Дорогой Элиот.
Я очень сильно переживаю разлуку с тобой. Если бы я выбирал между тобой и бесконечным количеством историй в книгах, то я выбрал бы тебя. Если бы ты только был со мной... Я надеюсь, что у тебя там всё хорошо. Я понимаю, что у тебя нет возможности ответить мне, но я всё ещё жду от тебя письма. Ты бы наверняка сказал, что я идиот, излишне сентиментален и вообще, слуги не должны себя так вести. А я опять не подал бы виду, что в душе очарованно ловлю каждое твоё слово, каждую эмоцию на твоём лице! Я был бы безумно рад, если бы ты мне ответил. Я надеюсь, ты там не скучаешь. Не то, что я. Я каждый вечер, словно драгоценные монеты перебираю каждый наш с тобой вечер, каждую фортепианную пьесу, что мы с тобой когда-либо играли! Я даже тогда украдкой поглядывал на тебя. Вот ты грациозно играешь пассаж, твоя рука слегка касается моей, и ты слегка улыбаешься этой случайности. Про себя почти взвизгиваю, но в реальности вежливо киваю, и тоже улыбаюсь, переходя в мелодию. Мои руки изящно обходят твои, и я аккуратно вывожу каждую ноту, каждую фразу. И пусть это была не твоя любимая "Лейси", но я столь же трепетно вывожу каждую фразу, каждый подголосок... Если бы ты только был рядом... Ты наверняка спрашиваешь, зачем я пишу это письмо, и сколько бумаги я уже измарал. Много. Каждое слово я пропускаю через себя, словно книгу пишу, и вновь, и вновь проваливаясь в бездну воспоминаний. Теперь это наша комната в Латвиадже. Ты сидишь, бегая глазами по строкам ещё одной книги про святого рыцаря. Я стараюсь смотреть в твою сторону как можно реже. Шелест страниц звучит оглушающе громко. Ты резко встаёшь, а я теперь могу поднять на тебя глаза. – Всё в порядке? – твой голос слегка дрожит, а глаза ровно, чётко и ясно смотрят на меня с лёгким беспокойством внутри. Как бы я хотел вновь прочувствовать твой взгляд, окунуться в твои глаза ещё раз. – Всё нормально... – пытаюсь скрыть волнение в голосе. Выходит даже убедительно, и ты разворачиваешься, чтобы вернуться к чтению. Я тогда думал, что ты всё понял, и что ты откажешься от меня как от слуги, выгонишь с позором. Но я ошибся. Ты продолжал вести себя как раньше,и пожалуй, это было к лучшему. Я вновь понимаю, что был привязан к тебе цепями, надёжнее стальных. Наверняка ты захочешь спросить, как у меня дела. Как я живу, что чувствую, нравится ли мне тут. Так вот, у меня всё хорошо. Я теперь живу в богатом поместье, на завтрак мне подают чай, и каждый старается относиться ко мне подобающе. Вроде всё хорошо, но иногда так тоскливо на душе. Вспоминаю наши посиделки в малой гостинной в доме Найтреев. В частности, твой рассказ о Брейке. О том, как 12-летний ты гордо заявил ему, что вызываешь его на дуэль. Он тогда мрачновато взглянул на тебя, потом куда-то в сторону, кивнул и положил тебя на лопатки. Обычно на это моменте ты смеёшься, а потом переходишь к размышлениям, почему он стал таким, каким стал. Винишь в этом младшую Рейнсворт. Её игривый, но элегантный характер. Она выросла, кстати. Стала сдержанней, сильнее духом. А Брейк... Надеюсь, вы там встретились. Кстати, а ты помнишь наш поход к герцогу Барма? Как мы "случайно" выронили при нём его же карту потайных ходов? Он тогда жутко разгорячился, но твой брат вроде унял всё это. Он до сих пор это помнит. Как глянет на меня – сразу улыбка наползает. У меня, естественно. Ещё бы 60-летний герцог улыбался при моём виде... Хотя он всё равно об этом напомнил на вчерашнем приёме. Рассказал об этом герцогине Шерил. Она улыбнулась мне, добро. Напополам с грустью. Тот вечер затянулся. Как и наша дружба с домом Барма. Я был бы рад рассказать тебе о том, как мы наводили мосты, но тебя это не заинтересует. Я думаю, тебе бы понравилось тут. В гостинной стоит хороший рояль, сад благоухает зеленью, есть зал для тренировок. А ещё мои люди. Моя новая семья. Они понимают меня, наверное. Вчера, когда мы возвращались с вечера, я долго не мог уснуть. Мне приходили воспоминания о бале у Исла Юры. Те самые воспоминания. И представляешь, я сел и рыдал, как ребёнок. Я пытался успокоиться, а потом в дверь постучали. – В-войдите, – пытался сохранить твёрдость голоса я. Дверь слегка скрипнула, и в комнате показалась Шарлотта. Она прикрыла дверь и села в кресло у кровати. – Тоже не спится? – начала она – и тоже о том балу? Я крепко сжал левой рукой край кровати и произнёс – д-да. – и тут же меня захлестнуло новой волной слёз. Она испуганно подбежала ко мне (на сколько ей позволяли туфли с высоким каблуком), приобняла меня за плечи и прошептала – Дыши. Всё хорошо. Я с тобой. – её решительный голос взял своё. Вдох. Выдох. Сознание постепенно возвращало контроль над телом. – Спас-сибо... – голос, пусть слегка дрожащий поначалу, успокоился. – Легче? – произнесла она, не убирая рук с плеч. Я утвердительно кивнул. Она выдохнула, встала и перебралась обратно на стул. Мы ещё долго сидели и молчали. Как-никак тот бал забрал с собой множество жизней. Фанг, Ванесса... и ты. Мне очень стыдно за то, что я не защитил тебя. Что в пещере, когда туда спустился мальчик, что на балу, из-за той соры. Я надеюсь, ты простил меня. Я любил, люблю, и буду любить тебя вечно.Навеки твой,
Лео.
Письмо было сложено в конверт и перенесено на одинокую могилу.