё нормально. — У тебя всё не нормально уже месяц. И с каждой неделей всё хуже, а ты талдычишь, что всё нормально. Поэтому хватит дурить и ответь. — И ты решил устроить мне допрос прямо в последний рабочий день, как дебил? — резко выразилась крольчиха, что она поняла уже потом, но она лишь отвернулась, начав думать, что делать, а каракал был шокирован. — Ёмаё. Что случилось? Ты с родителями поссорилась? С Мишей? Вы разругались? Поэтому ты стараешься избегать его уже две недели и предпочитаешь работу? — Нет. Я… Извини. У меня всё нормально. — Хватит это повторять. Я в это уже не верю. Ты только что назвала меня дебилом, а это может значить, что я тебя до чего-то довёл. — Ну, случайно я. — Значит, точно у тебя что-то есть, раз случайно. У случайного тоже есть источник, — ответил каракал, от чего Джуди вздохнула, так как не хотела разговаривать об этом. — Дим, отстань. Нормально у меня всё. — Нет. У тебя проблема, и я хочу помочь. — Ты ничем здесь не поможешь. — С чем здесь? Значит, что-то есть? — А-а, Дим, остань, пожалуйста. Я не хочу об этом говорить. — Нет. Я даже не знаю, о чём ты думаешь и о чём идёт речь, — сказал Дима, а Джуди стала сильнее раздражаться. — Вот и… Не надо. Дим, не трогай меня, пожалуйста. Я не хочу об этом говорить. — А я хочу. Ты изменилась из-за этого. А если это скажется на работе? — Не скажется. — Я в этом месяце много раз к тебе обращался, но ты не обращала внимание сразу, как раньше. Ты стала вся кислая, уставшая и наряженная, будто ты всё время не в настроении. Что случилось? — Выключи полицейского, пожалуйста. — Так… — Дим, будь другом, а? Пожалуйста, оставь меня в покое, — уже раздражённо сказала Джуди, поскольку её нервировал этот допрос каракала, который замолчал на некоторое время, но всё-таки не отступился и решил ещё раз попробовать. — Так всё-таки. — Да заткнись ты! — резко выругалась Джуди от напряжения, посмотрев на Диму, но потом поняла, что сделала, и повернулась обратно к столу, от чего она испугалась своей реакции, а Дима в очередной раз был шокирован происходящим. — Да что с тобой случилось? — спросил Дима, от чего крольчиха окончательно сорвалась и решила всех послать. — Всё, пока. С Новым годом, — ответила Джуди и начала собирать вещи, а Дима подскочил и стал идти к ней. — Подожди. Ты куда? — Домой. — Нет уж, погоди. Ещё даже не обед, и у нас с тобой ещё работа осталась. — Потом закончу. — Когда потом? Что с тобой происходит? — Отстань, — сказала Джуди, собрала вещи и прошла мимо Димы, но тот взял её за плечо и развернул к себе, продолжая её держать. — Джуди, это всё не нормально. Ты психуешь. Скажи, что стряслось. — Дим, уйди. Это… Не твоё дело. — Вообще-то моё. Ты моя подруга и мне не пофиг на тебя, и плюс ты не собрана на работе, и вообще ты только что психанула. — Дима, всё! Замолчи. Я не хочу об этом говорить, и ты мне не поможешь. — В чём? — Дим, не доводи до ссоры, пожалуйста. — Так скажи… — Да не могу я сказать! Понимаешь? Не могу. Не могу. Просто не могу. Или не хочу. Я не знаю. Просто отпусти меня уже, потому что ты здесь бесполезен и мне не поможешь. Понял? — снова сорвавшись, говорила Джуди, грозно и жутко смотря на друга, а тот решил всё-таки не доводить до жуткой ругани и отпустил крольчиху, а та ушла из кабинета, по дороге сдерживая слёзы, поскольку уже только в коридоре она поняла, какой кошмар она сама устроила в адрес друга, который просто ничего не знает, но желает всё узнать, чтобы помочь, но в то же время она понимала, что это бесполезно, а от этой бесполезности помощи от друга ей становилось лишь больнее, что заставляло её злиться на саму себя. В итоге в машине она заплакала и просидела в машине полчаса, а когда увидела Диму в зеркале, то быстро завела машину и, не обращая внимание на крики друга, уехала домой, но встала на случайной парковке и заглушила машину, продолжив чувствовать отвращение от самой себя. Она ненавидела себя и свой гнев за то, что она накричала на друга и нагрубила ему, от чего она сразу подумала о том, что она сейчас была похожа на Ника, от чего ей стало ещё противнее, поскольку она не хотела становиться такой же ужасной, но тут же она вспомнила, что сама так поступила, и это злило её ещё сильнее. В итоге она час просидела в машине и ни к чему не пришла, кроме понимания того, что она поступает также ужасно, как Ник, а выход из всей этой ситуации она не нашла, поэтому с прежней злостью приехала домой, где её ждали родители и сестра, которая прилетела сегодня домой и сейчас была рада увидеть сестру. — Привет, — поздаровалась Настя, сразу подошла и обняла сестру, а та безразлично продолжила стоять. — Как дела? — Нормально, — хмуро ответила Джуди и сразу вырвалась из объятий, начав идти к себе в комнату. — Подожди. Давай поговорим. — Я не хочу говорить. — Ты же не знаешь, о чём речь. — Мне пофиг. Оставь меня. — Ну, подожди. Ты… — не договорила Настя, так как Джуди просто закрыла дверь своей комнаты прямо перед ней, от чего лиса чуть не ударилась носом об дверь. После этого она сказала родителям про её приход и такое игнорирование сестры, после чего лиса ушла к себе и стала думать, что это случилось из-за того, что она до сих пор сильно злится на Ника, однако ей хотелось нормально поговорить с сестрой, поскольку она не хотела оставлять её одну, даже если она сама всех гонит, так как она и раньше в подобных ситуациях была рада, что кто-то находится рядом, даже когда она говорила, что хочет побыть одна. В итоге Настя долго думала и решилась только после ужина, на который Джуди так и не пришла, а никто её не видел в квартире с её прихода, поэтому она окончательно решила пойти к сестре и нормально поговорить. Уже у двери она собралась и постучала, но из-за отсутствия ответа она открыла дверь и увидела сестру, которая лежала под одеялом вплотную к стене лицом, а Настя закрыла за собой дверь и подошла поближе. — Джуди? Спишь? — Уйди. — Давай поговорим. — Насть, уйди отсюда. — Ну, давай поговорим. Ты ещё на Ника злишься? — Настя! Уйди отсюда, пока я тебя не выгнала, — уже грозно и грубо сказала Джуди в стену, уже начав злиться, от чего лиса начала нервничать, но всё-таки решила замолчать и сесть на кровать. — Я сказала тебе уйти. — Неа. Я не уйду, пока мы нормально не поговорим. — Нет ничего нормального уже. Уйди. — Всё равно давай поговорим. — Насть, свали отсюда. Я не хочу с тобой разговаривать, — уже более раздражённо говорила Джуди, продолжая злиться. — Да брось. Хватит отталкивать нас всех от себя. — Насть, я тебя сейчас выкину отсюда, если не свалишь, — с трудом говорила Джуди, так как гнев снова её раздирал изнутри. — Так… Я же хочу помочь тебе. — Дура! — неожиданно крикнула Джуди и вылезла из-под одеяла, грозно и жутко посмотрев на сестру, которой от такого взгляда и крика стало страшно. — Я сказала тебе свалить, твою мать! Убирайся! — кричала Джуди, которую распирал жуткий гнев на сестру, который она ещё не успела осознать, а когда Настя молча в страхе ушла из комнаты, то Джуди поняла, что натворила, и снова закрылась от всего под одеялом, злясь на саму себя. Она снова стала себя ненавидеть уже в очередной раз только за несколько часов за сегодня, и она не могла понять, почему всё это происходит и почему она срывается на друге и сестре, и объяснением она считала лишь злость на Ника, но она не могла понять, почему она из-за этого так злится, что срывается на близких, которые хотят ей помочь, но в то же время она считала, что они все её достали своими вопросами и попытками как-то помочь, когда она даже сама не знает, как себе помочь. Она ненавидела себя за то, что делает, и за то, что не может собраться и решить свои проблемы, которые создают проблемы другим, что также её бесило, из-за чего её боль становилась лишь сильнее. В это же время, когда Настя закрыла за собой дверь, в коридор пришли обеспокоенные родители. — Что случилось? Кто-то кричал? — спросил Джон. — А… Да, я… Меня… Джуди прогнала. — Это она кричала? Что случилось? — Я… Я хотела поговорить с ней, но… Она… Я не знаю. Она так кричала. — Так… Ты довела её? Зачем? — Да я просто хотела поговорить с ней. — Насть, мы же говорили, что она не хочет никого слушать. — Так… Просто оставлять её, что-ли? — Нет, но… Мы звонили Ивану Львовичу, и он сказал, что лучше её пока не беспокоить насчёт Ника. — Да… Опять он что-то посоветовал после того, как он допустил её срыв? И вы его послушались? — Так у нас и вариантов нет. Мы не знали, что делать. — Так давайте придумаем. — Насть, хватит. Не надо. Она… Ни с кем не хочет говорить. — Но ведь… — Свалите от двери! Убирайтесь! — крикнула Джуди из комнаты, от чего все испугались и замолчали, и Джон отвёл дочь подальше от комнаты. — Видишь? — Ну, нельзя же её там оставлять. — Но… Иван Львович… — Да пофиг на него. Он там, а мы здесь, и она наша семья. — Дорогая, успокойся, — заговорила Френки. — Сейчас Джуди лучше… Не… Не беспокоить. Иван Львович говорил, что она должна сама разобраться в себе, раз она отталкивает всех. — Д… Как? — Милая, он же психолог. Он специалист и понимает всю ситуацию. — Но он не знает её. Она ведь… Вы же знаете. Ей не плевать на всё. Она всё равно хочет с кем-то быть, если она говорит, что никого не хочет видеть. — Но это другое, Насть. Эта ситуация серьёзнее и тяжелее. Она перенесла настоящий ужас, и ей сейчас тяжелее, чем когда-либо ещё. А… Иван Львович советовал не вмешиваться. — Да он кучу раз это просил, и всё заканчивалось плохо. Чего он… — Насть, он нас попросил. И… Мы… Мы не совсем сосланы с этим, но мы не знаем, что делать с ней. А он понимает больше нас, — ответила Френки, а Настя так и не поняла, почему это всё происходит. — Бред это всё, — ответила возмущённо лиса и ушла в свою комнату, а родители в расстройстве от всей этой ужасной обстановки в семье ушли к себе, не зная, как им с этим справиться. Новый год в итоге прошёл ещё ужаснее, чем в прошлый раз, поскольку он был просто неуместен в нынешних обстоятельствах, и по сути его никто не праздновал. Всем было всё равно на немного наряженную ёлку, которую поставили лишь по традиции, на праздничный стол и всё, что связано с праздником. Джону и Френки даже было отвратительно отказывать маме и её мужу в праздничной встрече дома, что те приняли и поняли, но супругам было плохо от таких решений, потому что им приходилось врать из-за ситуации в семье и из-за того, что старшим лисам просто нельзя ничего знать про Ника. Все три зверя жили в напряжении из-за того, что Джуди так и продолжила сидеть в своей комнате, а поесть она выходила, когда вообще никого не было в коридоре и на кухне, что также их беспокоило, поскольку это говорило им о том, что она вообще всегда старается избегать близких, будто она злится на всю семью. Родителям же казалось, что в доме снова живёт Ник, который сидит в своей комнате и никого к себе не подпускает, поскольку Джуди тоже начала закрывать дверь на замок, и им начало казаться, что их семья просто рушится на глазах. Сперва Ник пришёл монстром и по сути так и продолжил отвратительно себя вести по-отношению к семье, Иван Львович сам сказал, что допустил разные конфликты и ошибки, а теперь и Джуди от всех отдаляется и при этом не говорит, что у неё происходит. Они нервничали каждый раз, когда Джуди игнорировала их при обращении и говорила, что не хочет ни с кем говорить, а также её напрягала Настя, которая просила поговорить с сестрой, но они ей отказывали. В итоге они все несколько дней просидели в жутком напряжении и раздражении от всего происходящего, а страх возможного разрушения их семьи ни разу не отходил, поскольку не было никаких изменений в лучшую сторону, а Иван Львович не отвечал на звонки и сообщения. Когда же Насте осталась пара дней до отъезда на работу, она позвонила на работу и получила пропуск работы до следующего своего рейса через две недели, так как она решила остаться дома и помочь семье, а родители в этот раз были не против, поэтому они стали лишь ждать, когда Иван Львович соизволит ответить и приедет, чтобы разрешить эту ужасную ситуацию.