Морковки

В планах всё было отлично. Пока Юджи разговаривал с Сатоши и пока пил чай, ни о чём он не переживал. Надо сходить — значит сходит. Приоритетным чувством была радость от примирения с Тоши, так что остальные проблемы не казались чем-то заслуживающим внимания. Столь же решительно с виду, а на деле — не думая о предстоящем вообще, Юджи оделся как подобает курсанту, и, кивнув Сатоши, вышел в коридор. И уже там, в одиночестве, когда осталось только выполнить, что собирался — шаги внезапно замедлились. Юджи понял, что вовсе не уверен, не выдерут ли его ещё раз. Он не знал, чего ожидать, не мог даже приблизительно предсказать реакцию командира и оттого изрядно нервничал. Впрочем, хоть и замедлился, но Юджи продолжал идти к кабинету. Мнения он не изменил, держать в тайне свою провинность за счёт репутации Сатоши находил отвратительным, а если накажут, ну… Переживёт. Наверное. Лишь бы из отряда не выгнали, но о таком исходе Юджи предпочитал не думать, чтобы не сдаться на полпути. Перед кабинетом Юджи замер, сжимая в кулаки похолодевшие дрожащие пальцы. Но позволил себе постоять совсем недолго, иначе можно не решиться совсем. Так что, старательно игнорируя свернувшийся тугим кольцом страх, Юджи постучал в дверь, отрезая для себя последнюю возможность сдаться. — Входите! — распорядился голос из-за двери. В кабинете обнаружился Гурен за столом. Сегодня он выглядел на удивление свежо. Наверное, просто выспался в кои-то веки. — А, младший хищный овощ. За котёнком пришел? — С-сэр? — опешил Юджи, почему-то представив живого котёнка. Чёрненького. Бездомного. Которого командир наверное принёс из рейда и зачем-то решил им подарить, но Юджи как всегда оказался не в курсе событий. — А разве он не будет, ну, убегать, пока мы на занятиях? От удивления Юджи даже о цели своего похода к Гурену забыл. Лихорадочно придумывая, куда девать, мать его, котёнка (!) в казарме на время тренировок и учёбы. — Этот не убежит, — хмыкнул подполковник, вставая и вынимая из ящика стола тот самый рюкзак. — Вот, правда, нахулиганить может — это да. Взрывчатку таскает неизвестно откуда. Хвост бы ему за это накрутить, да нельзя. Свой рюкзак Юджи узнал мгновенно, понял о чём речь и почувствовал, как лицо заливается краской стыда. — Сэр, это мой рюкзак, — сглотнув, выдавил Юджи. Он ведь решил признаться… Пусть страшно, но он должен. Иначе самому себе станет противен. — Я пошёл на закрытое здание, чтобы протестировать внезапно пробудившиеся способности к магии, а для этого взял петарды. Старший не знал, что я туда пошёл. Это случайность, что он заметил. Сатоши появился вовремя и спас, когда я сорвался и повис на карнизе. Рвано выдохнув, Юджи продолжил, не поднимая глаз. — Такого больше не повторится. К-клянусь. Говорить о том, что Сатоши его уже выпорол, Юджи не решился, пусть это и было в соответствии с уставом. Просто отчего-то произнести такое вслух стало слишком стыдно. — А вот с этого момента подробнее! — мгновенно насторожился Гурен. — Что за способности? Он отложил рюкзак на стол и внимательно уставился на Юджи. — Остальное уже не важно, ваш старший уже разобрался с этим нарушением, и его решения не обсуждаются. Если он решил получить наказание за тебя — значит, имел силы на это. А дальше вы уже сами разберётесь между собой. Давай про магию. Подробно. С самого начала. Чего только не навоображал Юджи, пока шёл к командиру, но что всё пройдёт настолько гладко — оказалось полнейшей неожиданностью. Очередным сюрпризом за последние… эм, пять минут? Зато на фоне сброшенного груза вины рассказывать о магии было уже легко. Тем более, не в первый раз уже. — Сначала было много кошмаров, с которыми я не мог справляться и уходил гулять по ночам. Это было четыре года назад, — сразу уточнил Юджи, чтобы его не отчитали за нарушение установленного режима. — Но врач, Эстер, порекомендовал книги по медитациям и разным ментальным техникам, и я занимался. Много. Мне надо было научиться побеждать монстров во снах, — тут Юджи подумал, что прозвучало слегка по-детски, но раз велели подробно… — А на днях я проснулся после такой вот победы и сам не понял как, но притянул к себе учебник — магией. Он красным засветился и подлетел. Теперь получается двигать не тяжёлые предметы и отклонять летящее в меня… ну, тоже не тяжелое. И иногда выходит не глядя. Если предмет близко, то он чувствуется как бы. Книг по магии Юджи достать не смог, младшим курсантам до заключения контракта с демоном такие уроки не полагались, так что он ориентировался на свои ощущения. — Думаю, это наследственное, — Юджи с трудом сдержал неуместный смешок. Как будто о заболевании рассказывал, блин. — То есть, я мало что помню о времени до катастрофы, но у меня был взрослый старший брат, и он от таких вот кошмаров и отказа спать сошёл с ума и дрался с воображаемыми чудовищами. Так что, наверное, есть какая-то связь. Которую Юджи не улавливал, но чувствовал, что его способности не вылезли просто из ниоткуда. Наверняка есть какая-то связь с чем-то… из прошлого. И чёрт его знает, где эту связь искать. — Тааак, — Гурен сунул рюкзак в руки Юджи, мимоходом предупредил, — ещё раз попробуешь в одиночестве экспериментировать с магией и взрывчаткой — своим демоном клянусь, перекину через колени на общем построении и всыплю на глазах у всех так, что орать будешь как отсюда и до ишачьей пасхи. Чтоб думал другой раз головой, а не местом, из которого у морковок и котов хвост растет. А сейчас пошли-ка, друг мой, к доктору, я хочу послушать полный отчёт о твоём здоровье. А к вечеру — от тебя подробный письменный доклад о всех кошмарах и проявлениях магии, плюс подробный план несостоявшегося эксперимента: что ты собирался сделать, как, каким образом была обеспечена техника безопасности, каким образом ее следует обеспечить по твоему разумению на полигоне. Понятно? — Так точно, есть доклад и план, — сглотнул Юджи, в ужасе выпучив глаза от перспектив оказаться перед всеми в виде сопляка, орущего у подполковника на коленях. Кошмар. Стимул не трогать взрывчатку без официального на то приказа возрос до космических масштабов. По сравнению с этим никакой доктор не пугал. Хотя Юджи и так уже особо процедур не боялся, однако подробный отчёт врача в других обстоятельствах мог бы встревожить. Но не теперь.