Гарри Поттер и Якорь Крови

Она оказалась на том же самом месте, где находилась до погружения в Омут Памяти. Это был кабинет Альбуса в прохладную весеннюю ночь. Альбус недвижимо стоял у своего окна, сцепив руки за спиной. Лили взглянула на второй этаж, потом на входную дверь, ожидая, что сейчас здесь появится Северус, но прошла почти минута, а его все не было. В замешательстве она снова обвела помещение взглядом, надеясь заметить хоть что-либо, какое-нибудь движение. Возможно, Снегг стоит здесь невидимый, под чарами… Возможно ли, что он следил за Альбусом? Но все ее размышления прервал голос, который четко и вкрадчиво произнес: - Здравствуй, Лили. Оцепенев от потрясения, она уставилась в спину Дамблдора, который все также стоял у раскрытого окна, любуясь ночными видами. Прошло всего несколько секунд, за которые Лили уже успела решить, что ей послышалось, но Альбус снова заговорил: - Мне очень жаль, что наш откровенный разговор происходит в таком одностороннем формате. Я бы хотел обсудить с тобой много важных вещей, но, к величайшему сожалению, твое доверие к моей персоне оказалось подорвано, и ты не сочла нужным сообщать мне о своем возвращении… Что ж, приходится довольствоваться теми средствами связи, которые имеются. Будет здорово, если ты присядешь в кресло, так как я собираюсь устроиться за столом и все мое внимание будет приковано к тому самому месту. Дамблдор неспешно приблизился к столу и уселся на свой золоченый стул. Шокированная Лили опустилась напротив. - У тебя много вопросов, я полагаю. – Улыбнулся Альбус, без промаха взглянув ей в глаза. – Но прежде позволь мне выразить искреннюю радость. Я безмерно счастлив, моя дорогая, что ты осталась жива. Следом хочу также выразить и глубокие соболезнования в связи с трагической смертью твоего мужа… Не объяснить словами, как я был раздавлен, узнав о его гибели. Не было ни дня за эти шестнадцать лет, чтобы я не вспоминал о вас и не корил себя за ошибки, которые привели к этим чудовищным последствиям… В случившемся, безусловно, только моя вина. Я не смог вычислить предателя, не стал брать на себя ответственность, чтобы стать вашим Хранителем, не смог устоять перед искушением и забрал мантию Джеймса, лишив вас возможности скрыться… А еще я повинен в том, что не смог убедить твою сестру заботиться о мальчике как следует, и он вырос в ужасных условиях, так и не познав родительской любви… Глаза директора увлажнились. Прежде Лили и сама обвиняла Альбуса во всех этих бедах, но теперь, слушая признание из его уст, она отрицала каждое слово и слабо мотала головой. - Ты была в праве не доверять мне, я понимаю. – Продолжил Дамблдор. – И все же, я не могу уйти, не сказав тебе несколько важных слов. Итак, начнем, пожалуй, с первого вопроса. Тебе наверняка интересно, откуда я узнал о твоем возвращении. Ох, это было не так-то просто! Подозрения у меня закрались еще в нашу первую встречу… Да-да, в тот самый день, когда я приехал побеседовать с тобой и твоей управляющей мадам Китс. Когда мы встретились – на твоем лице отразилось необычайное волнение, а глаза… глаза смотрели с такой надеждой, что я, признаться, слегка растерялся. Конечно, тебе удалось быстро взять себя в руки и безупречно отыграть наивное удивление, но я сразу понял, что ты узнала меня. Ты знала, кто я такой и зачем пришел. Мое любопытство не на шутку разыгралось! Еще до визита в приют я подробно изучил биографию девочки, в теле которой ты оказалась. К сожалению, ни сотрудники Беррингтона, ни твой лечащий врач, не стали раскрывать подробностей аварии, унесшей жизни родителей Мии, как не стали говорить и о том, кем они были и как жили. Альбус открыл ящик своего стола и вынул оттуда старую, слегка выцветшую фотографию. На ней была молодая пара с младенцем в руках. Женщина робко улыбалась на фото и выглядела так, как Лили сейчас видела себя в зеркале… Густые смоляные волосы, пухлые губы, маленький, аккуратный нос… Рядом с ней стоял черноволосый мужчина. Он был высок и красив, а лицо его светилось от счастья. - Это Эдман и Амелия Райдер. Они проживали в Шеффилде на Хай Сторрс Райз. Эдман работал в мебельной мастерской, а Амелия была учителем в академии танцев Бейли-Кокс. Тебе должно быть известно, что родители Мии были маглами и не имели ни малейшего понятия о том, что магия существует и что она однажды проявится в их долгожданной дочери… Мне известно, что у Амелии было два выкидыша, прежде чем она смогла родить Мию. Пережив две потери, Амелия и Эдман старались всеми силами оберегать девочку и дарили ей все свое внимание и заботу. Это были любящие родители, Мия никогда ни в чем не нуждалась… Дамблдор немного помолчал, пока Лили смотрела на фотографию. Ей было невыносимо больно от этой правды… Эдман и Амелия так ждали рождения ребенка, а она украла его жизнь… Мия должна была вырасти и жить так, как и хотели ее родители. Она должна была стать счастливой и любимой… должна была вставать по утрам вместе с солнцем и наслаждаться каждым днем! Использовать все возможности! Увидеть мир! Лили и прежде испытывала муки совести, но сейчас они затерзали ее с новой силой. - В ночь тридцать первого октября 1981 года случилось сразу две страшных трагедии. – Тихо проговорил Альбус. – В мире волшебников лорд Воландеморт пришел, чтобы убить семью Поттеров, а в мире маглов разбилась в автомобильной катастрофе семья Райдер. Водитель маршрутного такси не справился с управлением и вылетел на встречную. Никакой возможности для маневра… Амелия и Эдман погибли на месте, однако их маленькая трехлетняя дочь чудом осталась цела… Но мы слегка отвлеклись от обсуждаемого вопроса. Я непременно вернусь к этим обстоятельствам, а пока лишь отмечу, что никаких странностей или других необычных вещей при изучении биографии Мии я не заметил и решил внимательно наблюдать за ней, чтобы во всем разобраться. Слегка придвинувшись к столу, Альбус подпер подбородок скрещенными пальцами. - Твое распределение на Слизерин поразило меня еще сильнее, чем увиденное в приюте. Не было никаких сомнений, что этот выбор был сделан тобой, а не шляпой, и это укоренило в моей голове мысль о том, что ты прекрасно осознаешь, куда попала. Конечно, ты могла бы прочесть о процессе распределения в книгах, вот только учебники во «Флориш и Блоттс» мы покупали совместно и истории Хогвартса в их числе не имелось. Еще ты могла бы узнать об этом в поезде от других учеников, но этот вариант мне казался маловероятным. Я продолжил наблюдение и вскоре выяснил, что твои знания и умения не соответствуют столь юному возрасту. Ты оказалась чрезвычайно развитой и талантливой волшебницей, сумела найти подход ко всем учителям. И еще, маленькая, но довольно значимая деталь… ты безупречно ориентировалась в стенах замка, будто уже жила в нем долгие годы! Заметив это, я тогда впервые подумал о том, что передо мной не Мия Райдер, а кто-то другой. Снова возникла короткая пауза. - Мне думалось, что какой-то взрослый волшебник использует облик девочки. Будь то «оборотное зелье» или Тайная магия… Скажу честно, мне тогда и в голову не могло прийти, что целостная душа может покинуть плоть и обрести пристанище в другом теле. Прежде я никогда с подобным не сталкивался. Разумеется, в некоторых редких книгах были описаны подобные единичные случаи, но ведь и в мире магии полно фантастики, не имеющей ничего общего с реальностью. Я и подумать не мог, что такое возможно! В прошлом мы были хорошо знакомы с тобой, Лили, но не настолько хорошо, чтобы я смог видеть знаки и подмечать сходства между тобой и маленькой девочкой. Сомневаюсь, что в одиночку у меня получилось бы признать тебя в облике Мии, но, к счастью, был в моем окружении тот, кто смог это сделать… Лили задрожала, уже догадавшись, о ком он говорит. - Твое появление в стенах школы нарушило спокойствие профессора Снегга. Оговорюсь, что мы с ним никогда не обсуждали этот вопрос, но мне, чтобы все понять, это было и не нужно. Ведь я довольно мудрый и проницательный старик, да и владею навыками Легилименции не хуже Северуса… - Дамблдор лукаво улыбнулся. – С каждым годом Снегг находил все больше схожих черт между подругой детства и своей ученицей. И если ему это казалось бредовым помешательством, то я смотрел на вещи более трезво. Я позволил себе довольствоваться догадкой, что переселение души возможно, что это произошло с тобой. Ну а к концу третьего года я уже был в этом убежден… Убедила меня твоя искренняя и безграничная привязанность к мальчику. Стоило Гарри попасть в Хогвартс, как ты стала всецело опекать его и защищать так, как это делала бы мать. Если бы не подозрения Северуса, я бы, возможно, решил, что это лишь проявления крепкой дружбы или первой влюбленности… но мне не потребовалось искать стороннее объяснение этой нежной приязни, потому что в голове уже было другое объяснение, более подходящее данной ситуации. Альбус вздохнул. - Итак, мне удалось выяснить, кто на самом деле скрывался за личиной Мии Райдер. Но следом возник закономерный вопрос: как же это произошло? Это мучило меня два последующих года. Я так и не смог найти доказательств своим предположениям, однако кроме этих самых предположений мы ничего больше не имеем. Осмелюсь предложить их тебе как истину, но верить в мои слова или нет – решать тебе. – Он поправил очки-половинки на переносице. – Тридцать первого октября, явившись в Годрикову Впадину, Воландеморт застал вас с Джеймсом врасплох. Вы оба не имели возможности воспользоваться волшебными палочками и были совершенно безоружны. Когда Темный Лорд добрался до Гарри, ты воспользовалась единственным средством, чтобы спасти своего сына. Ты предложила свою жизнь в обмен на жизнь Гарри, создав между вами магический, жертвенный контракт и Воландеморт принял твою жертву. Ты пошла на контракт совершенно инстинктивно, по наитию, желая всем сердцем защитить самое дорогое, что у тебя было. А Джеймс… Я полагаю, Джеймс сделал этот выбор вполне осознанно. Перекрывая путь на лестницу, ведущую в вашу спальню, он понимал, что не справится с Воландемортом. Поэтому, прежде чем умереть, он предложил Темному Лорду свою жизнь взамен твоей. Джеймс знал, что ты спасешь мальчика, знал, что пока ты жива, Гарри будет в безопасности. Воландеморт убил его, тем самым приняв и его контракт тоже. Понимаешь, что произошло, Лили? Если бы Воландеморт попытался убить тебя без разговоров – возможно, именно ты была бы сейчас знаменитой на весь мир тем, что остановила Темного Лорда. Однако… случилось нечто совершенно удивительное и парадоксальное. Воландеморт сперва не хотел тебя убивать, считая, что ты отойдешь в сторону и позволишь ему убить твоего сына. Но ты решила добровольно расстаться со своей жизнью, решила отдать ее за мальчика. Воландеморту ничего не оставалось делать, как принять в качестве жертвы твою плоть и кровь. Твое тело послужило платой за спасение Гарри, но душа… душа не могла так просто покинуть этот мир. Я считаю, что ты застряла на границе между жизнью и смертью. Контракт Джеймса удерживал тебя, но самопожертвование не давало вернуться в прежнее тело. Возможно, ты бы навсегда застряла в так называемом арафе, не имея возможности идти вперед или назад, но… не только Джеймс был твоим якорем на стороне живых. До его гибели за твою жизнь поручился еще один человек, отдавший все ради твоего спасения. Да… я снова говорю о нем… Дамблдор заглянул ей прямо в глаза. - Северус стал моим тайным агентом только из-за тебя, Лили. Он принес клятву на крови в тот самый день, когда пришел ко мне с просьбой спасти тебя и твою семью. Его желание уберечь дорогого человека было столь велико, что он был готов обречь себя на вечные муки, прежде чем погибнуть. Думаю, что это отчаянное желание создало прочную нить, по которой твоя душа сумела возвратиться. И она вернулась, вот только для нее требовалось новое вместилище, чтобы продолжать жить. Мы опять вспомним обстоятельства аварии семьи Райдер. Как я и говорил, их дочь смогла чудом уцелеть, но как же так вышло, что ты заняла ее место? Мне кажется, что после катастрофы девочка тоже оказалась на границе двух миров. Магия смогла уберечь ее тело, но душа ребенка хотела только одного: быть рядом с любящими родителями... И она последовала за ними, оставив на земле жизнеспособный сосуд, в который твоя душа незамедлительно проникла. Мия была нужна только им, никто не ждал ее здесь, девочке не к кому было возвращаться. Наверное, ты корила себя за то, что заняла чужое тело, но это был, прежде всего, ее выбор. Лили никак не могла уложить все это в своей голове. Она откинулась на спинку кресла, устремив взгляд в потолок. - Любовь спасла тебя, как спасла и Гарри. – Проговорил Альбус твердым голосом. – И вы должны сделать все, чтобы этот дар не пропал понапрасну. Гарри должен стать тем, кто убьет Воландеморта, а ты должна направлять его по этой стезе, как направлял все эти годы и я. Тебе наверняка захочется выяснить, что за миссию я поручил Гарри перед своей смертью, но ни он, ни я не станем раскрывать наш замысел. Ты простишь мне это, Лили, когда с Воландемортом будет покончено… а пока… у тебя есть все основания питать ненависть ко мне за утаивание. – Дамблдор нежно улыбнулся. - Я прошу тебя не препятствовать исполнению предназначения мальчика, Лили. И, чтобы это решение далось тебе чуть легче, я оставлю для тебя подарок… Вернее подарки, ведь я ничего не дарил тебе два Рождества подряд. Нужно исправить эту вопиющую оплошность! Альбус встал со своего места и прошел к одному из портретов прежних директоров Хогвартса. Лили на ватных ногах приблизилась к нему и взглянула на портрет. На холсте была изображена волшебница средних лет в старомодном пиджаке с меховым воротом и остроконечной шляпе. Женщина мирно посапывала в картинной раме, прижав к груди волшебную палочку. - Гелиотропа, будь так любезна… - Вежливо произнес Дамблдор. Женщина едва заметно кивнула, и картинная рама скрипнула, открывая небольшой тайник в стене. - Я оставлю их здесь. – Сказал Дамблдор не оборачиваясь. – Кроме тебя об этом сейфе никто не знает, поэтому все оставленное внутри будет предназначено лишь тебе, бери смело. Он осторожно прикрыл картину и тайник исчез. Альбус вернулся к своему столу, а Лили так и стояла у картинной рамы, мутными от слез глазами глядя в спину Альбуса. - Самое сложное еще впереди… Но я уверен, что война закончится нашей победой. – Убежденно заявил он, обратив взор на пустое кресло. – У нас есть то, чего нет у Воландеморта… Это чистая, бескорыстная любовь. Мы создаем прочные связи и дорожим ими. Они сильнее и крепче, чем что бы ты ни было, Воландеморту не под силу их разорвать. Пока мы едины – Темным силам не одержать верх. Помни об этом, Лили. Дамблдор подошел ближе к месту, где она должна была сидеть. - Надеюсь, что нам еще удастся поговорить, ведь вскоре я присоединюсь к своим коллегам на этих стенах… Поэтому я не прощаюсь и буду ждать тебя здесь, в этом кабинете. Хоть я и не стал для тебя настоящим отцом, способным даровать утешение, привязанность и должную заботу, но ведь тебе это было и не нужно, верно?.. Ты нуждалась в родном сыне, нуждалась в участии и наблюдении за его судьбой. И я постарался сделать все, чтобы это наблюдение не прекращалось на протяжении шести лет... Кабинет стал растворяться вместе с фигурой директора и через несколько секунд Лили оказалась перед рунической чашей в пустой комнате. Она долго приходила в себя от увиденного, держась обеими руками за Омут. Лили думала о словах Альбуса, устремив взор на серебристые волны, идущие по поверхности чаши. Фокус вывел ее из шокового транса, снова исполняя печальную арию. Лили уничтожила воспоминание Дамблдора, оставив на столе пустую чашу со склянкой. Подняв голову на стены кабинета, она только сейчас увидела, что все картины были пусты. Дойдя до нужной резной рамы, Лили вскрыла сейф палочкой. За дверцей она обнаружила то самое золотое кольцо с треснутым камнем, которое заразило Альбуса проклятьем. Она с опаской прикоснулась к нему, а потом положила на ладонь и рассмотрела поближе. Черный камень блеснул при свете луны. "Какую ценность представляет это кольцо? Почему он оставил его для меня?" Лили сунула кольцо в карман, решая обдумать это потом. Ее внимание привлек второй предмет. Это была круглая и тяжёлая периамма на цепи, Лили не раз видела ее на шее Дамблдора. По центру имелось углубление в форме солнца, и она схватилась за свой кулон на шее, точно повторяющий контуры отверстия. Золотое солнце идеально подошло к периамме и стоило Лили вставить его - внутри амулета что-то щелкнуло. Верхняя часть отъехала вбок, открывая ещё один тайник Дамблдора. Перед ней оказался магический фиал с каплей крови, принадлежащей Северусу. Той самой, которую он отдал ради служения и защиты Лили… Сердце бешено заколотилось, причиняя ей невыносимую боль... Закрыв крышку, Лили кое-как добралась до стула Дамблдора. Она свернулась на нем калачиком и прижала к груди амулет. Фоукс плавно опустился на стол прямо перед ней. Серебристые жемчужинки капали из его янтарных глаз, голова с золотыми перьями горестно склонилась. Своим проникновенным пением феникс делил с Лили всю печаль, принося ее душе желаемое утешение. Чувствуя накатившую сонливость, она прикрыла глаза. Ее сразу же унесло в туманное забытье, где она снова встретилась с Альбусом и рассказала ему обо всем, чего не успела сказать при жизни. Лили очнулась примерно через час, чувствуя себя чуть лучше, чем прежде. Она спрятала периамму и склянку со своим именем в тайном кармане. Фоукс улетел в открытое окно, его песни больше не было слышно. Лили вышла из кабинета, и в коридоре сразу же столкнулась с МакГонагалл, которая стояла перед гаргульей. - Как ты, Мия? - Всматриваясь в ее лицо, спросила Минерва. - Не знаю. - Выдавила Лили, ощущая напряжение, исходящее от профессора. Ей вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, Минерва не могла попасть в кабинет Альбуса, пока она находилась там. К счастью, МакГонагалл воздержалась от вопросов и лишь понимающе кивнула. - Нам нужно обсудить важные дела с остальными преподавателями. И так как портрет Альбуса сейчас будут вешать в этой башне... Думаю, будет лучше собраться в учительской. Идём туда. Минерва заботливо приобняла Лили за плечи и повела к лестнице. В учительской уже находились профессор Флитвик, мадам Стебль и Слизнорт. Все они с тревогой взглянули на МакГонагалл, когда та закрыла дверь. Но не успела Минерва заговорить, как в кабинет вошёл ревущий Хагрид. - Я... я в-все сделал, профессор… - Трясущимися губами сообщил он. - П-перенес его... П-помфри займётся… о-омовением... - Спасибо, Хагрид. Ты можешь остаться и послушать все, что я скажу. - Ответила Минерва и прошла к столу, вставая лицом ко всем присутствующим. - Министр прибудет в Хогвартс через десять-пятнадцать минут и до его появления я хочу поговорить с вами о случившемся. Преподаватели выразили молчаливое согласие. - Не могу гарантировать, что в следующем году школа откроется. Смерть директора от руки одного из наших коллег - это страшное пятно на истории Хогвартса... - Дамблдор всегда говорил, что, если есть хотя бы один ученик, который желает учиться здесь, - школа должна оставаться открытой для него. Мы должны исполнить его волю... - Тихо произнесла мадам Стебль. — Да, но захочет ли у нас учиться после случившегося хотя бы один ученик? - Взволнованно вставил Слизнорт, вытирая пот со лба своим платком. - Родители захотят держать детей дома, чтобы не подвергать их опасности. Конечно, безопасных мест больше не осталось и в Хогвартсе им будет лучше, чем где-либо ещё, но вряд ли матери придут к таким выводам, их захочется держать своих чад под боком. - Это верно. - Сказала профессор МакГонагалл. - И все же, нельзя утверждать, что Дамблдор никогда и в мыслях не имел ситуации, в которой Хогвартс может закрыться. Когда открылась Тайная комната, он думал о закрытии школы. А убийство профессора Дамблдора... куда более пугающее событие, чем мысль о чудовище Слизерина, которое обитает где-то в недрах замка... - Нам следует проконсультироваться с Попечительским советом. - Просипел Флитвик. - Необходимо придерживаться установленных процедур. Мы не можем принимать решение впопыхах... - А ты что скажешь, Хагрид? - Вопросила у лесничего МакГонагалл. - Как ты считаешь, стоит ли нам закрывать школу? Хагрид поднял на Минерву красные и опухшие глаза. - Я не знаю, п-профессор... это пускай деканы решают, ну и д-директор... Я-то останусь, при любом раскладе тут останусь... Т-тут мой дом, с тринадцати лет... А если кто из детишек захочет, чтоб я их учил, так я и буду. Вот только... Х-хогвартс без Д-д-дамблдора... - Он громко всхлипнул и спрятал лицо за большими ладонями. - Я бы хотела выслушать и твое мнение, Мия. - Мягко проговорила Минерва, обратившись к Лили. - Я думаю, школа должна продолжать работу. - После секундной паузы, ответила она. - Профессор Слизнорт прав, здесь у студентов будет защита от преподавателей и больше шансов для выживания. - Ну что ж, хорошо. - Вздохнула профессор МакГонагалл, нервно взглянув на дверь. - В таком случае я, как и говорил Филиус, проконсультируюсь с попечителями, а они примут окончательное решение... Теперь обсудим отправку учеников домой. С этим стоит поторопиться. Мы могли бы подготовить «Хогвартс-экспресс» уже к завтрашнему дню... - А как же похороны профессора Дамблдора? - Спросила Лили. - Разве мы не должны позволить им проститься? До того, как… как его... Голос у Лили дрогнул, и она не смогла договорить. - Верно. – Следом пропищал Флитвик. - Очень верно! Наши ученики должны принести ему дань уважения, это будет очень уместно. А потом мы организуем их отправку по домам. - Поддерживаю. – Шмыгая носом, выдавила мадам Стебль. - Я тоже так считаю... да... - Грустно произнес Слизнорт. Хагрид кивнул сквозь слезы в знак согласия. - В таком случае, отложим отправку до похорон. - Проговорила Минерва. В учительскую внезапно явилась Септима Вектор. - Министр уже здесь. - Запыхавшись, объявила она. - Прибыл с целой делегацией... Со всем мракоборческим Отделом. - Мы ещё обсудим детали, коллеги. А сейчас я должна переговорить с министром. - На ходу бросила МакГонагалл и вышла вслед за Септимой. Деканы и Лили с Хагридом полминуты стояли на своих местах, не совсем понимая, что они должны делать дальше. Профессор Флитвик бережно взял мадам Стебль за руку, у которой снова от слез заблестели глаза. Слизнорт смотрел на Лили скорбно и жалостливо, словно пытался подобрать подходящие слова, но никак не мог. Лили не хотелось слушать ни его, ни кого-либо ещё. Она ощутила острую необходимость в уединении, но не могла оставить своего большого друга в таком состоянии... - Идем, я починю твой дом, Хагрид. - Выговорила Лили, погладив лесничего по локтю. Тот снова кивнул и шумно высморкался в платок. Снаружи светало. Министерские волшебники уже убрали Черную Метку и Лили шла к опушке под чисто-голубым небом. Ясное летнее утро полностью противоречило настроению всех обитателей замка. Лили и Хагрид дошли до сгоревших развалин, она вынула палочку из мантии. Сконцентрировавшись на желаемом, Лили взмахнула палочкой. Время на участке лесничего словно повернулось вспять. Вместо черных горелых бревен появились целые, деревянная крыша с соломой встала место, в проеме возникла прежняя дверь, перед которой расчистилось от пепла мощеное крыльцо. Ещё пара взмахов - и поправилась печная труба, соединились оконные стекла, внутри дома восстановилась мебель. - С-спасибо, Мия… - Хрипло пробормотал Хагрид. Слегка пошатываясь, лесничий взошел по ступеням. Он добрался до обеденного стола и рухнул на стул, снова пряча опухшее лицо за мокрым насквозь платком. - Тебе нужно немного поспать. – Произнесла Лили, направляясь к камину. Хагрид молча помотал головой, но она не обратила на его протесты никакого внимания. Лили быстро развела огонь, подвесила на крюк полный воды чайник, и принялась толочь в ступке травы, чтобы сделать для него снотворный отвар. Через пару минут чайник закипел. Она свалила травы в огромную кружку и залила ее кипятком. Пока отвар настаивался, Лили подготовила для лесничего постель, опять игнорируя невнятные возражения Хагрида. Когда травы хорошенько заварились, она поставила кружку перед ним на стол. - Выпей до дна. – Произнесла она наполовину приказным тоном. Лесничий послушался. Он медленно осушил кружку, протирая сбежавший по бороде ручеек жидкости своим рукавом. Лили без лишних слов взяла его за руку и повела к постели. К счастью, и здесь Хагрид не стал оказывать сопротивлений. Она села за стол на место друга, внимательно прислушиваясь к его дыханию. Еще минут десять Хагрид сотрясался от рыданий, а потом стих. Довольно скоро послышалось его прерывистое сопение, и Лили с облегчением вздохнула. К этому времени она уже полностью вернула себе прежнее самообладание. Оказавшись наедине со своими мыслями, она принялась сосредоточенно размышлять: «Не пройдет и двух месяцев, как Северуса объявят директором Хогвартса. Ученики будут под защитой преподавателей, но мне там оставаться больше нельзя и Гарри тоже… Воландеморт, как и говорил Северус, первым делом возьмется за Министерство. Сколько времени ему понадобится, чтобы взять его под полный контроль? Как долго будет удерживать оборону Скримджер? В любом случае, рассчитывать на их помощь не стоит. Безопасность Гарри – обязанность Ордена. И его перемещения будут осуществляться только им. До совершеннолетия сыну стоит побыть в доме Дурслей, это надежно укроет его моими Чарами… а после, когда Надзор будет снят, нам следует перевезти его в дом Сириуса или Уизли… Но что же делать с Дурслями? Не явится ли Воландморт в их дом, чтобы выведать под пытками, куда отправился мальчик? Не попытается ли он выманить Гарри шантажом и угрозами их смерти? Дурслей тоже придется надежно спрятать…» Она просидела в хижине Хагрида несколько часов, обдумывая дальнейшие планы действий. Сквозь шторы в дом пробивался яркий свет, сообщая Лили о том, что уже почти полдень. Наварив еще одну порцию трав, она оставила кружку на столе и вышла на улицу. Нужно было готовиться к похоронам Дамблдора, нельзя было взваливать все заботы о погребении на плечи МакГонагалл. Подумав об этом, Лили вдруг осознала, что не имеет ни малейшего понятия, где же хотел обрести покой Альбус… Желал ли он быть похороненным в Годриковой Впадине? Или хотел вернуться туда, где родился, в Насыпное Нагорье? Почему она сразу не спросила об этом у Минервы? Наверняка Дамблдор, зная о своей скорейшей гибели, успел передать ей свое желание…