Научиться верить заново

Бруно стоял на кухне, тихо жуя печенье, оставленное для него Джульеттой. Сестра знает, что он любит перекусить ночью. Ну, не то чтобы любит… просто Бруно действительно тяжело есть днем, когда кто-то рядом. Он так жаждал есть за одним столом со своей семьей, а теперь у него крутит живот от одной только мысли, что кто-то будет наблюдать за тем, как он ест. Однако Бруно ест, через силу, запихивая в себя еду, которая в скором времени оказывалась в унитазе. Не лучшая судьба для приготовленных с любовью блюд Джульетты. Бруно не говорил об этом с родными, чтобы не обременять их лишними беспокойствами. У него, пока, получается скрывать факт своих не лучших отношений с едой. Хотя Агустин, кажется, начинает замечать. Иногда даже раздражает его излишняя наблюдательность. Пророк садится за стол и тянется за стаканом молока. В животе все равно неприятно крутит, хотя он только что перекусил. Может стоит выйти и прогуляться по городу? Все равно ночь на дворе, все спят… Эта мысль кажется такой заманчивой, что Бруно подскакивает, засовывая в карманы печенья. Однако стоит подойти к двери, мужчину одолевают сомнения. Точно ли это безопасно? В городе его все ещё недолюбливают, а раньше его довольно часто зажимали по переулкам, пытаясь выбить из него “дурь”. В компании кого-то из родных было как-то спокойнее, безопаснее. Тогда к нему просто не решались подойти. Бруно пару раз вдыхает и все же открывает дверь, выходя на прохладную улицу. Днем перед пекарней собирается довольно много народу, чтобы приобрести целебной еды, но сейчас тут тихо и спокойно. Пророк накидывает капюшон и идет к калитке, чтобы выйти со двора. Город и правда спит. В некоторых окнах виднелся приглушенный свет свечей и слышно, как родители читают детям сказки. На мгновение Бруно даже позволяет себе расслабиться, успокоенный этой атмосферой. Ночь теплая, пусть и дует прохладный ветерок, забирающийся под пончо и рубашку. Бруно борется с желанием сходить к основному зданию Каситы, идет в другую сторону, к центру города. Однако завидев людей, провидец поспешно сворачивает на узкую улочку. Наверно ему не стоило сегодня покидать дом, особенно одному, потому что он забыл одну маленькую деталь. Прошло 10 лет. Город расширился, стал больше и сложнее. Он и раньше-то почти не выходил за пределы Каситы. Заблудиться для него проще простого. Тревога медленно начинает заполнять разум и Бруно ускоряет шаг, совершенно глупо надеясь, что выйдет в более-менее знакомое место. Однако только больше плутает в улицах родного города. Бруно глубоко выдыхает и перекидывает соль через левое плечо, стучит по деревянной опоре ближайшего дома, проговаривая себе под нос заветные слова. — Что вы делаете? – Бруно буквально подпрыгивает на месте и озирается, прижимаясь к стене, словно пытаясь спрятаться. Рядом с ним стоит парень, лет наверное 25, с сигаретой в пальцах. Он с интересом оглядывает Бруно, словно оценивает. Пророк загнанным зверем смотрит на юношу, который не выказывает никаких признаков агрессии. Незнакомец все ещё ждет ответа, продолжая молчать. — Я-я эм… ну я п-просто пытался усп-успокоиться и все… – заикаясь, отвечает Бруно. – Я н-наверное пойду! — Постойте! – парень хватается за тонкое запястье Бруно, дергая мужчину на себя. Пророк вскрикивает и пытается вырвать руку. – Да погодите вы! Там же тупик! – слабо смеется юноша и указывает в сторону, куда пытался рвануть Бруно ранее. Пророк замирает и неловко переминается с ноги на ногу. Его запястье освобождают сразу, как только он успокаивается. — Я Гилберт. – он протягивает руку и приветливо улыбается. Бруно поджимает губы и несмело жмет её. — Хорхе. – врет пророк, боясь того, что может быть, назови он свое настоящее имя. — Рад знакомству, Хорхе. – улыбается юноша. – Сигаретку? — О, н-нет, спасибо. Я не курю… – мотает головой Бруно, все ещё не убирая руку. Гилберт первый разрывает контакт, с доброжелательной улыбкой. Когда ему в последний раз так улыбался кто-то кроме семьи? Он даже вспомнить подобное не может. Повисает неловкое молчание, и Бруно опять начинает тревожно теребить край своего пончо. Нужно уходить. Искать дорогу домой. — Как тебя занесло в такой далекий переулок? – с интересом спрашивает Гилберт, затягиваясь отравляющим дымом. — А… ну я… кхм. Я гулял и немного заблудился… Я шел от центра города. – поясняет Бруно, махнув рукой в неопределенном направлении. — От центра? Дружище, ты почти на окраине Энканто. – смеется Гил. Красный огонёк сигареты освещает его лицо, и пророк позволяет себе рассмотреть парня. У него была темная кожа и прямой нос, большие выразительные глаза серого цвета, пухлые губы и темные кудрявые волосы. — Вот как… я даже не заметил, как дошел до сюда… – нервно пожимает плечами Бруно. — Я могу проводить тебя до центра, если хочешь. — Правда?! – в глазах пророка загорается надежда. Гилберт замирает на мгновение, рассматривая его, а затем улыбается и посмеивается, кивая. — Хорхе, ты всем так с первого взгляда доверяешь? – спрашивает парень, заставив Бруно зардеться от смущения. Они ведь едва знакомы, только имена друг друга и знают. И то одно не настоящее. — А у меня разве есть выбор? Гилберт начинает громко смеяться, разрезая тишину переулка. Бруно тоже нервно посмеивается и трет свою шею. Это так странно. Впервые за долгое время он разговаривает с совершенно незнакомым человеком и это даже дается ему довольно легко. Пророк даже готов опустить тот факт, что он на грани истерики от всей этой ситуации. — Ладно. Сейчас докурю и можем идти.

***

Удивительно, но беседовать с Гилбертом оказалось очень приятно. Парень рос в многодетной семье. У него 3 младшие сестры и брат, любит играть на гитаре и вырезать по дереву (прямо как Антонио). Курит, но не пьет, да и вообще в принципе не любит пьяных людей ещё с детства. Бруно в свою очередь рассказал о том, что ему нравится писать новеллы, а ещё маленькие зверьки, вроде мышей или крыс. Рассказал, что тоже играет на гитаре и как-то даже не заметил о том, что они условились однажды сыграть вместе. Бруно даже угостил его припрятанным в карманах печеньем. Когда они подходили к центру города, там уже было пусто. Видимо даже последние гуляки отправились по домам высыпаться. Бруно даже позволил себе улыбнуться, останавливаясь у фонтана в центре. — Ну вот мы и дошли! – улыбнулся Гилберт. – Отсюда хоть не потеряешься? Бруно глухо смеется. Какая забота. — Нет. Не волнуйся. Спасибо, что довел. – благодарит пророк и ловит на себе улыбающийся взгляд Гилберта. – Сам бы я долго ещё плутал… — Да брось! Чего там, довести человека! – довольно заявил Гилберт и Бруно, в свете фонаря, наконец-то разглядел его полностью. Парень был высокий, поджарый, с сильными руками и широкой грудной клеткой. На нем были светло синие шорты и белая рубашка в вертикальную полоску, а на ногах черные ботинки. — Ещё увидимся, Хорхе! Надеюсь в следующий раз при свете дня. – улыбка медленно пропадает с лица Бруно. Это очень вряд ли. – И гитару не забудь! Они прощаются, и каждый идет в свою сторону. Проскользнув домой, Касита встретила его радостным перебиранием половиц и потянула к спальне. И правильно. Пророк действительно устал и рухнул в кровать, даже не переодевшись, все ещё улавливая запах сигарет, оставшийся на его одежде. Так и уснул.