Дивный сад

Ты. С первой минуты, как я увидел тебя вдалеке, в моей голове поселился ты. Я приехал со своей группой к вам в деревню на практику, которая проходила каждый год. И именно в этом году нас, экологов, отправили наслаждаться и изучать природу вашей местности. Сначала мне казалось, что практика пройдет однообразно, как и все в моей жизни. Но увидев тебя в саду, я застыл на месте, отстав от одногруппников. Ты стоял рядом со старой деревянной лавочкой, окруженной высокими кустами гортензии розоватого и голубого цвета, переберая листки в поисках чего-то, напевая себе под нос и не замечая никого вокруг. Под лучами майского солнца твоя медовая кожа будто бы сияла, а темные, как смола, волосы, свисали на острые и изящные черты твоего лица. Я смотрел и не мог налюбоваться. К тебе подошел пожилой мужчина, который был твоим отцом, и, по совместительству, хозяин дома, в котором мы жили. И тогда я пришел в себя и побежал к группе. Впервые я с тобой познакомился, когда потерялся в ваших садах на второй день прибытия. Чангюн. Тебя зовут Чангюн. Я немного расстерялся, когда ты спросил моё имя. Тебя позабавило это. Ты немного усмехнулся, после чего развернулся и повел меня к выходу. Ты молчаливо шёл, осматривая цветы и деревья, следя за их состоянием. Я же шел следом, глядя на твой легкий образ. Ветерок просачивался через твои недлинные волосы, развивая их, а свободная пастельная футболка, которая, казалось, была в два раза больше, слегка поднималась. Ты обернулся и так мягко улыбнулся, что казалось, будто само солнце общается со мной. Твои ямочки так подходили твоему лицу, и внутри себя я боролся с желание ткнуть в них своим пальцем. Мы были знакомы всего пару минут, а мне уже хотелось коснутся тебя. Что-то непонятное тянуло меня, но я быстро отсек это желание, ведь это выглядело очень странно и глупо. На выходе из сада мы попрощались, и ты ушел в противоположную от меня строну. Я провожал тебя взглядом. Провожал этот легкий образ, что повстречался мне в саду. Кажется, эта встреча выгравилась в моей памяти. Постояв минуту, я тоже ушёл заниматься своими делами. Всю первую неделю мы не пересекались. Я видел тебя только издалека: как ты занимался садом или общался с людьми, что работали на вас. С ними ты старался казаться строгим и серьёзным - и у тебя это выходило: хмуря брови и немного поджимая розовую, как листки пиона, губу. Но этот свет, что я видел в первые дни, все равно просачился сквозь толщу туч. В свободные минуты от своих дел, мои мысли возвращались к тебе. Меня начало это пугать. Я пытался больше работать, проводить исследования или же просто разговаривать с одногруппниками, но, когда ты подошёл ко мне сам в том же самом саду, где я потерялся - все это ушло. Я смотрел на тебя и думал только о тебе. Диалог был незамысловат, но его хотелось продолжать и продолжать. Мне было интересно с тобой, и тебе, кажется, тоже. Мы настолько увлечены разговором, что оказались на пляже и просидели там до вечера, любуясь им и закатом. Внезапно ты пригласил меня поужинать вместе. Я опешил, но закивал головой. Ты встал с песка и протянул мне руку, чтобы помочь встать. Я вложил свою ладонь в твою. Несмотря на тяжелую работу в саду или по хозяйству, твоя кожа рук была такая мягкая и нежная, словно зефир. Странная ассоциация, но ощущения были такие же. Встав, я первый разъеденил руки. Мне не хотелось смущать тебя, державшись за руки. Подул холодный ветер с моря, и ты немного съёжился из-за холода. Твоя тоненькая белая футболка не спасала тебя. Мне было больно смотреть на это, и я предложил тебе свою джинсовку. Ты сначала отказывался, но я настоял. - Т-тебе идёт..., - это вырвалось случайно. Но эти слова были правдивы. Мне казалось, что тебе шло всё. Ты смутился, хлопал своими темными глазами, и быстро направился к дому, в котором мы жили. Я направился следом, практически переходя на бег. Зайдя на кухню, даже не снимая моей джинсовки, ты быстро принялся что-то готовить нам двоим. Я спросил, нужна ли помощь, на что ты закатал рукава и предложил мне разложить посуду для еды на двоих. Этот день я запомню надолго, ведь именно тогда я узнал чуть больше о том, какой ты. Последующие две недели, мы только и делали, что общались вечерами, когда ни я, ни ты, не были заняты работой. Ты показал мне так много в своей деревне. Когда ты говорил о ней - твои глаза блестели. Я видел, как ты любил её. И в это мгновение в моей голове пронеслась мысль, что я хочу, чтобы ты также говорил обо мне. Чтобы твои глаза сверкали, а улыбка с ямочками не уходила с лица. Но я понимал, что такое маловероятно. Я обычный студент, которых ты видел практически каждые несколько месяцев, и, возможно, был другой человек, который бы больше зацепил тебя, чем я. Может тебе вообще не нравились парни? Поэтому я решил, что оставлю все мысли в себе. Но... Но с каждым днём мне хотелось касаться тебя чаще, больше. Мне хотелось засыпать и просыпаться с тобой. В мыслях был ты. Ты. Ты. Ты. Я начал думать, что это помешательство, и даже пытался перестать общаться с тобой. Но ни сердце, ни ты сам, Чангюн, не давали мне сделать это. Обдумав все, я понял, что ты действительно нравишься мне, что это не какое-то там помешательство. И я решил признаться тебе на последней неделе своего прибытия. В этот день на улице шёл дождь. Я собрал несколько капель дождя, чтобы после изучить, и вышел на веранду, чтобы просто посмотреть на природу, и увидел там тебя. Ты сидел на кресле в углу, с книжкой в руках. На тебе была джинсовая рубашка, которая больше тебя самого, как и впрочем вся одежда. Твои темные, как горький шоколад, пряди волос, чтобы не мешались читать, были собраны в милый хвостик на макушке головы. Даже черные очки в тонкой оправе не делали твой образ строже и солидней. Ты по прежднему выглядел мило, уютно, нежно... Я подсел рядом на соседнее кресло. Ты отвлекся и попривествовал меня. Ответив тебе, мы оба замолчали, глядя на дождь и в даль, в глубь сада, где деревья немного покачивались от ветра, а тучи создавали атмосферу таинственности, что манила пройтись по саду. - Ты мне нравишься, Им Чангюн, - посмотрев на тебя, я не стал церемониться с собой и произнёс это. Это не входило в мой сценарий. Я просто посчитал, что сейчас подходящий момент. Что будто больше не будет времени, чтобы сказать тебе об этом. Ты незамедлительно повернулся ко мне. Твои глаза бегали, а медовая кожа на щеках становилась розоватой. Но ты молчал, снова хмуря свои милые бровки. - Я посчитал нужным сказать это, ты не обязан отвеча- - Ты тоже мне нравишься, Ю Кихён, - прервав меня, проговорил ты. - Что..? - до меня не сразу твои слова. Казалось, будто мне послышалось. Мне захотелось услышать ещё раз. И ты, словно прочитав мои мысли, повторил, выделяя каждое слово: - Ты мне нравишься. Я смотрел на тебя не моргая. Мне захотелось коснуться твоей щеки, твоей нежной кожи, твоих ямочек. Мне захотелось с большим желанием расцеловать все это. Но все, что я смог - это прикоснуться ладонью к твоей щеке. Ты не отпрянул, не отвернулся. Ты положил поверх моей руки свою ладонь и стал ластиться к ним. Твоя кожа и правда как зефир: бархатистая, воздушная, тёплая. Я ощущал каждую ее частичку. Мои глаза закрылись, утопая в нежности. Незаметив для себя, я приблизился, касаясь кончика твоего носа. Взглянув в твои глаза, я утонул. Утонул в этой бескраней вселенной с множеством звезд, что сияли ярче всего на этом свете. Ты приоткрыл свои алые губы и двинулся ко мне, увлекая в поцелуй. Все внутри меня затрепетало с новой силой. Я вдыхал этот сладкий аромат манго, исходящий от твоего тела, словно сумасшедший. Я полюбил его еще тогда, когда ты вернул мне мою джинсовую куртку после первого ужина вместе. Ты положил свою ладонь мне на щеку, гладя большим пальцем мою скулу. После ты пустил свои пальцы в мои волосы, перебирая между собой. Мне казалось, что я таю. Когда воздуха стало не хватать нам обоим, мы отсранились. Твои губы налились еще сильнее и поблескивали, а взгляд туманно смотрел на меня. Я был счастлив в этот момент, как никогда раньше. И это же я чувствовал и от тебя. Тогда я и понял, что не хочу расставаться с тобой больше никогда. Но близилось окончание практики. Я потерял много времени, не признавшись раньше. Глупо было с моей стороны оттягивать это, ведь я рассматривал только худший исход, при котором бы я сразу уехал в город. Но я не рассматривал самый главный, лучший исход, в котором, как и в реальности, мне ответили взаимностью. Я упустил время, но я хочу наверстать его. Но как мне быть, когда я уезжаю так скоро?