Морковки

До чтения в итоге дело не дошло, да и вряд ли Юджи сумел бы сосредоточиться на тексте. Так они и просидели до ужина, выйдя из библиотеки под самое закрытие. На ужин они явились одними из первых. Желудок у Казуо давно тянуло — самому ему пообедать так и не удалось, потому жидковатый ужин был встречен им как подарок богов. Что делать с Ю, словно в воду опущенным, Казуо не знал. Приходилось болтать о всякой ерунде, стараясь отвлечь мелкого от мрачных мыслей. В спальню они вернулись достаточно рано, как минимум час до отбоя ещё оставался. — Раз уж я сегодня за мамочку, властью данной мне никем предлагаю ложиться. Только китель мне свой отдай, надо его в порядок привести, а то ты у нас мумия и тебе нельзя мочить бинты. Совсем не переживать Юджи не мог, веселиться тоже, но рассказы Казуо о всяком-разном здорово отвлекали. С предложением ложиться спать спорить Юджи и не подумал, хотя в любой другой ситуации просто посмеялся бы. Казуо-мамочка. Даже звучало очень-очень странно, особенно если вспомнить его попытки научить младшего товарища крутому и безусловно полезному занятию — курить. И тут в дверь постучали. А когда она приоткрылась, в нее сунулся нос одного из старших курсантов, а потом поднос с какими-то закрытыми посудинами. — Приказ подполковника. Казуо и Юджи? Велено съесть и утром принести посуду в столовую. Поднос сунули в руки открывшему и дверь захлопнулась. В дверь постучали как раз когда Юджи снимал китель, и потому вопрос — серьёзно ли Казуо собрался стирать за него форму, хотя обычно и на своё-то смотрел без энтузиазма, — остался непроизнесённым. Отобрав у старшего поднос, Казуо запер дверь. — Мне даже смотреть страшно, что там. Он нас отравить что ли решил или… ох нихера себе! Сообразив, что именно им принесли, Казуо разразился хохотом. Он совершенно не знал, как это понимать, но после вопроса про котят вряд ли стоило чему-то удивляться. — Ю, зацени! У Юджи серьёзно заклинило схемы. Приказ… съесть пирог? Эм. Что? — Если это намёк, то я его не понял, — нахмурился Юджи. После приключений на заброшке только пироги и лопать, особенно ему. Ладно Казуо в этом не участвовал… но всё равно что-то не сходилось. А вот аромат выпечки приятно щекотал ноздри. В столовой такое давали разве что по праздникам. — Я официально отказываюсь понимать какие-либо намеки, — хмыкнул Казуо. — Так что… как там у вас, порядочных военных? Приказы не обсуждаются? Вот и не обсуждай, а кушай. — Из нас разве что Сатоши порядочный военный, — отказался от обвинения в порядочности Юджи и взял пирог. Падать ниже ему всё равно уже некуда, а выглядело вкусно. — Ты когда-нибудь им обязательно станешь. В отличии от меня, — Казуо тоже взялся за пирог. Он искренне не понимал этого жеста, но, в конце концов, какая прямо сейчас разница? — Может и стану, — не стал спорить Юджи с тем, во что верилось с трудом. Тарелку-то он взял, но есть не спешил. От попыток понять планы командира мальчишка вконец запутался, вздохнул и решил не думать вовсе. Если это и экзамен, то можно смело его провалить, в конце концов, отметок тут не ставя… Стоп. Идея, сначала показавшаяся странной, зажгла интерес. — А можешь отнести Тоши? — протянул Юджи свою тарелку Зу. — Меня он видеть не желает, а если тебе удастся проскочить в лазарет… Только не говори про меня, просто пусть поправляется. — Я не уверен, что удастся в него чего-то впихнуть, но я могу попробовать, — согласился Казуо. Но при одном условии, — он разломил свой кусок на две части и протянул одну Юджи. — Ешь. Если съешь — твой я отнесу в лазарет. С компромиссом Юджи согласился запросто. Пополам — это он совершенно не против, от такого совесть даже не зачесалась. Так что вкуснятина исчезла быстро, несмотря на то, что ужин был совсем недавно. — Вот и молодец, — Казуо улыбнулся, дожевывая свой кусок. — А вот выпить придется самому, я с кружкой в лазарет не потащусь. И, Ю… — парень на миг осёкся, пытаясь подобрать слова. — Как хочешь, но я скажу Сатоши, что это от тебя. Он на тебя конечно сердится, но, думаю, все равно оценит. Ты же понимаешь, что он вряд ли станет меньше тебя любить после этой выходки, правда? Просто он испугался и разозлился. — П-понимаю, просто… — горло перехватило спазмом и остро захотелось как в детстве расплакаться и пообещать всё исправить. Вот только нельзя. Он уже не та нервная мелочь. В носу всё равно защипало, поэтому Юджи опустил голову, чтобы скрыть перекосившееся лицо. — Ему из-за меня… ни за что… досталось от командира, которого он так уважает… Я в лазарете услышал разговор медиков… Конечно, Сатоши злится. Не уверен, что после такого он меня вообще простит хоть когда-нибудь. — Я даже не сомневаюсь, что он тебя простит, — Казуо плюхнулся на кровать рядом с Ю и вновь притянул его к себе. — Это же Сатоши. Уверен, завтра вы сможете нормально поговорить, когда отпустят первые эмоции. До завтра ещё надо было дожить. Впрочем, Юджи знал один надёжный способ приблизить утро — уснуть. Правда, спать не хотелось, да и мысли одолевали нерадостные, но водные процедуры должны были помочь. — Тогда я в душ и спать, — подытожил Юджи, с неохотой выползая из объятий. — Передай Тоши… Хотя нет, сам завтра скажу. Удачи в доставлении пирога. Он нашёл в себе силы улыбнуться Зу и встал. — Сначала китель отдай, — напомнил Казуо. — А потом уже душ и спать. Точно! Про китель Юджи совсем забыл. Протянув его Казуо, парень закопался в тумбочку в поисках полотенца. Выглядел китель так, будто Ю как минимум получил пулю в живот. Подавив желание подскочить к мелкому и задрать рубашку в поисках ран, Казуо свернул одежду и положил на свою кровать. Затем упаковал пирог и засунул в рюкзак. — Всё, мелкий. Чтоб спал когда я вернусь. Мамочка бдит. Доброй ночи.