***
Чонгук искренне понимает, в какой он жопе, ему очень стыдно, даже сильнее, чем может показаться. Он правда понимает всю плачевность своего положения, но изменить этого никак не может. Вчера у него был день рождения. Молодой адвокат искренне хотел провести его благородно за чашкой чая, но его любимые друзья забрали из рук королевский напиток, впихнули дорогой коньяк и увезли в бар, утверждая, что двадцать пять лет бывает только раз в жизни. Чонгук — человек ведомый, его сломать сложно только в зале суда, но когда Чимин заталкивает его в машину, а Юнги давит на газ, как только хлопает дверь, сопротивляться сложно. Пить он умеет, и пока они ехали в бар на другой конец города, он верил, что несколько коктейлей в честь праздника ему не помешают, и завтра он, пусть и с легким недомоганием, но достойно приедет в Сеул. Некий Ким Тэхён, имя которого на тот момент он еще помнил, заплатит ему хорошие деньги, да и не виноват он ни в чем, так что Чон в своей победе был уверен. Ровно до тех пор, пока не проснулся утром пьяный. Потому что уснул он в семь утра и организм физически не успел протрезветь. Чимин предложил ему выпить еще, чтобы отпустило, но несколько глотков виски были лишними — Чонгук понял это после и зарекся слушать друга. Алкоголь даже не позволял полностью осознать всю плачевность его положения, но он понял одно: друзья иногда могут ему помочь. Юнги был самым трезвым, он и пытался привести Чона в презентабельный вид, даже уложил его отросшие высветленные волосы, отпарил костюм и согласился довезти до Сеула. То, что за руль ему садиться нежелательно, никого не волновало, потому что Чонгук уже ощущал, в какой он жопе. Те несколько часов, что они вдвоем ехали в другой город, сильно ситуацию не изменили. Чон начал ловить отходняк, и это было еще хуже, чем когда он был просто пьян. Трезвым он назвать себя не мог, а вот полоскать его уже начинало. — От тебя воняет, как от пивзавода, — Мин морщится, смотря на друга, который стал бледным в цвет своих волос. — Хён, клянусь, я тебе тут и блевану в машине, — он зло смотрит на старшего, делая глубокий вдох, когда голова начинает кружиться. — Я вам говорил, что мне пить нельзя. — Мог не пить, у тебя должна быть своя голова на плечах, — Юнги закатывает глаза и немного ускоряется, надеясь, что его не остановит никто и не решит проверить на наличие алкоголя в крови. — Кто из вас мне в коньяк водку налил? — он выгибает бровь, немного зло смотря на друга, но из-за резкого поворота головы сразу же жалеет. — Чимин. — А кто придумал этот ход? — Я. — Идиот, — Чонгук страдальчески стонет. В голове все еще вертолеты, желудок крутит, твердой походкой он явно похвастаться не может, и его тошнит. Замечательно. Он бы хотел вообще не явиться на суд, но лучше его сорвать и перенести слушание — тогда он себя покажет, если от него, конечно, не откажутся, а это будет огромное пятно на его репутации. Его голова раскалывается настолько, что он не способен придумать план действий, хотя он адвокат, у него развита логика, но, видимо, не всегда. Он, естественно, опаздывает. Всю дорогу его телефон разрывается от звонков заказчиков, но адвокат прекрасно понимает, что ответить им сейчас — так себе идея. Он обязательно всё объяснит, потом, если ему позволят. Юнги останавливается прямо возле здания суда, и Чонгуку нужно пару минут подышать свежим воздухом. Друг пытается быть хорошим и обещает пойти с ним, а не уехать сразу, оставив несчастного одного. — Мне нужно сорвать слушание, — Чонгук опирается о стену, подальше от стоящего возле нужных дверей пристава. — И как ты это сделаешь? — Юнги смотрит с недоверием — он вообще не представляет, что нужно делать в таких ситуациях, а пьяные планы Чона не внушают уверенности. — Я пьяный, вот-вот блевану прямо на этот потрясающий ковер, практически не могу ровно идти и у меня ебутся глаза. Думаешь, у меня что-то вызовет трудности воплотить планы в действие? — Для пьяного ты довольно трезво мыслишь. Но план — говно. — Мозг не может подать сигнал телу, что можно бы отходить. — Ты по виду в мир иной сейчас отойдешь, — Юнги поправляет чужую светлую челку, которая падает на глаза, и Чонгук отрывается от стены. Он правда выглядит не очень хорошо, но во всем виновата та смесь спиртных напитков, которую к утру он вливал в себя с большим удовольствием, уже не думая о последствиях. Странно, что он вообще помнит, что делал вчера. Они подходят к нужным большим дверям — заседание началось буквально десять минут назад. Человек возле входа подозрительно смотрит на Чона, но Юнги кидает лишь короткое: «Укачало».***
Тэхён уже сжег часы над судьей взглядом. Он смотрит на них буквально каждую секунду на протяжении десяти минут и умоляет подождать еще немного, его защита вот-вот придет. От созерцания времени Кима отвлекает резко распахнутая дверь, и он с восторгом поворачивается к ней, видя, как в нее вваливается блондин в строгом костюме. На секунду он даже чувствует облегчение, пока не замечает, как неровно ступает парень. — Ваша честь! Прошу учесть… — Чонгук нагло улыбается, идя между рядов посадочных мест. Юнги, который тихо зашёл за ним, в искреннем шоке смотрит на друга, не понимая, что тот задумал. Тэхён, видя странное состояние своего адвоката, сдавленно икает. — Ебал я Вас и Вашу честь! — в зале повисает гробовое молчание. Чонгук нетвердым шагом доходит до Кима и падает на стул, предназначенный для него. Он несколько раз стучит по столу ладонями в странном ритме и поворачивается к Тэхёну: — Ну здравствуй, куколка. А шикарный у меня подзащитный, вы посмотрите, валить и трахать, — Ким бледнеет, краснеет и вообще в глубоком шоке. Чонгуку за свои слова искренне стыдно, и он еще тысячу раз извинится перед этим потрясающим парнем, который действительно красив — тут он даже не соврал. — Гениальный план, Чонгук, просто ахуенный, если я правильно понял. Надежный, блять, как швейцарские часы, — произносит Юнги, наблюдая за всей этой ситуацией. Свою вину он тоже немного чувствует, совсем чуть-чуть, так что переживет. Тэхён сглатывает, пытаясь осознать реальность и себя в пространстве. Намджун, сидящий где-то сбоку, находится в таком же состоянии. От своеобразного комплимента Тэхёну даже на секунду приятно, потому что, несмотря на помятый вид и скотское поведение, адвокат горяч. Горяч и пьян, судя по запаху, который улавливает обоняние Кима. Человек, которому он должен заплатить бешеные деньги за свою защиту, пришел сейчас в дрова пьяный на суд, послал судью и при всех сказал, что трахнул бы его? Ситуация сюр, по мнению Тэхёна, и шикарный план, по мнению Чонгука. — Ну че тут за проблема? — Чонгук откидывается на спинку стула, распахивая полы пиджака, и делает глубокий вдох, чтобы его не вывернуло. — Вы нарушаете… всё, что можно, — произносит судья, но Чон поднимает в его сторону раскрытую ладонь. — Оставьте, мнение на ваш счет я высказал, когда вошел. — Вы пьяны, — выдает адвокат со стороны защиты, и Чонгук пьяно хмыкает. — О как, а вы тут за факты отвечаете, капитан очевидность? Тэхён опускается лбом на стол, думая, что он в полной жопе. Его адвокат в хлам, несет какую-то чушь. Внутри нарастает паника настолько, что он готов заплакать. Ему грозит срок, если этот клоун не докажет его невиновность, а он вообще ничего доказать не способен, хорошо, что в костюм одет. Ким оленьими глазами смотрит на Намджуна, но тот только показывает ему успокоиться. Проще сказать, чем сделать — у него руки ледяные от страха, тело бьет мелкая дрожь, и где-то внутри, прикрытая паникой, начинает зарождаться злость. Судья с силой ударяет своим молоточком о деревянную подставку, и все вздрагивают — зал суда снова погружается в тишину. — Цирк у себя в суде я не потерплю. Вы, молодой человек, — он указывает на бледного Чонгука, который снова пытается справиться с комом в горле, — оштрафованы за неподобающее поведение. Заседание переносится на завтра, надеюсь, подобного не повторится, — мужчина с шумом отодвигает массивный стул и уходит. Чонгук громко выдыхает, проводя по лицу рукой, и поднимается, беря Тэхёна за запястье. — Пошли, — он тянет за собой ничего не понимающего Кима, который ватной куклой идет за ним. Паника немного отпустила, когда суд перенесли — это определенно хороший знак, но теперь осталась злость, благодаря которой он хочет съездить по одному красивому лицу. Чонгук ломится в каждую дверь, в итоге заталкивая его в какой-то небольшой пустой кабинет, который чем-то напоминает архив с кучей полок с какими-то папками. — Вы что устроили?! — Тэхён зло смотрит на парня, сжимая кулаки. Чонгук же приваливается к двери и съезжает по ней, облегченно простонав, потому что в комнате не очень много света, и это дает раздраженным глазам отдохнуть. — Не ори, а то нас найдут, — шипит Чон и поднимает на клиента взгляд, наконец-то осматривая его полностью. Злой взгляд, растрепанные черные волосы, расстегнутая у ворота белая рубашка и черный костюм. Чонгук не ошибся, парень действительно красивый, прямо в его вкусе — встреть он его вчера в баре, точно бы затянул к себе на ночь. Он определенно бы охренительно смотрелся где-нибудь на столе, пока Чон будет втрахивать его в жесткую поверхность. В офисе Чонгука особенно хорошо вышло бы. Пьяный мозг ярко рисует ему картинки того, как Ким Тэхён, — он даже вспомнил имя, — сучкой стонет под ним в его большом и светлом офисе, в этой самой белой рубашке. Блять. Это все недотрах, у него слишком давно никого не было из-за работы. — У вас сейчас слюна потечет, — Тэхён скрещивает руки на груди, спиной опираясь о стеллаж позади, и буквально чувствует, что адвокат его пьяно раздевает глазами. — Я это, — Чонгук мотает головой, отгоняя от себя мысли, потому что в паху уже недвузначно тянет, — хотел извиниться. Я обычно себя так не веду, — он все же поднимается, прочищая горло. — Вчера отмечал день рождения и как-то перебрал. — Настолько, что не успели протрезветь? — Давайте на «ты». И мне действительно стыдно, но сорвать заседание было единственным способом. Я, конечно, выплачу огромный штраф, но завтра я буду в нормальном состоянии, чтобы работать. Тэхён сканирует юриста перед собой взглядом, хмурясь, но тот явно не в лучшем состоянии и сожалеет. В конце концов, Киму не приходится жаловаться — план сработал, суд состоится завтра, и с таким успехом больше шансов выиграть, чем если бы Чон сейчас отстаивал защиту пьяным или не явился бы вовсе. Тэхён терзает зубами нижнюю губу, пока обдумывает сказанное, и Чонгук откровенно залипает, не сводя взгляд с чужих губ, видя, как белые ровные зубы кусают их, а юркий влажный язычок периодически скользит по покрасневшей губе. От Кима еще и потрясающе пахнет каким-то приятным ненавязчивым одеколоном. Не типичным мужским запахом, а мягким и немного сладким — Чонгука даже не тошнит больше. — Ты прожигаешь меня взглядом. Что, твои слова в зале были правдой? — Тэхён довольно хмыкает, потому что чужим вниманием наслаждается. Чонгук смотрит на него шальными, полупьяными глазами, осматривает всего и как-то несдержанно вдыхает. Ким знает, что выглядит потрясающе, никогда в этом не сомневался, и с самооценкой у него было все отлично. Поэтому он упивается эффектом, который производит, тем более, когда нетрезвый мозг человека не способен полностью контролировать чужие действия и скрывать что-то. — Потому что в моей голове ты стонешь на моем столе с того момента, как я тебя увидел, — честно отвечает Чонгук, делая шаг вперед. Тэхён немного удивлен такому откровению, но довольно хмыкает. Он уже хочет что-то ответить, но дверь позади юриста открывается. — Вот ты где, алкаш. Пошли, тебе еще нужно отель найти, а не зажимать тут своих клиентов, — Юнги открывает дверь шире, смотря на друга. — Блять, хён, — он вздыхает, резко разворачиваясь, и сразу хватается за стеллаж, немного потеряв равновесие. Тихо выругавшись, он немного поворачивается к Тэхёну. — Я не буду требовать с вас плату за мою работу. — Зато я буду.***
Сегодня Ким нервничает уже значительно меньше, но все равно тащит Намджуна вместе с собой, аргументируя тем, что он его лучший друг, и адвоката посоветовал тоже он. Чонгук присылает ему сообщение утром, оповещая о том, что он в порядке и в состоянии стояния — Тэхёну от этого спокойнее, конечно. — А куда он тебя потащил вчера? — вспоминает Намджун, пока они едут в суд. — Извиниться. Ну, еще между делом сказал, что хочет меня, — Ким пожимает плечами, кидая этот факт как бы между прочим. — Уверен, ты не против, — хмыкает Намджун, смотря на друга за рулем. — Он настолько в твоем вкусе, что это понял даже я. — Не буду отрицать, даже пьяным он был привлекательным. Они приезжают раньше минут на сорок, потому что, несмотря на уверенность Чона в победе, Тэхён всё же нервничает. Чонгук приехал даже раньше него, потому что отправлял домой Юнги, который уехал только утром, решив, что его помощь тут больше не нужна, что, по факту, правда. Чонгук сегодня выглядит намного лучше, чем вчера. На нем тот же костюм, который сидит потрясающе; светлые волосы аккуратно уложены и разделены ровным пробором и, — о боги, — у него проколота губа. Тэхён этого раньше не заметил, потому что не было сережки, но сейчас, когда Чонгук ему что-то говорит, Ким может только залипнуть на сексуальное колечко в пухлой нижней губе. Ему хочется провести по нему языком и узнать, как оно ощущается при поцелуе, возможно, укусить за него, чтобы причинить легкую боль. — Ты меня слышишь? — Чон щёлкает пальцами перед его глазами, растягивая свои блядские губы в усмешке. — У тебя фетиш на проколотые губы? — Да, — ляпает Тэхён и только потом фокусирует взгляд. — Стоп. Что? — Я говорю о том, что я подал встречный иск на компенсацию за моральный ущерб. — Ты так уверен в том, что вы выиграете? — Намджун с любопытством смотрит на юриста, сидя на стуле, как и вчера, в длинном коридоре. Ему нужно было обозначить свое присутствие, а то Тэхён прямо тут накинется на адвоката. — Более чем, — он кивает самодовольно и снова переводит взгляд на Тэхёна. — Так что тебе твой босс еще и должен останется. Это придает уверенности, и Чонгук тоже ее придает. Ким уже даже не злится за вчерашнюю выходку — если всё так, как сказал ему юрист, то он будет в шоколаде, но расслабиться полностью все равно не может. Все надеются, что судья будет другой, но нет — мужчина тот же, презрительно смотрит на Чонгука, но тот его взгляд выдерживает. Сегодня он в своей работе уверен — не зря он считается одним из лучших адвокатов в Корее, и не проиграл ни одного дела. У него даже виновные люди уходили с минимальным наказанием. Ну, только если ему совесть позволяла на нем настоять. Сначала они слушают сторону защиты — босс тоже не поскупился на хорошего адвоката и тот так чётко всё раскладывал по полочкам, что Ким на секунду и сам почувствовал себя виноватым. Нервная дрожь вернулась в руки, и когда он уже хотел с зарождающейся паникой в глазах посмотреть на Намджуна в поисках ментальной помощи, его руку под столом накрывает другая. Это настолько милый и неожиданный жест, что Тэхён удивленно смотрит на адвоката, полностью отвлекаясь от хода суда. Чонгук накрыл его руку своей, которая оказалась немного больше, и большим пальцем гладит тыльную сторону ладони. — Он льёт воду, малыш, не нужно нервничать. Всё только кажется убедительным, — Ким хотел бы возразить на такое обращение — они знакомы второй день, но слова застревают где-то в горле, потому что становится легче, и он перестает переживать. Заметив, как расслабленно опускаются чужие плечи, Чон хочет убрать ладонь, но Тэхён только сжимает его пальцы, не позволяя это делать. Так они и сидят, держась за руки, пока не наступает очередь выступать Чонгуку. Того, что происходит дальше, Ким немного не ожидал. Он знал факт того, что Чон хорош, но то, с какой уверенностью он начал разносить защиту, удивляет. Тэхён следит за ним, не отрывая взгляд, потому что серьёзный, уверенный и напирающий Чонгук — это что-то новое за два дня. Это совсем не вяжется с тем человеком, который вчера нахально вел себя, как пьяный подросток. Сейчас перед ним мужчина, который с наглой улыбкой и уверенностью в глазах красиво опускает адвоката его босса, указывая на его некомпетентность. Вместе с тем Чонгук выглядит так возбуждающе, что у Кима сбивается дыхание, особенно когда его тон становится уверенно-приказным, что пускает по чужой спине волну мурашек. Чон сейчас чертовски сильно заводит. Еще и это блядское кольцо в губе, от которого Ким не может отвести взгляд, чувствуя, что язык буквально чешется — так хочется провести по пирсингу. В голове некстати всплывает вчерашняя фраза Чона о том, что он хотел бы разложить Тэхёна на столе, как только увидел его. Невольно он представил, как эти широкие ладони прижимают его к твердой поверхности, и этот голос со стальными нотками приказывает прогнуться сильнее. Чужой голос уже раздается в голове, словно сквозь вату, и когда Чонгук всё же садится рядом, с сильным хлопком опуская папку на стол, будто ставя точку в своей речи, Ким осознает, что у него стоит. Стоит на гребанного Чон Чонгука только из-за того, насколько тот выглядел уверенным. Юрист замечает, как начинает ерзать парень рядом с ним, и окидывает его взглядом. В его глазах сразу черти начинают плясать, когда он понимает, в чём дело. Тэхён проклинает свои узкие брюки, которые не скрывают возбуждение, и Чонгука, который смотрит на него в упор, толкает языком щеку и сразу кончиком языка проводит по колечку в губе. Ким готов стонать от несправедливости, закидывает ногу на ногу и садится удобнее. Только он хочет подумать о чем-то противном, чтобы унять свое возбуждение, как чувствует на своем бедре чужую ладонь. Чонгук что-то отвечает судье, в это время медленно пальцами проскальзывая между сжатых стройных ног, переводя ладонь на внутреннюю сторону бедра, и легко сжимает, заставляя разъединить ноги. Тэхён поддается, начиная нервно вертеть в руках ручку и глазами бегать по залу, потому что чужая ладонь скользит вверх и очень медленно, издевательски медленно проводит по паху. Ему хочется заскулить, когда твёрдый член сжимают через плотную ткань брюк, не позволяя тем самым отвлечься на что-то кроме этого. Судья уходит для принятия решения, и Чонгук смелеет, сильнее пальцами сжав чужой член. Стол отлично скрывает то, чем они занимаются. Тэхён смотрит на адвоката с жадным блеском в глазах и снова залипает на его губах. — От чего же ты так завелся, малыш? — он горячо шепчет ему на ухо, делая вид, что они переговариваются об обычных вещах, чтобы не вызывать к себе лишнего внимания. — Боже, Чонгук, убери руку. И я вообще-то старше, — хрипло выдыхает Ким, на что юрист только удовлетворенно хмыкает. — Ты мог бы убрать ее сам, но твой член продолжает пачкать белье, хён, — издевательски произносит, и Тэхён чувствует, как прохладный металл пирсинга задевает его ухо, и волна возбуждения проходит по телу, связываясь узлом в районе паха. — Я через штаны чувствую, как ты потёк, — он немного краснеет от чужих слов, едва слышно хныча, потому что да, он всегда так реагирует, когда слишком возбужден. Смазки на его члене выделяется даже слишком много, и сейчас он безумно рад, что брюки чёрные и влаги просто не будет видно. — Это не твоя заслуга, — хрипит Тэхён, но только слабо потирается о чужую ладонь. — Блядство… — А когда тебя трахают, ты так же грязно ругаешься? — Да, если меня вжимают в стол адвокаты, — усмехается и слышит, как Чон довольно рыкнул. Их прерывает судья, который выходит для оглашения решения. Чонгук, удовлетворенный результатом своих действий, убирает руку с чужого паха, сам стараясь сесть удобнее, потому что невозможно в такой ситуации остаться равнодушным, особенно если рядом тот, кого очень хочется. Тэхён немного отвлекается, когда судья зачитывает решение по делу. Возбуждение притупляется радостью, потому что они выиграли, и встречный иск был удовлетворен, как и сказал Чонгук — босс ему еще должен. Намджун уходит сразу после результатов, ссылаясь на работу, хотя на самом деле не хочет мешать этим двоим — только слепой не заметит напряжения между ними. — Ты помнишь, что ничего мне не должен за это дело? — тихо произносит Чонгук, будто бы случайно снова опуская руку на чужое бедро, и сжимает. Они не спешат подниматься, потому что оба в не очень спокойном состоянии, и адвокат успокоению явно содействовать не желает. — Да. Но ты мне должен, — Тэхён сбито дышит, смотря на него, едва сдерживаясь, чтобы губами не накрыть чужие. — В моем номере нет стола. — Совсем? — Кофейный столик. — Идеально, я люблю стоять на коленях, — он закусывает нижнюю губу, а Чонгук резко убирает свою руку с его бедра, оплетая пальцами запястье, и быстро тянет за собой. У Кима дежавю. — Я поведу твою машину, — кидает он и сразу забирает протянутые ключи. Тэхён даже не собирается спорить, он не хочет сейчас за руль садиться, абсолютно. Его от желания потряхивает немного, и идти неудобно, потому что белье влажное, а штаны неприятно давят на вставший член. Ему положено больше радоваться победе — он не должен денег, не сядет в тюрьму, даже адвокату платить не нужно, — но сейчас его мысли заняты совершенно другим. Они останавливаются в пробке на светофоре, и младший нервно стучит пальцами по рулю. Ким радуется тонированным окнам, потому что отстегивается, привлекая этим внимание Чонгука, и приближается к нему. — Ты знаешь, я мстительный, — сообщает он, проводя кончиком влажного горячего языка по краю ушной раковины, и руку опускает на чужой пах, где напряжение не скрывают даже брюки. Чонгук давится воздухом, откидывая голову на спинку сиденья, и немного расставляет ноги, открывая к себе полный доступ. Тэхён удовлетворенно хмыкает и слышит облегченный стон, стоит ему расстегнуть ширинку. Он проникает под белье своими длинными тонкими пальцами и обхватывает твёрдый ствол, сам несдержанно застонав. — Нравится? — Чон из-под прикрытых век смотрит на старшего, шумно выдыхая через приоткрытые губы. — Блять, да, — действительно нравится, потому что член у Чонгука такой, как он любит, как любой любит — длинный и толстый, на такой только насаживаться, чтобы почувствовать, как он растягивает вход. Он освобождает чужой орган из-под ткани белья, обводя пальцем головку, и медленно проводит по всей длине до основания и обратно, сжимая пальцы на головке чуть сильнее. Собственный член истекает смазкой — он это чувствует, потому что возбуждение долбит в голову с невероятной силой, ему кажется, что они не доедут до отеля, но он благодарен дурацкому долгому светофору. — Если ты продолжишь, я поимею тебя в твоей же машине, — предупреждающе шипит Чонгук, но чувствует слегка влажные пальцы на уздечке, от чего дергается и низко стонет, толкаясь в ладонь. — Нет, ты обещал мне стол, — он поворачивает его лицо к себе за подбородок, не имея возможности сдерживаться, и жадно целует. Из груди вырывается стон, а пальцы на горячем члене снова скользят, проводя по вздутым венкам. Губы Чонгука действительно потрясающие, он лижет колечко пирсинга и проталкивает язык глубже, касаясь чужого, сразу встречая сопротивление. Чон одной рукой надавливает на его затылок и целует сам, раскрывая губы, сразу же углубляя поцелуй, проталкивая собственный язык глубоко в чужой рот, позволяя кусать его. Руку старшего на своем члене он накрывает своей, сжимая сильнее и начиная двигать так, как ему нравится. Ким наконец-то кусает металлическое колечко и удовлетворенно тихо стонет. Светофор меняется, позволяя движение, и младший разрывает поцелуй. Тэхён поправляет на нем штаны, самостоятельно застегивая ширинку, и довольный, но еще сильнее возбужденный, усаживается на свое место, большим пальцем вытирая слюну с уголка губ. Отель кажется Чонгуку неимоверно далеко, но он доезжает до него так быстро, как только может, и вытягивает поплывшего Кима из машины, ведя за собой. Тэхён думает, что они как школьники в пубертате, особенно когда сам притягивает к себе младшего в кабине лифта, вжимаясь спиной в стену, и требовательно целует, начиная бесстыдно стонать от того, что Чон посасывает его язык и своими широкими ладонями сжимает задницу, заставляя тереться о свой пах. В номере охренительно большая и явно мягкая кровать с черным постельным бельем, и Ким дает себе обещание, что оседлает на ней крепкие бедра адвоката. Но пока его снова вжимают в дверь, неконтролируемо трахая рот, — ему нравится. От этого ноги слабеют и возбуждение заставляет хныкать в чужие губы. Он скидывает пиджак с плеч младшего, расстегивая до середины рубашку, и проводит ладонями по груди, поднимая их к шее, обнимая и притягивая к себе сильнее. Он разрывает поцелуй, оттягивая зубами колечко в губе, и позволяет скинуть и с себя пиджак. Чон вытаскивает белую рубашку из его брюк и рывком срывает пуговицы, наклоняясь к молочной шее. Тэхён чувствует, как кожу болезненно втягивают и оставляют наливаться яркий засос, он послушно выгибается, подставляя шею, и вплетает пальцы в светлые длинные пряди, сжимая их в кулаке, не позволяя оторваться от собственной шеи. — Я очень люблю засосы, — хрипло стонет он от очередной легкой боли в районе ключиц, ощутив, как на чувствительной коже сомкнулись ровные зубы. — Да, я тоже, — усмехается Чонгук, подхватывая Кима под попу, и заставляет того подняться, обхватив его бедра ногами. Тэхён звонко вскрикивает от шлепка по собственной заднице и немного выгибается, тем самым прося еще. Новый удар не заставляет себя долго ждать вместе с ощущением горячего языка на затвердевшем соске. Тэхёна ведет от действий блондина, ему жарко и очень хочется раздеться, но Чон не позволяет снять рубашку. Пальцы до синяков сжимают его округлые бедра, и старший очень надеется, что там останутся следы. — Чонгук, я хочу раздеться, мне жарко, — он хнычет, желая скинуть хотя бы рубашку, но Чон недовольно рыкает на это действие. Он опускается на пол вместе с драгоценной ношей, усаживая Кима возле того самого кофейного столика. — Развернись, — от стали в голосе Тэхёна пробирает, и он сразу же разворачивается, становясь на колени. Оголенной грудью падает на стол и хрипло стонет от холодной поверхности, которая остужает разгоряченную кожу. С него сдергивают штаны вместе с бельем, и он наконец-то чувствует приятную прохладу из-за открытых на проветривание окон. Чону нужно несколько секунд, чтобы сходить за смазкой, пока Ким по-блядски расставляет ноги, прогибаясь в пояснице. Его член непозволительно мокрый, смазки настолько много, что она капает на пол, ему хочется прикоснуться к себе, но он не станет, продолжит себя мучать, получая от этого кайф. Чонгук возвращается к нему, проводя ладонью по изгибу спины, немного задирая ткань белой рубашки, и Тэхён прогибается сильнее, полностью открываясь перед младшим. Чон откровенно любуется видом перед собой, его заводит каждое действие этого человека, он настолько желанен, что возбуждение кружит голову. Уже не волнует факт того, что они знакомы пару дней. Чонгук сжимает ладонями упругие ягодицы и разводит в стороны. Вход пульсирует от желания и Ким снова тихо скулит, ощущая, как его задницу с силой сжимают чужие пальцы. Из горла вырывается довольный вскрик от звонкого шлепка по обнажённой коже, он слабо дергается, чувствуя, как жжет ягодицу, и ведет бедрами, в очередной раз прося еще, сразу же получая новый сильный шлепок. Тэхёна кроет от ощущений и возбуждения, он зачесывает слегка влажные волосы назад пальцами и резко дергается. — Бля-я-ять… Тэхён не видит младшего и готов к ощущению его влажных пальцев, но Чонгук медленно проводит по подрагивающему колечку мышц языком. Ким протяжно и сладко стонет, его тело сейчас слишком чувствительно для такого. От удовольствия немного мутнеет в глазах, и он пальцами сжимает противоположный край стола, опираясь на локти. Чонгука от этих стонов прошибает — голос парня настолько мелодичный и возбуждающий, что его член болезненно стоит и неприятно трется о жесткие швы на штанах. Хочется сделать так, чтобы он стонал, не закрывая рот, поэтому Чон снова проводит языком по входу, лаская чувствительную дырочку, слегка надавливает и дразнит, губами касаясь чувствительной кожи вокруг. Тэхён неконтролируемо трется бедрами о чужой язык, пытаясь насадиться на него, получить больше удовольствия. Дыхание загнанное, как после бега, голова кружится от избытка ощущений, и единственное, что он хочет — это кончить прямо сейчас. — Глубже… чёрт, вылижи меня глубже, пожалуйста, — его ноги пробирает мелкая дрожь, и он умоляюще смотрит через плечо, постоянно проводя языком по пересохшим губам. — Зачем? — усмешка на красивых губах и в теле новая волна возбуждения, от чего тонкая капля смазки падает на пол с его твердого члена. — Я хочу кончить, умоляю, — он полностью ложится на стол, открывая больше доступа к пульсирующей влажной заднице, кусая губы. Чон снова усмехается, но просьбу выполняет. Тэхёна подкидывает, когда в его чувствительный вход проникает чужой язык, толкаясь глубже, немного растягивая и насаживая на себя за бедра. Истекающий смазкой член накрывают чужие пальцы, и Тэхён снова неприлично громко стонет, утопая в ласке, пальцами комкая полы рубашки, приподнимая ткань, чтобы не мешала. Он слегка двигает бедрами, то толкаясь в широкую ладонь, то насаживаясь на горячий язык. Голова кружится от двойного удовольствия, которое приносят чужие прикосновения. Язык в нем откровенно начинает трахать мокрую дырочку, слюна начинает стекать тонкими струйками по его яйцам и на член, а движение внутри него становятся только глубже. Рот не закрывается от стонов, которыми буквально упивается Чонгук, стараясь двигать рукой и языком в одном темпе. Член в его пальцах начинает пульсировать, и в голове Кима взрывается фейерверк от оргазма. Он прикрывает глаза, чувствуя, как сперма толчками выходит из его члена, пачкая стол и пол, а его внутри колотит. — Какой хороший мальчик, — усмехается Чонгук, ладонью стирая слюну со своих губ, и наклоняется к чужой шее, вжимаясь пахом в его ягодицы. Кожу на плече обжигает горячее дыхание, и старший чувствует, как на его теле расцветает очередной засос, но ему слишком нравится. — Кто-то обещал вжать меня в стол и трахнуть, — хриплым голосом произносит Тэхён, смотря на парня немного расфокусировано и притягивает к себе, коротко, но глубоко целуя. Он млеет от этих поцелуев, ему слишком нравятся чужие горячие губы. — А кому-то, видимо, не терпится, — усмехается, беря бутылочку смазки с пола, и выливает на свои пальцы, размазывая по ним прозрачный гель без запаха. — Да… — выстанывает Тэхён, чувствуя, как в него проникает сразу два пальца. Он сам насаживается на них, ощущая, как мышцы начинают растягиваться, и от этого его буквально кроет. Ему нравится чувствовать, как его что-то растягивает и заполняет, хотя пальцев никогда не будет достаточно. Хоть он и кончил только что, член так и остался твердым, при таком уровне возбуждения одного раза ему не хватит. Чон наклоняется к выгнутой пояснице, оставляя влажный след на мягкой коже, и кусает, оттягивая, одновременно с этим находя внутри старшего простату, проводя по ней подушечками пальцев, немного массируя. Ким захлебывается стоном, сжимая в себе длинные пальцы, насаживаясь на них самостоятельно. Его колени ноют от твердого пола, но парня возбуждает уже даже это, потому что он буквально сходит с ума в чужих руках. Чонгук хочет, чтобы молодой человек под ним был громче, еще громче, чтобы срывал голос. У него никогда не было фетиша на стоны, но сейчас его ведет даже от слабого скулежа, что вырывается из чужой груди, когда он медленно вытаскивает пальцы и загоняет обратно. Чон оставляет засосы на бледных бедрах, снова нанося звонкий удар по ягодицам, с наслаждением наблюдая, как краснеет кожа от удара, проводя по воспалённому месту языком, кусая до явного следа и причиняя приятную боль. Он добавляет в старшего третий палец, разводя их внутри, и снова проводит по простате, заставляя удовольствие обжигающе разливаться по чужому телу. Тэхёну мало — он хочет больше, хочет почувствовать, как Чонгук будет растягивать его своим членом, толкаясь намного глубже и сильнее, чем пальцами. Он заводит руку назад, обхватывая его запястье, и немного отстраняет. — Скажи, чего ты хочешь, малыш, — выдыхает младший и только глубже проникает пальцами, сгибая их внутри Тэхёна, заставляя того неконтролируемо дрожать в его руках. — Член, блять, Чонгук… я хочу твой член, — он довольно выстанывает, но терпеть уже откровенно нет сил. Хочется настолько, что он готов умолять младшего просто выебать его. Член снова истекает смазкой от перевозбуждения, но Чона только заводит факт того, как сильно его малыш течет от одних лишь пальцев. Тэхён такой нуждающийся, что это заставляет его самого едва не кончать в трусы. Терпеть у самого сил больше не остается. Чон скидывает с себя одежду, размазывая по члену остатки смазки с пальцев, и снова опускает руки на чужие бедра. Он подставляет член к растянутому и немного покрасневшему входу, надавливая головкой, и начинает медленно входить, давая почувствовать старшему, как хорошо его растягивает и заполняет чужой ствол. Ким теряется на несколько секунд от медленного проникновения, чётко ощущая, как накатывает чувство наполненности, и закатывает глаза, снова сжимая пальцами край стола. Он плотно обхватывает Чонгука в себе, от чего младший довольно низко стонет, заставляя Кима вздрогнуть от приятного звука. Чужие бедра касаются его ягодиц, и он понимает, что Чон полностью вошел — ноги снова мелко дрожат, голос привычно срывается на сладкий стон, и младший довольно и шумно выдыхает, потому что Тэхён внутри пульсирует от накатывающего волнами сильного удовольствия. Тэхён сам двигает бедрами, на что Чонгук одной рукой сжимает его талию, не позволяя двигаться самостоятельно, а второй надавливает между лопаток, заставляя того вжаться в стол. Он медленно выходит из тесной дырочки почти полностью и с силой входит до основания, с характерным шлепком ударяясь об упругие ягодицы. Тэхён сорвано стонет, и Чонгук, сжимая чужую талию до синяков, начинает с силой трахать податливое тело под собой, контролируя чужие действия, не позволяя двигаться самому. Тэхён захлебывается в стонах, успевая произнести лишь то, как ему ахуенно. Он буквально чувствует, что его начинают втрахивать в стол, как Чонгук ему и обещал, вжимая в твердую поверхность, заставляя стирать колени о жесткий пол и только сильнее поднимать бедра, желая насадиться глубже и сильнее. Его размазывает и ломает от того, как жадно его имеет младший, а он может только дрожать и стонать под его напором. Чон настолько голодный, будто годы ни с кем не спал, и сейчас отыгрывается на нём, но ему это только в кайф, ощущать себя настолько необходимым. Шею снова обжигают укусы и засосы, не оставляя ни одного свободного места, от каждой метки кожа приятно горит, сохраняя на себе фантомные прикосновения пухлых губ, с металлическим колечком, от которого Кима ведет еще сильнее. Но ноги затекают, и вдруг появляется полная необходимость видеть Чонгука. Тэхён тихо хнычет, упираясь рукой в чужой живот, и вынуждает его остановиться, ловя на себе вопросительный взгляд. — Хочу на кровати… на тебе, — Чонгук смотрит в эти шальные глаза с жадным блеском в глубине и даже не думает отказать. — Как скажешь, малыш, — Ким легкий, поэтому младший выходит из него, поднимая на руки, и сразу утягивает в глубокий поцелуй, позволяя кусать губы и сплетать его язык со своим, жадно целуя и постанывая. Чонгук ложится на кровать, усаживая на свои бедра старшего. Тот сразу устраивается поудобнее, упираясь рукой в крепкую грудь, и приподнимается, направляя в себя член. Он резко садится на него до основания и всхлипывает от пробивающего удовольствия, потому что головка сразу проходится по простате. Парень сразу опускает взгляд на младшего, по-блядски улыбаясь, и сладко стонет, смотря в чужие почерневшие от возбуждения глаза. Ему так нереально хорошо, бедра сами двигаются по кругу, от чего член глубоко внутри него давит на эластичные стенки. Чонгук приподнимается, опираясь одной рукой в кровать, и притягивает старшего к себе — он проводит языком по чувствительному соску, слегка кусая его, оттягивая, и сразу вбирает в рот, начиная посасывать. Тэхён вплетает свои пальцы в светлые волосы, начиная насаживаться на твердый член под нужным углом, подставляя тело чужим поцелуям, остро ощущая каждый укус и засос на груди. Ему кажется, что все тело словно оголенный провод, а ощущения усилены в несколько раз, потому что в руках младшего его ведет сильнее с каждой секундой. — Обопрись на мои колени, — севшим от возбуждения голосом велит Чонгук и снова ложится на спину, за бедра немного приподнимая Тэхёна. Ким выполняет просьбу, опираясь на его колени за спиной, сам удерживаясь в приподнятом состоянии, и откидывает голову, вскрикивая от внезапно усилившихся толчков. Чонгук снова срывается, упираясь ногами в кровать, придерживая бедра Тэхёна, и с силой начинает вгонять в того член, насаживая на себя, проникая глубокими мощными толчками внутрь, заставляя Тэхёна срывать свой прекрасный голос на радость Чону. Член старшего пачкает смазкой их обоих, и Ким понимает, что он на грани. — Если продолжишь так сильно… черт, я кончу сейчас! — он вскрикивает от особо сильного толчка, когда Чонгук надавливает на его бедра, заставляя двинуться себе на встречу, увеличивая силу проникновения. Он смотрит на Тэхёна, волосы которого влажными прядями липнут ко лбу, белая рубашка так и осталась на плечах, а шея и грудь покрыта засосами и красными следами от укусов. Он настолько прекрасен, что для полной картины младшему нужно увидеть, как красиво тот кончает. — Кончай, — низко рыкнул, сам не сдерживая стона, когда Тэхён сжимает его внутри. Киму хватает нескольких глубоких и быстрых толчков глубоко в себе, чтобы с громким развязным стоном обильно кончить, заливая спермой грудь и живот Чонгука. Оргазм буквально оглушительный, тело на несколько секунд слабеет, а в ушах стоит плотный шум, но он слышит, как довольно стонет Чон от собственного оргазма, жадно сжимая его бедра, заставляя сидеть по основание на члене, а внутри себя ощущает поток горячей спермы. Он устало опускается на влажную грудь Чонгука, пачкаясь в своей же сперме, стараясь отдышаться, и едва не урчит, когда его обнимают. Парень соскальзывает с члена, смещаясь в сторону, и ложится рядом. — Нужно в душ, — тихо произносит Чонгук, все еще сбито дыша, и пальцами зарывается в черные, влажные у корней волосы, оставляя легкий поцелуй на виске. В груди разливается какое-то тепло, и он очень надеется, что Тэхён не захочет уйти сегодня домой. — Нужно, — Ким кивает, лежа на крепкой груди, чувствуя слабость во всем теле. — Если ты меня отнесешь туда. Чонгук только закатывает глаза. Полежав еще пару минут, он всё же поднимает старшего, стягивая с постели, и несет его в сторону ванной. Он заходит в просторную кабинку и опускает Тэхёна на пол, включая теплую воду. Капли приятно начинают течь по коже, смывая следы их недавних действий. Ким снова смотрит на эти чертовски манящие губы, которые сейчас покрасневшие от поцелуев. Он подходит ближе, убирая назад мокрые волосы, и притягивает к себе младшего, обвивая руками его шею. — Твой чертов пирсинг слишком привлекает внимание, — выдыхает Тэхён в его губы, легко проведя по колечку языком. — Тогда ради твоего внимания я его больше не сниму, — хмыкает и затягивает Кима в ленивый поцелуй, сминая его мягкие губы, размыкая их своим языком. — Когда ты уедешь обратно в Пусан? — вдруг спрашивает Тэхён, смотря на него, едва разорвав поцелуй, но не отстраняется. — Пожалуй, я возьму еще несколько дел здесь, — парень опускает ладонь на мокрую щеку старшего, легко гладя и стирая капли воды. — Я могу приезжать сюда хоть каждый день, — тихо произносит, обнимая второй рукой за талию, и прижимает к себе. — Хорошо, — согласно кивает Тэхён и слабо трется о чужое бедро своим полувозбужденным членом. Нет, сегодня Ким Тэхён точно никуда не уйдет.