***
— Спокойной ночи, Марк, — мама вошла в комнату, надеясь увидеть дорогого сына в постели уже засыпающим, но юноша работать за компьютером в очередной раз выравнивая изъяны сделанных фото. — Спокойной ночи, ма, — не отрываясь от экрана, проговаривает Марк и не замечает, как хлопает вблизи дверь. Ему двадцать два, и он выучился на журналиста в одном из столичных вузов. За прошлые успехи в спорте Марк без труда устроился в той же сфере: газета и совместно с тем телеканал приняли бывшего фигуриста, проходившего у них университетскую практику. При устройстве на работу он едва сдерживался, чтобы не отпустить шуткой суровую правду — если бы не любовь к спорту, в журналистике не получилось бы остаться столь долго. Марк любил спорт за воспитание характера: стойкость, терпение, любовь к победам и принятие самых тяжелых поражении, но юноше чувствовал себя отвратительным учеником — все качества не про него. Прошло десять лет с окончания карьеры, а разочарование ссадило за рёбрами, он не искал долго виноватых, а принимал всё сразу взваливал на сильные плечи. Не хватило того самого характера, испугался самого незначительного и просто пожалел себя. И постоянно жалел, когда речь заходила о фигурном катании, на работе этот вид спорта был одним из любимых, а Марк всегда выходил за кофе или садился за тяжелую работу. Тогда, год назад, он в первый раз и услышал об Александре Трусовой. Правда рядом с её именем звучали имена других девочек — Анна Щербакова, Алёна Косторная, Камила Валиева, Алина Загитова, Евгения Медведева. Легко сосчитать, нелегко не запутаться в множестве талантов России, но Марк не следил за женским одиночным фигурным катанием и после жарких обсуждений не стал. Стал, когда пришлось работать на чемпионате России. — Марк, ты улыбнись хотя бы, чего ты сегодня целый день недовольный? — коллеги были настойчивы в своих вопросах, потому что Марк всегда отличался веселостью и непринужденностью. На хоккейном матче он мог забраться на трибуны и выкрикивать слова поддержки, на футболе — снимать тик ток и вылавливать любимых спортсменов; с ним находили общий язык многие, однако сегодня в декабрьский день выглядело всё иначе. — Здесь холодно, и как-то долго они начать не могут, — бурчал юноша, и коллеги отмахиваются, думая, что на него так плохо влияет Питер. А Питер Марк любил. Он был здесь единожды на соревнованиях, но тогда ему и не исполнилось десяти лет; город мальчику полюбился своей красотой, и чем старше становился Марк, тем сильнее Питер в своей романтической эстетике, разносящейся по интернету, багряных закатах и открытых крышах становился городом настоящей любви. Здесь почему-то хотелось любить. — Иди возьми себе кофе, но только быстро, сейчас всё начнут, — ответил журналист, — ну, признавайся, за кого собираешься болеть? — на вопрос Марк лишь нахмурился. — Я плохо разбираюсь в женской одиночке. Кто выиграет, тот и выиграет. Соревнования, к счастью Марка, начались. Его задача — делать красивые фото. Фото с таким великолепием российского спорта не могли выходить какими-то другими: в объектив попадала не только техничность спортсменок, но их пронзительные эмоции. Марк признал в себе, что ему понравился прокат Евгении Медведевой: она исполняла образ Карениной будто не на льду, а на перроне, забравшем последний вздох безысходной жизни; девушка искала на льду хоть какое прибежище для себя, для Анны, но не находила — приходилось проживать в полной мере это отчаяние и боль, а в конце Женя выставила перед собой ладонь и прокат для неё закончился, а Каренина умерла. Марк такому аплодировал, но недолго, потому что эти эмоции нужно захватить в фото. Евгения Медведева оказалась первой, трибуны ликовали, а Марк даже был рад. На лёд приглашается Александра Трусова, Москва Он обратился к льду, и там к нему обращается она. Марк не знал её биографии, не знал сколько лет и каких успехов она уже достигла, но стоило Александре только встать в начальную позу, которая уже выглядела великолепием. Сердце застучало быстрее как от волнения, а красота оказалась пленительной, что даже музыка растворилась в ней. Ярко-рыжие волосы были собраны в аккуратную причёску, платье и перчатки по локоть алые, подчеркивающие идеальные изгибы хрупкого тела. Она выглядела на льду маленькой, одна среди этого будоражащего скрипка под коньками, но Марк пытался ловить каждое её движение. Взмах рук, движение ног на дорожке, идеально сделанные каскады, но на тройном акселе фигуристка падает, а юноша вздрагивает. Он никогда не вздрагивал ни на чьи падение, отговаривался тем, что лёд суров и притягивает по разному. — Ты думаешь фотографировать?! Марк опомнился под возмущение своего коллеги, но руки, сжимающие фотоаппарат, будто оцепенели. Или впечатление от проката, или впечатление от неприятного падения Саши, — Марк не знал, пересилил себя и сделал несколько фотографий во время проката, правда большинство фото пришлись на заключительный аккорд. Тогда ему показалось, что фигуристка посмотрела на него, губы украшала лёгкая улыбка, но во взгляде открытыми эмоциями держалось недовольство к себе за падение. И как же Марку не знать, как сильно начинаешь себя ругать в такие моменты, как не пытаешься оправдаться и потираешь лоб в попытке привести мысли в порядок, но тренеры потянули в КиК после коротких объятий, где огласили баллы. Александра Трусова занимает четвертое место Внезапное разочарование кольнуло в области сердца, а сохранять спокойствие не получалось — он смотрел на КиК в надежде передать Александре хотя бы часть своего очарования и восторга, показать, что проигрывать получается не чаще, чем выигрывать. Марк даже не задумался, от чего появились такие желания. Фотографии победителей ценнее, и Марк это не любил. Он фотографировал Евгению Медведеву, Алёну Костроную и Камилу Валиеву для особого интереса редакции, присутствовал на пресс-конференции победителей, но так надеялся хотя бы на мгновение увидеть ещё раз русскую ракету. Марк впервые узнал что-то так быстро. Узнал, что Александру зовут русской ракетой, ей восемнадцать, и она очень любит собак. В перерыве даже нашел в себе силы зайти на пару сайтов и зачем-то узнать — парня у Трусовой нет. От этого неизвестно почему стало легче. В последний раз этот день Марк увидел Сашу в объятиях тренера и победителей; сложно было не заметить, как грусть сочилась сквозь искреннюю улыбку, адресованной победителям, — в тот момент она покорила юношу ещё сильнее, ибо он бы не смог быть настолько в радости за других, когда сам желаешь этой победы как ничего другого. А Саша желала, и Марк то чувствовал. И верил. Конечно, верил. Уже дома он потирает глаза от налипшей на веки усталости. Мама ушла спать пять часов назад, часы в углу экрана ноутбука показывают половину пятого, но на душе сладостно тепло. На том же экране, только во весь обзор, был открыт нарисованный виртуальными красками и кисточками портрет фигуристки Александры Трусовой — те же ярко-красные волосы, аккуратная форма лица, маленький нос, но взгляд победителя. Марк хотел выложить портрет в ВКонтакте, однако очень скоро передумал, буквально когда курсор завис над кнопкой «опубликовать». Он понимал — пока не готов делиться этим с кем-либо. Его Александра должна остаться рядом с ним.***
Сейчас Марку двадцать три. Он начал следить за женским фигурным катанием, и в данным момент то не приносило ему никакой боли, только одно волнение одолевало, как на лёд выходила та самая. Начинается олимпийский сезон, и ударять легкой тошнотой при просмотре прокатов стало чаще. К тому же он снова едет работать на чемпионат России по фигурному катанию в Москве, который начнется уже завтра, только теперь у юноши есть причина поехать туда с радостью и ожидать этого дня, как не ожидались собственные соревнования. Там будет Александра Трусова. И она обязательно окажется на пьедестале.