Есть три вещи, которые могут сделать плохой день хорошим. Одна из них — любовь.
Аня не знала точно, что такое счастье. Для понимания спортсмена счастье было вполне очевидно: вот ты стоишь на награждении, тебе на шею вешают медаль — причем обязательно золотую! — и ты счастлив, потому что преодолел себя, сделал то, что от тебя ждали — ты сам, страна, тренеры, болельщики, но… этот момент никогда не длился слишком долго. И потому, вероятно, у нее никогда не получалось насладиться им до конца. А ей ведь всегда хотелось испытывать счастье не только на катке. Это ведь такое прекрасное восторженное состояние души, когда каждая мелочь, каждая вещь и каждый разговор вызывают радость. Наверное. Нельзя сказать, что она совсем не знала этого чувства — просто, как правило, отгоняла его куда подальше как нечто лишнее. Что-то, что может мешать концентрироваться на работе. «Жизнь же не только фигурное катание» — написал ей как-то Женя, когда она жаловалась ему на плохое настроение из-за неудавшегося проката. Аня и сама понимала, что зациклена. Ей казалось, что неудачный прокат — это конец света; плохие слова тренера — приговор на всю жизнь, а комментарии болельщиков в сети ни что иное как истина в последней инстанции. — Аньк, а Аньк? Ты куда это собираешься? — В удивлении спросила Саша, повиснув на входной двери. Выглядела она сегодня счастливее, чем обычно — казалось, даже огненные волосы стали чуть ярче. — Никуда! — Поспешно ответила Щербакова и еще несколько раз покрутилась возле зеркала, рассматривая себя. — Проверяю, не заметно ли, что с утра я съела блин со сгущенкой. — Вы посмотрите на нее! И не поделилась! Спрятала от меня такую ценность! — Саша заливисто расхохоталась. — А блин тебе не Семененко принес? — А тебе настроение не Кондратюк поднял? — Глаза рыжеволосой прищурились, Аня в ответ на это лишь по-детски показала язык. — Каждый сам за себя, такими ценностями не делимся. Девушка еще раз посмотрела на себя в зеркало, стараясь заправить выбивавшуюся из прически прядь за ухо. — Вот ты, Анька, конечно… — Саша придала голосу самый возмущенный тон, но слышно было, что сердится она больше в шутку. — Как сдам тебя и твои… блины Этери Георгиевне. Ответить Аня не успела — отвлекли звуки в коридоре. — Что за шум, а драки нет? — Внезапно в проходе материализовался Сергей Викторович в самом прекрасном расположении духа. Он придирчиво осмотрелся, но, не увидев ничего подозрительного и хоть сколько заслуживающего внимания, равнодушно пожал плечами. — Я иду гулять! Очень опаздываю! — Быстро выпалила Щербакова, выскочив из номера и закрыв за собой дверь. Теперь она оказалась в коридоре вместе с тренером и подругой. — По территории, конечно. — Быстро добавила она, поймав на себе внимательный взгляд тренера. — Одна… — Добавила она чуть менее уверенно. — Хочу маме позвонить… — Произнесла уже чуть ли не шепотом. — А почему опаздываешь тогда? — Весело поинтересовался Дудаков. Происходящее его скорее забавляло, чем напрягало. Он сам был в этом возрасте и уж точно не мог отнести себя к числу примерных спортсменов. — Нужно успеть, пока родители не легли спать, — Первое и самое очевидное, что смогло родиться в ее голове. Почему-то признаваться в том, куда она идет на самом деле ей не хотелось — ни Саше, ни себе, ни окружающим. Лицо тренера озарилось добродушной улыбкой: — Ань, у нас здесь на четыре часа больше, чем в Москве, — Саша засмеялась, тут же спрятав смех в кулак. Щеки Ани залились краской. — Ну ладно, — Сергей поднял руки в сдающемся жесте. — Я и не собирался тебя останавливать. Маме привет! Главное, вернись до отбоя. — Он кивнул, словно пытался усилить эффект своих слов. — Ты тоже гулять? — обратился он к Саше. — Да нет, у меня сериал.***
Jacob Miller feat. Matt Naylor & Steven Stern - Slipping Away
После недолгой беседы в коридоре Аня чувствовала себя полнейшей дурочкой, которая не может прогуляться по спортивной базе, не найдя себе приключений. К счастью, сердце Анны трепетало в таком радостном предвосхищении, что переживать ни о чем другом она больше просто не могла. Казалось, что даже внутренности скручиваются в узел: тем сильнее, чем ближе она подходит к заветной двери. Дверь хореографического зала оказалась перед глазами раньше, чем она ожидала, но только подойдя к ней вплотную Аня поняла: воодушевление сменилось волнением. Захотелось убежать. И как будто убежать от себя. Дверь она приоткрыла аккуратно, стараясь не шуметь. Женю увидела практически сразу: он сидел на полу, спиной к входной двери, поэтому ее не видел. Кажется, и не слышал ее вовсе. В ушах наушники. Сам он немного покачивается под бит какой-то песни. Эта картина заставила девушку улыбнуться. Она быстро расслабилась, и даже волнение ушло на второй план. Еще несколько секунд она стояла молча, пока Женя сам не заметил ее отражение в зеркале. Его взгляд не выражал особых эмоций, но почему-то Ане казалось, что он рад ее видеть. Или она хотела так думать. — Привет, — достаточно ровный голос, Аня на секунду даже успела разочароваться в том, что он не встретил ее более добродушно. — Я уже думал, ты не придешь, — его губы тронула небольшая улыбка. — Хотел посидеть еще минут десять и пойти играть с парнями в приставку. Девушка виновато поджала губы. Она действительно опоздала, и самое неприятное, что не на пять, десять или пятнадцать минут, а сразу минут на сорок. По дороге сюда она, как назло, встретила Этери Георгиевну, которая заняла ее расспросами, большую часть из которых Аня уже даже не помнит. — Прости! — Аня укладывает небольшую сумку с телефоном на скамейку и подсаживается к нему. — Я не могла не прийти — ты же позвал меня. Просто по пути встретила ЭГ, и ей, как назло, понадобилось обсудить со мной все неудачные тренировки. — Все нормально! — Женя отмахнулся, хотя сам он уже успел тысячу раз проклясть себя за такой дурацкий выбор места встречи. — Я просто хотел быть оригинальным, но, кажется, переборщил, позвав тебя в зал, в котором ты и так проводишь кучу времени. Думал, ты обиделась и решила остаться в номере. На самом деле не хотел он быть никаким уж оригинальным. Парень просто хотел увидеть ее, и неважно особо при каких обстоятельствах. Правда, Женя не чувствовал, что был готов говорить ей об этом. Это явно только его проблема. Тогда, на льду, он ляпнул первое, что пришло ему в голову: «Пойдем потанцуем? Вечером в хореографическом зале! Это почти свидание». А она взяла и согласилась! Если бы Женя только знал, что она согласится на его предложение, он бы точно придумал что-то получше. — Не стану отрицать, что это весьма необычный выбор, — голос Ани приобрел веселые интонации. Она даже слегка улыбнулась, вздернув подбородок. — Но с другой стороны, где еще встречаться профессиональным спортсменам, если не в зале? Это же не свидание, верно? Женя усмехнулся, полоснув рукой по собственным волосам. — Тебе обязательно, чтобы я произносил все очевидные вещи вслух? — парень прищурился. — Или ты просто хочешь получить подтверждение того, о чем сама думаешь? Он встал, протянул ей руку, и Аня, схватившись за нее, поднялась следом. Женя понимал, что может поставить ее в неловкое положение своим ответом, но ведь и Аня его в этот момент не жалела. — Нет. Я просто люблю определенность. На свидания я бы хотела ходить куда-то в более романтичные места. — Тогда, как и говорил — это почти свидание. Можешь назвать это встречей с приятелем. Я пытаюсь быть оригинальным, помнишь? — Он засмеялся, обойдя ее. — Давай начнем сначала? — Аня кивнула, не в полной мере понимая, что он имеет в виду. Евгений робости в этот момент не испытывал. Он тут же взял ее за руку и потянул куда-то за собой.***
Как сделать из глупого почти свидания романтичное Женя не знал. Куда можно пригласить девушку в рамках спортивной базы, на которой вы с ней заперты — тоже. Не пригласишь же ее в свою комнату, верно? Там они просто будут смотреть на Марка, играющего в компьютерные игры в его комнате или рисующего что-то в своем альбоме. И очень повезет, если Марк в этот момент будет молчать. Поддавшись искусству импровизации, Женя решил, что будет исходить из того, что имеет. В конце концов идеального момента и идеального времени больше никогда может и не быть. Когда он взял ее за руку и потянул прочь из хореографического класса, он не знал точно, что собирается делать. Как только они оказались в пустом длинном коридоре он тут же отпустил её руку и двинулся вперед. Молча. Было не так много времени на обдумывание. Аня практически бежала, чтобы успевать в его темпе. Шли молча, но в одно из мгновений Женя остановился, сбавил темп и обернулся. Движение дальше он продолжал спиной вперед. — Давай представим, что это не спортивная база, а, скажем, Петербург. Мы гуляем не по коридорам, а по узким брусчатым улочкам, забегаем в дворы-колодцы и все это далеко-далеко от ближайшей станции метро, — В один момент Аня поняла, что его голос ее завораживает. Она хотела бы слушать и слушать, даже если он будет нести полнейший бред. — На улице холодно. Вечереет и идет снег, — Он кинул взгляд на свои наручные часы и тут же удивленно добавил. — О, десять минут до отбоя, мы уже давно должны быть на своих местах… Назовем это элементом авантюризма, который появился в нашем почти свидании, — Женя открыл ей дверь и они вновь зашли в тот класс, из которого вышли пару минут назад. — И вот мы с тобой выбегаем на небольшую площадь, вокруг совсем нет людей... Импровизированная «площадь» оказалась тем же залом, из которого они ушли, но теперь помещение казалось каким-то особенным, будто бы другим. Свет выключен, единственные источники освещения — полная луна и уличные фонари, проникающие внутрь сквозь большие окна. Атмосферу это создавало волшебную: словно ты в другом месте и в другое время. Где забот нет. — А теперь, мадам, я бы хотел пригласить Вас на танец, — Женя шутливо опустил голову. — Честно говоря, я не очень хотела бы танцевать, — Слишком вялое сопротивление. Сразу видно, что неискреннее. На самом деле она просто боялась, что их застукают вместе. На самом деле она понимала, что не умеет танцевать с партнером. — Почему тогда пришла? — он улыбнулся беззлобно, но это был тот вопрос, ответа на который он не требовал. — Давай же, — он стоял так близко, что Аня практически лишалась возможности здраво рассуждать. От одно только мысли о том, что они будут танцевать вместе, что он будет касаться её, в груди становилось слишком жарко. Слишком новое для нее чувство. В сознании всплывают воспоминания того сна, и она со стыдом для себя понимает, что хотела бы, чтобы он касался ее так же, как и тогда. — Сейчас с тобой говорит будущий врач, — он вновь привлек её внимание. — Танцевать полезно для здоровья. Это очень хороший способ избавиться от негативных чувств и эмоций. Вредно держать все в себе, — его тон напомнил ей манеру речи его профессора, экзамен которому он чуть не завалил прямо при ней. — На самом деле я просто не умею танцевать в паре, — признаться оказалось сильно легче, чем она думала. — Не практиковали на тренировках? — У нас не так много парней в группе, — Аня засмеялась, Женя улыбнулся ей в ответ. Почему-то эта мысль ему очень понравилась. — Я же обещал, что дам тебе пару уроков, — он улыбнулся так широко, подошел так близко, что мысли в очередной раз спутались и разбежались в разные стороны. — Ну что, могу пригласить Вас на танец? — он протянул ладонь, и Аня все же протянула свою руку в ответ. Так она приняла его приглашение. — Одну минуту, — Взгляд Жени скользнул куда-то в сторону, в три шага он подошел к подоконнику и тут же взял что-то с него. В его руке появились наушники, один из которых он протянул девушке. Та с благодарностью его приняла. — Оркестр настраивается, зал замер в ожидании танцоров, — выронил он, листая, видимо, собственный плейлист. В эту же секунду из наушником полилась приятная медленная мелодия. — Начнем с классики, — учительским тоном произнес Семененко. — Сначала небольшой реверанс, — в подтверждение своих слов он сделал легкий поклон, Щербакова ответила ему тем же. В следующую секунду он вновь протянул ей свою ладонь. — Правая рука под правый бок, — Аня сделала небольшой поворот. — Левая под левый, — и еще один. Он еще что-то говорил, что-то объяснял, но не сказать, что девушка его слушала. Его рука на ее талии, дыхание на ее коже, и крышу от этих новых чувств окончательно срывало. Возможно, это был лучший вечер за многие годы: они смеялись, дурачились и просто чувствовали себя счастливыми. По спине бежали мурашки каждый раз, когда Женя ненароком, а, может быть, совершенно специально проводил по ней. Этот вечер казался настолько прекрасным, настолько настоящим, что Ане хотелось, безумно хотелось, сохранить его не только в воспоминаниях. — Я могу снять отрывок? — кивнула она на телефон. Ей нужна была эта пауза, ей нужно было от него отойти, потому что находится рядом, чувствовать запах его одеколона становилось физически трудно. — Обещаю, никуда не буду это выкладывать. Женя лишь кивнул, а Аня вдруг заметила, какими темными казались его глаза. Музыка в наушниках вновь играла и играла, а они танцевали этот бесконечный медленный танец. Молодые и беззаботные — как будто бы и не готовятся к этой дурацкой олимпиаде. Ане было так хорошо, так приятно, что она позволила себе положить голову ему на плечо и расслабиться. На душе было тихо. Она подняла глаза, встретилась с его взглядом — совершенно не таким, как обычно — и тут же почувствовала его губы на своих. Она не знала, кто поцеловал первым, но она вмиг поняла, что это именно то, чего ей не хватало. Именно то, как он сгреб её в объятия, как целовал ее долгими и в какой-то мере неловкими поцелуями, как она отвечала ему и хотела быть ближе — казалось ей самым правильным и естественным, что с ней случалось. И танец дальше был уже абсолютно не нужен. Души танцевали и так.***
Естественно, просыпаться на утреннюю тренировку было безумно тяжело — практически невозможно. Всю эту ночь они с Семененко переписывались на самые разные темы, но, что прекрасно, все они были безумно далеки от фигурного катания.«Обещаю, я правда свожу тебя на экскурсию по Петербургу!»
«Если будет как сегодня, то я согласна»«Будет лучше»
И только от этих сообщений хотелось петь. Казалось, что жизнь налаживается. Отложив телефон, она продолжила расшнуровывать коньки, неловко улыбаясь. — Аня, — голос Этери Георгиевны слышался где-то вдали. — Аня Щербакова, ты меня слышишь? — долетело до нее в тот момент, когда тренер уже практически приблизилась к ней вплотную. — Пойдем в тренерскую, нужно поговорить.