Щелчок

      В дворце спорта комментаторы в телевизоры обещали один из самых сложных и напряженных чемпионатов по фигурному катанию, и с тем нельзя было не согласиться.       У судей было много фаворитов. Медведева поражала и цепляла своей артистичностью и убедительностью, Косторная отличалась невиданной грацией, а Щербакова почти порхала на льду в лёгкости; об Александре Трусовой говорились немало, но вместо восхищения одни надежды, заголовки пестрили о невозможной программе девушки — пять четвертных прыжков никто ещё не делал. Марк зачитывался первыми абзацами всех этих статей, но к середине бросал: все как по одной схеме начинают с слов восторга, а ближе к концу подкидывают сомнения, высказывают разные теории о балансе мест и мало кто пророчит какое-либо место в пьедестале.       А Марк верил. Ни в кого так не верил, как в Александру Трусову.       Сегодня на короткой программе его и ещё одного коллегу-фотографа подпустили ближе к месту, откуда на лёд выходят спортсмены, но при условии, что «никто не станет мешаться под ногами и лезть под камеры». Марк нашёл для себя удобную позицию, откуда хорошо виден лёд и недалеко находилась калитка, за которой начиналось пространство спортивной сцены; он проверял исправность камеры, как рядом сидящий мужчина, закинув ногу на ногу, смотрел в сторону готовящихся девушек.       — Ну, что, Марк, в этот раз определился за кого болеть будешь? — юноша с непониманием глянул на коллегу, — что так смотришь на меня? Раз ты перестал бухтеть на соревнованиях по фигурному катанию, значит, начало нравиться?       Марк не хотел распространяться о своём интересе, за год любовь к фигурному катанию рождала разные чувства и мысли. Прежде всего, прибивались волны воспоминаний и упругая зависть стягивала разум настойчивыми мыслями, что так могла сложиться жизнь Марка Кондратюка, на льду под аплодисменты и признания, но юноша приучил в себе искоренять это противное чувство путём принятия простой истины — есть судьба, и ей не следует перечить. А раз есть судьба, то следует только жить, Марк и жил как он любит. Тихо и не спеша. Фигурное катание оставалось для него тем сокровенным, и если раньше это была лишь личная трагедия, то сейчас это один из главных смыслов работать и творить. Чувства к Саше казались странными, но обжигали грудь, создавали прекрасные образы и позволяли увидеть некогда невиданное, оно переходило в картины, фотографии и долгие размышления.       Марк увидел, насколько красивой на льду может быть девушка в чёрном платье и с убранными в причёску рыжими волосами.       — Ни за кого не болею. Я только буду болеть за российскую команду на олимпийских играх, а сейчас между всеми спортсменами для меня никакой разницы.       Начиналась разминка, и первыми на лёд вышли ученицы Хрустального, среди которых Марк нашёл и Сашу. Трусова выступала первая, она не скрывала своего волнения и часто подъезжала к тренерами; Марк наблюдал со стороны с осознанием, что явно не смог бы подобрать слов, в голове одни мысли о том, что она прекрасна и заслуживает лучшего, но спортсмена, мечтающего о победе, никогда то не удволетворит. Легче становилось только после того, как Саша держала за руки главного тренера, женщина что-то ей шептала, и девушка резко выдохнула после сказанного, а после — отправилась на центр льда. Марк почувствовал и у себя легкое облегчение.       Первой на лёд приглашается Александра Трусова, Москва       Марк хотел сделать фотографию каждого момента, взмаха ладоней, взгляда, движений на льду, прыжков и дорожек. Саша упала на тройном акселе, и он по давней привычке вздрогнул, но свою работу продолжил.       — Эй! Уймись же ты, господи, сейчас всю память устройства потратишь на одну Трусову? — раздраженно рявкнул коллега, однако юноша не слушал и продолжал делать фото. Уже когда она застыла в последней позе, а аплодисменты разрывали зал, Марк провожал её взглядом в КиК, где её имя держалось на первой строке после объявления результатов.       И так хотелось бы, чтобы держалось всё время.       — Она не выиграет, это и так всем понятно, — все еще недовольный множеством фото проговорил мужчина, — чтобы ты мне так Косторную фотографировал, понял?       Марк бы хотел взбеситься, может, бросить этот аппарат на лёд и забрать оттуда одну флешку с фотографиями фигуристики, чтобы уйти прочь с малой частицей прекрасного, однако он лишь кивнул. Работать нужно, пусть и всё соревнование юноша держался в напряжении, ненавидя себя за немое облегчение на падениях других спортсменов. Марк ничем то не оправдывал, только смотрел в сторону тренеров, наставляющих соперниц, заслуживающих тех же побед и медалей, но зналось по себе.       Золотая медаль одна. Серебряная медаль одна. Бронзовая медаль одна.       Никак иначе. Не падала Евгения Медведева. Не падала Алёна Косторная. Не падали ещё две ученицы штаба Плющенко, и судьи выносили будто не баллы, а что-то сродни приговора. Итоги короткой программы для фигуриста должны стать промежуточным этапом и стимулом работать дальше, но видеть Александру Трусову пятой — не по себе.

***

      Марк вернулся домой и в растроенных чувствах даже не смог связать диалог с матерью перед сном. Женщина уходит спать, а он принимался сначала за долгие раздумья — Сашу хотелось как-то поддержать. В телеграме много всякого на фан-аккаунтах, от видео о рисунков, и она на многие такие аккаунты подписана, но Марк не был уверен, что она просматривает всё из этого.       Однако кроме как отдать часть своего почтения юноша не видел иного способа поддержки. Малая доля того, чего хотелось бы отдать, Марк готов был поклясться, что смог сделать всякое, только наконец у Саши оказалась чертова медаль. И пока он мог переступить через самого себя. Открыть папку с нарисованными портретами, чтобы найти самый лучший и выложить с подписью занудной, но искренней мотивации, — Марк смеялся над собой же. Свои портреты он не считал чем-то прекрасным, заслуживающим её внимания и отражающим все лучшие черты фигуристки, но Кондратюк нашёл ту картину, с которой хотел бы поделиться.       Нарисованный практически год назад портрет, когда Марк увидел Сашу в первый раз на льду. Только здесь чего-то не хватало, он понял что, потому быстро схватился на графический планшет, но добавил одну деталь — во взгляде не хватало немного теплоты.

Выступления Александры Трусовой заставляют по иному взглянуть на многие вещи. Александра, завтра у вас получится снова стать шедевром на льду! Удачи и всего хорошего!

      Над текстом Марк думал недолго, разве что хотел убрать эту формальность с «вы», но уже отправил по первому ходу мыслей, не забывая внизу поста отметить главный фан-аккаунт и аккаунт Саши. Через пять минут портрет среди всех прочих появился в сторис. А через полчаса Марк приходит уведомление:

Большое спасибо за эти приятные слова! Нарисованный вами портрет будет вдохновлять меня выступать ещё лучше!

      Страницу телеграма приходилось обновлять несколько раз, переходить на аккаунт, с которого написан комментарий, чтобы убедиться, что это не злая шутка фейк-страницы. Настоящая. Как поставленный лайк, как оставленный комментарий, так ещё и сделала репост к себе в сторис, — Марк хотел унять чрезмерно сильно разогнавшееся сердце, но сжимал волосы на голове, склонившись на телефоном. Юноша никогда такого не чувствовал: счастье с волнением от неожиданного ответа, но тяжесть давила на душе от того, что получилось оказаться с ней немного ближе. Только Марк этого боялся.       Потому что теперь хотелось оказаться ещё ближе.

***

      Через день начинался этап произвольных программ. До последней разминки на льду Марк работал в привычном темпе, Саша не появлялась рядом с тренерами до последней разминки. Лидеры появились на льду лишь через три часа, и последний час обещал напряжения.       Александра Трусова заняла второе место на чемпионате России по фигурному катанию. Чистый прокат перебил разницу в три места, чего явно не ожидала сама фигуристка.       Трибуны ликовали и за победителей, и за проигравших, но Марк счастлив особенно.       Их выпустили на лёд, чтобы запечатлеть этот важный для России момент в олимпийский год; свет приглушается, но звонким остаётся голос диктора, оглашающего результаты тех, кто скорее всего окажется на Чемпионате Европы, а там — и сама Олимпиада. На льду расположился пьедестал, куда с радостью запрыгнули все победители сегодняшнего дня, и медали засверкали на их шеях.       Марк улыбался. Марк был искренне счастлив, что был готов бросаться в объятия коллеги, который спокойно выполнял работу. Осталась пресс-конференция, их издательство допустили до общения с спортсменами — юноша до сих пор не осознавал всю степень своего везения, сопряженного с счастьем.       — У тебя щеки от улыбки не разорвет? — язвительно задал вопрос мужчина Марку. — Ты чего такой счастливый? — он бы хотел рассказать, чем так опьянен, но принялся создавать более спокойный и сдержанный вид, чуть унял улыбку, отводя взгляд в сторону.       — Как почему? — риторически вопросил Марк, — сейчас же будет пресс-конференция.       На пресс-конференции много людей, журналисты усаживались перед небольшой панелью, за которой располагаются фигуристы; стоит им зайти в небольшой зал, как раздались аплодисменты, а щелчки камер уже никого не удивили — фотографий сегодня будет множество. Марк нашёл свою позицию и делает фото по меркам высоко профессионализма, но старался не подходит к спортсменам очень близко, дабы не смутить их своим присутствием. Однако фигуристы и не обращали должного внимание на фотографов.       — Александра, вы планируете снова исполнять тройной аксель на Чемпионате Европы? — вопрос пришелся из штаба, где работал Марк, и юноша, делая фото Трусовой, не скрывал своей ухмылки. Сам заранее знал ответ и мог даже ответить за Сашу, она привычно улыбнулась с присущей ей спортивной уверенностью.       — Конечно, это моя цель, — она с гордостью чуть приподняла голову.       — А вы не боитесь, что этим неудачным элементом проиграете Евгении Медведевой или Алёне Косторной?       Вопрос пришелся резко, без спроса и с привлечением внимания. Журналисты обернулись, но своего возмущения не высказывали, наоборот, почитали за наглость, потому что эта линия разговора сбивала Трусову с пути непоколебимости. Марк стоял рядом и готовился сделать кадр, как в объективе заметил, насколько девушку пробила эта тема: Саша прикусила нижнюю губу, а взглядом искала подобие опоры, с которой можно удержаться от рождающегося в душе. Сомнения и растерянность, Саша пыталась подавить в себе порыв удивления, осматривая небольшой зал журналистов.       Саша заметила Марка, стоящего совсем близко и опустившего камеру.       Марк не собирался делать фотографию этого момента. Марк будто сдался перед этими чувствами Саши. Марк прекрасно понимал, что это такое.       — Вы понимаете, — она снова смотрела на сидящих журналистов, — фигурное катание — это не только про победы и проигрыши. Это про стремления и желания. Я хочу не только выигрывать, но и творить историю фигурного катания. Тройной аксель — один из тех инструментов, которым я могу сделать что-то необычное в данном виде спорта.       Всех этот ответ устроил. Никто дальше не пытался раскрыть эту тему подробнее, но после отработки Марк чувствовал себя немного паршиво. И чувствовал себя так несколько дней, его попытки скрасить это новогодним настроением — тщеты. Настроение возвращает в прекрасное русло лишь одно сообщение от коллеги.       «Нам одобрили интервью с победителями Чемпионата России и их тренером. Завтра жду тебя в девять утра у метро»