Морковки

Сначала Юджи открыл глаза, а потом понял, что потолка почему-то три, а стены шатаются и наползают друг на друга. Мгновенно замутило, он зажмурился и сглотнул вязкую слюну с привкусом чего-то лекарственно-мерзопакостного. Новая попытка открыть глаза и осмотреться привела к тому, что вплотную к горлу подкатил ком, а стоящая у койки тумбочка запрыгала как живая. — Смирно лежи, — велел негромкий мужской голос справа, и Юджи увидел мужчину, окружённого полупрозрачными клонами, которые ещё и перемещались. — Тебя чуть не поглотил демон, мы с трудом залатали душу. Имя вспомнил? Юджи прислушался к себе и кивнул. Имя он помнил, но врач продолжал раздваиваться. — Такх… — подавился парень собственной фамилией и судорожно закашлялся, так как горло сковало нестерпимой болью. — Молчи, главное, что вспомнил. Значит, лечение прошло успешно и ты снова с нами. Он отвернулся к приборам, а Юджи прикрыл глаза, попытавшись вспомнить, что произошло. Вспоминалось плохо. От напряжения сводило болью виски, а кусочки событий ускальзывали, но юноша пробовал опять и опять. Чувство, что он забыл нечто важное отчего-то не отпускало и разрослось с каждым мгновением. Жужжащие голоса на фоне сбивали с толку, но в итоге они и стали той самой спасительной нитью, связавшей разрозненные факты воедино. И Юджи подбросило вспышкой-озарением так, что он кубарем скатился с кровати, не устоял на ногах и рухнул в проход. Он же был демоном! Хотел сожрать тех, кто был рядом, а кроме Зу и Тоши рядом быть никого не могло! Чёрт, чёрт, чёрт!

* * *

Расстреляли? Сатоши поперхнулся и замолчал на полуслове, не зная, что тут можно ещё сказать. Возможно, если он… они возьмут всю вину на себя, то пощадят хотя бы Юджи. Но в этот момент дверь отворилась и в неё шагнул ещё один военный: — Подполковник Гурен, разрешите доложить! Третий нарушитель пришёл в себя. Сатоши замер. Подполковник… ГУРЕН! — И уже буянит? — Гурен с трудом сдержал зевок. — Это он там грохотал? Понятно. Ведите сюда. Буду разбираться с подарочком. Сигнал о красной тревоге ушёл наверх? — Да, подполковник. Конвой за арестантами прибудет в течении часа. Черт. Осознание, что Ю сейчас проснётся и начнет бить себя пяткой в грудь с заверениями, что виноват равно со всеми, заставило Казуо сжать зубы. Если бы только с ним увидеться. Поговорить, убедить. Или, на худой конец, треснуть ещё раз и отправить отлёживаться дальше. Только бы минуту одну… — Лечить меня вы раздумали? — мысль пришла сама собой и сорвалась с языка раньше, чем он успел все обдумать. — Вы обещали мне что-то принести. Или смертникам лечение не положено? А то вдруг нога отвалится и я не доживу до расстрела. Обидненько будет. Хоть бы вышел. На минуту, на пол…

* * *

Врач только укоризненно покачал головой, когда подошедший военный ухватил только пришедшего в себя после лечения мальчишку за шкирку и повлёк к выходу. Юджи всё ещё штормило, и он не сопротивлялся, слабо представляя, зачем его тащат «к подполковнику Гурену», как сказал армеец. Хотелось высвободиться и помчаться искать друзей, чтобы убедиться, что они в порядке, но сил хватало лишь переставлять ноги и усилием воли стараться не дать волю подкатывающей тошноте. Не хватало ещё блевануть прямо на пол. — Успеется с лечением, — Гурен проследил глазами, как его помощник втащил третьего недобитка и аккуратно усадил его на койку между двумя первыми нарушителями. — Вы — молчать, — приказал он и пристально уставился на объедки демона. — Ты — отвечай. Чья была идея проникнуть на базу? — Да чего вы его спрашиваете, он же головой стукнутый, вы на него гляньте! — немедленно встрял Казуо. — Он вам сейчас что угодно скажет и сам потом не вспомнит! Это все равно как с морковкой беседовать! — Молчать! — тихо сказал Гурен, но сказал так, что морозный сквозняк продул всё помещение. — Не тебя спрашиваю. И не тебя, — строго взглянул он на старшего из мальчишек. — Повторяю вопрос: чья была идея? Когда Юджи усадили между почти невредимыми (несожранными!) друзьями, то всё остальное сделалось настолько неважным, что он только широко улыбнулся, и глядя прямо в лицо подполковника, заявил: — Моя. — И почему я не удивлен, — Гурен почесал нос и спрятал за рукой улыбку. — Это не правда! — тут же вступился за младшего Сатоши. — Не слушайте его! — Вот, что я говорил! Морковка! Ну кого он мог на что подбить? Юджи только закусил губу, тронутый до глубины души. А ведь он так восторженно сверкал глазами при мысли о том, что они пойдут смотреть на настоящих демонов и радостно пёрся приключаться, что не был уверен, заслуживает ли заступничества друзей. Особенно после... той демонической тьмы. Он и так им достаточно навредил. Когда позабыл себя и жаждал убить и съесть друзей. Неужели настолько слаб духом, что не смог даже вспомнить, на кого облизывается, как на добычу? Раз так, то плевать, насколько серьёзной окажется кара, если получится отмазать этих двоих. Юджи посерьёзнел. — Ну ладно, вместе придумали. Но к демонам проник я, — отчаянно соврал он. Наверное, со страху вышло очень убедительно. Демоническая сила затянула Юджи в хранилище против воли, но ребята... — Сатоши и Казуо уже отошли, когда дверь приоткрылась, и вместо того, чтобы уйти, мне приспичило туда сунуться. Хотел на демонов посмотреть. Или даже смахнуться. — Все с вами ясно, — Гурен встал. — Морковки, блядь. Раздевайтесь до трусов и под одеяла, — он кивнул на три стоящие рядом койки. — Регенератор на колено сейчас установят. Огрызок должен выпить коктейль демона, и чтоб не плеваться мне тут. Да, отвратно, но надо. Запивать нельзя. Третьему больше всех повезло — молча лежит и не чирикает. После этих слов подполковник развернулся и вышел из медотсека. «Идио-о-от! Балбес! Вот зачем, зачем было это говорить в его и без того незавидном положении?!» — схватился за голову Сатоши. Он ведь пытался остановить эту дурную лихость друзей, делал страшные глаза, но кто и когда вообще замечал его знаки? Не эти двое уж точно…