кошачьи глаза и бутоны роз

                  Кэйе приходится жить за гранью своей жизни, чтобы не сойти с ума. Формально он уже сошёл с ума, поступая так, но для всех остальных должна сохраняться видимость действующего гражданина. Он же тем временем, закидывается очередной порцией сильнейших успокоительных и делает вид, что все это книга, потому что действие как-то затянулось. Он смотрит на себя со стороны, словно бы он тот самый разбитый персонаж, образ которых, Кэйе всегда был близок. На бумаге оно всегда выглядело красиво, эти слезы, необычная манера одеваться, сон по 2-3 часа в день, черный крепкий кофе и, конечно же, пачка таблеток в сумке. И как-то так, книжный образ переместился в его жизнь, и стал явью. Совершенно не заметно, как мышки, все эти характерные черты перешли к самому Кэйе. И теперь избавиться от этого крайне сложно.              Он прогуливался у пруда, пиная камешки прямо в воду. Его лицо не выражало совершенно ничего. Но на душе была ужасная буря.              — Ты чего тут один ходишь?              Розария присела на понтон и спустила ноги в воду. Она достала из-за пазухи бутылку вина и протянула её Кэйе не глядя. Тот сел рядом и тихо вздохнув отпил из бутылки, но сделав пару глотков отдал бутылку обратно и негромко всхлипнул. Розария уложила его на своё плечо и сделала глоток.              — Я так больше не могу.              — Что случилось на этот раз?              Мягкие поглаживания по спине, кажется, успокаивали, но легче не становилось.              — Понимаешь, она такая маленькая, я не могу смотреть на то, как это крохотное тельце бьётся в лихорадке третьи сутки подряд.              — Так, — Розария поставила бутылку на землю. — Ей всё хуже? Кэйя кивнул.       — Чтож, этого стоило ожидать. Но послушай меня внимательно. Она развернула его к себе лицом, взяв за лицо руками и сжав его немного в руках.              — Гаяне, сильная девочка, она справится с любой болезнью. Помнишь, как в шесть месяцев у неё поднялась температура?              — Да… я тогда такую бучу поднял, весь Спрингвейл на ушах стоял.              — Теперь хоть улыбаешься, на живца похож хоть немного.              После тех ужасных событий Розария стала для Кэйи единственным другом и поддержкой, с помощью которой тот всё ещё держался на плаву. Порой казалось, что совершенно ничто уже не сможет помочь, и именно в такие моменты она появлялась из ниоткуда и вытягивала его из болота самобичевания, в которое он смог забраться самостоятельно.              Мягкие поглаживания по спине успокаивали и вводили в сон, но тревожные мысли подначивали на совершенно не стоящие действия. Кэйя взял бутылку.              — Мне нужно к ней.              — Я провожу тебя.