***
Чем больше времени проходило, чем сильнее Зелёная страна погружалась в темную пучину, тем хуже становилось самому Табалуге. Из жизнерадостного он становился холодным и расчетливым. Слово «холодный» даже по определению не может применяться к дракону! Но увы, это было так. В нем начал угасать весь его огонь. Тот огонь, который прогонял темноту, вёл и его, и остальных жителей Гринленда. Теперь же с каждым днем становилось все темнее и темнее. Все новые и новые напасти, а он даже не знал, что делать, и помощи просить негде. Правда был среди всего этого мрака один единственный лучик света — Хэппи. Девушка всегда была ему особенным другом, самым близким. Ей он мог рассказать то, чего не говорил никому другому. Лишь перед ней он мог снять маску гордого и уверенного в себе лидера, рассказать обо всех переживаниях, коих было вагон и маленькая тележка. А та слушала, внимательно, стараясь понять. Для дракона встречи с ней были словно глоток воздуха. Общение с ней помогало ему сбросить груз тревоги, вины и навалившейся ответственности, который копится днями на плечах и тянул его в пропасть. В один момент ему стало жизненно необходимо приходить к ней каждый день. Словно он подсел на какой-то наркотик. Эти визиты стали настолько частыми, что в их ближайшем окружении стали ходить слухи об их отношениях в романтическом плане.А в прочем, почему бы и нет?
Это вовсе не любовь. Нет. Табалуга испытывал влюблённость, и не раз. И то, что происходило с ним сейчас — совсем не то. Поначалу он, конечно, думал, что у них все по-настоящему, но быстро понял, что совсем не испытывает к Хэппи романтических чувств. Ему не хотелось отношений или чего-то подобного. Просто хотелось чувствовать хоть что-то, хоть какое-то тепло, пусть и совсем слабое по сравнению с драконьим. Хотелось вывалить на кого-то свои проблемы, чтобы самому было легче. Можно сказать, что он просто использовал для этого Хэппи, под видом отношений, пусть в глубине души он и понимал, что это не правильно. Табалуга думал, что она и сама прекрасно все понимала, но раз не отказывается — значит не против. А раз не против, то все в порядке. Верно ведь?***
— Вы в порядке, ваше величество? — после того разговора дракон хмуро сидел в комнате, среди различных механизмов и приборов, предназначенных для наблюдения за происходящим снаружи. На столе небрежно разбросаны исчерченные листы бумаги, часть из них оккупировала и пол. Окон не было, лишь зеркальные трубы, которые выходили наружу - безопасный способ наблюдения, только радиус, увы, ограничен. Он и не сразу заметил, как к нему пришел парень с золотистыми волосами — его глаза и уши. — Я видел, как Вы зашли очень нервным, и.. — Кайо, мы не на общем собрании — он махнул рукой, все ещё сидя к нему спиной — Тебе не обязательно обращаться ко мне официально. — Прости, Табалуга. Ответом был лишь усталый кивок, а после снова молчание. Тишину вскоре нарушил парень, который обошел стол, чтобы подойти ближе к дракону, меняя на ходу свой цвет волос на виноградно-фиолетовый — Так.. ты в порядке? — Я давно уже не в порядке, Кайо — Табалуга хмыкнул, с некой печалью в глазах посмотрев на лучшего друга. — Но сегодня ты хмурее обычного. Это из-за Него? — хамелеон глухо зашипел, когда волосы приобрели бардово-красный оттенок — Мне пойти и врезать ему? — Не стоит — дракон поднял руку, говоря ему остудить свой пыл — Я вполне могу разобраться и сам. К тому же, он ценен для нас, ты тоже это знаешь. Кайо давно уже стал его другом и самым приближенным к нему союзником, наряду с Хэппи. Отчасти он стал заменой Дигби, Базза, и много кого еще. Хотя.. к чему лгать? Заменить и забыть их никогда не выйдет. Но общение, пусть и редкое, хотя бы скрашивало боль от утраты. Многих они потеряли безвозвратно. Это даже хуже, чем прошлая война с Айслендом. То были цветочки, по сравнению с тем, что происходит сейчас. Кстати об Айсленде, он полностью захвачен. Собственно, именно там все и началось. Что-то случилось, но что, никто так и не понял. Никто не знает, что случилось с Джеймсом и другими жителями Ледяной страны, живы ли они ещё, так как в Айсленде теперь постоянные метели, и пробраться туда довольно сложно даже дракону, и тем более без огня. А те единицы, кому удавалось пройти сквозь это, бесследно исчезали. Все знают лишь то, что там поселилось что-то, или кто-то, кто и начал это все. Чёрное облако, грязный снег и лёд, те существа, все идет оттуда. Кайо был тем, кто смог зайти дальше всех и вернуться обратно, когда Табалуга уже хотел пополнять список погибших, причем целым и невредимым. Не даром он его самый главный разведчик. — Но все же.. — хамелеон вновь подал голос — Может я могу тебе чем-то помочь? Я ведь вижу, что тебе становится все хуже и хуже. Да и другие тоже. Все волнуются за тебя. Я волнуюсь — на подлокотник кресла, где лежала рука Табалуги, опустилась вторая, прямо поверх драконьей. — Боюсь, ты ничем уже не можешь мне помочь. Если ты, конечно, не узнал способ, как вернуть мне огонь — он смотрел на него, улыбаясь, слабо и удрученно. — Пожалуй все, что ты можешь сделать, это держать мою скорую смерть в тайне. Все-таки драконы не могут жить без огня. А я свой утратил.***
Война выжимала из гринландцев все соки. Денно и ночно каждый из них работал в меру своих сил, а то и сверх того. Тяжелее всего приходилось Табалуге. Каждый день проходил как один. Разведка, вылазки наружу, наблюдение с базы и безуспешные попытки пробраться на территорию Айсленда. И каждый день потери. То запасов критически не хватает, то возвращаются раненные, а без знаний Шуху столь сильных медицинских средств, как раньше, у них нет. Все это ужасно давило. Он ведь король, лидер! Он обязан делать все для защиты своих подчинённых! А в итоге он такой бестолковый.. оказался слишком слабым и не готовым. От него ждут помощи, а Табалуга не может её им дать. Из-за него они все страдают. Возможно, будь у них другой лидер, он не допустил бы этого. Как его отец, например. А бывший принц оказался полным разочарованием. Чем больше Табалуга размышлял об этом, тем холоднее было, и тем паршивее становилось на душе. Он постоянно мёрз. Драконы вообще-то очень восприимчивы к холоду. Если они долго не получают тепло, то постепенно начинают замерзать. Конечно медленнее, чем другие существа, но тем не менее, огонь внутри них может погаснуть. А дальше либо смертельно заболевают, либо медленно превращаются в кусок льда, что гораздо мучительнее. Порой ему так сильно хотелось тепла, что он, кутаясь во все, что только можно, выходил на улицу и пытался разглядеть сквозь эти тучи хоть один лучик солнца, но каждый раз получал лишь новую порцию снега в лицо. Вскоре холод снаружи вовсе перестал его пугать, ведь он уже привык к постоянному ознобу, и попросту не замечал его. Но тепла так же не было. Он перепробовал все, любое средство, которое только мог придумать, чтобы заменить тепло. От горячего чая и пледа до попыток просунуть руку в горящую печь. В какой-то момент он осознал, что снова перестал что либо чувствовать. И вновь эта ужасная пустота в груди. Настоящая нескончаемая пытка! В один из дней он не выдержал, и уже скоро дракон направлялся в комнату крольчихи. Он обязан её увидеть!***
Дракон резко замер, смотря в стену с полурастегнутой рубашкой. Взгляд невольно бросился на розовое платье, небрежно брошенное на полу, на маленькое зеркало со стразами, различные, откровенно говоря, девичьи вещи. Все, что успели так или иначе забрать во время эвакуации города. Изумрудные глаза с кошачьим зрачком остановились на небольшой самодельной короне, по размерам как раз под голову Хеппи. Он помнил, как сам переплетал каждую веточку, как крепил на неё красивые камни, что собрал в пещерах и возле пляжа. — Теперь ты совсем как принцесса — улыбаясь сказал дракон, надевая корону на голову девушки. Ответом ему был согревающий смех. — Все хорошо, Табалуга? — сзади послышался немного сонный голос его подруги, возлюбленной.. нет, подруги — Да, — глухо ответил дракон, сидя к ней спиной. Он потер переносицу, отгоняя воспоминания — Просто устал, вот и всё Девушка с крольчьими ушами немного помолчала, прежде чем ответить — Ты ведь останешься со мной в этот раз? Ты обещал, помнишь? — Прости, у меня дела — дракон отчеканил уже заученную фразу и вылетел из комнаты, на ходу одевая все остальное. Хэппи лишь вздохнула и улеглась обратно спать в одиночестве.