Твоя Персона рвется в бой

Когда они вваливаются в Леблан, Соджиро уже собирается уходить и явно нервничает. - Ты очень позд… Что случилось? Он хмурится, внимательно рассматривая покрытый кровью платок. - Нарвались на идиотов, - бормочет Акира, стараясь проскользнуть мимо. Разумеется, безуспешно. - Ты уверен? - Это не я! – раздраженно отзывается он. - Он говорит правду, Соджиро-сан, - бесконечно ровно и вежливо отзывается Юсукэ. – Я ввязался в неприятную историю, и Акира помог мне из нее выпутаться. Простите за столь неожиданное вторжение. Опекун смотрит очень пристально и очень внимательно, а затем переводит взгляд на своего подопечного. - Я все еще не должен вмешаться? Акира мотает головой, и тот, после секундного замешательства, кивает: - Аптечка в ванной. И не натворите глупостей. Глупостей уже натворили оба. Один, когда наговорил лишнего, а второй, когда решил, что самоубийство – отличный способ завершить этот день. Так что предупреждения излишни. Но Акира все равно кивает, отрешенно смотря, как за хозяином кофейни закрывается дверь. - Я, пожалуй, тоже пройдусь, - бормочет Моргана, запрыгивая на подоконник. И совсем тихо добавляет: – Не поубивайте друг друга. Он апатично провожает взглядом растворяющийся в сумерках кошачий силуэт и наконец бросает, не поворачиваясь к Юсукэ. - Иди наверх. Я сейчас поднимусь. Аптечка находится быстро, а он все еще не понимает, что ему теперь делать и как себя вести. Ополаскивает лицо холодной водой и долго смотрит на свое бледное отражение и почему-то полопавшиеся капилляры глаз. Он не помнит, чтобы плакал. Видимо, выброс силы так дал о себе знать. Юсукэ ждет его на том самом диване, с которого поднялся несколько часов назад – и почти в той же позе, в которой сидел он сам. Сейчас кажется, что это было в другой жизни. Стройная фигура выглядит сломленной и очень одинокой, и на секунду снова хочется прижать его к себе и прошептать на ухо, что все позади. - Повернись, - просит Акира, поднося к его лицу мокрое полотенце. - Я могу и сам. - Помолчи. Ему жизненно необходимо самому убедиться, что с Юсукэ все в порядке. Что это, действительно, позади. Осторожно прикладывает полотенце к рассеченному виску, и его Соратник вздрагивает. - Больно? - Терпимо. - Это не Жнец. Где ты так? - Споткнулся в коридоре и ударился головой, когда пытался его найти. Рана не выглядит страшной, просто царапина, длинная, но неглубокая. Акира стискивает зубы, когда осторожно стирает кровь. Ловит себя на мысли, что хочет собрать ее губами, и торопливо тянется за перекисью. Дезинфицирует, а затем осторожно наклеивает сверху пластырь. - Готово. - Спасибо. Он без сил опускается на диван, понимая, что предел его терпения и выдержки на этом иссяк. Больше нет сил делать вид, что все в порядке. Нет сил притворяться, что ему все равно. Нет сил находиться так близко к Юсукэ. В уголках глаз собираются злые слезы, но последнее, чего он сейчас хочет – чтобы это заметили. Впрочем, он не уверен, что в принципе хочет чего-нибудь. Ему просто нужно побыть одному. Ему нужно несколько часов, чтобы прийти в себя, а потом решить, что делать дальше. Как смотреть в глаза тому, причиной чьей смерти чуть не стал. Как после такого оставаться лидером Призрачных воров. Как вообще теперь жить. Но он не в силах прямо сейчас отпустить Юсукэ. Он все еще боится, что с ним что-то может случиться. - Злишься на меня? – видимо, не в силах больше выносить давящую тишину, спрашивает тот. Акира невесело смеется. Злится? То есть то, что он сейчас чувствует, называется злость?! В груди поднимается горячая волна, заставляющая вскочить на ноги и рявкнуть во весь голос. - Чем ты думал, когда отправлялся туда?! Юсукэ тоже вскакивает, на секунду сжимает зубы и уже открывает рот для ответа, но Акира не позволяет. Он понимает, что не сдерживается, что кричит в голос, но на это прямо сейчас наплевать. - Ты же всегда был самым умным и рассудительным из нас! Так какого черта?! - Хотел доказать, что чего-то стою! Что я не пустое место! И что ты не выбросишь меня на помойку, как это сделал Учитель! Дыхание перехватывает. Злость пропадает, как будто ее и не было. - Дурак, - бормочет Акира, до боли стискивая кулаки. Слезы все-таки проливаются, но он не обращает на них внимания, он их почти не чувствует. – Я бы никогда так не поступил. - Тогда – почему?! Юсукэ теперь тоже кричит, и он замечает, что уголки глаза у того тоже на мокром месте. Это бьет под дых, и он отвечает раньше, чем понимает, а что же вообще несет. - Я слишком боялся тебя потерять. Осознание накатывает моментально. Вот и все. Он окончательно все испортил. Впрочем, когда он в принципе что-то делал правильно? - Что? – ошарашенно переспрашивает Юсукэ. - Я боялся тебя потерять, - глухо отзывается он. – Только не тебя... - Почему – только не меня? – вопрос едва слышен. Он что, до сих пор не понял? Акира делает шаг вперед, обхватывает ладонями узкое лицо, тянется вверх и прижимается к губам. Сердце подскакивает к горлу, но больше не страшно, потому что хуже быть уже не может. Он просто краем сознания отмечает, какие мягкие у Юсукэ губы и старается запомнить как можно больше, пока тот не пришел в себя и пока ему это позволено. Он первый раз в жизни целует кого-то, и понятия не имеет, как делать это правильно, но в мечтах он столько раз целовал Юсукэ, что сейчас действует, опираясь на какую-то фантомную память. Зажмуривается, потому что видеть шок в глазах напротив невыносимо, пробегает языком по нижней губе, несколько раз касается верхней и заставляет себя отстраниться. Губы покалывает от удовольствия. Элигор в груди издает торжествующий клич. Слезы катятся по щекам. - Давно хотел это сделать, - хрипло и глухо говорит Акира. – Теперь ты все знаешь. Можешь мне врезать, думаю, я заслужил. Он осмеливается посмотреть на Юсукэ. Тот застыл с приоткрытыми губами, в глазах – непередаваемый шок, и приходит понимание, что тот, кажется, не в силах поверить и осознать, что только что произошло. - Я люблю тебя, - окончательно все проясняя и чувствуя, как внутри что-то ломается, говорит он. – А теперь, пожалуйста, оставь меня одного. Только пока не уходи, потому что мне все еще чертовски за тебя страшно. Но это пройдет, надеюсь, что быстро. Обещаю, что больше не побеспокою. Уйду из Призрачных воров, и больше никто не назовет тебя слабым. Вы справ… Он замолкает на полуслове, потому что Юсукэ вдруг делает шаг вперед и обхватывает ладонями его лицо, как он сам сделал это минуту назад. Сердце замирает, забывая, что ему природой положено биться. Горло сжимается, но уже не понять, от чего именно. - Дурак, - раздается едва слышное. – Боги, какой ты дурак. А потом Акира забывает, как дышать, потому что теплые, уже знакомые и такие мягкие губы прижимаются к его щеке. Собирают слезы, поднимаются чуть выше и оставляют поцелуй на виске, скуле, кончике носа. - Ты тоже, - шепчет его Соратник между поцелуями. – Не могу поверить, что ты – тоже… - Что – тоже? – хрипло спрашивает Акира. Он, честно, не понимает. Он ошарашен. Он в ужасе. Он с трудом сдерживается, чтобы не дрожать. - Как мне тебе еще объяснить? – на лицо ложится поцелуй за поцелуем, а запястье обхватывают тонкие изящные пальцы. На секунду Акира думает, что это слишком – такой резкий перепад эмоций от полной безнадежности до бесконечной надежды. А потом не думает ни о чем, потому что к его губам впервые прижимаются чужие, и это… Это ведь не может происходить с ним? Юсуке ведь не может… тоже? «Ты тоже…» Он все еще не верит, но чуть приоткрывает рот, позволяя кончику языка скользнуть внутрь. Все же не может сдержать дрожь, когда на затылок ложится ладонь, зарывается в волосы и притягивает ближе. Потрясенно всхлипывает, когда понимает, что он, кажется, все же не спит, и что он идиот, каких еще следует поискать. Дыхание перехватывает у обоих, поэтому поцелуй прерывается одновременно. Акира все еще с легким недоверием смотрит в серые, распахнутые глаза и, не в силах сдержаться, аккуратно убирает челку со лба. - Правда? – еле слышно спрашивает он. - Да, - отвечает Юсукэ, прижимаясь лбом к его ладони и прикрывая глаза. - Ты такой дурак… - Это я рванул в подземелье? - шепчет Акира, поглаживая кончиками пальцев теплый висок. - Прости… Где он так просчитался? Как не понял, не почувствовал, не заметил? Как умудрился все испортить, чуть не потеряв самого близкого человека? Он потом ответит на эти вопросы. А сейчас снова прижмется к раскрывшимся навстречу губам. Он, действительно, сотни раз представлял, каково будет целовать Юсукэ. Но даже самая яркая фантазия меркнет по сравнению с тем, что происходит сейчас. Ни в одной из них он не мог представить, что его язык похож на мягкий бархат, и что его Соратник задрожит, стоит коснуться его своим. Он не мог даже подумать, что от тихого стона в губы закружится голова. И совершенно точно не представлял, что скользнувшая на его бедро ладонь заставит прижаться теснее, без слов умоляя о большем. Акира обнимает прижавшееся к нему тело. Все еще не в силах поверить, что ему теперь можно, осторожно проводит ладонью вдоль позвоночника. Ловит кончиками пальцев едва заметную дрожь, закрывает глаза и очень старается не сойти с ума прямо сейчас. Мелькает мысль, что они почти повторяют позу, в которой вцеплялись друг друга в Мементос. Только теперь дрожь тела напротив, действительно, не связана со страхом, колено упирается в бедро с явным намерением, а губы жадно исследуют друг друга, не в силах отстраниться. Кажется, они оба довольно быстро освоились с поцелуями. Элигор под сердцем ликует. В уголках глаз снова скапливаются слезы, но ни одна из них не проливается, оставаясь гореть за зарытыми веками. Удовольствие наполняет каждую клеточку его тела, счастье вот-вот готово вырваться из груди, но все это тоже отмечается краем сознания, оставляя на первом плане теплые губы его Соратника. Акира не сразу понимает, что тот чуть отстраняется, не разрывая поцелуя, делает несколько шагов назад, опускается на диван и затягивает к себе на колени. Он чуть краснеет, но все же садится верхом на бедра и прижимается лбом ко лбу. - Так мы почти одного роста, - шепчет Юсукэ. - Скажи мне, что я не сплю, - почти умоляюще отзывается он, утыкаясь губами в теплый висок. - Я очень надеюсь, что нет. Он обхватывает лицо Акиры ладонями, оглаживает скулы большими пальцами, а потом снимает с него очки и аккуратно откладывает их в сторону. - Всегда хотел это сделать. Акира пару раз моргает, перефокусируя взгляд на расширившихся напротив зрачках. И прикрывает глаза, когда губы неторопливыми поцелуями покрывают его лицо. Щека, переносица, кончик носа, скулы, краешек губ… - А чего ты еще хотел? – задыхаясь от нежности и подставляясь под ласки, спрашивает он. Глаза распахиваются ровно в тот момент, чтобы с удовольствием заметить румянец, расползающийся по лицу напротив. Руки Юсукэ явно неосознанно обхватывают его за поясницу, прижимают ближе, а бедра подаются вперед. Вырвавшийся у обоих стон заставляет покраснеть сильнее. Кажется, он только теперь осознает, насколько в паху ломит от прилившего возбуждения, которое только усиливается, когда горячие губы прикасаются к его шее. Акира чуть запрокидывает голову, давая больший доступ, сходит с ума от касаний губ и языка и снова стонет, когда ощущает, как зубы прихватывают кожу. - Давай пропустим эту стадию? - хрипло бормочет Юсукэ, не отрываясь от его шеи. - Какую? – выходит еще более хрипло. Соображать не получается совершенно. - В которой я должен пригласить тебя на пару свиданий, сводить на чертово колесо, в кафе, кино или картинную галерею. А на третьем ты, наконец-то, позволил бы залезть к тебе в штаны. От этих слов и без того сильное возбуждение становится практически нестерпимым. - Согласен, - стонет он, подаваясь бедрами вперед. Ответный стон вышибает из головы последние мысли, а губы возвращаются к шее. Акира вскрикивает от смеси боли и удовольствия, когда кожу обжигает укусом. - Тебе так нравится оставлять на мне синяки? Юсукэ вдруг отстраняется, перехватывает его запястье и виновато целует оставленные им отметины. - Прости… - Сколько раз за сегодня ты еще собираешься извиниться? – Акира осторожно убирает руку и вплетает ее в волосы. Как он и думал – мягкие, как шелк. - Посмотрим, - он возвращается губами к шее. – Хочешь, не буду так делать? Акира краснеет сильнее и зажмуривается, потому что то, что он собирается сказать – самое откровенное, что он когда-либо кому-нибудь говорил. Но он больше не намерен что-либо от него скрывать. - Я дрочил, смотря на свою руку и представляя, как ты оставляешь на мне синяки. Юсукэ коротко, потрясенно выдыхает и чуть не переламывает его пополам, дергая на себя. Язык возвращается к шее, с нажимом проводит по оставленному следу, Акира дрожит, всхлипывает, когда его сменяют зубы и изо всех сил вжимается бедрами. В ответ на его движение зубы сжимаются сильнее, а руки осторожно вытягивают заправленную в джинсы футболку, пробираются под нее и ложатся на поясницу. - Можно? Он торопливо кивает, помогает стащить ее с себя и замирает под взглядом Юсукэ. - Ты потрясающий, - шепчет тот, жадно разглядывая его тело. – Так хочу тебя нарисовать. - Давай не прямо сейчас? – отзывается он, в свою очередь протягивая пальцы к его рубашке. Короткий смешок Акира принимает за согласие, и вскрикивает от неожиданности, когда губы накрывают сосок. - Еще, - хрипло просит он, путаясь в пуговицах. - Сколько захочешь. Губы Юсукэ скользят по его телу, прихватывают горошину соска, ласкают языком, прикусывают зубами. Удовольствие такое острое, что Акира забывает, что хотел стащить рубашку, все, что он может – запустить пальцы в шелковые волосы, притянуть голову ближе к своей груди, и стонать, стонать, стонать… Он не сразу понимает, что длинные пальцы ложатся на ремень его джинсов. А поняв, стонет громче и, наконец, стягивает рубашку, прижимаясь всем телом. От прикосновения кожи к коже коротит нервы, и оба почти скулят, вместе расправляясь сначала с одним ремнем, а затем со вторым. - Ты делал это раньше? – задыхаясь от страсти и прижавшись к пересохшим губам, спрашивает Акира. - Никогда, - Юсукэ прихватывает их ответным коротким поцелуем. - Я тоже. Он смотрит своему Соратнику в глаза, когда расстегивает пуговицу и ширинку и неуверенно кладет ладонь поверх ткани. Сглатывает, когда Юсукэ с протяжным стоном подается навстречу его руке. И все же краснеет, когда стягивает белье вниз, высвобождая напряженный член. - Смотри на меня, - тихо просит он. Юсукэ тяжело дышит, но, беспрекословно слушаясь, не отводит взгляда. Закусывает губу, когда ладонь ложится на головку и дрожит всем телом, когда она проводит по всей длине. - Акира… - выдыхает он. Наверное, совсем скоро от их смущения не останется и следа, но пока он не может не краснеть, размазывая по головке выступившую смазку. Сходит с ума от того, как Юсукэ прогибается в спине и повторяет движение. - Подожди, - задыхаясь, шепчет тот. – Подожди… Он чуть не кричит, когда длинные изящные пальцы обхватывают его член. Торопливо находит его губы, потому что иначе справиться с нестерпимым возбуждением невозможно, осознает, что это не особо помогает, и, чувствуя, что ему нужно совсем немного, всего одно или два движения, ускоряет ладонь, чтобы почувствовать, как напрягается прижавшееся к его тело, и, почти теряет сознание, когда оргазм накрывает с головой. Юсукэ ненадолго отстает от него и после протяжной судороги обмякает в его руках. Шевелиться не хочется. Он вдыхает запах теплой кожи, утыкается губами в шею и замирает, чувствуя, как поперек спины обхватывает рука, прижимая к себе. - Я люблю тебя, - шепчет Юсукэ, обнимая крепче. Акира крепко зажмуривается, потому что еще немного – и точно разревется. - Я точно не сплю? - тихо отзывается он. - Укусить тебя еще раз? – раздается на ухо. Он улыбается и заставляет себя отстраниться. Ловит пересохшие губы коротким поцелуем и тянется к отброшенной майке, вытирая обоих. А потом позволяет себя обнять, утыкаясь носом в шелковую макушку. Каждая мышца после оргазма расслаблена, а мысли в голове текут лениво и неторопливо. И хотя задать хочется столько вопросов, он понимает, что необязательно делать это сейчас, потому что теперь у них есть на это время. Много времени, чтобы успеть это все и даже больше. В его волосы забираются пальцы, гладят, накручивают пряди на волосы, массируют затылок, и он снова зажмуривается, вжимаясь теснее. - Даже не мог представить, что это возможно не только в моих снах. - Я тоже, - просто говорит Юсукэ, продолжая перебирать его пряди. И хотя он только что думал, что разговоры можно отложить на потом, все же не может сдержаться. - Расскажи, - Акира чуть отстраняется, заглядывая ему в глаза. – Я был уверен, что ты положил глаз на Энн, и что у меня нет ни шанса. Ладонь в его голове замирает. - Я хотел, чтобы ты так думал. Потому что иначе не знал, как еще к тебе приблизиться. Акира недоуменно моргает. - Но Мадарамэ… Ладонь Юсукэ ложится на его шею, пальцы – явно безотчетно – поглаживают оставленный синяк. После оргазма прикосновения не обжигают, они просто невообразимо приятны, поэтому не отвлекают. - Я заметил тебя задолго до того, как мы столкнулись в первый раз. Он настолько поражен, что может лишь молча смотреть, как смущается его Соратник. - Помнишь, вы трое ходили в ресторан? При том отеле? Акира кивает, вспоминая первую вечеринку Призрачных воров. Чуть жмурится, когда пальцы пробегают по чувствительному месту на шее. - Я был там с Учителем. Он решил отпраздновать скорое начало выставки, и вместе со спонсорами привел меня туда. Он силится вспомнить, заметил ли тогда Юсукэ. Но нет. Тогда все его внимание было поглощено сбором информации. - Ты казался таким странным. Будто не от мира сего. Вроде как был с этими двумя, но в мыслях находился где-то далеко-далеко. И я тогда впервые подумал, что было бы здорово узнать тебя получше. Акира снова утыкается поцелуем в теплую макушку. - Я тогда что-то наврал Учителю и сбежал, проследив за тобой почти до этого места. Дальше было проще. - И поэтому решил вести себя, как высокомерный ублюдок? – он грустно улыбается, касаясь губами прядей волос. Юсукэ издает невеселый смешок, проводя ладонями по его бокам. - Я был растерян. Не знал, как себя вести. А потом закрутилась эта история, и я испугался по-настоящему. Не хотел верить, что вы заинтересовались мной только, чтобы изменить душу Мадарамэ. А когда понял, что вы, кажется, не собираетесь меня бросать, долго не мог поверить. Акира чуть отстраняется, подталкивает его подбородок вверх и мягко целует. - Мы бы никогда такого не сделали. - Я уже потом понял. И только когда со мной заключил договор Гоэмон, поверил по-настоящему. Он вспоминает, как ладони Юсукэ скребли по каменному полу, сдирая ногти. Помнит капли крови, на которые тогда смотрел расширившимся от сожаления и ужаса глазами. Ловит его руку, и прикрыв глаза, целует кончики пальцев. - Уже давно не болит, - словно прочитав его мысли, шепчет тот. Тянется навстречу и находит губы. Поцелуй долгий, медленный и глубокий. Губы скользят по губам, и не сразу Акира осознает, что прижимается к Юсукэ все сильнее, и что его пальцы давно поглаживают поясницу под поясом приспущенных джинсов. Понимание отдается сладкой тяжестью внизу живота. Он тихо стонет и с удивлением чувствует, что не только у него возникла такая проблема. - Мы чертовы извращенцы, - шепчет он в теплое ухо, прихватывая губами мочку. - Эй, мы всего лишь подростки, - Юсукэ с улыбкой выгибается ему навстречу. – Это нормально. Он улыбается в ответ и поднимается с его коленей. Чуть морщится от затекших мышц, подцепляет горячую ладонь и тянет за собой. - Тогда иди сюда. Три шага до кровати кажутся очень долгими, но когда он опрокидывает Юсукэ на спину, когда нависает сверху и прижимает к покрывалу его запястья, думает, что они того стоили. - Скажи, что думал обо мне здесь, - бормочет тот, чуть запрокидывая голову. - Постоянно, - Акира целует нежную кожу на шее, раз за разом касаясь губами той самой жилки. – Сходил с ума, представляя, сколько всего хочу здесь с тобой проделать. Юсукэ жарко стонет. - Покажешь? - Все, что захочешь. Он задыхается от желания, поэтому дает себе небольшую передышку и раздвигает языком его губы. Выпускает запястья и сходит с ума от рук, обвивших его шею. Чуть приподнимается и нависает над своим Соратником, разрывая поцелуй. - Как далеко ты хочешь зайти? - А как далеко заходили твои фантазии? – шепчет Юсукэ ему на ухо. Сильнее покраснеть, кажется, невозможно, но ему удается. Но он уже побещал себе, что больше не будет врать этому человеку. - Ну? – ему навстречу снова подаются бедра. - В одной из них я трахал тебя на этой кровати, пока ты не начинал кричать мое имя. Громкий стон сливается в унисон с его всхлипом, когда бедра не просто подаются – дергаются наверх. Юсукэ шипит и впивается в его губы жарким, требовательным поцелуем. Вылизывает языком его рот, вцепляется пальцами в спину и обвивает ногами, от чего дыхание не просто сбивает, а перехватывает напрочь. - Скажи мне, - бормочет его Соратник, разрывая поцелуй и сильнее обхватывая ногами. – Скажи, что Моргана не придет еще очень долго. - Этот кот умнее любого из нас, - отзывается он, коротко прикасаясь к покрасневшим от поцелуев губам. – Не придет. Мысли о Моргане возвращают в голову каплю здравого смысла, и Акира разочарованно стонет, тут же сталкиваясь с вопросительным взглядом. - Что такое? - Я с ума схожу от желания все это с тобой проделать, - признается он, отчаянно краснея, но глядя прямо в глаза. – Но у нас для этого ничего нет. Ответный стон Юсукэ тоже полон разочарования. - Ты мне так за что-то мстишь, да? Акира улыбается краем рта и прижимается лбом ко лбу, переводя сбитое напрочь дыхание. - Поищем аптеку? – его Соратник прогибается навстречу, также тяжело дыша. - Рядом нет ни одной, - сокрушенно отзывается он, стараясь справиться с диким возбуждением. К Такеми за подобным он точно не пойдет, как бы ни хотелось. В глазах Юсукэ мерцает темный огонь, когда он кладет ладонь на его затылок и притягивает ближе. - Тогда тебе придется заставить меня кричать твое имя как-то по-другому, - сообщает он прямо в губы Акире. Стон, долгий, жалобный и протяжный, сдержать не удается. В паху ломит от нестерпимого жара, а тело сводит судорогой желания, когда он впивается очередным поцелуем, зарывается пальцами в шелковые волосы и притирается бедрами к бедрам. - Я очень постараюсь, - шепчет он на ухо, когда дыхания не остается совсем. Короткий всхлип, и ладонь на затылке сжимается сильнее, притягивая его голову к своей шее. Акира с удовольствием зарывается в нее, вдыхает сводящий с ума запах и снова находит сводящую его с ума жилку. Кусает, целует, ласкает языком, вспоминая, как мечтал об этом чертову тучу раз. Оставшаяся одежда кажется нестерпимо лишней, и он находит в себе сил приподняться на локте, окидывая мутным от возбуждения взглядом распростертое тело его Соратника. Дышать становится еще тяжелее. По груди Юсукэ расползлись красные пятна, губы припухли от укусов и поцелуев, и когда Акира смотрит ему в глаза, видит, что зрачок расползся по радужке, оставив место лишь тоненькому серому ободку. Он сглатывает и ведет кончиками пальцев от шеи до живота, сходя с ума от ответной дрожи. - Можно? – тихо спрашивает он, останавливаясь на поясе расстегнутых штанов. Торопливый кивок, и Акира, стараясь не думать, как сильно хочет содрать их рывком, осторожно тянет ткань вниз, сходя с ума от приподнявшихся навстречу бедер. Не удерживается, прижимается коротким поцелуем к выступающей тазовой косточке и снимает их полностью, жадно разглядывая раскинувшееся перед ним тело. - Не смотри… так… - красный до корней волос шепчет Юсукэ, закрывая глаза сгибом ладони. - Не могу, - хрипло отвечает он, наклоняется, целует согнутое колено. – Ты очень красивый. Я продолжу? - Подожди, - Юсукэ приподнимается на локте. – Давай вместе… Они целуются, пока стягивают с него джинсы, прикусывают губы друг друга, когда, путаясь в пальцах, снимают нижнее белье, и, наконец, замирают, понимая, что на обоих ничего не осталось. - Хочу тебя, - говорит Акира, целуя кожу за ухом. – Черт, так сильно… Юсукэ кивает, прижимаясь всем телом. Вздрагивает, кода задевает его бедро своим членом. - Это ты тоже представлял? - Много раз. Он мягко давит на грудь своего Соратника, вынуждая откинуться на спину, а затем снова устраивается меж разведенных бедер, проводя ладонями по их внутренней стороне. - Ты даже не представляешь, как сейчас выглядишь, - признается он, повторяя движение. Юсукэ хрипло стонет, подаваясь навстречу его ладоням. - Давай же… - просит он. Он торопливо кивает, и вдруг, захваченный острым желанием, подхватывает согнутую ногу под колено, приподнимая таз и подаваясь бедрами навстречу. Движение выходит настолько откровенным и настолько полным намека, что в голос стонут оба, не в силах сдержаться, а пальцы Юсукэ сгребают простынь в бесформенный ком. - Еще раз так сделаешь, - сорванным голосом говорит он, - пойдешь искать аптеку немедленно. Акира утыкается лицом его в бедро, со стоном пережидая накатившую волну нестерпимого возбуждения, и хоть тело сводит от желания толкнуться вперед еще раз, шепчет тихое «прости», а потом наклоняется ниже и касается губами головки. Он не испытывает ни неуверенности, ни смущения. Черт, он представлял это тысячи, миллион раз, поэтому, не имея ни капли опыта, действует без малейших сомнений. - Акира! Тело под его ладонями выламывается в судороге, а Юсукэ издает даже не стон, а что-то, похожее на скулеж, явно до боли закусывая губы. - Мне так не делать? – шепчет он, обдавая дыханием головку. - Это… Боги… Пожалуйста, продолжай… Его Соратник бормочет эти бессвязные слова, а Акира не может оторвать взгляд от запрокинутой головы, от пальцев, все также впивающихся в простыню, от плоского живота, сейчас сведенного судорогой, и понимает, что сам вряд ли продержится долго. Он дает обоим несколько секунд передышки, целуя внутреннюю сторону бедра, а потом возвращается к прерванному занятию. Снова касается губами, сходит с ума от жаркого всхлипа и опускается глубже, проводя языком по мягкой шелковистой коже. Снова мелькает мысль, что он все же умер в том подземелье, а все это сон, потому что в реальности так хорошо быть не может. Но потом в его волосы забираются пальцы, и он отбрасывает эти мысли, как несущественные. Ладонь его Соратника не пытается задавать движение, она просто поглаживает его затылок, и от этой незамысловатой ласки хочется заурчать, подаваться навстречу этой руке, но о собственном удовольствии думается в последнюю очередь, на первый план выдвигая того, кто сейчас дрожит под его губами. Юсукэ дышит тяжело, рвано, и Акира теряется в ощущениях, мыслях, эмоциях, продолжая скользить ртом вдоль его члена. Внезапная мысль бьет под дых, сводит и без того возбужденное тело болезненной судорогой, и, ведомый ею и каким-то неизвестным инстинктом, он осторожно скользит пальцами между ягодицами, едва-едва касаясь входа. Хриплый вскрик и до боли сжавшаяся в волосах ладонь заставляют замереть. - Прости, - шепчет Акира, поспешно убирая руку. – Нам не стоит торопиться, знаю, просто ты такой… Ему не дают договорить, рывком дергают на себя, впиваются в губы и целуют, целуют, целуют. А потом Юсукэ подцепляет его ладонь, и, еще сильнее заливаясь краской, втягивает два пальца в рот, обильно смачивая их слюной. Боги… - Ты, - полузадушенно хрипит Акира, с трудом сдерживаясь, чтобы не протолкнуть их глубже. Жаркая теснота охватывает его со всех сторон, язык скользит по фалангам и костяшкам, и так легко представить, что это не пальцы, а… Он жарко, надрывно стонет, безотчетно сжимая свободную руку на бедре своего Соратника. - Ты уверен? – все же спрашивает он, когда способность говорить возвращается. Юсукэ выпускает его пальцы изо рта, напоследок проводит по ним языком и коротко кивает. - Давай хотя бы так… - он прикрывает глаза, все еще красный от смущения. - Ты сумасшедший, - шепчет ему Акира, разрываясь то ли от страсти, то ли от нежности. – Как же я тебя… Договорить ему не дает сковавшая тело судорога. Он тяжело дышит, пережидая ее, а потом снова обхватывает губами член и осторожно, едва касаясь проводит мокрыми пальцами между ягодиц. Его имя снова срывается с губ Соратника, сменяется протяжным стоном, и Акира пробирается чуть глубже, очень стараясь не кончить прямо сейчас. Потому что это горячо, жарко, тесно, совершенно непередаваемо, но так восхитительно. Он медлит, стараясь не причинять неприятных ощущений, но Юсукэ снова всхлипывает, подается навстречу его пальцам и просит: - Сильнее. А вот такого в его фантазиях совершенно точно не было. Акира сглатывает комок в горле, опускается на член до конца, входит уже двумя, и, ведомый тем же инстинктом, осторожно разводит их в стороны. - Боже… - Юсукэ хрипит, вцепляется пальцами в его плечо. – Еще. Нервы скручивает в тугой комок нестерпимого возбуждения, когда он повторяет движение. Понимает, что уже можно, не сдерживаясь, ласкает его изнутри, и понимает, что это слишком пронзительно, слишком остро, слишком откровенно, чтобы он мог продержаться еще немного. Юсукэ раз за разом зовет его по имени, запутывает пальцы в волосах, гладит, ласкает, подталкивает его голову, подается бедрами в его рот, и, Акира чувствуя, как все сильнее напрягается его тело, ловит губами и пальцами подступившую судорогу. В последний момент его Соратник пытается отстраниться, но Акира не позволяет, и, ощущая, как горько становится на языке, как его пальцы сжимают изо всех сил, громко, утробно стонет и раз или два трется членом о простыни. Удовольствие вспарывает его позвоночник, окончательно сбивает дыхание, он двигает пальцами особенно резко и кончает, чувствуя, как дрожит и вскоре медленно расслабляется лежащее под ним тело. Тело окутано судорогой удовольствия. Шевелиться не хочется. Но его тянут на себя дрожащие руки, обнимают, прижимают к себе, а в макушку утыкаются теплые губы. Они долго лежат, переплетясь руками и ногами. Акира чувствует, что готов вот-вот разреветься от того, как ладонь Юсукэ ласково перебирает его волосы. Поэтому он зажмуривается крепче и зарывается носом куда-то в шею, втягивая носом ставший уже любимым запах. Далеко не сразу губы Юсукэ находят его собственные. Целуют мягко и очень бережно, оставляют нежные касания на виске, переносице, веках. - Я не знаю, как это описать, - шепчет он, раз за разом целуя его лицо. – Ты потрясающий. Акира тянется к губам, позволяет языку скользнуть внутрь, наслаждается неторопливыми ласками, и ощущением того, как Элигор довольно и сыто свернулся под сердцем. - Хочешь пить? – тихо спрашивает он. У самого губы и горло давно пересохли, поэтому он может только догадываться, что чувствует Юсукэ, который раз за разом кричал его имя. - Ужасно, - подтверждает его догадки тот. - Подожди, - он заставляет себя отстраниться, поцеловав напоследок. – Сейчас принесу. Он натягивает домашние штаны на голое тело, находит свои очки и первым делом заходит в ванную, ополаскивая руки и умывая лицо холодной водой. Смотрит на свое отражение и вспоминает, как несколько часов, точно также глядя в зеркало, не понимал, что делать и как дальше жить. А сейчас он чувствует, как губы сами собой расползаются в улыбке. Они долго пьют, передавая графин друг другу в руки, а потом долго целуются. - Ты ведь останешься? – когда губы уже откровенно болят, спрашивает Акира. - Только не говори, что собирался выгнать меня посреди ночи, - слегка улыбается Юсукэ. Акира мотает головой и снова ловит теплые губы. - Давай найдем тебе какую-нибудь одежду, - он нехотя отстраняется, подходя к полкам. – Потому что ночевать Моргана точно придет домой. В ответ раздается полузадушенный звук. - Он же в курсе, да? - С самого начала, - роясь в своих вещах, подтверждает Акира. – Говорю же, этот кот умнее любого из нас. Его запасные штаны Юсукэ немного коротковаты, но это последнее, что сейчас волнует обоих. Они перестилают простыни, и его Соратник притягивает его к себе, обхватывая руками и ногами. Акира кидает взгляд на часы – половина первого. Хотя сна ни в одном глазу. - Расскажешь, как расправился с этой тварью? – тихо спрашивает Юсукэ. Он издает смешок. - Ты столько ждал, чтобы снова спросить? - Было не до того, - тот улыбается в ответ. - Расскажу обязательно, - обещает он, целуя впадинку между ключиц. – Но завтра. Потому что история слишком длинная. - Мы ведь завтра увидимся? – Юсукэ приподнимает его лицо за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. – Ты перестанешь от меня бегать? Он снова краснеет. - Было так заметно? - Да. Но я думал это потому, что ты не хочешь меня видеть. Акира вздыхает, обнимает своего Соратника крепче и вдруг замирает, пораженный внезапной идеей. - Хочешь… остаться здесь? На… какое-то время? Он хочет сказать «насовсем», но в последний момент не решается, потому что понимает, что даже с этим предложением, возможно, торопится, но он любит Юсукэ до безумия и хочет, чтобы тот был рядом как можно чаще. Тот вскидывает на него изумленный взгляд, и сердце начинает биться, как сумасшедшее. - А что скажет Соджиро-сан? - Брось, он от тебя без ум… Договорить ему не дают прижавшиеся ко рту губы. Юсукэ целует его глубоко, долго, без слов давая ответ на свой вопрос. Они прижимаются друг к другу, сейчас не в силах расцепиться. - У тебя ужасно тесная кровать, - в конце концов сообщает ему на ухо Соратник. - Даже не знаю, как к ней привыкать. - Какая неприятность, - выдыхает в ответ Акира, обнимая крепче. – Давай спать? Завтра еще отправлять Визитку. - И перетаскивать мои вещи, - раздается ему в макушку. – Кстати, не забудь про аптеку. Он улыбается, вспоминая, что новый телефон тоже было бы неплохо купить. Дыхание Юсукэ шевелит волосы на его виске, Акира сосредотачивается на этом ощущении и, наконец, проваливается в сон. Посреди ночи он чувствует, как на кровать запрыгивает Моргана, от неожиданности чертыхается, а после довольно хмыкает и удаляется на диван. Ладонь Соратника собственнически лежит на его бедре. Акира улыбается, не просыпаясь. Кошмары ему больше не снятся.

***

Огромный бронированный сейф вращается в воздухе, готовясь вот-вот броситься в атаку. - Готов? – Джокер переводит взгляд на Лиса и подставляет ладонь, передавая ход и предоставляя право бить первым. - Как никогда, - тот улыбается ему в ответ. Остальные смотрят с недоумением. - Расскажем им? – вполголоса спрашивает он. - Как только разберемся с этим мерзавцем. - Согласен, - выдыхает Джокер. – Давай. Перестал ли он за него бояться? Конечно, нет. Но, смотря, как Лис прикрывает глаза, как обращается к своей душе и как на волю вырывается Гоэмон, понимает, что пришло время начинать с этим бороться. И, как минимум, верить в него и его силу. - Эй, - шепчет он Элигору. – Мы следующие. Призрачный всадник издает воинственный клич, а Джокер смотрит на цифры урона, нанесенного Юсукэ. Он улыбается и наносит следующий удар. Конец.