Одиннадцать часов

Гермиона перелила готовое зелье с волосом Драко обратно во флакон и вернулась в спальню. Драко ворочался во сне и что-то шептал в бреду о маховике, о путешествии во времени и звал ее по имени. Гермиона коснулась его руки. Он отдернул ее и прошептал: «Метка. Теперь она знает о метке». Гермионе удалось разбудить его и дать ему зелье. Он выпил его не приходя в себя, а потом откинулся на подушки и снова уснул. В это раз он не ворочался и не стонал. Гермиона смотрела на букву «М» на своем запястье. Метка светила всё ярче и ярче — значит, Драко выздоравливает. Сомнений не было. Драко спал, а Гермиона не могла уснуть. Она достала обугленный пергамент, который Снейп оставил Драко вместе с зельем. Для восстановления сил. Драко Малфою. (На случай если ничего не получилось). «На случай если ничего не получилось», — перечитала Гермиона. О чем говорил Снейп? Почему он сварил для нее зелье? Почему оставил эту записку? Или в будущем заклятие должно было попасть в нее, а Драко получил бы это зелье и дал его ей? Но почему Снейп решил, что в нее попадет заклятие? Вопросы. Одни вопросы. На которые ответов нет. Казалось, что разгадка близко, — где-то очень-очень близко, стоит только посмотреть на историю под другим углом, стоит только найти недостающую деталь. Но Гермиона не знала какую. Впрочем, какая теперь разница? Гермиона убрала пергамент в стол. Драко не помнит, как они поженились, но теперь это не имеет значения. Они вместе — и это самое главное. Они заботятся друг о друге. И он спас ее от темного заклятия… Гермионе пришла в голову мысль, что, возможно, в другой реальности это она умирала от темного заклятия, а Драко вернулся в прошлое и женился на ней, а во время финальной битвы заслонил ее собой. Поэтому маховик и был раскручен на год назад. Ох… Эта версия слишком фантастическая даже для магического мира, и Гермиона отбросила ее тут же. В окне уже посветлело. Драко открыл глаза и сел на кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Гермиона улыбнулась и встала ему навстречу. — Лучше, чем когда бы то ни было. — Драко встал. А когда он обнял ее, из головы вылетели все мысли — и о зелье, и о маховике. Гермиона была просто счастлива здесь и сейчас и с ним. И ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Драко убрал с ее лица прядь волос, затем другую, скользнул ладонью по шее и приподнял подбородок. Оставив на ее губах поцелуй, он спросил: — Что ты дала мне выпить ночью? — Ох, это долгая история, — улыбнулась она.