Морковки

Пожалуй, стоило для начала одеться. Но это вдруг сделалось таким неважным. Какие теперь приличия после всего. В ванной Сатоши долго и бездумно плескал холодную воду в лицо. Горстями. Мысли ворочались лениво, например о том, что напор воды стал лучше по сравнению с прошлым разом. А кран всё так же туго откручивается. А ещё о том, что зря не прихватил сюда одежду, теперь придется идти голяком через всю комнату. И как-то надо будет одеться, а это будет тот ещё аттракцион, потому что даже согнуть ноги больно. Боль вообще не проходила, превратившись в тупую и постоянную, местами саднившую. Сатоши намочил руки и приложил их к пылающим ягодицам. Теперь прикуривать можно уже от них. Что за бред только в голову лезет! Надо было выходить, а он всё не решался, боясь увидеть насмешку в глазах командира, или презрительный взгляд. Гурен выждал ровно озвученное время, потом постучал в дверь и когда та совсем чуть-чуть приоткрылась, просунул в ванную комнату ту самую аккуратно сложенную стопку одежды, от которой Сатоши так долго не мог оторваться перед поркой. Сатоши и раньше боготворил командира, так что сильнее его чувство стать уже не могло. Но всё-таки стало. Слёзы накатили снова резко и неожиданно, и он несколько раз всхлипнул, уткнувшись лицом в мягкую ткань. Когда парень вышел из ванной, он был снова аккуратно одет и причёсан. Только красное лицо и деревянная походка яснее ясного говорили о том, что с ним случилось. Гурен кивнул появившемуся из ванной курсанту и распорядился: — В лазарет. И не спеши, идём нормальным шагом. Медленно. Но далеко от ямы им уйти не удалось, потому что сразу за дверью обнаружилась ещё одна морковка в разобранном состоянии.

***

Из морковной троицы Казуо был последним, кому следовало переживать, если товарищи долго не появляются на глазах. Просто потому, что если нет их обоих, то они наверняка вместе, а вместе они вряд ли способны вляпаться в неприятности. В таланты Юджи в области поиска проблем Казуо верил всей душой, но, к сожалению или к счастью, обычно присутствие сердитой мины старшего сводило на нет шансы найти приключения. Потому отсутствие их перед обедом не напрягало — ровно до тех пор, пока над ухом не раздался радостный голос кадета Вельта, командира неплохой пятёрки, с которой отношения как-то не заладились. — Странно, что ты ещё здесь. А я уж думал как всегда из-за тебя проблемы. — У кого проблемы? — поставив пустой поднос, Казуо мило улыбнулся. В другой раз он бы, пожалуй, сначала вмазал по излишне довольному лицу, но сейчас слишком очевидно было, куда он попадёт после первой же драки. Штрафной отряд, чтоб его. — Как у кого? Разве это не Яманаки только что проследовал за подполковником Гуреном в сторону ямы? Внутри что-то оборвалось и Казуо в очередной раз позавидовал тем, кто умеет справляться со своими эмоциями моментально. Конечно, он натянул кривую улыбку — но Вельт наверняка успел увидеть в его глазах секундную панику. Да нет, с чего бы этому быть правдой? Это же… Ну, это же Сатоши! С чего бы ему… — Как бы я жил без этой информации, — юноша по-дружески похлопал Вельта по плечу. — Не брехал бы, так вообще цены б тебе не было. Развернуться, убрать поднос. Ленивой походкой дойти до двери. И, сорвавшись с места, ломануться в сторону ямы, не глядя, кого сбивает с ног по пути. И услышать громкий протяжный крик. Казуо остановился, будто налетев на невидимую стену. Голос, хоть и сильно приглушённый дверью, несомненно принадлежал Сатоши. Но, чёрт возьми, что надо с ним делать, чтобы он начал орать, причём, судя по темпу, на каждом ударе?! На негнущихся ногах Казуо доковылял до стены, и, прислонившись к ней спиной, медленно сполз на пол, чувствуя, что оказался в ночном кошмаре. Как?! Что произошло?! Крики смолкли и на какое-то время настала мучительная тишина. А потом, кажется через целую вечность, дверь открылась. Казуо порывисто вскочил — и застыл на месте. Будь Сатоши один, Казуо не церемонился бы. Подхватил и потащил лечиться. И пусть друг бы потом высказал ему всё что хочет по поводу непрошенной помощи. Но прикасаться к нему при Гурене не хотелось, как в прошлый визит в яму не хотелось держать ему рук. Это казалось… неуважительным? Сам бы он, во всяком случае, за такое спасибо не сказал бы. К счастью, друг его пока что, кажется, не видел, в отличии от подполковника. Потому Казуо прижался к стене, стараясь не издать ни звука и почти с мольбой глядя на командира. Гурен приподнял бровь. Потом чуть усмехнулся уголком рта. Он очень сомневался, что рюкзак с котёнком на подкладке принадлежит Казуо. Хотя рисовал зверя именно он — подполковник уже успел познакомиться с творчеством самой неугомонной морковки. Хотя… судя по последним событиям, в тихом омуте самого младшего овоща сидел тот ещё чёрт. Подполковник придержал пошатнувшегося от слабости Сатоши за плечи и развернул его в сторону лазарета. — Не торопись, я же сказал. Лекари от нас не убегут. Действительность Сатоши воспринимал слабо. Честно говоря, только рука командира, которую тот так и не убрал с его плеча была сейчас якорем, не дававшим потерять связь с миром окончательно. Он слышал слово лазарет, но воспринял его так же отстранённо, как и всё остальное, поэтому удивился, увидев людей в белых халатах. Кажется, Гурен что-то им говорил, а потом его отвели куда-то и велели раздеваться. Опять? Кажется командир помогал ему, но он не был в этом уверен. И только кушетка, или кровать, на которую его уложили, показалась настоящим раем.