Игра на желание

Как Шикамару уже говорил, Наруто очень везуч. Он не только живёт на втором этаже, но ещё и является счастливым обладателем комнаты, единственное окно которой находится рядом с пожарной лестницой. Более того, эта лестница, что для домов данного района скорее исключение, чем правило, заканчивается на расстоянии менее двух метров от земли. Конечно, Наруто начал пользоваться этим преимуществом, как только его руки смогли зацепить нижнюю ступень с земли, и потому, начиная с этого момента, при любом удобном случае ночью сбегал из дома. А удобных случаев, надо сказать, было много: его родители не только с завидной частотой оставались на ночную смену, но ещё и не имели привычки проверять наличие сына по ночам, почему-то наивно полагая, что если утром они застают его в постели, то это значит, что и ночь он проводит там же. Так что про сути единственным препятствием для него была необходимость утром идти в школу, ведь его семья была непреклонна в том, что касалось учебы. Однако и это легко решалось методом переноса ночных гуляний на выходные. А сейчас, в летние каникулы, он и вовсе дома почти не ночевал, разве что оставался там в те дни, когда находились занятия поинтереснее. Этой ночью ими было принято решение конкретно напиться, в честь начала их каникулярных мучений. Точнее сказать, решение принял Наруто, а Шикамару, как человек, уже достигший совершеннолетия, благородно согласился предоставить выпивку. Кушина и Минато засыпали рано — не позже полуночи, а обычно и вовсе ложились часов в одиннадцать, поэтому ждать приходилось недолго. Поужинав, Шики и Наруто отправились в комнату последнего и принялись коротать время за просмотром телика. Там шёл какой-то фильм про зомби-апокалипсис, который в сущности не был интересен ни одному из них, однако это было явно лучше, чем кулинарная программа или детский мультфильм, обнаруженные ими на других каналах. В полдвенадцатого, когда они убедились, что его родители давно спят, парни выключили свет и приступили к побегу. Первым полез Наруто, а после того, как тот с глухим звуком приземлился на холодный асфальт — Шикамару. Конечно, он делал это далеко не впервые, и потому двигался быстро и уверено. Улица встретила его холодом и запахом сырости. Ночью, когда туч на небе не видно, а на некоторых его участках было даже заметно едва видимое сияние далёких звёзд, прогулка казалась куда приятнее. Лужи, сверкающие таинственными огнями уличных фонарей, больше не раздражали, напротив, они создавали уютную атмосферу. Дома́ под воздействием света, льющегося из окон, не казались такими серыми, а редкие прохожие становились едва заметными тенями. Шикамару и сам был готов раствориться в этой тихой безмятежной темноте. — Ну что, в магазин? — произнёс Наруто, пуская рябь по глади безмолвия. — У меня есть сотка. — У меня двести, — сказал Шики, вытаскивая две купюры из кармана брюк. — Хватит на бутылку недорогого вина. Сойдёт? — Сойдёт, — ответил Узумаки и бодро зашагал в сторону ближайшего круглосуточного супермаркета. Фигура друга растворялась в тени деревьев, окружавших его двор, и Шикамару прибавил шаг, чтобы не отстать. Привычным жестом он потянулся в карман и с неудовольствием обнаружил, что не переложил последнюю сигарету из своей ветровки. Закурить хотелось почти нестерпимо, однако тогда денег не хватило бы на вино, а давиться пивом у него не было никакого желания. Вывеска магазина, находившегося на границе с лесопарком, прорезала окружающую тьму красными лучами. Шики здесь знали и потому, несмотря на то, что выглядел он как типичный школьник, коим в сути и являлся, паспорт не требовали. Наруто было решено оставить снаружи, так как он здесь тоже был небезызвестной личностью, но в отличие от Шики, в силу возраста не обладал привилегией покупки спиртного, о чём продавцы так же были осведомлены. Зайдя внутрь, Шикамару сразу проследовал к стойке с алкоголем. Заморачиваться с выбором он не стал: просто взял первую попавшуюся бутылку с надписью Vine и ценой в пределах средств, которыми он располагал. Ни он, ни Наруто в алкоголе не разбирались и по большому счету не видели особой разницы между разными напитками одного градуса. — Если ты думаешь, что я не вижу твоего блондинчика, пускающего слюни за окном, то ошибёшься, — шутливо произнесла продовщица, когда Шики расплачивался за покупку. Лия, так её звали, всегда пыталась заговорить с ним, временами весьма неоднозначно высказывая свою симпатию. В общем и целом она была хороша: грудь тройка или четвёрка, тонкая талия, шелковистые светлые волосы, насколько знал Шикамару крашенные, полные розовые губы и большие синие глаза. Тот же Наруто на его месте бы давно умом тронулся от счастья, однако Шики она казалась какой-то обычной что ли. Не было в ней чего-то особенного, что зацепило бы его, заставив сердце ускорить ритм, а мысли в голове спутаться. — А мне-то что с того, он же снаружи, — вежливо, но несколько холодно ответил Шикамару. Девушка, если и обиделась, то виду не подала. Кажется, холодность парня заставляла её только больше влюбляться в него. Забрав сдачу, Шики отправился к выходу, демонстрируя по пути своё приобретение Наруто, буквально прилипшего к окну. Тот, кивнув в знак одобрения, немного отошёл. — Куда пойдём? — спросил Шикамару, оказавшись на улице. После теплого супермаркета уличный холод ощущался неприятно. Метеорологи обещали скорое потепление, однако пока нахождение на улице в одной футболке было весьма сомнительным удовольствием. — Можно прямо в парк, — ответил Наруто. — Всё равно там сейчас никого не будет. — Парк так парк, — безразлично произнёс Шики и зашагал в темноту. После того, как неделю назад перегорела единственная лампочка, данный участок не освещало ничто, из-за чего ночью это место выглядело жутковато. Ветви деревьев, похожие на скрученные пальцы чудовищ из детских сказок, были будто бы доставлены прямиком из какого-нибудь фильма ужасов. Ближайший работающий фонарь стоял в метрах десяти от магазина, на скамейке под ним они с Наруто и устроились. Здесь было достаточно светло и вместе с тем далеко от цивилизации. — Полночь, — сообщил Узумаки, посмотрев на экран телефона. — Самое время приступить. Не дожидаясь реакции Шикамару, он ловко вытащил пробку и отпил из горла. Слегка поморщившись, он убрал бутылку от губ и протянул её Шики. — Крепкая зараза, — произнёс Наруто, вытирая рукой губы. — Обычно вино пьют из бокалов, — зачем-то сказал Шикамару. — Может тебе ещё стол накрыть? Пей, как есть и не жалуйся. Не став продолжать диалог, парень последовал примеру друга. Напиток и вправду оказался крепковат и немного отдавал горечью. Впрочем, для них, привыкших к дешёвому пойлу, это не было помехой. Наруто как-то пошутил, что согласен на всё, что не стеклоочиститель. В целом, Шики был с ним солидарен. — А этот репетитор вроде ничего, — сказал Наруто, отказываясь от протянутой бутылки. — Примеры у него крайне доступные. Шики усмехнулся. — Уж точно не для тебя. Сам же ему признался, что девственник. — Пф, можно подумать, ты лучше. У меня хоть девушка есть, а ты одинок, как носок после стирки. — Тоже мне достижение. Шикамару снова отхлебнул из бутылки. — Тебе легко говорить, мистер недотрога. И что в тебе девки вообще находят? Да хер с ними с девками, Какаши и тот вон тебя трахнуть собирался. Шики закатил глаза. И это Наруто ещё даже не пьян. Тот, словно услышав его мысли, снова сделал несколько небольших глотков. — А тебе не было интересно, что у него под маской? — спросил Узумаки, отставив напиток. — Нахрен он вообще её носит? — Интересно, — признался Шикамару, — но хрен он нам покажет, просто так он что ли её надевает. Лицо Наруто приняло такое выражение, которое оповещало его друзей о том, что голову его посетила не самая лучшая идея. А учитывая тему их разговора, она могла касаться только одного человека — Какаши. — Слушай, — начал парень, растягивая губы в заговорческой улыбке — он же должен снимать маску, когда целуется, верно? Ну типа, это же неудобно, да и ощущения не те. — Что ещё не успел вступить в отношения, а уже собираешься изменять? — подкольнул друга Шикамару, хотя на самом деле прекрасно понимал, к чему тот ведёт. — Я? Нет, я ещё жить хочу. Это сделаешь ты. Справишься за две недели — до конца лета буду покупать тебе сигареты, нет — на тот же срок обеспечиваешь меня пивом. Сойдёт? Шики изначально планировал отказаться, но мысль о бесплатных сигаретах приятно грела сердце. В отличие от алкоголя, к куреву он был весьма придирчив и потому его карманных средств хватало всего на одну максимум две пачки в месяц. Конечно, он брал далеко не самый дорогой вариант, однако и до курения того, что у него и сигаретой назвать бы язык не повернулся, он ещё не опустился. Наруто, прекрасно осведомлённый о предпочтениях друга, понимал, что в случае проигрыша потратит немалую сумму, однако, видимо, был абсолютно уверен в победе. Алкоголь и заманчивое предложение Узумаки предали ему сил, поэтому Шикамару, почти не раздумывая, ответил: — Сойдёт. — Тогда в качестве доказательства оставь ему засос. — Ты его кофту видел? — возмутился Шики. — У неё горло до ушей, как я по-твоему должен это сделать, да ещё и продемонстрировать потом тебе? Наруто согласно кивнул и ненадолго задумался. — Тогда пусть он тебе поставит, я всё равно увижу, что свежий. — Договорились, — довольный собой произнёс Шикамару. — Это будет самая лёгкая победа в моей жизни, в конце концов, парни нравятся ему на целых десять Ньютонов больше. — Посмотрим, казанова, наш сенсей выглядит крепким орешком. Наруто рассмеялся. И Шики вслед за ним. Сейчас всё казалось простым и понятным, Шикамару был уверен в своей способности соблазнения и уже представлял, как сможет без проблем выкуривать целых три сигареты в день. А кроме этого он почему-то представлял теплые губы Какаши на своих обветренных, искусанных и оттого огрубевших. Поцелуй, который изначально рассматривался им, как метод достижения цели, сейчас казался скорее приятным бонусом. Даже не так, сигареты, обещанные Наруто для него на какой-то миг стали всего лишь дополнением к возможности поцеловать репетитора. В эту самую ночь, когда он пьян и весел, Шики мог не стыдиться своих мыслей и желаний, а сказать правду хотя бы себе: Какаши чертовски сильно понравился ему. — Я тоже не лыком шит, — произнёс он после окончания этого внезапного приступа смеха. Взяв в руки бутылку, парень с удивлением обнаружил, что жидкости там осталось меньше половины. Кажется, они успели напиться сильнее, чем он предполагал. Впрочем, данный факт не помешал ему сделать ещё пару глотков. Вино обжигало горло, но он, привыкший к этому ощущению, уже почти не замечал его. Вместо этого он чувствовал приятную кислинку, спиртовую горечь и спасительный туман в голове, разгоняющий серость и скуку, словно самолёты тучи над городом. Шикамару хотелось поговорить и для этого дела он не находил лица лучше, чем такой же пьяный Наруто, сидевший рядом. — Ты действительно любишь её? — спросил Шики, двигаясь так, чтобы оказаться в полулежачем положении. Кажется, у него начинала кружится голова. — Кого? — недоумевающе спросил Наруто. — Сакуру, конечно, придурок, кого ж ещё, — без тени злости, скорее даже как-то отстранённо пояснил Шикамару. — Люблю, конечно. Она такая… Крутая. Когда она на меня смотрит, у меня возникает такое ощущение, будто ноги резко слабеют и в животе появляется холод. А глаза… Я могу смотреть в них вечно. Она такая красивая, но при этом не как все девчонки, ну знаешь с их визгами при виде крови и страхом посадить пятно на платье. Нет, она другая, сильная и смелая. Она, между прочим, врачом хочет быть. Мы когда гуляли, там мужик какой-то упал, сильно вроде, так она послала меня в аптеку, а потом разбитое колено обработала и шину наложила на ногу, которая уже опухать начала. Врач в скорой, приехавшей за ним, сказал, что у неё идеально получилось. И ты видел, какая она умная? Она ж вообще всё знает! И что она вообще во мне нашла? — Наруто, ты сам себе не знаешь цену, — тихо сказал Шикамару. — Чего? — вскрикнул, возможно чуть громче, чем стоило, Узумаки. — В каком смысле не знаю? — Да всё, отстань, — пробормотал Шики, отворачиваясь. — Нет уж, даттебайо, начал — договаривай, — настаивал тот. — Сказал же, отстань, идиот. В этот момент, когда Наруто, слегка потряс его за плечи, Шикамару показалось, что он видел кого-то. Об этом говорила тень, пронёсшаяся мимо, да шорох травы под чьими-то ногами. Благополучно решив, что это просто такой же гуляка, как и они, Шики мгновенно забыл о нём, сосредоточив внимание на Наруто, уже снова вернувшегося на своё место. — Светает, — сказал он на удивление спокойно. Резкие смены настроения свойственны и его трезвой версии, что уж говорить и пьяном Узумаки. — Завязываем тогда? Нам ещё по лестнице подниматься. — Завязываем, — согласился Наруто и потряс бутылку. — Пустая. До дома они шли нарочито медленно, чтобы запах алкоголя успел немного выветрится, а голова проясниться. Солнце начинало свой путь где-то за непомерно огромными высотками, загораживающими собой его лучи. Погода, что удивительно, стояла ясная, и потому они имели возможность лицезреть розовые разводы, покрывающие край небосвода. По чисто субъективному мнению Шики рассвет — в разы более завораживающее событие, чем закат. Может быть дело в звенящей тишине, не нарушаемой ни звуком проезжающих автомобилей, ни пением птиц, или в полном отсутствии людей. В тот момент, когда солнце только начинает выходить из-за горизонта время, кажется, останавливает свой бесконечный ход, весь мир замирает, очарованный этими несмелыми красками начинающегося дня. Подъем на лестницу дался Шики куда сложнее, чем спуск с неё — сказывалось влияние выпитого им спиртного. Однако и эту процедуру он производил отнюдь не в первый раз, поэтому справился относительно достойно. Оказавшись в комнате, он первым делом стянул с себя одежду, а сразу после, не имея больше сил на что-либо, провалился в сон. Во сне он не видел ничего определенного: вокруг мелькали какие-то лица, кто-то смеялся, другие кричали, на задворках сознания раздавался женский плач. В этой какофонии звуков не было ничего никакой ясности: они то накладывались друг на друга, то со странным треском, как трещит ломающаяся ветка, разлетались в разные стороны. Звуки, ни на секунду не смолкая, в один момент слились в протяжный стон боли, а лица превратились в одно, незнакомое ему, с темными, как ночь, пусто́тами вместо глаз. Оно шевелило губами, будто пытаясь сообщить что-то, но из-за надоедливого дребезжащего звука ничего не было слышно. С каждой секундой лицо становилось чётче и, кажется, приближалось, а когда его нечеловечески большой рот застыл в паре сантиметров от лица Шикамару, тот проснулся. Солнце, давно поднявшееся над крышами домов, светило ему прямо в глаза. Зажмурившись, парень на ощупь нашёл будильник и отключил его. После того кошмара спать больше не хотелось. Посмотрев направо, он обнаружил сладко дремлющего Наруто. Тот свернулся клубком и обнимал подушку, изначально принадлежавшую Шики, но, видимо, откинутую им во сне. Решив, что валяться в постели смысла больше нет, он отправился на кухню. Бурная ночь ещё давала о себе знать небольшой головной болью и ощущением тошноты, однако сейчас он бы не отказался от какой-нибудь еды. Найдя в холодильнике необходимые ингредиенты, парень решил сделать то единственное блюдо, которое получалось у него идеально — яичницу. Родители ещё в первом классе обучили его основам кулинарии, дабы приходя из школы он мог самостоятельно приготовить себе еду. Однако пельмени у него почти всегда выходили либо недоваренными, либо, наоборот, распадались, макароны слипались, а тридцать процентов гречи в итоге оказывалось на плите. И только яйца никогда не предавали его и всегда удавались на ура. Возможно дело в предельно простом методе приготовления или в наличии минимума возможностей что-либо испортить, но факт остаётся фактом: кулинарные способности Шикамару ограничивались на этом блюде. Поставив сковороду с маслом греться на медленный огонь, он принялся нарезать помидоры и хлеб. Привычные действия побуждали его к размышлениям, тем самым позволяя вчерашним воспоминаниям всплыть из недр сознания. Он помнил произошедшее в общих чертах, однако углубиться решился только сейчас. В начале всё было нормально: поход в магазин, флирт Лии и посиделки ночном в парке, но когда дело дошло до их спора, он от неожиданности выронил нож из рук. Тот с глухим звуком упал на доску, разбрызгивая сок, вытекший из томата. Чертыхнувшись, парень принялся вытирать красные капли со стола. Сейчас, когда Шики был трезв, как стёклышко, а разум его предельно ясен, перед ним раскрылся весь абсурд этой идеи. Мало того, что он имел нулевой опыт в соблазнении людей любого пола, так ещё и цель выбрал как нельзя более неподходящую: Какаши явно не повёлся бы на дешёвые уловки, коими ограничивалось умение Шикамару, да и то он лишь имел возможность наблюдать их со стороны. Надеяться на то, что Наруто забудет об этом не имело смысла: он всегда легко восстанавливал воспоминания, даже в тех случаях, когда в памяти самого Шики оставались некоторые пробелы. И, конечно, отказываться от бесплатного пива на всё лето он тоже не станет. Как они вообще дошли до того, что ему нужно кого-то целовать? В очередной раз Шики понял, что с выпивкой ему пора завязывать. Слишком безумные идеи посещают его голову во время алкогольного опьянения и слишком дорого они обходятся ему после. Спустив хлеб и томаты на сковороду, Шики принялся за яйца. Разбив две штуки, он добавил соль, немного воды и принялся размешивать. Руки его действовали автоматически, ведь мозг Шикамару был сосредоточен на решении проблемы. То, что ему нужно было поцеловать именно мужчину по большому счёту его не беспокоило: Шики вообще считал, что люди придают слишком большое значение такой вещи, как пол партнёра. Лично ему было глубоко без разницы, кто это будет, однако традиционное представление о браке, как о союзе мужчины и женщины, наталкивало на мысль о том, что и ему предстоит, если конечно предстоит вообще, женитьба на особи женского пола. Но сейчас ему предстояло каким-то образом заставить желать себя человека, практически незнакомого ему и, как казалось Шикамару, весьма придирчивого в выборе партнёра. В конце концов Какаши довольно красив, он может себе это позволить. Что ж, если у Шики нет шансов покорить его ни внешними данными, ни опытом, он возьмёт настойчивостью. Осталось лишь надеяться на то, что, во-первых, Какаши действительно нравится мужчины, во-вторых, он не занят. Кольца у него нет — это Шикамару заметил, однако это не является гарантией отсутствия партнёра, как такового. Наверное, ему стоит спросить. Это было бы неплохим стартом для того, чтобы продемонстрировать свою заинтересованность. — Шики, готовишь? — спросил Наруто сонным голосом. Опомнившись, Шикамару бросился к плите. Благо хлеб почти не подгорел, а вот с томатами дела обстояли хуже. Немного подумав, он решил, что сам к еде не привередлив, а Наруто должен быть благодарен ему уже за то, что он соблаговолил приготовить ему завтрак, поэтому просто залил то, что было в сковородке яйцами. — Ты рано, — произнёс Шики, обращаясь к другу. Для Узумаки проснуться одиннадцати было воистину необычно. — Не спится, — коротко ответил тот. — А ты чего в такую рань встал? — Мне тоже. Всю ночь какой-то бред снился. — Ммм… — Наруто помолчал, словно обдумывая, стоит ли произносить следующую фразу. — Уже придумал, как будешь соблазнять нашего репетитора? Не сказать, что Шикамару этого не ожидал. Он прекрасно понимал, что друг не предпримет ни единой попытки удержаться от этого разговора. Ещё бы, одним выстрелом он убивает двух зайцев: ставит Шики в неловкое положение и напоминает ему о том, что за ним в скором времени образуется нешуточный по своим габаритам долг. Однако скзать ему было нечего, поэтому Шикамару просто промолчал, демонстративно отвернувшись к плите. Завтрак был готов. — Жрать будешь? — спросил он. — А как же, — ответил Узумаки, доставая из шкафа тарелки. Пока Шики перекладывал еду, Наруто приготовил им вилки и нащёлкал на висящем в углу телевизоре какую-то передачу о животных. Завтракать под звуки разрываемого зверем мяса антилопы было, возможно, не лучшей идеей, но Наруто это не доставляло никакого дискомфорта, а Шикамару попросту было лень идти за пультом на другой конец кухни, поэтому негласно было принято решение оставить всё, как есть. — Хуйня ты, а не повор, — сказал Наруто, после того, как попробовал блюдо Шики. Он сам понимал, что получилось не очень, однако не ответить на это просто не мог. Слова друга не задевали его: он давно привык к его бестактной прямоте, но было какое-то странное не дающее ему покоя ощущение, толкающее его на колкий ответ. — В следующий раз сам готовь, раз такой мастер. Наруто тоже не обиделся. В конце концов у них было достаточно времени, чтобы привыкнуть друг к другу. — Да лучше б дошик запарили, честное слово. — Знаю я твой дошик, в прошлый раз чуть без языка не остался. От моей яичницы хотя бы не умирают. — Значит, я буду первым. Несмотря на то, что по словам Наруто еда была низшего качества, из его тарелки она пропала удивительно быстро. Сам Шики не успел съесть даже половины, а Узумаки уже стоял у раковины. — Что будешь делать дальше? — спросил он, закончив мыть посуду. Шики пожал плечами. Никаких планов у него на этот день не было, так что по сути он мог заняться, чем хочет. — Тогда может затусим у меня, пока мои не вернутся? Предложение Наруто было не хуже любого другого, коему Шикамару мог бы посвятить свое время, поэтому он без раздумий согласился. Узумаки, довольный тем, что проведёт этот день не один, сел обратно за стол. — Чем тогда займемся? Может в правду или действие? — Нет уж, хватит с меня твоих «действий», — недовольно произнёс Шики. Втягиваться в ещё большие неприятности у него не было ни малейшего желания. — Да чего ты начинаешь, я, можно сказать, сдвинул с мертвой точки твою личную жизнь. — И как ты себе это представляешь? «Какаши, не хотите ли провести со мной дополнительные занятия по силе трения?» Наруто рассмеялся. — Нет, так ты его точно не соблазнишь. У тебя такой вид, будто ты собираешься изучать с ним силу трения трупа о бетон. — Вообще-то, у тебя ламинат. Наруто, о чём-то задумавшись, не обратил, кажется, на его слова никакого внимания. Шикамару в тишине закончил с завтраком и, помыв посуду, обратился к Узумаки. — Ты чего замер? — Я вот думаю, а вдруг я всё-таки не нравлюсь Сакуре? Может ей просто хотелось с кем-то попробовать и она выбрала меня? Шики тяжело вздохнул. — Если бы ей просто хотелось с кем-то попробовать, она бы выбрала кого получше. А раз её выбор пал на тебя, значит она должна быть сильно влюблена, на такой поступок, знаешь ли, в твердом уме и трезвой памяти не идут. — Да иди ты, с кем ей ещё предлагаешь встречаться? С тобой что ли? — Сдалась мне твоя Сакура. — Ах да, конечно, у тебя же другой типаж, — с ехидной улыбкой произнёс Наруто. — Высокие, пепельноволосые, спортивные со странной маской на лице. Имя обязательно начинается на «К» и заканчивается на «И». — Он мне не нравится. — Ну да, конечно, если бы он тебе не нравился, ты бы меня ещё вчера нахуй послал. — Я делаю это ради сигарет и только. — Себе-то не лги, Шики. — И в мыслях не было. Наруто ответил не сразу. Он посмотрел на Шикамару как-то странно, неожиданно серьёзно. — Знаешь, это не моё дело, но я видел, как ты на него смотрел. Он ведь понравился тебе, причём ещё до того, как вы встретились. Даже я заметил, а ты знаешь, что я далёк от таких вещей. И, мне кажется, ты тоже заинтересовал его. Пока ты что-то там решал, он постоянно на тебя посматривал. Да что там посматривал, он на меня меньше внимания обращал, чем на тебя. Шики не стал отвечать. Он не хотел принимать то, к чему ведёт Наруто. Парень до этого момента был свято уверен в том, что не испытывает к Какаши никаких эмоций, однако слова Узумаки заставили его задуматься. Тот проявлял казалось бы совершенно несвойственную ему проницательность и, как всегда, легко высказывал вещи, о которых сам Шикамару предпочитал не думать. Умозаключения Наруто не стали для него каким-то открытием, скорее просто вобрали в себя все его разрозненные мысли. Шики помнил, как по неясной ему самому причине ждал этой встречи, как с интересом рассматривал Какаши, как думал о нём после занятия и, наконец, как согласился на этот дурацкий спор, боясь признаться даже самому себе, что ему действительно хотелось принять в этом участие. Всё, что так или иначе занимало его голову последние два дня, Наруто высказал в двух предложениях. За несколько секунд ему удалось развеять страх, в наличии которого Шикамару не признался бы даже под пытками — страх быть отвергнутым. — Может фильм посотрим? — предложил Наруто уже с прежней улыбкой на лице. Шики почувствовал облегчение, увидев возвращение привычной ипостаси друга. — Какой? Узумаки задумался. — «Обратный отсчёт»? Я слышал, что он крут. Шикамару кивнул. Он первый раз слышал это название, но сейчас ему по большому счету не было дела до того, что именно смотреть. Он чувствовал жизненную необходимость в том, чтобы погрузиться в свои мысли на час-другой, а кино на фоне как нельзя лучше способствовало этому. — Иди найди его, а я пока попкорн приготовлю. Кажется, там где-то заваляась ещё пачка. Если мать не утащила, конечно. — На компе? — спросил Шики. — Ясен хер, не в холодильнике. Иди уже. Не задавая больше вопросов, Шикамару удалился. Зайдя в комнату Наруто, он почему-то вспомнил о ночном кошмаре и содрогнулся. Он не то, чтобы отличался впечатлительностью, однако это конкретное сновидение зацепило его. Было в нем нечто, заставляющее кровь застывать в жилах. Отбросив неприятные мысли, Шики принялся искать фильм. Он прочитал описание, нет, не из интереса, скорее просто для того, чтобы чем-то себя занять. Звучало неплохо, даже немного жаль, что он, скорее всего, не запомнит оттуда ни минуты. На кухне раздались звуки выключающейся микроволновки и слова Наруто: «Не кричи, сейчас достану». Его привычка разговаривать буквально с каждым предметом всегда казалась Шикамару странной, но за то время, что они знакомы, привыкнуть можно и не к такому. В конце концов, она вполне безобидна, если не считать время от времени прилетающие косые взгляды от окружающих их людей. Впрочем, какое ему дело до тех, кого он не знает, он и о самом себе-то думает через раз, что уж говорить о ком-то ещё. Наруто вошёл в комнату с большой чашкой в руках, а вместе с ним влетел и сырный запах попкорна. Насколько Шики помнил, этот вкус друг любил больше всего. — Нашёл? — Угу. — Ну, тогда врубай. Шики нажал на пробел, а Узумаки в это время задёрнул шторы. Комната погрузилась в полумрак, разбавляемый лишь свечением монитора, да красными разводами, появившимися в тех местах, куда ранее попадали солнечные лучи. Они удобно устроились на кровати Наруто, накрывшись по пояс одеялом и поставив чашку ровно посередине. Шикамару, несмотря на то, что взгляд его был направлен на экран, совершенно не осознавал происходящего там. Он видел людей, но действия оных не создавали единой картины, слышал отдельные звуки, однако и те не желали складываться в слова. Сейчас он с головой ушёл в недры своего сознания. Мысли его без всякой логики скакали с одной на другую: то он вспоминал прошедшую ночь, то принимался строить планы касательно их спора, сразу после думал о том, что хотел бы узнать о своем репетиторе, далее представлял, как пройдёт их следующее занятие, прикидывал темы и свои вопросы, строил предположения о том, будет ли тот ещё объяснять материал столь странным образом и о целесообразности полагаться на суждения Наруто об отношении Какаши к нему, думал о лучших и худших вариантах развития событий. Его хаотичные рассуждения объединяло только одно — все они так или иначе касались одного человека. Шики и сам не знал, почему этот незнакомец занял неожиданно значительное место в его голове, однако сейчас он не имел возможности сделать в этим что-либо. Он не мог запретить себе думать, а с момента их встречи, восемьдесят процентов его мыслей в итоге рано или поздно сводились к тому, что Шикамару размышлял о нём. Даже сейчас он не мог отказать себе в том, чтобы заново проанализировать каждое его действие, а после по-новой начать строить догадки о личности этого человека. Казалось, Шики уже извлёк из полученной информации максимум, но ему всё время казалось, что он упускает нечто важное. Шикамару не знал, в какой именно момент он закрыл глаза. Когда он обнаружил это, то дал себе слово, что через минуту откроет их, однако беспорядочный поток мыслей снова захватил его, и он уснул. В этот раз ему не снилось ничего, только бархатная тьма окутывала невесомым покрывалом его сознание, предоставляя возможность наконец-то выспаться. Шики, впервые за долгое время, проснулся не от звонка будильника или очередного кошмара, а просто потому, что не хочет больше спать. Первое, что он обнаружил — это тот факт, что ему тепло и удобно. Наруто заботливо укрыл его одеялом и подложил подушку. Мозг отказывался выдавать конкретный момент засыпания, но он понимал, что это должно было произойти где-то в середине фильма, который они смотрели. Наверное, Узумаки было не слишком приятно, что Шикамару так бесцеремонно уснул. С другой стороны, в чём вообще можно винить человека, пропавшего до этого от силы часов пять под звуки чьих-то криков, пусть даже и звучавших только в его голове? — О, проснулась, Спящая красавица? — провозгласил Наруто, вошедший в комнату. — Я тебе чай принёс. Как знал, что скоро продрыхнешься. — Спасибо, — сказал Шики, принимая кружку с тёплым ароматным напитком. Чай пах смородиной и какими-то травами, что подходило сейчас как нельзя лучше. — Здорово же тебя вырубило. Я сначала вообще не заметил, а потом смотрю — а ты спишь сидя, только голову к стене откинул. Надо сказать, зрелище жутковатое, там ещё тень так падала, что ты совсем как труп выглядел: бледный и с синяками под глазами. Шикамару сделал глоток. Было вкусно и не горячо, как он любил. Приятно осознавать, что человек не только помнит твои предпочтения, но и берёт на себя труд руководствоваться ими при приготовлении пищи. Впрочем, упрекнуть Наруто в недостатке внимания по отношению к близким было никак нельзя. Он мог в силу своего характера не заметить чего-то, однако если он всё же видел проблему, то никогда не оставлял человека наедине с ней. Он относится к тому редкому типу людей, которые из кожи вон вылезут, но помогут. — Сколько сейчас времени? — спросил Шики, отставляя уже пустую кружку на тумбочку. — Пять. Я успел на тренировку сходить, пока ты тут отсыпался, вот недавно вернулся. Есть хочешь? Шикамару в очередной раз удивился тому, насколько огромен запас жизненной энергии Наруто. Сам он утром с похмелья еле соображал, а Узумаки умудрился ещё и на своё карате сходить. Шики никогда не понимал этого спортивного фанатизма друга: тот был готов тренироваться в любом состоянии. Не важно, здоров ли он, болен ли, ровно в пять в будние дни и в двенадцать в выходные и каникулы он мчится в свой спортзал и, бывает, находится там до самого закрытия. Кроме Наруто, Шики знал только одного такого же фанатика — Учиха Саске. Эти двое, кажется, с первого дня поняли, что отныне цель их жизни — превзойти друг друга, и с того момента соперничество между ними не прекращалось ни на секунду. Однажды Шикамару стал свидетелем их спора о том, кто быстрее научится делать двойное сальто. Как итог в тот день это чёртово сальто не научился делать никто, зато Шики приобрёл незаменимый опыт доставки в больницу двух идиотов со сломанными руками. Если он не ошибается, Наруто сломал левую, а Саске — правую. — Не особо. Я домой пойду, мама наверняка уже звонила узнать, где я шляюсь весь день. — Ты уверен, что всё в порядке? Выглядишь откровенно хреново. — Да, не хуже, чем обычно. — Ладно, — Наруто помедлил. — Но если что, ты знаешь, к кому обратиться, так ведь? Шики кивнул. Он медленно встал с кровати и побрёл в ванную, дабы наконец переодеться. Спиной он ощущал взгляд Наруто, провожающий его. В ванной он освободился от одежды Узумаки и, сняв с батареи заботливо развешанные кем-то вещи, быстро надел их. Тёплая ткань приятно прилегала к телу, согревая его. Немного подумав, Шикамару решил просто оставить одежду друга в стиральной корзине. Он чувствовал себя несколько неловко, поступая так, однако взять вещи для их стирки домой Наруто ему не позволит под предлогом того, что это глупо и вообще нечего хернёй заниматься, а трогать стиральную машину без разрешения Кушины ему не хотелось ещё больше. В прихожей Шики надел свою ветровку, привычно проверяя сигареты в кармане. Он помнил, что осталась последняя и теперь нужно искать где-то деньги на новую. Если в школе он мог просто не есть и тем самым экономить, то на каникулах такая схема не прокатит. Ещё раз проверив наличие всех вещей, он коротко попрощался с Наруто, закинул рюкзак на плечо и покинул квартиру. В подъезде было значительно прохладнее, что особенно сильно ощущалось после сна. На улице дела обстояли чуть лучше: было душно, что являлось признаком скорого выпадения осадков, но при этом достаточно тепло. Остановившись у подъезда, Шикамару закурил. Запах табачного дыма, неспешно плывущего вверх, дарил столь желанное им успокоение. Шики легко вдыхал этот яд, чувствуя, как все мысли ненадолго отходят на задний план. Он просто смотрел в небо и наблюдал плавный ход облаков-гигантов. Сейчас это казалось ему единственной действительно стоящей внимания вещью. Белые глыбы из пара царственно плыли по своим делам, грозясь где-нибудь далеко отсюда пролиться дождём. Их не касаются ни людские заботы, ни ежедневная суета, ни всепоглощающая руина. Иногда Шикамару тоже очень хотел стать облаком, чтобы только и знать себе, что плыть, подчиняясь дуновению неумолимого ветра. Сигарета в его руках почти дотлела. Вздохнув, парень потушил её и выбросил в урну, вместе с ней отправив туда и теперь уже пустую пачку. Облака всё так же безмятежно тянулись куда-то на северо-запад, да и Шики пора бы идти туда же. Теперь, укротив на некоторое время желание курить, он с чистой совестью мог отправиться домой. Дорога, как обычно, заняла ровно полчаса. Как ни странно, мать ни разу не позвонила ему. Шикамару предполагал, что она либо забыла про него, либо решила дать как следует отдохнуть, полагая, что когда-нибудь он всё равно вернётся. Когда парень зашёл домой, там было пусто. В прихожей горел невыключенный кем-то свет, а на холодильнике видела написанная маминым почерком записка «Мы будем поздно, еда внутри». Без особого желания перекусив холодным супом, Шики ушёл в свою комнату. Там он включил компьютер и, открыв браузер, застыл, удерживая руки над клавиатурой. План его был настолько же прост, насколько глуп. Немного подумав, он решил, что хуже уже не будет и вбил в строку поиска одно имя: «Хатаке Какаши». Первым делом он ткнул на новость пятилетней давности о парне, занявшем первое место в областной олимпиаде. На фото, почему-то чёрно-белом, рядом с неизвестными людьми стоял молодой Какаши. Он выглядел совершенного по-другому, но всё же был узнавем: его волосы, такие же белые, как и сейчас, тогда ещё торчали во все стороны, он был более худым, чуть ниже, но ходил всё в той же маске, скрывающей половину лица. Взгляд у него тоже поменялся: вместо скучающе-расслабленного мужчины, которого Шики видел в реальности, с фотографии на него смотрел полный высокомерного самодовольства парень. Конечно, здесь было чем гордиться и всё же сейчас Какаши производил совершенно другое впечатление. Похоже, что эти пять лет сильно изменили его. Пролистав ещё несколько ссылок, Шикамару не обнаружил ничего, что могло бы заинтересовать его, за исключением разве что того факта, что они учились в одной школе. Стоит спросить о нём Асуму, тот ведь тоже когда-то учился здесь. Это казалось хорошей идеей, особенно учитывая тот факт, что у него есть номер учителя. Конечно, это несколько бестактно, беспокоить занятого человека такими вещами, но вежливость не входила в список достоинств Шики никогда, и включать её туда сейчас он не планировал. Решив не откладывать дело в долгий ящик, он достал телефон из кармана портфеля и написал Асуме с вопросом о том, знает ли он человека с именем Какаши Хатаке, учившегося несколько лет назад в их школе. Кажется, когда-то учитель сказал, что Шикамару может обращаться к нему с любой проблемой… Что ж, настало время воспользоваться этим правом. Мгновенного ответа, как и ожидалось, не последовало, поэтому Шики отложил телефон и за неимением иных занятий взял первую попавшуюся книгу с полки. Это было произведение о политике Италии конца девятнадцатого века. Ему в общем-то не было дела ни до политики, ни до Италии, однако вставать за другой книгой откровенно не хотелось, поэтому он начал читать то, что есть. Шикамару и сам не заметил, как уснул. Снова. Кажется, он стал слишком много спать в последнее время. Просто в один момент и без того не до конца понятные слова потеряли всякий смысл, а книга выпала из ослабевших рук, приземлившись на край кровати. Проснулся он уже от звука открываемой двери — это родители вернулись домой. Открыв глаза, Шики не смог разглядеть даже собственных рук, настолько темно было в его комнате. За окном стояла глубокая ночь, тучи плотной пеленой заволокли небо, поэтому даже слабый свет лунного диска не мог проникнуть вовнутрь. В прихожей родители приглушённо переговаривались о чём-то. Шикамару напряг слух, но всё равно не смог разобрать ни единого слова. Мама тихо рассмеялась. Она смеялась так редко, что, когда это всё-таки происходило, Шики каждый раз удивлялся, как в первый. Иногда ему казалось, что она и вовсе разучилась это делать. Сон как рукой сняло. Дождавшись, пока родители доберутся до своей комнаты, он включил свет. Первым делом он проверил телефон на наличие сообщений. Чоджи предлагал встретиться после обеда, а Наруто опять говорил что-то о Сакуре. Асума не ответил. Отложив мобильник, Шикамару сел за компьютер. В его голову пришла идея, осуществлением которой он хотел заняться немедленно. Конечно, идея эта казалась человека, о котором он не так давно зарёкся не думать вообще. Дело в том, что в его городе не так много технических учебных заведений, а точнее их ровно пятнадцать, и все они ежегодно публикуют списки поступивших с указанием фамилии и набранных ими баллов. Таким образом, если теория Шики о том, что его репетитор является студентом верна, то он не только может вычислить место обучения Какаши, но и узнать, как тот написал итоговые экзамены. Учитывая, что на той фотографии он был ещё школьником, Шикамару нужно лишь просмотреть списки поступивших за последние пять лет. Задача объёмная, но по сути своей не сложная. Предполагая, что Какаши достаточно умён, Шики открыл сайт наиболее престижного ВУЗа, куда и сам он планировал поступить. Точнее куда планировали его отправить родители: лично ему не было разницы, где именно учиться, на этом месте настоял отец, а Шикамару просто не сопротивлялся, решив, что с учётом его полного безразличия к варианту получения дальнейшего образования, это не такая уж плохая идея. Ткнув мышкой на верхнюю специальность, Шики открыл список поступивших пятилетней давности. В первой десятке Какаши не было, а искать дальше он не видел смысла. Этот человек представлялся ему гением, которой наверняка имел балл близкий к максимальному. В списках за другие года, включая этот, его так же не обнаружилось. Всего это заведение предлагало тридцать две специальности, их проверка займёт некоторое время, но Шикамару некуда торопится — у него вся ночь впереди. Кликнув на следующее направление, он продолжил поиски. Какаши он нашел на тринадцатой по счету специальности. Проведя несколько часов за пролистыванием бесконечного списка имён, он чуть было не пропустил единственное нужное ему. «Хатаке Какаши» — это имя возглавляло список поступивших на физмат четыре года назад. Его результат впечатлял: 310 баллов. Выходит, он не только набрал максимум на всех экзаменах, но ещё и получил баллы за медаль и победы в олимпиадах. Шики даже несколько устыдился того, что искал его в первой десятке: он бы мог просто смотреть на верхнее имя и, если оно не соответствовало, открывать следующий список. Получается, он должен был закончить четвертый курс. Интересно, собирался ли Какаши продолжать учиться? Наверное да, иначе он бы искал работу посерьёзнее. У Шикамару была ещё одна возможность узнать немного информации о Какаши — попробовать найти его среди объявлений об услугах репетитора. Он понимал бессмысленность этой затеи и потому не горел желанием ей заниматься: ведь предложений тысячи и найти среди них нужное не представляется возможным. С другой стороны из воздуха же родители Наруто его взяли. Решив, что терять ему нечего, Шики зашёл на первый сайт из тех, что выдал ему поисковик. Дабы сократить колличество просматриваемых им кандидатов, он начал устанавливать параметры. — Род предоставляемых услуг — прочитал Шикамару вслух. Ну, это не сложно, ясное дело Кушина нашла его не среди сантехников. Следующий пункт — возраст. Немного подумав, парень установил «до двадцати семи». Он не мог с уверенностью сказать, сколько лет Какаши, поэтому на всякий случай выбрал возраст немного больший, чем казался ему вероятным. Осмотрев остальные критерии, Шики решил, что больше не может написать ничего, не рискуя при этом указать неверную информацию. В итоге сайт выдал ему почти тысячу объявлений, на просмотр которых он потратил последующие два часа. Закончил Шикамару уже после того, как солнце поднялось над горизонтом. Он просмотрел каждое чёртово объявление, однако так и не нашёл человека с нужным ему именем. За время поисков он ясно понял две вещи: во-первых, на этом сайте Какаши определённо не регистрировался, во-вторых, на просмотр всех подобных площадок уйдет целая вечность, которой у него нет. Стоило признать, эта идея совершенно точно не входила в список его лучших. Более того, её можно смело внести в топ худших затей года. Искать Какаши среди всех этих людей то же самое, что искать иголку среди десяти тысяч стогов, то есть попросту говоря бесполезная трата времени. На кухне послышался звон посуды — это Ёшино встала и начала готовить завтрак. Для человека, вернувшегося заполночь, она проснулась достаточно рано. Наверное, потом ей придётся поспать днём, дабы восполнить недостаток сил. Рассудив, что сидеть в комнате ему больше смысла нет, Шикамару пошёл пожелать доброго утра матери. Пускай порадуется, что её сын наконец встал вместе с солнцем. О том, что он ещё не ложился, Шики решил тактично умолчать. Ёшино не сразу заметила сына. Шикамару видел, что пробуждение этим утром далось ей непросто: движения её были куда менее энергичны, чем обычно, она то и дело спотыкалась о выпирающий край стола или ножку стула, а количество соли в кастрюле явно превышало норму — только на его глазах она положила туда три столовые ложки. Нет, Шики этого решительно не понимал: когда он не высыпался, ни один будильник в мире его не способен поднять его, а если он и откроет на секунду глаза, то только ради того, чтобы отключить его и после снова отправиться в мир грёз. А ведь мама наверняка встала сама, руководствуясь каким-то присущим только ей внутренним таймером. — Доброе утро, — произнёс он, когда понял, что на него обратят внимание ещё не скоро. — Шики? Ты рано сегодня, — удивлённо сказала Ёшино. И после небольшой паузы добавила. — Доброе. — Может я закончу с завтраком? — предложил Шикамару, когда мама занесла четвёртую ложку соли над кипящей гречей. — Ты выглядишь уставшей. Поздно вчера вернулись? — Только не притворяйся, что уже спал. — Я не смотрел на время, — произнёс Шики, удивленный её осведомлённостью. Он был уверен, что сделал все незаметно. — Так что на счёт завтрака? — Я справлюсь сама. Лучше иди разбуди отца. — Ещё только пять. — Правда? Впрочем, неважно. Если хочешь — можешь пока натереть морковь. Шики послушно взял тёрку, а вместе с ней и ложку с солью, застывшую в руке мамы. На кухне воцарилось молчание, однако длилось оно недолго. Накрыв кастрюлю крышкой, Ёшнико продолжила разговор. — Скажи, ты не хочешь подработать? У одной моей знакомой один из кассиров в книжном уволился и теперь некому замещать его в первую половину дня. Я могу порекомендовать ей тебя. — А сколько платят? — День — тысяча. Работаешь с восьми до часу только в будние дни. Шикамару задумался. Несмотря на его нежелание проводить по шесть часов в день в каком-то магазине, парень понимал, что свои деньги ему не помешают. Да и отсутствие пачки сигарет в кармане конкретно напрягало. К тому же, вряд ли в книжном будет много посетителей, так что он вполне сможет проводить это время за чтением, изредка отвлекаясь на одного-двух клиентов. Взвесив все за и против, Шики принял решение в пользу работы. — Если она согласится, то когда мне нужно приступить? — Завтра утром, она очень торопится с этим. Я позвоню ей чуть позже. — Спасибо, мам. Оставив женщину одну на кухне, Шикамару ушёл к себе. Он расположился за столом и, привычно проверив телефон, увидел одно входящее сообщение. «Асума» — высветилось на экране. В его груди появилась тяжесть, свидетельствующая о внезапном приступе волнения, а сердце ускорило ритм. Шики и сам не мог сказать, что именно вызвало в нём эту реакцию, однако сообщение он открывал похолодевшими и слегка трясущимися руками. «Да, мы учились примерно в одно время, но он был на пару классов младше. Почему тебя заинтересовал Какаши?» — таков был текст сообщения. — Хотел бы я знать, — мысленно ответил на вопрос учителя Шикамару. Кончено, сказать всей правды он не мог: Асума определенно не одобрит этот спор, если узнает о нём, и уж точно в этом случае он откажется говорить что-либо. Но рассказать о занятиях он вполне мог, ведь это совершенно безобидно, а главное, объясняет интерес Шики. — Он мой репетитор, — написал Шикамару. Ответ не заставил себя ждать. — Правда? Чему он тебя учит? — Физике. На этом слове Шики усмехнулся. Мысль о том, что он, как последний идиот, осваивает школьную программу с репетитором с самого начала вызывала в нём полуистерический смешок. Только подумать, Шикамару — человек, разбирающийся в предмете лучше, чем его учитель, слушает о том, что такое сила… — Тяжести, — закончил он вслух. — Да, сила тяжести и только она. Однако недавние воспоминания уже разлились жаром в теле, заставляя кровь прилить к щекам. Слова, произнесённые в тот вечер слегка осипшим голосом, сами собой всплыли в его сознании: «Тебе же есть восемнадцать, Шикамару?». Звук приходящего СМС отвлёк Шики от его мыслей. Тот зажмурился, потирая руками виски́. — Это всего лишь спор, — произнёс он, словно пробуя эти слова на вкус. Что ж, они определённо отдавали горечью лжи. Взглянув на экран, парень увидел, что Асума дал ему номер Какаши, сказав, что тот может задать все вопросы ему лично. Это показалось Шикамару странным: откуда у Асумы номер человека, который даже его одноклассником не был? Должно быть, они знакомы. Но в таком случае учитель может рассказать Какаши о странном сообщении. — Чёрт, только этого не хватало, — подумал Шики. Однако через несколько секунд пришло следующее сообщение: «Я не скажу ему, откуда ты взял номер». Шикамару облегчённо выдохнул и только после подумал о том, что репетитор наверняка не обрадуется тому, что он пишет ему. Да и как это должно выглядеть? «Какаши, доброе утро, не спрашивайте где я достал ваш номер лучше скажите, нет ли у вас желания быть прижатым к стене?». Нет, ему нужен предлог, причём достаточно весомый. Взгляд Шики упал на один из сборников задач, лежавших на его столе. За те полгода, что прошли с момента покупки, парень взял его в руки только один раз и то лишь за тем, чтобы запустить им в стену. Кажется, тогда у него выдался плохой день. И сейчас, наконец, настал момент, когда эта книга могла быть использована по назначению. Открыв её где-то в середине, он посмотрел на первую задачу — она выглядела достаточно сложной. Недолго думая, он сфотографировал её и отправил Какаши с подписью «Не поможете? Не могу решить». Наверное, стоило начать с приветствия или хотя бы представиться, но если бы Шикамару хоть на секунду задумался над тем, что делает, то ни за что бы не решился. Сейчас, когда сообщение отправлено, поделать с этим он уже ничего не мог и поэтому был спокоен. Он никогда не имел привычки сожалеть о том, что уже произошло. Какой смысл? Исправить уже ничего не выйдет, так что следует сосредоточиться на будущем, а не копаться в ошибках прошлого. В крайнем случае, Какаши просто проигнорирует его, Шики это как-нибудь переживёт. Наверное. На кухне раздались голоса — это проснулся отец. Шикамару слышал, как ложка стучит о край кастрюли, когда мама накладывала ему еду и прозвучавший через несколько секунд громкий кашель Шикаку. Кажется, греча пришлась ему не по вкусу. Шики и сам понимал, что сегодня вряд ли будет есть, поэтому мог отцу только посочувствовать: в конце концов ему ещё идти на работу с этими. Разбавив блюдо водой, тот продолжил завтрак, уверяя жену, что не всё так плохо. И опять же, Шикамару его не понимал. К чему такая откровенная лесть? Ясно же, что мама не выспалась и еда получилась ужасной. Да и она сама её скоро попробует, так в чём смысл? И об этом он тоже спрашивал отца, а тот, мечтательно прикрывая глаза, отвечал: «Зато сейчас она улыбается». Почему-то от этих мыслей Шики почувствовал себя никому не нужным. Он знал: нет на этом свете ни одного человека, который так дорожил бы его улыбкой. Никто не ждёт с замиранием сердца его реакции, не роняет телефон из рук, когда он звонит, не мечтает провести с ним вечность и ещё один день. Для большинства знакомых, что он есть, что его нет — никакой разницы. Он не держал на них обиду, прекрасно понимая, что его расположение — не то, чем можно дорожить. Он почти всегда в своих мыслях, не любит больших компаний, скрытен и вообще старается держать некоторую дистанцию при выстраивании взаимоотношений с другими людьми. Чем он может быть интересен? Ответ напрашивался сам собой — ничем. Только два человека разглядели в нём нечто, что сочли привлекательным — это Наруто и Чоджи. Но если с первым всё просто — он законченный экстраверт, то есть общается буквально со всеми, а Шикамару ещё и на контрольной помогает время от времени, то что нашёл в нём Чоджи парень решительно не понимал. Сам он говорил, что отдаёт старый долг, но когда и чем он успел задолжать, пояснять отказывался. Они были друзьями ещё с той далёкой поры, когда круг общения Шики не стремился к точке, а Чоджи, наоборот, был ужасно стеснительным и закрытым. Со временем Акимичи раскрылся, приобрел такие качества, как раскованность и уверенность в себе — и люди, что неудивительно, потянулись к нему. А Шикамару, напротив, уходил всё глубже в себя, отстранялся от окружающих, пока в конце концов с ним не остались лишь те, кому хватало терпения выносить его вечную безучастность. Кстати о Чоджи. Следовало бы ответить ему, причём сделать это нужно в срочном порядке. Он предложил встретиться в два на площади недалеко от его дома. Часы показывали семь утра. Отец уже давно ушёл, а мама, кажется, всё же решила вздремнуть. Не видя других занятий, Шикамару решил отправиться на улицу. Он взял телефон, немного денег, спрятанных им на крайний случай, надел ветровку и вышел. Снаружи пахло свежестью, что случалось только после дождя. Асфальт ещё был мокрым, похоже, моросить перестало совсем недавно. Город словно бы смыл с себя всю грязь и теперь был похож на человека, выспавшегося впервые за много лет — такой же бодрый и счастливый. Даже серые многоэтажки стали немного приветливее, игриво поблёскивая стеклами на солнце. Первым делом Шики собирался пойти за сигаретами — его заначки как раз хватит ровно на одну пачку. Возможно, стоило бы оставить эти деньги на чёрный день, однако, учитывая, что он скорее всего будет всё лето работать, таковой предвидится нескоро. А вот курить ему хочется прямо сейчас. Шикамару никогда не пытался избавиться от этой привычки: сигареты не только успокаивали его, но и напоминали об ещё одном человеке, игравшем в его жизни важную роль — Асуме. Тот, насколько Шики был в курсе, курил много и даже не пытался это как-то скрывать. Его одежда всегда очень сильно пахла стиральным порошком и едва ощутимо — табачным дымом. А ещё в кармане брюк он всегда держал пачку, которая иногда чуть виднелась оттуда. Судя по всему, Асума курил Парламент. Когда в девятом классе учитель застал Шикамару за курением на заднем дворе, то не стал кричать или осуждать, просто посоветовал не делать этого на территории школы, аргументировав данное замечание тем, что у него могут возникнуть неприятности, ведь директор наверняка не проявит подобную лояльность. Шики до сих пор не знает, как учитель относится к его зависимости, но даже если он и осуждает, то делает это молча. Он ведь по сути и сам не лучше. Однажды Асума сказал, что не протянет без сигарет и дня, и теперь Шикамару очень хорошо понимает, почему: и он тоже больше не способен выносить эту жизнь без дозы никотина. Купив пачку Кента, он вышел из магазина и закурил прямо на крыльце. Зажигалка с каждым разом выполняла свою функцию всё хуже, но пока ещё жила. Запах дыма наполнил лёгкие, постепенно убивая в нём жизнь. Иронично, учитывая, что по ощущениям Шики он может дышать свободно, лишь пока чувствует запах этого сладкого яда. Чистый воздух не просто не прельщает — он душит. Да, табачная зависимость — это болезнь, и Шикамару не просто заразился, он уже неизлечим. Заставь кто его бросить, и всё, что у него есть, растворится так же быстро, как дым растворяется в безмятежной синеве неба. Сигарета, дотлевшая в его руках, без промедления отправилась в урну. Осталось ещё девятнадцать. Через плотную ткань куртки, парень почувствовал вибрацию. Сердце пропустило удар. Он почему-то даже не допускал мысли о том, что это может быть кто-то другой. Доставая телефон из кармана, он не торопился, словно пытался оттянуть неизбежное. Вторая рука сама собой потянулась к зажигалке. Шики нервничал, хоть и был слишком горд, чтобы признаться себе в этом. Он по-настоящему боялся, боялся так, как не боялся уже давно. Его пугало, что Какаши просто отправит его в ад ко всем чертям и заблокирует, даже не выслушав. И это было бы понятно, кому бы понравилась такое бесцеремонное вторжение. Волнение — черта совершенно несвойственная Шики, однако с появлением в его жизни этого человека, всё пошло наперекосяк. До этого момента ему так же не было свойственно по ночам представлять чужое лицо, желать сблизиться с кем-то и тем более ждать встречи с человеком, которого он даже не видел. Шикамару мог сказать, что всё было в порядке до этого идиотского спора, однако подобные слова были бы откровенной ложью, ведь он знал: это началось раньше. Наверное, он слишком давно по-настоящему не подпускал к себе даже самых близких людей, раз обычное знакомство с новым человеком вызвало в нём такие эмоции. Шики привык быть один, и теперь его мозг искал любые способы избавится от этого одиночества. А так как его подсознательное никогда умом и сообразительностью не отличалось, то оно выбрало самый неподходящий метод из всех — одержимость. То, что он чувствовал можно было назвать лишь этим словом: не проходило и часа, чтобы он не вспомнил о Какаши, пусть даже это и были порой совершенно незначительная мысль, но избавится от этого он не в силах. Шикамару открыл глаза. Он и сам не понял, когда успел закрыть их, просто в один момент обнаружил, что вокруг него не хватает цветов. Когда он находился в относительном одиночестве, подобное происходило с ним пугающе часто: он просто отключался от окружающего мира, сосредотачиваясь на своих мыслях. Наверное, это наравне с курением помогало ему ненадолго освободиться от оков реальности. Внутри собственной головы куда безопаснее, чем за её пределами: там всё спокойно и подчиняется лишь его законом. Наконец, он взял в руки телефон и прочитал сообщение. В нём было две фотографии тетрадных листов, исписанных мелким аккуратным почерком без единой помарки, а ниже подпись «слишком просто». Кажется, в Какаши все же ещё прослеживался тот мальчишка с чёрно-белой фотографии. — А что по-вашему сложно? — спросил Шики. Ответ не заставил себя ждать. — Если не боишься, приходи — узнаешь. — Куда? — Телефон же ты где-то достал, адрес возьмёшь там же.