16 октября, 1998 г
Мастер Времени сидел в мастерской, склонившись над омутом времени. На дне омута лежало несколько песчинок, и над ними клубился туман. Девушка из Англии ушла, но несколько песчинок из ее маховика Мастер оставил себе. На то у него была причина. Заклятия, которыми чинили маховик, были ему знакомы. Конечно! Ведь он сам их создал когда-то. Но этот маховик он видел впервые, а это значило, что существовала другая реальность, в которой кто-то принес ему этот маховик. И он, Мастер Времени, пошел на то, чтобы починить его. Кто-то совершил путешествие во времени и создал другую реальность. Вероятно, тот, кто совершил путешествие, потерял память и о другой реальности, и о самом путешествии. Ведь маховики не рассчитаны на такое длинное перемещение. Мастер хотел узнать, что произошло. Поэтому он смотрел в омут времени, пытаясь из множества образов, записанных на песке, воссоздать ту линию, в которой он починил маховик. Пока у него ничего не получилось. Но завтра он соберет этот пазл. Мастер снял очки, и отправился пить свое вечернее мате с медиалунас. Он ушел, а образы, записанные на песке, продолжали двигаться. И если бы Мастер подождал немного, то увидел бы, как туман рассеивается и образы собираются в четкую картинку. Он бы увидел ту реальность, в которой чинил маховик для англичанина по имени Драко Малфой. И он узнал бы его историю. В его девушку попало смертельное заклятие во время Второй Магической войны. Она угасала очень быстро. И Драко Малфой пришел к нему со сломанным маховиком, чтобы вернуться в прошлое и спасти ее. Если бы Мастер смотрел в омут времени подольше, то он увидел бы просторную спальню и букет пепельно-розовых тюльпанов на столе. Он бы увидел, как подул ветер из открытого окна. Присмотревшись, Мастер смог бы заметить, как один лепесток оторвался и упал на стол. На кровати лежала девушка. Вероятно, Мастер не узнал бы ее, таким изнеможенным и бледным стало ее лицо. Драко Малфой склонился над ней. В руках он держал маховик.То, что Мастер мог бы увидеть в омуте времени
23 мая 1998 г
10:57
Драко вернулся из Аргентины. Скоро, очень скоро, после того, как он вернется в прошлое и отразит заклятие, которое попало в Гермиону, они смогут вместе поехать туда. Мастер Времени рассказал ему, что в октябре у подножья гор цветут тюльпаны. Гермионе понравится. И ей понравятся торты в casa de te, где Драко позавтракал, когда отнес Мастеру маховик. Но это всё в будущем. Сейчас ему надо вернуться в прошлое. Времени было мало. Оно текло, ускользало из рук с каждым прожитым днем, как ускользала из Гермионы жизнь. Битва за Хогвартс унесла жизни многих, унесла жизнь его отца, пощадив Гермиону, но, как выяснилось, ненадолго. Она продержалась почти месяц. На прошлой неделе Драко привез из Голландии ей и матери по букету тюльпанов. Но Гермиона только взглянула на них, слабо улыбнулась, а потом снова уснула. Тюльпаны уже раскрылись, лепестки опадали. А Гермиона была слишком слаба, чтобы любоваться ими. Драко поднес к лицу маховик. Мастер предупредил его, что сломанные маховики опасны, а заклятия, которыми он его починил, ненадежны. Маховик может забросить его в любое время. Но Драко уже все для себя решил. Он вернется в день битвы за Хогвартс. Если он успеет попасть в правильный момент, то сумеет отразить заклятие, которое послал в нее Яксли. Семейная легенда гласила, что маховик должен спасти жизнь кому-то из Малфоев. Жизнь отца он не спас. Мать, слава Богу, в порядке. С ним тоже всё хорошо. И Гермиона тоже станет Малфой: они поженятся, когда она поправится, — Драко это для себя уже решил. Он знал, что маховик откликнется на его призыв. Ему нужно вернуться в правильное время! Нужно вернуться в день битвы за Хогвартс. Драко бросил взгляд на Гермиону. Если у него всё получится и он изменит прошлое, то будущее тоже изменится, и, возможно, он больше никогда не вспомнит это утро. И она тоже его не вспомнит. Драко уходил, не поцеловав ее. Она могла проснуться, и тогда весь его план пошел бы прахом. Она бы не отпустила его. Этот неслучившийся поцелуй — единственное, о чем он жалел. Драко посмотрел на нее снова — и крутанул песочные часы на месяц назад. Поначалу казалось, что ничего не произошло. Он так же сидел в своей комнате. Гермиона спала в кровати рядом. Букет тюльпанов вдруг исчез, окно стало меньше, день превратился в вечер, и послышался гул голосов. Драко схватился за палочку, ожидая, что попал во время битвы. Но обнаружил, что голоса были голосами Блейза, Крэбба и Гойла. И он сидел с ними в «Трёх метлах». Разговоры и сама обстановка — всё было очень знакомым. Сейчас за его спиной упадет кружка. Так и случилось. Крэбб выругался. Гойл захохотал. Драко знал, что это упала кружка Лонгботтома. Он обернулся, чтобы увидеть, как Лонгботтом нелепо пытался собрать кружку заклинанием. Взгляд столкнулся со взглядом Гермионы. Она стояла у стола, пытаясь помочь Невиллу правильно произнести «репаро». На ней уже была застегнута куртка. Значит, это тот день. Тот самый день, когда они возвращались в Хогвартс вдвоем. Драко поспешно сунул маховик в карман. Мастер был прав. Маховик отправил его не туда, куда он хотел. Это зима шестого курса. Что он мог сделать теперь? Пойти с ней, как в прошлый раз? И таким образом снова запустить цепочку событий, которая приведет к ее гибели… Предупредить ее о заклятии, которое в нее попадет? Но разве она поверит ему — тому, кто совсем недавно обзывал ее грязнокровкой? Или оставить всё как есть. Они никогда не будут вместе, и она будет жива. — Хера ты быстро. Аппарировал прямо из сортира? — раздался голос Крэбба. Драко вспомнил, что сейчас его версия из прошлого должна выйти из туалета, увидеть Грейнджер и… Драко заметил платиновую макушку, которая мелькнула в коридоре, — он сам. Если он встретит самого себя, то это приведет к катастрофе времени! Драко вскочил и бросился к выходу. Вслед ему донеслось ворчание Блейза, а потом он вылетел из двери, плечом кого-то задев. Он на автомате протянул руку упавшему. — Спасибо. Драко перевел взгляд с двери на говорившего. Рука дрогнула. На него смотрела Гермиона. И руку его не отпускала. Ее рука была теплой — не ледяной, какой была весь последний месяц. И на ее щеках горел румянец. Зрачки были расширены. И всё, чего хотел он, — притянуть ее к себе и обнять. Он и сделал это движение, а потом вспомнил, что сейчас он ей никто. Хуже — он ее враг. Пусть так и останется. И он отпустил ее руку. Отвернулся первым и пошел в замок. Он плохо помнил, о чем они говорили в прошлый раз. Всё началось с разговора о зельях и как-то закончилось тем, что Драко рассказал о своем отце, о жизни в мэноре и о том, как в детстве учился летать на метле. Она слушала и не перебивала, словно ей это было действительно интересно. Впрочем, сейчас он знал, ей, правда, было интересно. Она призналась потом, что тогда была влюблена в него. Драко разговорился. Потерял бдительность. А после они целовались в коридорах Хогвартса. И после это повторилось не раз. Она узнала о том, что у него метка, только когда он впустил Пожирателей в Хогвартс. И она всё равно спасла его. Всё равно заслонила его собой во время битвы за Хогвартс — и теперь умирала от заклятия, которое в нее попало. Драко решил для себя, что в этот раз не будет говорить с нею. Они дойдут до замка поодиночке и разойдутся. Тогда они не станут встречаться, и у нее не будет причины спасать его. Поэтому он шел молча, чувствуя спиной ее присутствие, слыша ее шаги на снегу. Замок уже был близко, когда Гермиона повернулась к нему. — Ты отлично аппарируешь, — сказала она. — С чего ты взяла? — растерялся Драко. В прошлый раз этого не было! — Я видела тебя в коридоре, а потом ты вдруг оказался за столом. Он почувствовал, что заплачет сейчас, вспомнив вдруг, как однажды она призналась ему, что была тайно в него влюблена и смотрела на него в этот день украдкой. — Ты самая умная девочка школы, — сказал Драко. Когда он еще скажет ей всё, что не сможет сказать в будущем? — Что? — Она остановилась и уставилась на него. — И самая красивая. Она промолчала в ответ. — У нас не лучшие отношения с Поттером, — сказал Драко. — У нас с ним это личное, знаешь… Но мы не должны враждовать с тобой. — Ты назвал меня грязнокровкой, — сказала она. — А ты подставила меня с метлами. — Ты всегда говорил, что я грязная. — А ты дала мне пощечину. — Ты невыносимый. — А ты красивая. Она надулась. И когда они зашли в замок, повернулась к нему и сказала: — Что тебе нужно от меня? — Ничего, — Драко попятился. — Правда, ничего. — Нет, тебе точно что-то нужно, — продолжала она, надвигаясь на него. — Разве что это. — Драко повернул ее к стене и поцеловал. Он целовал ее не в первый раз. Но для него это было словно впервые — так ярко, так невыносимо ярко, что он потерял бдительность. В этот раз потерял. В прошлый раз, когда ее рука скользнула ему на рукав, он инстинктивно отдернул руку. И она не знала до самого конца о том, что он Пожиратель Смерти и должен убить Дамблдора. Один бог знает, почему она простила его. Почему, увидев, что в него летит заклинание Яксли, защитила его — ценой своей жизни. Но в этот раз он только чувствовал нежность, когда ее рука коснулась его руки. А потом она резко дернула манжет рубашки, так что пуговица отлетела на пол. И Драко увидел ее глаза. — Мистер Малфой. Мисс Грейнджер, — раздался голос Снейпа. Неужели он видел, что она узнала о его метке? Драко незаметно опустил рукав и обернулся. — Двадцать очков с Гриффиндора за неподобающее поведение в стенах школы, — сказал Снейп. Драко почувствовал характерную пульсацию в голове, граничащую с болью, — так бывало, когда Беллатриса читала его мысли. — Но сначала пройдемте ко мне в кабинет, — добавил Снейп. — Я… мне… — начала Гермиона. — Вы тоже, мистер Малфой. И они поплелись за Снейпом. Тот что-то задумал — Драко не сомневался. Гермиона бросала на него горящие взгляды, пока они шли в кабинет Защиты от Темных искусств. Наконец, они пришли. — Садитесь, — Снейп кивнул на стул. Затем обратился к Драко: — А с вами мне надо поговорить. Они отошли вглубь класса, где Гермиона не могла их слышать. И Снейп процедил: — Вы не настоящий Драко Малфой. Пульсация в голове участилась: Снейп просматривал его мысли. И Драко показал ему всё. Всё — битву за Хогвартс, новость о гибели самого Снейпа, безуспешное лечение Гермионы, путешествие во времени. — Вы пришли за ней? Как будто и так непонятно! — И я все испортил, — ответил Драко. — Когда вы вернетесь в будущее? — Не знаю. Маховик сломан. И всё, что я могу теперь, — это предупредить ее о заклятии. — И нарушить таким образом ход вещей? — Я и так его нарушил! Она теперь знает, что я Пожиратель Смерти! Она сейчас попробует остановить меня… и кто знает, чем всё это закончится! Осознание, что он окончательно и бесповоротно изменил будущее, накатило на него. Возможно, всё будет только хуже. Он не впустит Пожирателей. Его мать и его самого, вероятно, убьют. Война не начнется. Но Волдеморт убит не будет… Снейп молчал. — Мы это решим. С пользой для вас двоих, — сказал он наконец и направился к Гермионе. Драко замер, не зная, что тот задумал. — Я видел, как вы целовались, — заговорил Снейп с подчеркнутым равнодушием. Затем сделал паузу, словно обдумывал что-то, а после продолжил: — Вы маглорожденная. Мистер Малфой чистокровный. Какие бы чувства вы к нему не испытывали, вы не можете заключить брак. Это детская влюбленность, и она пройдет у вас обоих. — Между нами ничего нет! — возразила Гермиона. — Поэтому, — добавил Снейп. — Я предлагаю вам стереть память об этом поцелуе. И мистеру Малфою тоже. — Малфой не настолько сильно мне нравится, чтобы стирать мне память. — Или вы можете связаться магическим браком, — проговорил Снейп так же равнодушно и холодно. — Тогда в будущем, если Люциус будет против этого брака, он ничего не сможет сделать. Магические узы не разорвать. Впрочем, зачем я это вам рассказываю? Магические узы позволят вам отслеживать состояние друг друга и знать, когда другой в опасности, на случай… Сейчас неспокойно. К тому же, связанные таким браком вы никогда не сможете причинить друг другу вред. Впрочем, зачем вам это знать? Всё равно маглорожденная никогда не сможет заключить такой брак с чистокровным. Понимаете… кровь имеет значение, — добавил он с холодной и ядовитой полуухмылкой. Гермиона вспыхнула и вскочила со стула. — Кровь не имеет никакого значения! — заявила она. — Идите… — Снейп взглянул на дверь. Они будут связаны. Драко, который сейчас пьет сливочное пиво с Крэббом и Гойлом, завтра проснется и почувствует, если с ней что-то не так. А она не сможет никому рассказать о том, что он Пожиратель. План бредовый — и может не сработать. Но другого у них нет. Если только стереть ей память о том, что она видела его метку. Снейп сделает это без труда. И тогда в будущем она не станет его спасать… Или станет? — Я готов жениться на тебе, — сказал он. Если они будут связаны, то в будущем Драко, который останется вместо него, почувствует, что она в опасности, и сможет отразить заклятие. Гермиона вонзилась в него взглядом. И Драко выдержал его. — У вас всё равно не получится, — ответил Снейп. — Я жалею, что сообщил вам. Ее кровь… — Это неправда! — Гермиона вся полыхала. Как легко ее было поймать на ее слабости. — Я готов попробовать, — сказал Драко. — Я тоже, — выпалила она. — Никогда не думал, что буду соединять кого-то узами брака, — усмехнулся Снейп. — Он постучал палочкой по стол. — Мистер Малфой, вы первый. Сердце отчаянно колотилось. Если это нужно для сохранения ее жизни… — Поднимите вашу руку… — продолжил Снейп. — Что я должен делать? — Принять для себя решение, что вы хотите быть связаны с этой девушкой. Это было несложно. Ведь он принял это решение давно. — Теперь вы, мисс Грейнджер. Она подняла руку. И Драко заметил, что ее ладонь подрагивает. — Вы приняли для себя решение? — Я принял, — сказал Драко. — Приняла, — выдохнула Гермиона. — Тогда… — Снейп взмахнул палочкой. — Теперь вы связаны. Поток света закружился вокруг их ладоней. Драко ожидал взрыв, разрушительную энергию, но вместо этого два потока света сблизились и превратились в одно. А затем поток света наполнил грудь обоих. Нежность и любовь пронзила его грудь. Всё, что чувствовала Гермиона по отношению к нему, сейчас наполнило его сердце. И он знал, что она так же принимает его чувства. Теперь он точно знал, что никто из них не сможет причинить друг другу вред. Они смогут только спасать друг друга. Губы Гермионы затряслись, и она заплакала. Драко кинулся к ней и обнял ее, пока поток белого света кружил над ними, исчезая. Она не сказала, что любит его. Он не сказал тоже. Просто не успел. Маховик времени, потревоженный чарами, начал вибрировать в кармане. Лицо Гермионы стало исчезать, как и кабинет, в котором они находились.***
23 мая 1998 г
11:00
Драко стоял в своей комнате. Часы на стене пробили одиннадцать. Он бросил взгляд на кровать, где оставил спящую Гермиону, но кровать была пуста. Букет тюльпанов исчез со стола. Будущее изменилось. Драко достал из кармана маховик. Тот застыл. Песочные часы не крутились. Сломан окончательно. Тело вдруг пронзила странная слабость. Маховик выпал из рук. Драко рухнул в кресло, закрыл глаза и стал проваливаться в тяжелый сон. А потом он почувствовал, что его наполняет силой. Гермиона… Она была рядом — он знал. Драко открыл глаза. Гермиона сидела на кровати. Одетая. Драко улыбнулся ей, и она протянула ему руку. — Ты встала. — Я только что пришла. — Откуда? — Он сжал ее руку. — Из дома. — Ты одета. — Конечно… Он встал не выпуская ее руки из своей и сел с ней рядом на кровать. Она была здесь, она улыбалась, она была одета и сидела на кровати, как ни в чем ни бывало. Значит, он смог — во время битвы за Хогвартс он отразил это заклятие и Гермиона не умирала теперь. — Ты вернулась. Воспоминания, о том, как он путешествовал в прошлое, как в нее попало заклятие, как они встречались на шестом курсе стали стираться из памяти, словно это был сон. А вместо них стали появляться новые. В новых воспоминаниях он не знал, как именно они поженились, а во время битвы за Хогвартс он заслонил ее от смертельного луча — и заклятие пронзило его самого. И пока Драко не забыл окончательно свое путешествие, он притянул Гермиону к себе и поцеловал.