***
Следующий день – воскресенье, поэтому в школу не надо. И это даже к лучшему, потому что ночью снова приснился кошмар. Акира вспоминает капли крови Юсукэ на своих пальцах и очень старается не кричать. Он ведь его обезопасил, запретив участие в боях. Разве нет? Поочередно приходят сообщения от Энн, Рюджи и даже Макото. Первая спрашивает, не хочет ли он прогуляться и поболтать, второй ненавязчиво интересуется, не поругались ли они с Юсукэ, а третья напрямую заявляет – если Акира испытывает проблемы, она всегда готова выслушать и по возможности помочь. Разумеется, его вчерашняя выходка не могла не оставить последствий. Он вяло отписывается всем троим, что в порядке, замена была рациональна, и нет, помощь ему не нужна. От Юсукэ по-прежнему ни слова. От этого больно, но он понимает, что тому, чью гордость он наверняка сильно уязвил, сейчас гораздо хуже. - Эй, парень! – зовет снизу Соиджиро. – Нужна твоя помощь. Акира моет посуду, поддернув рукава. Синяки из багровых становятся сине-зелеными, но он очень старается не смотреть на запястье. Потому что воспоминания о том, как они появились, болезненны и мучительны. Он краем уха слушает бубнеж диктора новостей, вдыхает аромат кофейных зерен и размышляет о том, что вечером нужно смотаться в Шибую и сдать Иваю все, что удалось вытащить из Дворца. Потому что деньги на исходе, а запас лекарств – благодаря его эгоизму – подходит к концу. Приходит мысль, что привычными мыслями о ставшими уже привычными действиях он пытается себя убедить, что не все еще в его жизни пошло наперекосяк. Ну и пусть. Его вдруг прошибает горячей волной, а в следующую секунду звякает дверной колокольчик. Оцепеневшему от ужаса Акире даже не нужно поворачиваться, чтобы знать, кто стоит за дверью. Что ж, теперь он научился чувствовать Юсукэ на расстоянии. Ожидал ли он, что тот придет? Нет. Ждал ли он, пусть и неосознанно? Да. - Здравствуйте, Соджиро-сан. - Привет, малец. Кофейку? Акира вынуждает себя выключить воду и повернуться, потому что и дальше притворяться глухим уж точно не выйдет. От вида его Соратника сердце подскакивает к горлу, но тут же болезненно сжимается – под глазами залегли круги, а и без того бледная кожа, сегодня и вовсе кажется белее снега. Тоже не спал? Вина накатывает с головой, но сейчас нельзя поддаваться эмоциям. Он кивает головой, что должно сойти за приветствие и не вызвать вопросов у опекуна, и пришедший склоняет голову в ответном жесте. - Спасибо, у меня не так много времени. Мы можем поговорить? Он наспех вытирает руки и ловит взгляд Юсукэ, задержавшийся на его запястье. Отводит взгляд от его лица и краем глаза замечает, что Соджиро с интересом их обоих рассматривает. Однако Акире не до того, что могло зародиться в голове того, кто дал ему крышу над головой, потому что сознание вдруг охватывает ужасом. Задача поставлена невыполнимая. Вынести наверняка неприятный для обоих разговор и ничем себя не выдать. К примеру, не дернуть рывком к себе, не шептать на ухо слова прощения и не признаваться как невыносимо сильно он за него боится. Ступенек на второй этаж немного, но сейчас кажется, что они заканчиваются как-то уж слишком быстро. Руки трясутся, и Акира прячет их в карманы, чтобы не проколоться уже на такой мелочи. Моргана, завидев пришедшего, стрелой бросается на подоконник и исчезает в окне. Кот серьезно считает, что они, разобравшись, кинутся друг другу в объятия, поэтому не хочет мешать? Хотелось бы Акире хоть каплю подобной наивности. - Присаживайся. Его Соратник неловко опускается на диван. Оба знают, зачем он пришел, но вряд ли оба понимают, как лучше начать разговор. - Наверное, мне не стоит ставить под сомнения твои решения, - наконец, негромко говорит Юсукэ. - Ты прав, не стоит. Акира даже удивляется, насколько холодным выходит его тон. Потому что внутри его нет ни капли холодности. Там страх, боль и вина смешиваются в тугой клубок, и приходится приложить все усилия, чтобы не дать им вырваться наружу. По лицу его собеседника пробегает тень, и снова хочется как следует себе врезать. Но еще больше хочется упасть перед ним на колени, уткнуться лицом в тонкие запястья и так сидеть, пока он все не поймет. Он боится поднять на него взгляд, поэтому рассматривает свои руки. В голове шумит, поэтому голос Юсукэ он слышит словно издалека. - Но… могу я хотя бы узнать, почему? Потому что люблю тебя. Потому что позавчера чуть не умер от страха. Потому что каждую ночь вижу, как ты погибаешь у меня на руках. Потому что боюсь тебя потерять. Он стискивает зубы, чтобы ни одно из этих слов не посмело сорваться с его губ. С силой прикусывает изнутри щеку, чтобы боль хоть самую малость отрезвила. И только почувствовав вкус крови на языке, осмеливается произнести слова, которые точно ранят в самое сердце, но без которых сейчас нельзя. - Ты слишком слаб. Акира не знает, чего ожидал от него Юсукэ, но явно не этого. Его глаза расширяются, лицо искажается гримасой боли, а пальцы сжимаются в кулаки. Давай же, ударь. Сильно, до крови. Потому что я, как никто, этого заслуживаю. - В прошлый раз ты так не считал, – хрипло отзывается его Соратник. – Что изменилось? Ты зол на меня за Мементос? Теперь его черед удивленно распахивать глаза. Потому что если он на кого и зол за ту ситуацию, то только на себя. По многим причинам. - Ерунда, - сейчас он почти не врет. – Это здесь ни при чем. А вот последнее – чистая ложь. Юсукэ опускает взгляд в пол, все также сжимая кулаки. На секунду Акире кажется, что тот – как и он сам – силится справиться с дыханием. Но уже через мгновение он поднимает глаза. От боли, застывшей в них, сердце рвется на части, но каким-то чудом ему удается остаться на месте. - Я докажу, что ты ошибаешься, - цедит Юсукэ сквозь сжатые зубы и стрелой вылетает из комнаты. И только тогда он позволяет себе бессильно осесть на диван, опереться ладонями о колени и спрятать в них лицо. Руки все еще трясутся, но расслабиться не получается, потому что в комнату поднимается Соджиро. - Вы поругались? – прямо спрашивает опекун. - Не то, чтобы очень, - нехотя отзывается Акира, откинув голову на спинку дивана и прикрыв глаза. Соджиро досадливо крякает и опускается на стул. - Не следует старику вроде меня вмешиваться в дела молодежи, - наконец, произносит он. – Но, когда два подростка, оба по уши в проблемах, что-то не поделили между собой, оставаться в стороне глупо и неразумно. - Лучше останьтесь, - брякает Акира, тут же прикусывая язык. Раньше такого тона он себе не позволял. - Ты не в той ситуации, чтобы дерзить мне, мальчик. - Простите, - ему и в самом деле, стыдно. – И не волнуйтесь. Мы разберемся. Я постараюсь. Его запястье неожиданно сжимают твердые пальцы и разворачивают к себе. - Что это? Акира досадливо прикусывает губу. О чем он думал, надеясь, что опекун не заметит? Хотя в последнее время он вообще думал мало о чем, если дело не касалось Юсукэ. - Это ерунда. Не волнуйтесь. Честно. Соджиро долго и внимательно рассматривает его лицо. - Парень, мы оба знаем про обстоятельства, благодаря которым ты здесь оказался. Но за каким-то чертом я тебе доверяю. Акиру затопляет волной стыда вперемешку с благодарностью. Ему нравится этот человек, и меньше всего хочется его подводить или быть причиной для беспокойства. - Я вижу, что что-то происходит. И пока не буду вмешиваться, потому что сам был подростком. Но, пожалуйста, постарайся не обманывать мое доверие. - Спасибо, - шепчет он, опустив голову. – Я не подведу. - Надеюсь на это. Домывай посуду. Разумеется, уборка – то, о чем он способен думать в последнюю очередь. Но рутинные действия позволяют привести мысли в порядок, и даже если внутри все сжимает от боли, можно хотя бы попытаться сделать вид, что все в порядке. Захочет ли Юсукэ разговаривать с ним? Взглянет ли на него еще раз. Согласится ли, как и прежде, быть частью Призрачных воров? Что делать, когда в хлам ссоришься со своим Соратником? Связь прервется? Перестанет существовать? Чертов старик и стервы-близняшки не выдали ему никаких инструкций. Впервые с того момента, как Арсен заключил с ним контракт, ему хочется малодушно все бросить. Отдать лидерство Макото – она сильная девица, справится – а потом сделать какую-нибудь глупость, чтобы все же угодить в тюрьму и забыть обо всем, как о страшном сне. В мире слишком много мерзавцев, чтобы пытаться менять душу каждого. Он и сам сейчас – один из них. А, значит, вряд ли имеет право кого-то судить. Ближе к вечеру он все же плетется в Шибую. Моргана отправляется с ним – мелькает мысль, что кот боится оставлять его одного. Задним числом Акира понимает, что впервые за долгое время этому даже рад – одиночество сейчас и впрямь невыносимо. Он медленно поднимается из метро, раздумывая, зайти в книжный или пока не стоит, и не сразу слышит трель телефона. - Слушаю. - Дура! – из трубки раздается приглушенный голос то ли Каролин, то ли Джустин. Он не умеет различать близняшек по голосам. – Зачем ты ему звонишь?! - Потому что иначе, - огрызается та, - все может полететь к чертям! Акира слегка недоуменно слушает их перепалку, не понимая, что вообще происходит. - Не ты ли ревновала его к Императору? – хмыкает первая. Сердце проваливается куда-то к ногам. - Не твое дело! – судя по голосу, та вне себя. – Но, если он сейчас умрет, ничего не получится, понимаешь?! Кто умрет? Император? Юсу…кэ..? Трубка падает на асфальт из ослабевших пальцев. Стекло идет паутиной трещин, экран моргает пару раз и отключается. Онемевшими от ужаса пальцами он пытается реанимировать телефон, но тому, кажется, пришел конец. Он отшвыривает бесполезный кусок пластмассы и сломя голову несется на Центральную улицу, благодаря всех известных ему богов, что она так близко. Моргана в сумке не задает вопросов, и только теперь он понимает, что кот тоже слышал весь разговор. Разум охвачен ужасом и непониманием. Все, что ему остается – надеяться, что он неправильно понял разговор своих надзирательниц. Но фортуна давно не была к нему так благосклонна. Он почти достигает заветного тупика, когда ему навстречу выбегает одна из близняшек. Фуражка сбилась набок, волосы растрепаны, и ему приходит в голову, что между сестрами все же возникла потасовка, потому что одна из них сделала то, что делать было никак не позволено. - Заключенный! Ты все слышал?! - Что… происходит? – хрипит он, силясь справиться с дыханием. - Я же говорила, что нельзя! – вторая, видимо, Каролин, выскакивает из-за угла. Брови надзирательницы сведены, а единственный глаз пылает злым огнем. - Ты не понимаешь! У меня не было выбора! - Что происходит?! – он кричит в голос, не заботясь о том, что кто-то может услышать. – Где Юсукэ?! - Полчаса назад, - торопливо говорит Джустин, – он вошел в Мементос. Сердце обрывается и, кажется, перестает биться. Перед сознанием всплывают сжатые губы его Соратника. «Я докажу, что ты ошибаешься». Что он натворил?! - Дура! – Джустин почти рычит на сестру. – Хозяин убьет нас. - Если все полетит к чертям, нам и так конец, - парирует та. Акира их уже не слушает. Он рывком преодолевает последние метры и врывается в Бархатную комнату. Сердце лихорадочно колотится где-то под ребрами, а горло перехвачено спазмом ужаса. Но сознание при этом остается кристально ясным и чистым. Он не может поддаваться панике. Он должен успеть. И, впервые за последние дни, Акира совершенно точно знает, что сейчас делать. В голове выстраивается четкий план, и следовать ему – все, что он сейчас может, чтобы спасти человека, которого любит. Хозяин Бархатной комнаты зол. В другое время можно было бы порадоваться что тот позволил себе хоть какую-то эмоцию, но сейчас на это откровенно плевать. - Я хочу призвать Персону. Вместо слов выходит невнятное карканье, но Игорь, видимо, понимает, потому что коротко кивает. - Элигор! – в отчаянии зовет Акира, вцепляясь в прутья клетки. В комнату, все еще ссорясь, вваливаются близняшки. Джустин смотрит на Игоря и в страхе вжимается спиной в решетку. Закованный в латы всадник бросается ему навстречу, яростно пришпоривая коня, и он почти может видеть, как тот утыкается мордой в его плечо. - Прости, что оставил здесь, - шепчет он. Треплет коня по морде и поднимает глаза. – Но он в страшной в опасности. Помоги. Конь встает на дыбы, и наездник коротко кивает, словно призывая поторопиться. Но Акире крайне важно сделать еще одну вещь. - Подними его уровень! – не просит – требует он. – До максимального! Бровь Игоря удивленно ползет вверх, но в глазах в этот раз читается любопытство. - Ты не многого просишь? - Да мне плевать! – он стискивает зубы, чувствуя, как в сжавшейся от страха душе бьет копытами конь Элигора. - Я не вижу смысла нарушать условия нашего договора, - слегка пожимает плечами Игорь. - Тогда идите к чертям и вы, и все ваши планы! – он кричит в голос, даже не задумываясь о том, чтобы пытаться быть вежливым. Он слышит, как пораженно ахает одна из близняшек. Акира блефует напропалую. Он понятия не имеет, какие планы могут быть у старика, но даже он не настолько дурак, чтобы не понимать – однажды он проснулся здесь не потому, что просто ему понравился. - Если мне не удастся его спасти, идите в задницу со своей реабилитацией и ищите другого идиота. Игорь раздраженно постукивает пальцами по столешнице. - Неужели ты думаешь, мы не сможем заставить? - Вряд ли, если придется иметь дело с трупом. Это уже сложно назвать блефом. Именно в эту секунду Акира отчетливо понимает – игры кончились. Он, действительно, не сможет дальше без Юсукэ. Не захочет. Не справится. Особенно, когда Элигор под сердцем ощущается так нужно и так правильно. Но про этот исход страшно даже подумать, поэтому он с силой колотит кулаком по решетке, пока еще есть шанс его избежать. - Да не тяните же! У меня нет времени! Игорь поднимается из-за стола и впервые за все месяцы их общения подходит к его решетке. - Только на этот бой. И это последний раз, когда ты посмел диктовать мне условия. Акира судорожно кивает, чувствуя, как Элигор где-то в центре его сжавшейся от страха души наполняется неведомой даже ему силой. Он разворачивается и сталкивается взглядом с перепуганными близняшками. - Спасибо. Я принесу тебе всех Персон, каких только захочешь, - говорит он Джустин и выбегает в реальный мир.***
На то, чтобы попасть с Мементос, у них с Морганой уходит еще десять секунд. - Давай сразу на третий уровень, - шепчет Джокер, лихорадочно вцепившись в руль автобуса. Он прекрасно понимает, что водитель здесь не требуется, но так у него есть хотя бы малейшая иллюзия, что он не сидит сложа руки. А еще нестерпимо хочется броситься бегом по рельсам, но он понимает, что с Морганой будет в разы быстрее. «Я скоро приду. Пожалуйста, продержись». Никогда на его памяти автобус не несся так быстро. Теней сегодня снова нет, а, значит, сбываются его худшие предсказания. Жнец где-то здесь, и Юсукэ решил самолично с ним расправиться. «Чем ты думал? Я причинил тебе настолько сильную боль?» - Ты можешь его чувствовать? – испуганно спрашивает Моргана, рассекая фарами полумрак коридора. - Только если он очень близко. «Я все исправлю. Умоляю, держись». Третий уровень пуст, и они с бешеной скоростью несутся на четвертый. Поначалу тоже кажется, что здесь никого, но ледяная волна страха накатывает уже на следующем повороте. - Нашли! Они слышат звон цепей, а через секунду – тихий крик. - Лис! – кричит Моргана, перекидываясь в кота. - Элигор! – призывает Джокер помертвевшими от страха губами. Всадник вырывается из его души, озаряет светом темный коридор, а в следующую секунду он понимает, что, кажется, вот-вот упадет. Потому что перед глазами – яркая картинка, которую он уже видел. Жнец обвивает Юсукэ цепями, по лицу его Соратника стекают капли крови, и приходит отчетливое понимание, что тот борется из последних сил. Краем сознание Джокер замечает нанесенный монстру урон, и понимает, что Лис дрался, как никогда отчаянно. Элигор вновь не ждет приказа, с яростным воплем бросается вперед, но бьет не прямиком по твари, а тремя четкими движениями перерубает цепи. Ослабевшее тело выскальзывает из них, падает на подставленные руки, и Джокер чувствует, как от ужаса из мира исчезают все звуки. Он не позволит повториться этому сну. Сделает все, что в его силах и даже больше, но не позволит. С облегчением он понимает, что Лис пусть коротко и рвано, но дышит. По его виску стекают капли крови, маска слетела с лица и можно заметить, как под глазом наливается огромный синяк. Соратник слабо стонет в его руках и поднимает наполненный изумлением и страхом взгляд. - Он убьет тебя… Уходи… - Ч-ш-ш… Акира гладит большим пальцем перемазанную щеку. Чувствует, как в глазах снова собираются слезы. Не сдерживается и повторяет короткую ласку. - Потерпи еще немного. Я разберусь с этой тварью. Он заставляет себя выпустить Лиса из рук и осторожно укладывает его на каменный пол. Коротко просит Моргану позаботиться о ранах, зная, что Зорро нет равных в плане лечения. А потом поднимается на ноги и принимает боевую стойку, собираясь убивать. Жнец по-прежнему страшен, но сейчас в душе нет и капли давешнего ужаса. Есть лишь четкое стремление разорвать эту тварь на части. - Не прощу, - почти рычит он, вновь отправляя Элигора в атаку. Ярость, злость, ненависть и отчаяние последних дней сплетаются воедино, ярким огнем горят в его душе, и он с удивлением понимает, что призрачный всадник перетягивает на себя эти эмоции, каким-то неведомым образом становясь еще сильнее. Как работают Персоны, представителя Арканы которых ты любишь больше жизни? Он потом спросит об этом у Игоря. Извинится, согласится на любые условия, но выпросит все до мельчайших деталей. Однако это будет потом. А сейчас вся сила – его и Элигора – сливаются воедино, нанося страшный по силе удар. Жнец озаряется светом, воет, звенит цепями и пытается ответить, но всадник – опять же без команды – закрывает Джокера своим телом. - Спасибо, - шепчет он, собирая силы для очередной атаки. Им вдвоем требуется четыре удара, чтобы закончить начатое. И когда от Жнеца остается лишь горстка пыли, Акира без сил оседает на каменный пол. Он не чувствует ни радости, ни триумфа. Он не чувствует ничего. Разве что бесконечную усталость и дрожь во всем теле. Ладони касается что-то теплое, и он не сразу понимает, что Моргана применяет Исцеление. Дрожь проходит. Апатия становится сильнее. Но Джокер заставляет себя об этом забыть и поворачивается в сторону Лиса. - Ты в порядке? Тот ошарашенно кивает, не сводя с него потрясенного взгляда. Синяк исчез, но вот струйка крови с виска никуда не делась, и мелькает мысль, что эта рана получена не от Жнеца. Правда эта мысль отходит на второй план. Хочется рывком дернуть его к себе, уткнуться куда-нибудь шею и долго так сидеть, шепча «Жив-жив-жив» и чувствуя чудовищное облегчение, пока апатия не отпустит. Но это, кажется, плохая идея. - Идем отсюда. А еще хочется раскричаться в голос, что есть мочи ругая Юсукэ, называя растерявшим мозги идиотом и всеми оскорблениями, какие только не придут в голову. Правда Джокер не уверен, что в процессе не прижмет его к стене и не прикоснется к губам. - Как ты это сделал? – спрашивает Лис. - Заткнись. Все же злости в нем сейчас гораздо больше, чем чего-то еще. В автобусе силы покидают окончательно. Адреналин сходит на нет, превращая руки и ноги в вязкий противный кисель. Он откидывается на спинку сиденья и прикрывает глаза. Моргана вздыхает и трогается с места. Урчание мотора в кои-то веки не убаюкивает. - Я… - начинает было Лис. - Не сейчас. Тот согласно замолкает и отворачивается, разглядывая что-то в окне. Моргана снова вздыхает. Акира не говорит ни слова, когда ловит такси в Шибуе. Молчит, когда почти силой заталкивает туда Юсукэ. Он не может, он просто не в состоянии его сейчас отпустить. Потому что сойдет с ума, гадая, не решит ли тот выкинуть очередную глупость. Таксист, пожилой и упитанный, кидает взгляд на рассеченную бровь его Соратника. - У меня не будет проблем? - Столкнулись с придурками, - коротко отзывается Акира. - Все в порядке. Таксист смотрит на Юсукэ, и тот кивает. Также молча Акира протягивает ему платок. Короткое «спасибо» оставляет без внимания. Моргана на дне сумки, кажется, съеживается в страхе, не решаясь вмешаться. Он смотрит на огни за окном и очень старается держать себя в руках. Потому что он не знает, чего хочет больше – врезать сидящему рядом или поцеловать. И пусть все катится к черту.