Игра на желание

— Какой нахрен репетитор? — прошипел Шикомару в трубку телефона. Говорить громко было нельзя — родители сидели на кухне, откуда происходящее в его комнате прослушивались прекрасно. Наруто на том конце провода замялся. — Да я и сам не знаю. Мне мама минуту назад сказала, что договорилась с твоей о наших занятиях с репетитором по физике и, мол, возражения не принимаются. Я думал ты что-то слышал… — Да ни черта я не слышал. Ну ладно ты, ты ж тупой, как табуретка, но меня-то за что? — Сам ты тупой! — воскликнул Наруто. Послышался приглушённый удар, Шикомару был готов поклясться, что это Узумаки бьёт кулаком по столу. — Тем более, что оценки у тебя не лучше моих, умник, так что захлопни свою гениальную варежку и придумай, как нам с тобой от этого типа отвязаться. — Может если мы ему не понравимся, он от нас откажется? — Шики, мне мать уже сказала, если я что-нибудь выкину, она мне голову оторвёт и на ужин приготовит. Ты же знаешь, маму лучше не злить… Шикомару вздохнул. Гнев Кушины он испытывал на себе не раз и повторять этот опыт желанием не горел. — Тогда пусть решит, что сделать с нами что-либо ему не по силам. Я буду изображать непроходимого тупицу, а ты самого себя и тогда рано или поздно он от нас откажется. — А вдруг ему очень деньги нужны? — выдвинул очередную версию Наруто. — Оценки наши от его хотелок вверх не ползут, разве что он к нам физиком устроится, вместо этого деда, что маловероятно. — И это твой гениальный план? Ты предлагаешь нам всё лето с ним возиться?! — возмутился Наруто. Шикамару поморщился и убрал телефон подальше от уха. Его друг ужасно громкий, и иногда это чертовски сильно мешает. — У тебя есть идеи получше? — саркастически спросил Шики. — Может если ты так же будешь орать ему на ухо, он сдастся быстрее. На замечание Наруто не отреагировал, но всё же продолжил чуть тише. — Как думаешь, он будет противным? Мать сказала, это какой-то студент. — Тогда понадеемся на то, что ему самому будет впадлу с нами возиться. Когда он в первый раз придёт? — Завтра в 7 у меня. — Вечера, надеюсь? — Нет, блять, утра. — Ну, если уж родаки решили нас занять летом, то могли и утром поставить. — Они — конечно, но он псих что-ли в такую рань ради нас вставать. — И то верно. У тебя вечер сегодня свободен? — Нет, я с Сакурой. Мы договорились пойти на мост в пять. Как думаешь, это намёк на то, что я ей нравлюсь? Там же так романтично, вдруг она в меня влюбилась? — Наруто даже привстал от того, насколько неожиданна была идея, пришедшая в его голову. Но Шикомару быстро остудил его пыл. — Думаю, предложение пойти на мост намёк на то, что она хочет на мост. — Да ну тебя, — отмахнулся Наруто, захваченный новой идеей. — А ей нужно купить цветы? — Угу, и кольцо сразу, чего мелочиться. — Иди ты, я всё равно куплю. — Покупай, покупай. Только не ной потом, если она тебе их в задницу засунет. И вообще, чего ты у меня спрашиваешь, если всё равно делаешь наоборот? — А что я сделаю, если ты ничего полезного не говоришь? Ладно, давай, мне пора готовиться. Не успел Шики что-либо ответить, как в трубке зазвучали гудки. Раздраженным взглядом он нашёл часы: стрелки показывали 14:36. Что Наруто собирался готовить за два с половиной часа до встречи он не знал и знать не хотел. Парень был влюблен и в этом его главная ошибка: большинство девушек, несмотря на их безграничную любовь к вниманию, не любят лёгкую добычу. Узумаки хороший человек, но выбраться из френдзоны Сакуры ему вряд ли удастся. Таким, как она, подавай загадочного принца на белом коне и с букетом алых роз. А Наруто, если до роз ещё догадается, то коня точно не приведёт, да и загадочности в нём нет. Он простой и открытый, даже списать не может, чтобы не спалиться. Немного поразмыслив, Шики решил спросить о репетиторе у родителей. Может удастся убедить их в абсурдности этой идеи. Оттолкнувшись от стола, он доехал на стуле до двери и вышел. В комнате Шикамару никогда не было свойственного комнатам большинства сверстников беспорядка. Он был слишком ленив для поиска чего-либо, поэтому всегда оставлял вещи на своих местах. Ещё в раннем детстве парень осознал великую истину: на поиск необходимой вещи тратится куда большее время, чем на то, чтобы положить её на место. Пол же он содержал в чистоте по особой причине: заходя в свою комнату, Шики садился в кресло и больше с него не вставал. В его комнате не было ковров, поэтому на нем он с лёгкостью доезжал до основных «станций»: стола, кровати, шкафа и двери. Данный метод передвижения, оттеченный годами, был идеален. Со временем он научился рассчитывать силу и перестал врезаться в мебель, притормаживая ровно у нужного объекта: не ближе и не дальше. Выйдя из комнаты, Шикамару отправился на кухню, которая находилась прямо напротив. Дверь, ведущая туда, была как всегда открыта. Шики это бесило, ведь открытая дверь создавала сразу две проблемы: родители слышали каждое его слово, сказанное громче, чем шёпотом, а он, в свою очередь, вынужден был слушать их разговоры. Нет, он не подслушивал, более того, рад бы был не слышать, но отключать слух по своему желанию парень не умел, а закрывать за собой дверь родители решительно отказывались. Интерьер кухни был прост: три стула, небольшой овальный стол, холодильник, плита и огромное колличество шкафов, назначение которых Шикамару было неведомо. В этом помещении он проводил минимум времени: готовку всегда брала на себя мама, а есть он предпочитал в собственной комнате. Иногда из чистого любопытства он открывал дверцу какого-нибудь шкафа, но не находил там ничего, кроме кухонной утвари по типу тарелок, кастрюль, сковородок и прочих вещей, совершенно не занимавших его. Он никогда не понимал, зачем там столько этого барахла, однако не возникал: лично ему оно никак не мешало. — Пап, — начал Шикомару. Он намеренно обратился к отцу, хотя на кухне находились оба родителя, надеясь на его благоразумие. Идея с дополнительными занятиями явно принадлежала матери, а значит шансов повлиять на неё самостоятельно у него не было. — Мне Наруто звонил, сказал, что вы хотите нанять мне репетитора на лето. — Да, хотим, — ответил Шикаку, не отрывая взгляда от страниц газеты. — Мы считаем, что тебе это пойдёт на пользу. — Что мне пойдёт на пользу? Лето, потраченное на бесполезные занятия? Отец закатил глаза. — Мы уже смирились с тем, что в твоём аттестате сплошь одни тройки, понимая, что ты все равно сдашь экзамены на высший балл. Но два по физике за прошлый год — это уже слишком. — Да этот старик меня просто ненавидит. — Потому, что ты спишь на всех его уроках. — Он сам свой предмет не знает. Он просил меня посчитать, как изменится уровень ртути в сосуде, площадью дна 10 квадратных километров, если атмосферное давление увеличится на 2 Паскаля. Я сказал, что решать подобную чушь не буду. Даже задача о том, как изменится скорость пули, если на неё во время выстрела сядет муха, звучит логичнее, чем это. Мужчина неодобрительно посмотрел на сына, но ситуацию никак не прокомментировал. — Несмотря на это, к репетитору ты пойдешь. — Зачем? — На пробном экзамене ты набрал всего 92 балла. Если бы ты учился лучше, это не являлось бы проблемой, но с твоими оценками, тебе нужно 100. Ты умный, Шикамару, однако повторение материала не будет лишним. Поэтому ты будешь ходить и заниматься каждый вторник и каждую пятницу на протяжение каникул. Перед началом учёбы мы вернёмся к этому вопросу и решим, нужно ли тебе продолжать занятия. Всё понятно? — Шикаку опустил глаза к газете, давая понять, что дальнейший диалог строить бессмысленно. — Да, бать, — ответил Шики, покидая кухню. Он знал: если родителям что-то взбрело в голову — их не переубедишь. Его мать упряма, как стадо баранов, а отец просто предпочитает оставаться на ее стороне. — Старый подкаблучник, — зло подумал парень, — знал бы ты, как я получил эти 92 балла, в жизни бы не стал меня за них укорять. Во время сдачи пробника, а точнее за полчаса до него, Шикармру и Наруто поспорили, что тот сможет сдать даже если ответы на всю первую часть напишет наугад и решит нормально только вторую. По условиям их уговора он не должен был смотреть на задания, а просто вписать ответы в поля и сразу пройти дальше. Каким образом Шики смог угадать бо́льшую часть, он искренне не понимал до сих пор. Узумаки, не имеющий никакого отношения к физике, пробрался в кабинет отслеживания, где подкупил охранника банкой пива, и всё время следил за Шикамару, до самого момента сдачи работы. Тот честно не видел заданий и тем более не знал о них заранее. Как бы то ни было, бо́льшая часть ответов была им угадана, что изрядно удивило, как Наруто, до сих пор подозревавшего его во всех смертных грехах, так и самого Шики. Рассказывать о споре родителям он не стал. Отец бы посмеялся, конечно, но мать, усмирив их обоих грозным взглядом, устроила бы ему краткий (или не очень) экскурс в ад. Нет, спасибо, пусть уж лучше думают, что он просто недобрал. Однако вот они, последствия, не заставили себя ждать. Шикамару поморщился. Мысль о том, что 2/7 лета будут проведены с репетитором не радовала от слова совсем. Это время он бы мог потратить с куда большей пользей, да хотя бы на прочтение статьи по той же физике. И то больше проку, чем от бесконечного решения нудных и однотипных задач. Оказавшись в комнате, парень доехал до стола, закинул на него ноги и уставился в потолок. Мыслей, как таковых, в его голове не было, они возникали и мгновенно пропадали из виду, не поддаваясь обработке. Неожиданно Шикамару тоже стало интересно, что представляет собой этот самый репетитор. Учитывая тот факт, что он ещё студент, он должен быть молод. Но, видимо, умён, раз Кушина и Минато согласились доверить им своего драгоценного бездаря. Наверняка денег у него немного, если он вынужден зарабатывать таким неблагодарным делом. На кого он может учиться? Судя по выбору предмета, специальность должна быть технической. Или как раз-таки на учителя физики. Интересно, сможет ли он втолковать что-нибудь Наруто? Прогулка наедине с Сакурой должна на некоторое время занять его мысли, так что завтра он вряд ли будет готов к восприятию новой порции знаний. По крайней мере у этого типа будет достаточно работы, так что на Шикамару у него времени не останется. Звук приходящего СМС отвлёк Шики. Посмотрев на часы, он с удивлением обнаружил, что уже 4. Полученное сообщение было от Сакуры. В нём она спрашивала, какой запах Наруто любит больше вишни или лаванды. Шикамару, не разбиравшийся ни в запахе духов, ни в предпочтениях Наруто, наугад ответил «вишня». Почему девушка спрашивала это именно у него, парень не знал. Их отношения с Сакурой не были слишком близкими, скорее просто приятельскими, он даже не помнит, когда дал ей свой номер. А может Наруто разболтал, как обычно. В любом случае, ему не было до их взаимоотношений никакого дела, однако тот факт, что она спросила чьего-то совета на счёт вкусов Узумаки, говорило о том, что у него появился шанс. Сам Шики не спешил бы завести с этой вспыльчивой и временами жестокой особой отношения, но был искренне рад за друга, который буквально голову терял при упоминании о ней. Но Шикамару скорее исключение, его вообще мало привлекает противоположный пол. Ничего против девушек он не имеет, некоторые даже кажутся ему интересными, но разделить с кем-то из них жизнь… Нет, это определенно не то, к чему он стремится. Шикамару никогда не думал о женитьбе, как о чём-то обязательном. Найдёт себе «ту самую»? Отлично. Нет? Его это не огорчит. — Шикамару, будешь ужинать? — услышал он голос матери с кухни. Есть не хотелось, но и аргументов против у него тоже не было. Тем более, что с кухни проникал приятный запах жареной рыбы. Войдя на кухню, он застал родителей за беседой. Мама расставляла посуду и попутно рассказывала что-то о своем детстве, а отец просто восхищённо смотрел на неё. Шики никогда не понимал этого: Шикаку, пусть и не образцовый гражданин, но всё же мужчина. Как он мог с такой лёгкостью позволять матери помыкать им и при этом смотреть на неё с таким обожанием? Каждый раз, когда их взгляды встречались, на его лице появлялась мечтательная улыбка. Каждый раз, возвращаясь из бара позже одиннадцати, он стойко выслушивал её нотации, а на утро каждый раз искренне говорил слова любви. И каждый раз, когда Шикамару спрашивал его об этом, он говорил, что его мать просто удивительная женщина. Нет, Шики не такой. Если ему суждено завести семью, то он будет её главой. И уж точно не позволит кому-то командовать собой. — Спасибо, мам, — сказал он, когда Ёшино подала ему тарелку. — Опять будешь есть у себя? — с нотками недовольства спросила она. — Да, — коротко ответил парень. — Не накроши, — сказала женщина и потянулась за новой тарелкой. Он вышел так же тихо, как и вошёл. Шикамару никогда не испытывал потребности в близком общении с родителями, да и они, надо сказать, не горели желанием проводить с ним больше времени. Его отец — человек от природы малоэмоциональный и холодный (кажется, Шики пошёл этим в него), а мама… Мама просто смирилась с положением вещей. Их семью нельзя назвать несчастливой, ведь каждого её члена устраивает положение вещей, однако они не слишком близки. Он не был лишён родительской любви и заботы, но не брал её в больших дозах по своей воле, считая это лишним. И вроде бы всё в порядке, так, как и должно быть, но время от времени Шикамару казался себе каким-то бракованным что ли. Он наблюдал, как поступают другие люди, видел в них потребность любить и быть любимым, но не находил этого в себе. Семья ему дорога, он любит её, однако любовь его холодная и, скорее находящаяся на подсознательном уровне, чем осознанный выбор. — Совсем ты раскис, — пробормотал парень сам себе. Неожиданно его накрыло желание выкурить сигарету. Или даже две. Запах табака странным образом успокаивал его и приводил мысли в порядок. Шики не знал, в курсе ли родители его привычки. Он никогда не скрывался, но и на показ не выставлял, предпочитая всё же прятать пачки поглубже в ящик стола. Как бы то ни было, они молчали, а что послужило этому причиной: незнание или безразличие, не столь важно. На улицу идти не хотелось, погода для июня стояла на удивление мерзкая: дождь шёл практически ежедневно, а когда его не было, небо застилали бесконечные серые тучи, но желание закурить было всеу же сильнее. Наскоро расправившись с ужином, он вымыл тарелку и сообщил о том, что собирается на улицу. Отец безразлично кивнул, мол, я тебя услышал, отправляйся. Захватив пачку дешёвого курева (большее он себе позволить не мог), парень отправился навстречу холоду. Улица встретила его дуновением пронизывающего ветра и далёкими раскатами грома. Кажется, намечается гроза. Зажигалка, как обычно, затерялась в глубине кармана. Газ уже заканчивался, и она зажигалась не сразу. Пора бы поменять, но Шики был намерен выжать из неё всё, что сможет. С третьей попытки, наконец, удалось зажечь огонь. Вскоре его окутал знакомый запах едкого дыма. С наслаждением вдыхая, он понял, что даже погода перестала казаться такой противной. Всего несколько минут наедине с сигаретным дымом делали его удивительно умиротворённым. Однако сигарета понемногу убывала и, как-то слишком быстро, она затлела в опасной близости от пальцев. Затушив её, Шикамару хотел достать вторую, но заметил, что она последняя. — Ещё пригодится, — подумал он и отложил пачку в карман. Возвращаться не хотелось, ведь дома заняться было решительно нечем, однако холод уже проникал под кожу, вызывая мелкую дрожь. Выйти в одной футболке было не лучшей его идеей. Окинув напоследок взглядом двор, парень открыл дверь домофона и стал подниматься. Его шаги глухим эхом разносились по этажам. Всё было как всегда: первый этаж порадовал пивными банками на полу, из квартиры на втором доносились крики ссоры, на третьем кто-то в очередной раз вывернул лампочку (почему-то злостный нарушитель порядка отчаянно недолюбливал именно этот этаж), на лестнице, ведущей к его родному четвёртому этажу, зелёным пятном выделялось граффити. Всё это знакомо ему с детства и все 18 лет его жизни остаётся неизменным. На его скорое возвращение никто не отреагировал. Из комнаты родителей доносились звуки работающего телевизора, наверняка они, закончив с делами, решили посвятить оставшийся вечер отдыху. Время близилось к восьми, сам Шики, не имея определённых планов на этот вечер, решил занять себя чтением. Недавно он купил книгу, посвященную раннему средневековью: сейчас самое время начать её. Технические науки привлекали его больше гуманитарных, однако история всё же казалась занимательной. Кончено, не та скудная её часть, что преподавалась в школе, а более углубленная. Политика мало интересовало его, всё больше Шикамару занимал быт людей. Он любил до мельчайших подробностей представлять, как они жили, чем занимались день ото дня и какие мысли могли посещать их головы. В истории он искал не правителей и генералов, а простых людей: солдат, купцов, земледельцев и так далее. Время прошло незаметно. Дочитав до середины, парень обнаружил, что стрелки часов уже давно миновали полночь. Мать его — законченный жаворонок, не только сама вставала ни свет, ни заря, но и считала своим долгом привить это остальным. Ни старший Нара, ни младший не горели желанием вставать вместе с солнцем, поэтому со временем был достигнут компромисс: утро выходного дня в этом доме начиналось в 9. И если у Шикадая было хоть какое-то спасение в виде командировок, то Шикамару был вынужден просыпаться не позже этого времени ежедневно. Поэтому, отложив книгу на стол, он отправился в душ. Прохладная вода приятно щекотала кожу, искрясь на ней в свете ламп. Долго задерживаться в душе Шики не любил, поэтому, наскоро ополоснувшись, он вышел и завернулся в тёплый халат синего цвета. Поймав взглядом свое отражение в зеркале, он в очередной раз удивился тому, как странно выглядит с распущенными волосами. Хвост, такой же, как у отца, придавал ему более строгий вид, а стелящиеся по плечам локаны, наоборот, создавали ощущение уязвимости, подкрепляемое лёгким румянцем на щеках. Не то, чтобы Шики уделял какое-либо внимание своей внешности, его вообще мало интересовало то, что он наблюдал за прозрачной гладью зеркала, и всё же видеть себя таким странно. Забираясь под одеяло, парень невольно снова подумал о завтрашнем занятии. Интуиция ли, или просто разбушевавшееся воображение, но что-то ему подсказывало, что этот день внесёт перемены в его жизнь. Хорошие или плохие, он не знал, однако он изрядно устал от серой повседневности и поэтому всё равно с нетерпением ждал их. Даже себе он не признавался в том, что был рад хоть какому-то разнообразию, даже если его цена — 2/7 лета, потраченные впустую. — Он точно не справится с Наруто, — подумал Шики и заснул. Ночь прошла так, будто её и не было. Шикамару показалось, что он закрыл глаза всего минут пять назад, а будильник уже огласил комнату звоном. Выключив надоедливый прибор, он приподнялся на локтях. Выспавшимся себя он не чувствовал, однако и острого недосыпа не ощущал. В общем и целом, ощущения были сносными. Вставать не хотелось, поэтому парень просто смотрел в потолок, лениво рассуждая о том, что пробуждение этим утром было явной ошибкой. Однако делать нечего: провести этот день в постели ему всё равно не дадут, так что придется проявить активность и доползти из кровати в ванную. Выйдя в коридор, он увидел Ёшино, идущую ему навстречу. — Доброе утро, мам, — произнёс Шики, потирая глаза — Доброе, — с улыбкой ответила женщина. Этим утром у неё было удивительно хорошее настроение. — Ты поздно вчера лёг. Выспался? — Да, наверное. Мама ещё раз улыбнулась и прошла мимо него на кухню. Неожиданно утро перестало быть таким хмурым. Короткий разговор удивительным образом поднял ему настроение, и дальше Шикамару пошёл уже в более бодром состоянии. После стандартных процедур, он привычными движениями собрал волосы в аккуратный хвост и, немного подумав, надел серьги, подаренные когда-то учителем. Уши парень проколол достаточно рано: в 11. В его семье к этому относились спокойно, но вот школа не отличилась подобной реакцией. Учителя, как один, говорили, что это женская привилегия, некоторые сверстники отказались от общения с ним на долгое время, называя девчонкой. В общем, это был не самый лучший период его жизни. В тот момент ему была особенно важна поддержка, которую Шики получил с неожиданной стороны. Асума — учитель русского и литературы, однажды задержал его после уроков и преподнес небольшой подарок: простые и вместе с тем необычайно красивые серьги. Они блестели на солнце, словно тем самым говоря, что с этого момента жизнь наладится, стоит их надеть и станет проще. Асума в тот день ничего не сказал, только похлопал его по плечу и удалился, оставив Шикамару в одиночестве рассматривать обновку. Тот день и правда стал для него началом новой жизни: вместо того, чтобы закрыться в себе, он вёл себя так, будто бы ничего не произошло и в скором времени всё вернулось на круги своя. Люди перестали замечать его небольшую изюминку, чем безмерно радовали Шики. А когда по прошествии нескольких лет Чоджи повторил подвиг друга, никто и внимания не обратил. Разве что кто-то пошутил, о том, что они теперь, как парочка, но история быстро забылась. И лишь те самые серёжки напоминали парню об этом периоде его жизни. Асума до сил пор является его любимым учителем: спокойный и рассудительный, он одним своим видом располагает к себе. Перед ним ученик не испытывает страха, наоборот, с этими человеком хочется разговаривать, научиться чему-то от него. Литература — единственный предмет, который Шики не проводит с закрытыми глазами, а внимательно слушает учителя и даже вступает в дискуссии. И пусть другие говорят, что она бесполезна, он будет вникать если не из интереса к предмету, то в качестве дани уважения и благодарности к Асуме. На кухню Шикамару пришёл уже полностью готовый к продолжению своего существования. Наскоро позавтракав чаем и бутербродом, он убедился в том, что Ёшино не требуется помощь и отправился в свою комнату, где с прошлой ночи его дожидалась книга. Времени у него было предостаточно, поэтому он не придумал ничего лучше, чем расслабиться на диване под аккомпанемент историй о многочисленных эпидемиях, войне и голоде. Несмотря на всё, он рад, что родился в то время, когда риск умереть от чумы или голда чертовски низок, а войны, хоть и не стали пережитком прошлого, но по крайней мере были вычеркнуты из списка нормальных явлений. На удивление, весь день Шики никто не отвлекал. Чтение он закончил ближе к четырём и за всё это время его потревожили всего лишь раз, когда нужно было зайти в магазин. Первую половину дня мама провела дома, а после ушла по каким-то своим женским делам, бросив на прощание, чтобы он помыл посуду и не забыл про репетитора. Оставшись в одиночестве, парень почувствовал себя ещё более комфортно и теперь читал, не отвлекаясь на ощущение, будто он должен быть занят чем-то более полезным. Нахождение в одном помещении с родителями действовало на него угнетающе, хотя те ни словами, ни даже взглядом не высказывали своего недовольства. Иногда мама могла начать причитать, что содержит в доме двух лентяев, но этим всё и ограничивалось. И всё же, Шикамару было проще одному. Когда последняя страница книги была перевёрнута, парень отложил её на полку шкафа и направился на кухню. Там он перекусил, вымыл посуду, заметив напоминание в виде записки, лежавшей у раковины и вернулся обратно в свою комнату. Даже находясь дома в одиночестве, он практически не выходил из неё. На телефон пришло СМС. Шики посмотрел на экран, где увидел предложение Наруто встретиться у него пораньше. — Мне нужно многое тебе рассказать, — писал парень. — Во сколько? — спросил Шикамару и мгновенно получил ответ. — Сейчас. Пожав плечами, Шики начал собираться. В портфель он закинул, тетрадь, ручку и, немного подумав, всё же взял учебник. Зная Наруто, лучше захватить его с собой, чем после обнаружить, что свой он сжёг ещё месяц назад. Идти до друга далеко, около получаса, поэтому стоит надеть ветровку. Судя по посеревшим облакам, скоро снова начнётся дождь. Шикамару не придавал большого значения такой вещи, как погода за окном, однако тучи, непрестанно кружившие над городом уже месяц, даже его понемногу вводили в уныние. Всё же летом хочется обжигающе горячих дней и теплых свежих ночей, а не бесконечной сырости и луж. Уже спустившись, парень осознал, что оставил дома наушники. Подниматься снова не хотелось, поэтому он принял решение идти без них. В конце концов ему было о чём подумать. Начиная свой путь, Шикамару ожидал, что его мысли будут заняты новой книгой или хотя бы новостью, которую Наруто так не терпелось сообщить, однако он снова и снова ловил себя на том, что думает загадочной личности репетитора. По какой-то причине, ему хотелось узнать этого человека. Шики строил догадки о том, какой у него цвет волос и разрез глаз, будет ли его голос высоким или, наоборот, низким, что он скажет, увидев их впервые. Неожиданно оставшиеся два с половиной часа показались ему целой вечностью. Резко остановившись и почему-то досмерти напугав своим почтупком проходившую мимо девушку, Шики приказал себе перестать думать об этом человеке. Мысленно он пытался убедить себя в том, что ожидать от предстоящего знакомства ничего хорошего не приходится. Всё, что может дать ему репетитор — бесполезно потраченные часы. Поэтому, чтобы отвлечься, парень попытался занять себя разглядыванием окружающего мира. Впрочем, смотреть было не на что: по серым дорогам сплошными рядами двигались чёрно-белые автомобили, на серых домах с серыми окнами цветными пятнами выделялись нарисованные кем-то граффити, серое небо было по-прежнему затянута тучами, даже лица прохожих в ярких куртках были какими-то серыми. Они все, как один, смотрели отрешённо, скрывали от ветра лица за капюшонами, шли быстро и прятали руки в карманы. Казалось, что они размножаются почкованием или спорами, а может быть и вовсе являются просто чьими-то клонами. Надо сказать, мир вокруг тоже не воодушевлял. К тому же с неба полились первые капли дождя. Отлично, теперь Шикамару ещё и промокнет. Благо идти осталось недолго: дом Наруто находится прямо за поворотом всего в двух-трёх минутах. Дабы сократить время, Шики прибавил шаг. Знакомый подъезд парень увидел уже после того, как промок до нитки. Козырек над дверью спасал от дождя, но, к сожалению, не от луж. Он нажал кнопку домофона и, удерживая равновесие на небольшом сухом участке асфальта, стал ожидать окончания гудков. Наруто, как назло, где-то запропостился и не спешил открывать. Спустя минуту, за которую Шики успел проклясть друга по меньшей мере пять раз, он наконец услышал заветный звук открывающейся двери. Наруто, везунчик, жил на втором этаже, поэтому подъём занял минимум времени. По итогу ровно в пять часов вечера промокший и злой как чёрт Шикамару столял в прихожей Узумаки и ждал, когда тот принесёт ему сухую одежду. Шики был почти на голову выше друга и несколько тоньше, однако в общем и целом их телосложения схожи, что позволяет им почти беспрепятственно при необходимости меняться одеждой. Наруто вернулся быстро, держа в руках футболку с лицом мужчины без нескольких передних зубов и красноречивой надписью «Горшок жив!» и серые спортивки, насколько знал Шикамару, самые длинные, что у него были. — Раздевайся здесь, с тебя течёт, как с гидранта. Потом повесим твои шмотки на батарею, до девяти они по-любому должны высохнуть. Шики, уже успевший стянуть ветровку, послушно начал снимать футболку. Мокрая ткань неприятно липла к телу и освобождение от неё вызывало чувство неподдельной радости. Смущало лишь то, что Наруто, о чём-то задумавшись, не отводил от него пристального взгляда. — Может тебе ещё стриптиз станцевать? — недовольно произнёс Шикамару. — Отвернись. Парень, словно очнувшись ото сна, вздрогнул, а после выполнил просьбу, приговаривая что-то вроде «чего я там не видел, вообще?». Освободившись от пронизывающего взгляда голубых глаз, Шики почувствовал себя лучше. Быстро избавившись от мокрой одежды, он вытерся заботливо принесенным полотенцем и принялся одеваться. Футболка, немного узковатая Наруто, пришлась ему точно по размеру, а вот брюки всё равно были коротки. Впрочем, в этой одежде он чувствовал себя достаточно комфортно, а большего ему и не надо. Запоздало поблагодарив друга, Шикамару понёс мокрые вещи в ванную, стараясь при этом не замочить ковёр. Там он развесил их и, убедившись что ничего не упадёт, вернулся к Наруто. Тот был всё так же непривычно сосредоточен, и Шики готов поклясться, что мысли его занимала отнюдь не физика. Видеть притихшего Наруто было откровенно страннно. Обычно он первым делом в красках рассказывал обо всём произошедшем, тем более, что главным событием этой недели стала для него прогулка с Сакурой. — Может тогда что-то произошло? — подумал Шикамару. Он облегчённо выдохнул, догадавшись, что виной необычного поведения друга было не что иное, как его любовный интерес. — Что с тобой? Вчера с Сакурой не поладили? — спросил Шики, хотя, откровенно говоря, его совершенно не интересовали любовные похождения Наруто. Скорее он делал это из необходимости оказать другу поддержку, в которой тот никогда ему не отказывал, или хотя бы просто выслушать его. Наруто молчал. В тишине прошло минуты две, Шикамару не торопил, но с каждой последующей секундой надежда на нормальный разговор таяла, как первый снег. И всё же Узумаки заговорил. — Она меня поцеловала, — тихо произнёс он, отворачиваясь к окну, дабы скрыть пылающие щёки. Полученная информация удивила Шики. Ему всегда казалось, что Сакура относится к Наруто скорее, как к младшему брату, нежели, как к претенденту на отношения с ней. Но ещё больше парня заинтересовала реакция самого Наруто, долгое время (кажется, целую вечность) мечтавшего о взаимности. По его рассчётам, друг должен светиться от счастья, словно новая лампочка, а тот ходил мрачный и постоянно о чём-то размышлял. — Так что плохого? — непонимающе спросил Шикамару. — Ты же этого и хотел. — Да, хотел… — отозвался Наруто как-то неуверенно. — Но… Всё произошло так быстро. Я думал, что сначала её в кино надо сводить, кафе какое-нибудь, ну и что ещё девчонки любят. А она так сразу… Мы даже не прояснили, кто мы друг для друга, ещё секунду назад мы были просто друзьями, а потом она меня целует и убегает, не попрощавшись. — Ты хоть писал ей потом? — Нет, — Наруто помедлил, — я боюсь, что ей не понравилось и она просто хочет, чтобы я от неё отвязался. — Балда, — Шики почти зашипел от негодования. Иногда Наруто мог быть удивительно проницателен, но почему-то в подобных ситуациях всегда вёдёт себя, как бревно, — она сделала то, что ты не можешь уже пару лет — просто взяла и выразила свои чувства. А теперь ждёт от тебя какой-то взаимности, а ты, вместо того, чтобы всё прояснить, спрятал голову в песок и ждёшь у моря погоды. Иди и напиши ей. — Думаешь, она ждёт? — с надеждой, заискрившейся в голубых глазах, спросил Наруто. Будь у него хвост, он бы сейчас, вопреки всем законом нелюбимой им физики, подметал им пол со скоростью света. — Конечно ждёт, зачем ей ещё тебя целовать, — без тени сомнения ответил Шикамару. Вмиг повеселевший Узумаки схватил лежавший на подоконнике телефон и принялся печатать. Заглянув через плечо друга, Шики увидел, как тот отправляет незамысловатое «Привет)». Ответ пришёл практически мгновенно: Сакура поздоровалась и осведомилась о делах Наруто. Тот, игнорируя заданный вопрос, ответил ей одной короткой фразой «Я тебе нравлюсь?». Вот так, без подготовки и вступительных речей, просто сразу в лоб. В этом был весь он: простой и быстрый, никогда не разводил ненужную философию и делал всё так, как хотел. На фоне серых тонов, в которые была окрашена жишь Шики последние пару лет, Наруто выделялся ярким пятном. На его лице всегда сияет улыбка, он открыт и честен, говорит то, что думает и никогда не предаст. Этот человек даже не осознаёт своей уникальности и, кончено же, не замечает того, что Шикамару в тайне восхищается им. Сам он, словно тень, существует вдалеке от всех, в чужих воспоминаниях он не переливается всеми оттенками радуги, а скорее занимает небольшое темное пространство, в дальнем углу сознания. Сакура ответила не сразу. Как предполагал Шики, она находилась в некотором замешательстве и выбирала между вариантами, послать его к чертям собачьим с его прямотой или быть честной. Через несколько минут, за которые Наруто уже успел несколько раз обойти комнату и прокусить себе до крови губу, от девушки наконец пришло сообщение с одним коротким словом — «Да», за которым незамедлительно последовало «Ты что, совсем дурак?». Счастью Узумаки не было предела. Он, совершенно забыв о том, что теперь уже его девушка ждёт ответа, сделал ещё несколько кругов по комнате и со словами «Шики, ты лучший!» зачем-то ушел в свою комнату. Тяжело вздохнув, парень взял телефон друга и принял на себя обязанность ответить Сакуре. Немного подумав, он отправил ей «Я давно люблю тебя, Сакура-чан~», пологая, что Наруто ответил бы что-то в этом роде. В комнате того раздался звук разбившегося стекла, а затем и яростный крик самого парня. Отложив телефон, Шикамару поспешил на место происшествия. Судя по тому, как активно Узумаки размахивал руками и покрывал матом всё, что видел, он был цел. Чего нельзя сказать о том, что когда-то представляли собой осколки розового стекла, разлетевшиеся по полу. Лучи солнца, проникавшего через окно, отражаясь от них, создавали из множества солнечных зайчиков узор на потолке. Выглядело весьма красиво, но для Наруто это явно было недостаточным утешением. Он, совершенно не заботясь о том, что случайный осколок может вонзиться в его босую ступню, в своей манере ходил из угла в угол и со злостью ударял каждый предмет, которому не посчастливилось попасться на его пути. — Это был подарок для Сакуры, — пояснил он недоумевающему Шики. — Тонкая работа, я месяц ждал, пока он будет готов. На сердце был сделан орнамент в виде цветов сакуры, ну это дерево такое, и её имя в центре. Оно был таким красивым… Ей бы точно понравилось. Наруто наконец остановился. На смену злости пришло разочарование и он устало опустился на кровать. Не зная точно, что следует говорить, Шикамару выдал то, что первое пришло ему на ум. — Не переживай ты так, закажешь новое, как раз будет ей подарок на месяц ваших отношений. А теперь давай уберём это, иначе ты точно изрежешь себе ноги. Особой радости друг в ответ на данное предложение не высказал, но и возражать не стал. Решив взять инициативу на себя, Шики отправился на кухню за мусорным пакетом. Стоило убрать хотя бы крупные осколки, те, что не засосёт пылесосом. В доме Наруто он уже ориентировался, как в своём, поэтому точно знал расположение всех вещей. Вместе с мусорным пакетом он захватил остатки шоколадки, лежавшие на верхней полке хородильника, дабы хоть не немного поднять Узумаки настроение. Однако по возвращении он обнаружил друга уже не сидящим в кровати с пустым взглядом, а убирающим осколки. Из пореза на его пальце тонкой струйкой текла кровь, что тот упорно игнорировал. Оставив принесенные вещина на столе, Шикамару пошёл за пластырем. Благо аптечка в этой семье всегда находиась под рукой, ведь что Кушина, что её сын отличались не только буйным нравом, но и хронической травмоопасностью. Ожоги, порезы, переломы, ушибы и растяжения — всё это неустанно преследовало обоих Узумаки в течение всей их жизни. И только Минато, со временем научившийся справляться с любыми травмами не хуже бывалой медсестры, обладал такими чертами характера, как собранность и аккуратность. Достав упаковку пластырей из аптечки, хранящейся в одном из ящиков на кухне, Шики решил не останавливаться на одном пластыре, а взять сразу все. И не зря: когда он снова вошёл в комнату, порезов на руке Наруто было уже три. — Я принёс пластыри, — коротко сообщил он. — Черные, надеюсь? — осведомился Наруто таким тоном, что у Шикамару не осталось сомнений в том, что это был единственный критерий, по которому данные пластыри вообще оказались выбраны. — Чёрные, — сказал Шики. — Давай сюда руку. Наруто поспешно слизал кровь с пальцев и протянул их Шикамару. Тот запоздало вспомнил о том, что раны следовало бы обработать, но, решив, что слюней Наруто будет вполне достаточно, просто заклеил пострадавшие места. — Спасибо, даттебайо, — с улыбкой произнёс Наруто. Он уже успел сложить в пакет все более-менее крупные осколки, поэтому Шики, усадив его от греха подальше на кровать, вышел в гостиную за пылесосом. Бросив беглый взгляд на часы, он с удивлением обнаружил, что время уже близится к семи. Скоро должно состояться их первое совместное занятие. Неожиданно в комнату буквально влетел взволнованный Наруто и, схватив со стола телефон, открыл диалог с Сакурой. Увидев там сообщение, отправленное Шики, тот бросил полный негодования взгляд на друга. — Какого хрена ты делал в моём телефоне? — возмущённо спросил он. Шики недовольно закатил глаза. — Сам подумай, с того момента, когда она написала тебе, прошел час с лишним, правильно? Как бы ты потом, интересно знать, стал оправдываться? «Сакура-чан, я зыбал о твоём признании потому, что разбил твой подарок»?. И почему же мне кажется, что она не была бы этим довольна? Наруто открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его. Он признавал безоговорочную правоту Шикамару, но не мог смириться с этим. — Просто не делай так больше, — в итоге пробурчал себе под нос Узумаки. Дабы не продолжать спор, Шики решил оставить эту фразу без ответа. — Нам нужно убрать остатки осколков, — произнёс он. — Тащи к себе пылесос. Наруто послушно взял нужную вещь и направился в комнату. Немного помедлив, Шикамару пошёл за ним. С очищением ковра от осколков они покончили довольно быстро: всего минут за десять и, не успел Наруто вернуть пылесос на место, как раздался стук в дверь. Тот скорчил недовольное лицо и нарочито медленным шагом пошёл открывать. Шики, поборов нахлынувший приступ любопытства, остался ждать в комнате. Из прихожей доносились звуки возни с ключами и приглушённые ворчание Наруто. После того, как дверь была открыта, Шикамару услышал произнесённое ровным баритоном: — Значит ты Узумаки Наруто? — голос вошедшего был таким, будто он не спал по меньшей мере неделю. По его звучанию можно было догадаться, что он рад этой встрече не больше, чем сами ученики. — Так точно, — ответил Наруто. — А как вас называть? — Господин, — без тени улыбки в голосе произнёс незнакомец. — А попроще? — Хатаке Какаши. Можно просто по имени. — Хорошо, Какаши. Проходите, моя комната там. — А где второй? — осведомился репетитор. — Шики тоже там. Пойдёмте уже, быстрее начнём, быстрее закончим. С этими словами Наруто зашагал в сторону Шикамару. За ним раздались более медленные шаги Какаши. Когда он вошёл в комнату, Шики понял, что совершенно не так представлял себе этого человека. Не то, чтобы у него вообще было какое-то четкое представление о нём, но всё же Какаши не вызывал в нем отрицательных эмоций. Видимая часть его лица, по какой-то причине наполовину скрытого за черной маской, была достаточно красива, пепельные волосы пусть и не очень аккуратно, но уложены, ростом он чуть выше самого Шикамару, а телосложением так же худ. Одежда на нём простая и удобная, без каких-либо излишеств, в общем и целом, за исключением странной маски, он — самый обычный человек. — Шикамару Нара, — представился Шики. — Какаши Хатаке, — ответил мужчина. — Теперь, когда со знакомством покончено, начнём урок. Наруто вмиг погрустнел, но всё же сел на крайний левый стул. Шики, соответственно, занял правый, возле окна. Когда Какаши устроился рядом с ним, парень понял, что от него исходит приятный запах: кажется, это были цитрусовые, он не разбирался в подобном. — Так, сейчас я проверю ваши базовые знания. Я называю величину, а вы — формулу. Сила тяжести. — Кажется, он нас совсем за имбицилов считает, — подумал Шикамару, но, согласно уговору, делал вид, будто первый раз слышит это название. — mg, — произнёс Наруто, выудив формулу из недр своего сознания. — Где m — это масса, а g — это десять. Шикамару честно пытался смолчать, но многолетняя привычка в этот раз сыграла с ним злую шутку. — 9,806 — сказал он, прежде, чем успел заставить себя закрыть рот. Какаши даже не посмотрел на него, но почему-то Шики понял, что его образ слабоумного начал трещать по швам, не успев даже появиться на свет. — Сила трения, — невозмутимо продолжил мужчина. На этот раз Наруто молчал. Шики тоже не произносил ни слова. Подождав секунд тридцать, Какаши построил вопрос, но на этот раз обращаясь лично к Шикамару. — Я не знаю, — ответил он, демонстративно разводя руками. — Лжёшь, — спокойно сказал Какаши. — Ты зря строишь из себя дурака, парень, Кушина предупредила меня, что так и будет. Давай мы с тобой лучше проведём небольшие рассчёты: средняя сила трения при сексе гетеросексуальной пары — три Ньютона, а у гомосексуальной пары мужчин это значение достигает девяти Ньютонов, найди разность сил, с которыми влагалище и анус давят на член, коофиценты трения возьми 0,03 и 0,081 соответственно. Шики, стараясь не высказывать смущения, взялся за калькулятор. Он давно не краснел от одного упоминания секса, да и по сути всегда относился к этой теме довольно ровно, однако слышать эти слова от взрослого человека было странно. Занятия представлялись ему как угодно, только не так. Потерял дар речи и Наруто, по-видимому тоже не ожидавший такого поворота событий, смотрел на Какаши со смесью недоумевания и восхищения. На щеках его алел румянец, а тетрадь должна была вот-вот вывалился из рук. — Десять Ньютонов, — произнёс Шики тише, чем хотелось бы. — Теперь вы знаете, что с мужчиной спать на десять Ньютонов приятнее. Если скажешь параметры своего маленького друга, Шикамару, я вычислю тебе силу трения при сексе с ним. Ты же девственник, Наруто? — Д-да, — как-то неуверенно ответил Узкмаки, будто и сам сомневался в ответе. Щёки его по цвету стремились к оттенку солнца на закате. — А с вами у него какая сила трения будет? Шики, встрепенувшись, незаметно для Какаши пнул Наруто пол столом и отвернулся. Его маска спокойствия таяла на глазах. Узумаки на фоне пытался скрыть за приступом кашля рвущийся наружу смех. — Примерно тринадцать Ньютонов в первый раз, потом число будет постепенно становиться меньше. — А его размеры узнать не хотите? — не скрывая ехидной улыбки спросил Наруто. — Вариативность размера ануса не такая большая, чтобы её учитывать. Но если тебе это так важно, то неси линейку. Тебе же есть 18, Шикамару? — Заканчивайте этот цирк, — произнёс замогильным тоном Шики, чувствуя практически непреодолимое желание закрыть лицо руками. — Ты обиделся что ли? — недоуменно спросил Наруто. — Ничего я не обижался. — Да не будем мы мерить твой анус, прекращай уже делать такое лицо. — Вы закончили? — спросил Какаши, давая понять, что пора бы им заткнуться. Сделав небольшую паузу, он продолжил. — Как ты должен был понять, Наруто сила трения — это произведение коофицента трения на силу реакции опоры. Теперь сила упругости. Шикамару? — k, ∆x — Сила взаимодействия двух тел? — G, M один, m два на r квадрат. — Кулоновская сила? — k, q один, q два на r квадрат. — Сила Архимеда? — p, g, h — Наруто, ты записываешь? — Я за вами не успеваю, — ответил парень, недовольный тем, что о нем снова вспомнили. Интересная для него часть закончилась и занятие снова стало таким, каким и должен быть урок физики — нудным. — Шикамару, повтори для него. Шики назвал все вышеперечисленные формулы, иногда подсказывая, как пишется та или иная буква. Саске, местный гений номер два, с которым Наруто делил парту, редко брал на себя труд объяснить, что именно написано у него в тетеради, аргументируя это фразой «ты всё равно не поймёшь», поэтому не удивительно, что, в отличие от Чоджи, сидевшим с Шикамару, познания Узумаки ограничивались тем материалом, который он не проспал. Какаши, если он хочет хоть как-то улучшить ситуацию, придётся объяснять все темы, начиная с седьмого класса. — Что ж, раз ты, Наруто, знаешь о существовании силы тяжести, то начнём с того, что связано с ней. Ты понимаешь, чем отличается масса от веса? Наруто отрицательно покачал головой. — Твоя масса всегда одинакова, а вес — нет. Если ты встанешь на весы в то время, когда поднимаешься на лифте, они покажут большее значение, чем после его остановки. Что из этого следует? — В лифте весы ломаются. Шикамару усмехнулся. Он понимал, что Наруто не оставляет попыток заставить Какаши отказаться от них и потому даже не пытается рассуждать серьёзно. — Почему, по-твоему, в лифте ломаются весы? — без единого намёка на раздражение задал новый вопрос Какаши. — Ну… Потому, что он движется? — В поезде такого не будет. — Потому, что он движется вверх? — Если в автобусе приклеить весы к задней стене и опереться на них спиной, то во время начала движения показания на них изменятся. Значит тоже не то. Думай дальше. — Он движется быстрее? — Верно. Как называется движение, при котором меняется скорость? — Ускоряющееся? — Ускоренное. При ускоренном движении твой вес меняется, а масса нет. Что теперь думаешь, чем они отличаются? Наруто задумался. Действительно задумался, Шики почти слышал, как скрипят шестерёнки в его мозгу. Удивительно, ещё пять минут назад его уровень заинтересованности был где-то на абсолютном нуле, а теперь Узумаки Наруто искренне пытается понять что-то из физики. Какаши всего парой фраз смог сделать то, чего их старик добивался годами — вызвать неподдельный интерес учеников. Не глядя на Шикамару, Какаши протянул ему учебник и пальцем указал на задачи, которые тому нужно решить. Посмотрев на первую из них, парень понял, что она несколько выше среднего школьного уровня. Более не вслушиваясь в диалог людей, находившихся рядом с ним, он с головой погрузился в решение. Первые пять задач были для него элементарны, на них он в сумме потратил не больше семи минут. Следующие две оказались чуть сложнее, а дальше пошли и вовсе задачи институтского уровня. Шики оказался приятно удивлён тем, что ему не пришлось тратить время на бесполезные задания, вроде тех, из которых составлены кимы на ЕГЭ. Он без особого труда справлялся с ними уже в конце седьмого класса, к началу девятого в школьном курсе не было ни одной задачи, которая могла бы вызвать у него затруднение. В старшую школу он пошёл отнюдь не из желания получить новые знания, просто на тот момент Шикамару не мог определиться с профессией и принял решение отложить этот выбор ещё на два года. На решение последней задачи из двадцати указанных Какаши у него ушло полчаса. Закончил Шики как раз к тому моменту, когда стрелки часов остановились на девяти. Ровно в это время в прихожей раздались шаги — это домой вернулись родители Наруто. Кушина, сняв верхнюю одежду, первым делом направилась в комнату сына. Её рыжие волосы, как и всегда после работы, были собраны в неаккуратный хвост, явно сделанный утром на скорую руку, а на подоле платья засохли пятна бурого цвета. Возможно это всего лишь грязь, но, учитывая специфику ее профессии, они с лёгкостью могли оказаться кровавыми. — Добрый вечер, — поздаровался Какаши. Шикамару просто приветственно махнул рукой. — Добрый, — ответила женщина. — Как у вас все прошло с этими обормотами? Они, надеюсь, были паиньками? Шикамару мысленно усмехнулся. Они-то более чем, а вот учитель… Не каждый день незнакомый мужчина предлагает тебе раздеться исключительно в научных целях. Однако это та вещь, о которой стоило бы умолчать, ведь в конце концов его методы обучения работали: Наруто теперь на всю жизнь запомнил, как искать силу трения. — Всё в порядке, они старались на пределе возможностей. Кушина очаровательно улыбнулась. Глядя на её улыбку, каждый понимал, в кого пошёл Наруто. Несмотря на то, что внешне он был копией своего отца, сходство между ними на этом заканчивалось. У него не было ни гениального ума, ни холодной рассудительности Минато, но зато с лихвой хватало вспыльчивости и искренней открытости Кушины. И, кончено, их улыбка, она располагала к себе и могла растопить даже самое холодное сердце. — Шикамару, в ванной твои вещи? — осведомился вошедший Минато. — Да, — ответил парень. — По пути я попал под дождь. А что? — Да ничего, просто они до сих пор мокрые. В следующий раз постарайся весить их так, чтобы они оказались на батарее, а не под ней, — мужчина улыбнулся. — Если хочешь, можешь остаться сегодня здесь, тем более, что опять начинается дождь. Будет нехорошо, если ты заболеешь посреди каникул. — Да, спасибо, — ответил Шики, проклиная себя за глупость. Он был уверен, что одежда висела устойчиво. — Видимо не так уж и устойчиво, — подумал он. Минато протянул Какаши деньги, и тот, коротко кивнув в знак благодарности, удалился из комнаты. — А как вы пойдёте в дождь? — запоздало спросил Наруто. — Я уже в том возрасте, когда у человека появляется такая вещь, как машина, — ответил Какаши, одеваясь. Попрощавшись с родителями Наруто, он вышел. — Ну как он вам? — спросила Кушина после ухода мужчины. — Сносный, — ответил Наруто, что из его уст звучало, как высшая похвала для человека, которого он ненавидел всего несколько часов назад. — Рада, что вы поладили, — сказала женщина, и после добавила. — Ужин через полчаса, будьте готовы. — Да, мам, — произнёс Наруто, а после ее ухода из комнаты повернулся к Шикамару и шепотом спросил. — Ну что, чем займёмся ночью?