Но здесь — родные и друзья, Все, что люблю, нашла я здесь. И ни небесная звезда, Ни край чужой мне не родней. Я не покину никогда Мой град из камня и огней.
Мина Остер была дочерью Артемиды. Девушкой, рожденной посредством мысли и интеллекта. Она была племянницей Аполлона, Бога солнца и врачевания. Сестрой для всех охотниц, которым раньше завидовала. Раньше она не могла им простить то, что ее мать заботится о них, оберегает их, а ее молитвы даже не слушает. Это было до того, когда она вспомнила свое детство. В ярких красках материнской любви и дружбы бессмертных дев маленькая Мина росла, учась быть сильным воином, как и все достойные полубоги. Окруженная отцовской любовью и дядиным восхищением, она часто смеялась и училась шутить, так, как умел ее дядя. Мина была нежданным ребенком, но стала любимым. Именно ее обошел приказ Зевса не встречаться со своими детьми. Потому что дом Джеймса Остера был перевалочным пунктом для охотниц, и их госпожа часто навещала умного мужчину, который и не думал заглядываться на дев. Зевс даже не проверял, что в доме делает Артемида. Он и понятия не имел, что дни напролет Артемида укачивала на руках свою дочь. Играла с ней, смеясь и сидя на ковре. Читала сказки и рассказывала древние истории, глядя как ее маленькая дочь засыпает от голоса матери. Она любила писать стихи и рисовать. Мина была разносторонней и творческой личностью, отличающийся необычным складом ума и хорошей интуицией. Она умела любить, и ее любовь пересекала все грани дозволенного, сжигая в ярком пожаре закрытые двери. Ее любовь была настолько сильна, что разбудила Талию, позволив вернуть на свою сторону того, кого любила. Мина настолько сильно любила свою мать и названную старшую сестру, что, не задумываясь кинулась под копье, спасая одну из них от смерти. Она знала, что в этом поиске над ними стояла смерть, желая забрать в свои чертоги хотя бы одного. И она бы умерла, если бы не одно громкое и емкое «но», появившееся в ее жизни. Было много главных причин, почему Мина пошла на такое действие. Было много главных обстоятельств, благодаря которым, она стала такой, какой была. Но самое главное было в том, что она была названной сестрой Перси Джексона. Именно их дружба раскрыла лучшие черты их характеров, позволила научиться большему и верить в лучшее. Когда их одиночество было в дребезги стерто из их судеб, лишь благодаря маленькому вмешательству Бога морей и упавшему в яму старого рюкзака. Перси Джексон был ее якорем в этой жизни, а она — его. Никто из них не мог жить друг без друга. Они были слишком крепко связаны друг с другом, слишком сильно любили друг друга той самой любовью — дружеской. Они слишком хорошо знали друг друга, поэтому Мина только улыбалась, зная, что собирается сделать Перси. Ей не было страшно, потому что она была уверена, что он не даст ей умереть. Возможно, Перси бы не пошел на это ради Зои, но он пойдет на это ради нее. И Посейдон его поддержит, потому что умирает она, а не Зоя. И лишь от дитя Луны зависит исход. Когда морские волны сомкнулись над падающими подростками, Мина не то что не ощутила боль от столкновения с морской гладью, она почувствовала небывалую легкость. Казалось, она лежит в окружении самых мягких подушек. Боль от ранения исчезла, и Мина быстро задышала, все еще находясь на руках Перси. Море залечило ее смертельную рану. Посейдон не мог позволить ей умереть. И, честно говоря, плевать ему было на решения Мойр, учитывая еще разговор с Артемидой, который у него случился пару секунд назад, когда переживающая Богиня луны ворвалась в его мысли. Эта девушка была слишком дорога его сыну и своей матери, чтобы он позволил им ощущать боль от потери, когда мог спасти. Мина была права. — Я тебя ненавижу, — проговорил Перси, продолжая держать ее на руках. Мина рассмеялась, целуя друга в щеку. — И я тебя люблю. Вернемся наверх? Сильная водная струя диаметром в пятьдесят сантиметров поднялась с края морского дна до самой вершины горы. Перед оставшимися наверху она упала прямо на землю, оставляя на горе двух подростков в сухой одежде. — Мина! — закричала Талия, кинувшись на шею подруги. — Ты жива. — Почему ее вылечило море? — удивилась Аннабет. — Потому что она — моя названная сестра, и отец с этим не спорит, — ответил ей Перси, увлекая полубогиню в объятия. — Талия, отойди, — услышала Мина голос Зои. Талия разомкнула объятия. — Ты в своем уме?! Ты вообще офигела?! А если бы море не вылечило тебя, ты хотя бы представляешь… — Заткнись, Зоя, — перебила ее Мина. — Я не могла позволить тебе умереть. Ты мне еще три коробки шоколада должна. Зоя, не скрывая слез, обняла Мину, а потом отошла, и Мина увидела, как на другом конце поляне, возле колесницы, стояла ее мать. Артемида улыбалась, глядя на дочь. А Мина сорвалась с места, побежав к ней. Она уже давно все для себя решила и оставила прошлое. Как и просил Аполлон, она поняла. Пусть план был неудачен во всех смыслах, он не был в силах забрать единственное, чего боялась Мина, — любовь Артемиды к ней. Девушка врезалась в Богиню уже со слезами, и, чувствуя, как ее обнимают такие родные, теплые, материнские руки, расплакалась, выплескивая всю накопившуюся боль. Артемида молчала и только прижимала ее к себе, ощущая, как и по ее щекам текут слезы. Когда Мина кинулась вперед, встав между ней и копьем, Артемида почувствовала ужас. Мина — ее единственный ребенок, был и навсегда останется. Мина Остер попадет в историю, как единственная дочь Богини луны, так как Артемида был уверена — такого взаимопонимания, какого она достигла с Джеймсом Остером больше никогда не возникнет никогда. И, увидев как красная кровь стекает по телу ее дочери, она поняла, что говорили родители, потерявшие детей. Поняла почему есть вдовы и сироты, а у людей, потерявших детей, нет собственного названия. Потому что одним словом описать это не представляло возможным. Лишь закаленная веками сдержанность помогла ей не броситься к дочери, а закончить план. И как только Атлас занял свое место, она увидела, как резко бросился к Мине Перси Джексон, а потом также быстро исчез, спрыгнув со скалы. Первое, что она хотела сделать, это остановить полубога, но потом она осознала, что он собрался делать. Смотря, как подростки исчезают внизу, все ближе приближаясь к морской глади, она сделала то, чего не делала никогда: — Посейдон… — Я вижу, Артемида, — он ответил сразу же, возникнув в мыслях. — Я чувствую боль собственного сына. — Сделаешь это? — Сделаю. У тебя замечательная дочь, Артемида. Даже я к ней привязался. Только вот потом мне придется с Мойрами драться за ее жизнь. Они всегда против нашего вмешательства. — Я буду с тобой. Посейдон помолчал пару секунд, а потом вдруг ответил: — У Мойр нет и шансов. Артемида тогда засмеялась и отошла подальше от подростков и Зои, чтобы вызвать колесницу. Совет Богов должен начаться с минуты на минуту, но она медлила. Сначала она должна увидеть дочь живой и невредимой, а уже потом все советы и заседания. И, сейчас, держа Мину в объятьях, о чем мечтала все эти годы, хотя и не знала о чем именно мечтает, она поняла, что ей пора. Никто их не звал и не подходил ближе, давая время на примирение и воссоединение. Только вот Зевс ждать не станет, как и заседание Богов, о чем и прошептала Артемида Мине. — Вам нужно будет подняться туда, чтобы рассказать обо всем, и… — тут она посмотрела на блондина. — Выторговать его жизнь. А потом, я надеюсь, мы поговорим, если ты захочешь… — Захочу, — уверенно ответила Мина. — Ты должна мне одиннадцать лет разговоров… мама. Артемида со слезами на глазах улыбнулась, услышав обращение Мины. А Мина не хотела отпускать мать, боялась, что произойдет что-то, что снова им помешает. Но угроза в лице воскрешения Кроноса никуда не ушла, и ей пришлось признать, что нужно сейчас отпустить Артемиду на Совет. — Я больше никогда тебя не оставлю. — Будешь, как Посейдон, у меня в голове возникать? Артемида рассмеялась. — И это тоже. Она исчезла в серебряной вспышке, и Мина направилась к ждущим ее друзьям. — Нам надо на Олимп. — А Боги не хотят вернуться на Отрис? — пробурчал Перси. — Я заколебался бегать по горам! — Не переживай, там лифт есть.***
Добирались до Олимпа недолго: прямо возле горы перед компанией оказался автобус. Желтого цвета. Увидев такое чудо, Зоя комично сморщилась, Мина захохотала, догадавшись, что Аполлон решил помочь подросткам добраться до горы. Или Артемида попросила брата их доставить. Причины были неизвестны, зато у них был летающий транспорт, и им не нужно было сейчас добираться самим. За руль села Мина, умеющая водить. Ну и еще она племянница Аполлона, поэтому все решили, что ее машина послушает. Так и случилось, мотор завелся, и вскоре автобус взлетел. — Нам на 600-й, — сказала Талия, и сотрудник молча протянул им карточку. Вскоре они подошли к большому залу, где сейчас были все Боги. — А вот и наши герои! — воскликнул Зевс, а потом посмотрел на Луку. — И предатели. Мина и Талия резко заслонили парня за собой. — Он вообще-то на нашей стороне, — ответил Богу Перси. — Он на стороне Кроноса! — Уже нет. — Это не имеет значение, он нас предал, — не желал ничего слушать Зевс. — Ты бы лучше причину его поступка спросил, а не сразу решал убивать! — встал со своего трона Гермес, и Лука, нежно оттолкнувший девушек и вышедший вперед, удивленно посмотрел на отца. — Он так поступил из-за тебя, себя и вини. — Что ты сказал?! — Еще скажи, что я не прав! — Да как ты смеешь?! — Он — мой сын! — разозлился Гермес. — И он пошел на это только из-за твоего поступка! Только из-за того, что ты превратил в дерево его лучшую подругу! Между прочим, свою дочь. У тебя не нашлось лучшего способа, как ее спасти?! — Нам запрещено вмешиваться… — Так тогда зачем ты вмешался?! Или превращение в дерево — это не вмешательство?! Лука удивленно хлопал глазами. Нет, он был удивлен голосу отца, когда тот появился у него в голове на кухне у матери. Но Лука никогда бы не подумал, что Гермес так рьяно бросится на его защиту перед Зевсом. — Успокойтесь оба! — встрял Посейдон. — Аид, ты какими судьбами? Повелитель Подземного Царства оказался возле стенки в тенях. Все сразу посмотрели на него, и он вышел из теней, показавшись. — Да вот на цирк пришел посмотреть. Билеты то бесплатны. Афина еле удержалась и подавила смешок, тогда как Персефона закатила глаза, а Аполлон рассмеялся. Артемида закрыла глаза, Деметра покачала головой, а Зевс сердито посмотрел на брата. — У нас не цирк. В этот раз Афина не сдержалась и хохотнула, но через секунду смогла сделать вид, что закашлялась. Однако, время от времени на ее лице появлялась улыбка. Гера их вообще не слушала, а читала какую-то книгу. Ее уже откровенно достали все эти разборки, нарушения клятв и вечные войны. После того, как Посейдон развелся и женился снова, она психанула и послала все к черту, теперь каждое собрание, на котором она обязана находится, она что-то читала из людской литературы. Царице Богов никто и слова против сказать не мог, только Зевс один раз попытался, но один взгляд Геры пресек все его попытки. — Предлагаю вернуть Аида на Олимп, — вдруг сказал Посейдон, отчего Зевс вообще забыл про Луку и его существование в принципе. — Что?! — Согласна! — Естественно ты согласна, ты его жена, Персефона, — закатила глаза Деметра. Мина и Перси переглянулись. Нико ошарашенно открыл рот, который пальцем закрыла Талия. Зоя и Бьянка отошли к Артемиде, а Лука пытался прийти в себя после того, как увидел действия отца. — А он твой брат, мама. — Мы тут все инцестом занимаемся, да? — спросил Аполлон у Артемиды. — Ты только сейчас это понял? — ответила Богиня луны. — Может мы наконец займемся проблемой посерьезнее? — Обязательно, как только Аид займет по праву данное ему место! — согласился Посейдон, не отрывая взгляда от Зевса. — Кто согласен, чтобы Аид занял трон? — зло спросил Зевс. Посейдон, Персефона, Аполлон, Афина, Гермес сразу же подняли вверх руки. Цыкнув, к ним присоединилась Деметра, отчего Аид сказал самому себе, что он молодец, раз терпел сотни лет овсянку свекрови. Мина и Перси сразу поняли, к чему приведет возведение Аида на Олимп, поэтому оба вперились взглядом в Диониса. — Мина, — поднял глаза на них Дионис, догадавшись, чего от него хотят дети. — Что? — Ту штуку вы еще достать можете? — Ага. Дионис поднял руку, подмигнув Перси. Джексон только недовольно уставился на подругу, понимая, что за ящик сидра для Диониса снова платить снова ему. Афина мысленно уже смеялась в голос, понимая, что Дионису только что дали взятку, а Зевс ничего не понял. Арес и Афродита также подняли руки. — А вы-то почему? — не понял Зевс. — Тебя позлить хочу, — честно ответил Арес. — За компанию, — мило улыбнулась Богиня любви. В этот момент Гера отвлеклась от книги и весело рассмеялась. — Тогда я тоже за, — произнесла царица Богов, теперь абсолютно всех ввергая в шок. — Чтобы и тебя позлить, Зевс, и просто за компанию. Зевс мысленно застонал, но щелкнул пальцами. Ничего поделать было невозможно — большая часть Совета и сама Гера были за. Рядом с троном Посейдона появился еще один. Угольно-черный, с черепами на концах спинки. Аид, ухмыляясь, сел, и по небу пронесся гром. Отныне было тринадцать олимпийских богов. — А теперь Кронос, — вернула разговор в нужное русло Артемида. — Мы приняли решение, что будем сражаться против него, но, что, если мы его просто уничтожим? — И как ты собираешься его уничтожить? — Есть древнее пророчество, — вздохнула Артемида. — Аполлон? — Пророчество о заколдованной Геей стреле, способной уничтожить Кроноса навеки. — Только вот ей может воспользоваться только девушка, рожденная посредством взаимного уважения и мысли. И, возможно, дети Афины подходят под это описание, но там есть продолжение, — скептически ответил Зевс. — Она должна быть дочерью луны. Аполлон молча показал на Мину, и по залу пронесся вздох. Мина округлила глаза. — Я?! — Да, — тихо ответила Артемида. — Поэтому мы приняли решение, чтобы о моей дочери все забыли ради ее безопасности. Кронос и его приспешники забыли о ней, как о угрозе, от которой они бы постарались избавить. В пять лет она не могла себя защитить, в пятнадцать — более-менее. И все десять лет я искала эту стрелу. Мина набрала воздуха побольше, чтобы выговорит все, что она думала о таком способе защиты, но потом только выдохнула. Бессмысленно это говорить, потому что Мина осознала — это был болезненный способ, но действенный. Если у нее на пути и появлялось большое количество монстров, то те охотились исключительно на Перси, а не на нее. Она представила, что было бы, если бы они охотились и на нее, и на его, и содрогнулась. Наверняка они бы каждый день встречали по сотне таких монстров. Да и, если бы не этот план, стала бы она лучшей подругой Перси Джексона? Пересеклись бы тогда их пути? Вряд-ли. — Как, если ты не помнила о Мине? — не поняла Афина. — Я написала себе записку, — улыбнулась Артемида, а потом достала стрелу. Красно-кровавого цвета. — Я нашла ее, Мине остается только выстрелить, и все закончится. — Отлично, так и сделаем, — кивнул Зевс. — А меня спросить никто не хочет? — подала голос Мина, и абсолютно все теперь смотрели на нее. — Ты хочешь сказать, что не выполнишь волю Богов? — взревел Зевс. — Во-первых, вы не имеете права меня заставить. Свобода воли у меня есть. Во-вторых, я хочу убить Кроноса. В-третьих, я это сделаю с одним условием. — И с каким? — нахмурился Зевс. — Вы простите всех, кто решит перейти обратно на нашу сторону, оставляя Кроноса. Аполлон опять засмеялся, Артемида благосклонно кивнула, Афина ухмыльнулась, а Аид и Посейдон отвернулись, чтобы скрыть свой смех. Правда, его было слышно. — Будь по-вашему, — согласился Зевс, понимая, что в этот раз все снова будут не на его стороне, а он только время потеряет. Мина улыбнулась Луке, чувствуя, как он берет ее за руку. Взглянула на мать, которая весело улыбалась, на Зою и Бьянку, стоящих рядом с ее троном. На Перси, который целовал Аннабет. Взглянула на Нико и Талию, которые уже успели в друг друга влюбиться, но пока что этого не признали. Посейдон о чем-то весело спорил с Аидом. Персефона рассказывала Афине очередную историю. Деметра сидела рядом с Гестией, увлеченная разговором. Афродита и Арес как-то незаметно исчезли, а Гермес просил сына с ним поговорить, Лука молча слушал, а потом принялся обнимать отца, лишая того дара речи. Дионис сбежал в лагерь, где у него осталась последняя бутылка сидра. Зевс принялся тормошить Геру. Все остались счастливы, до конца ей нужно сделать лишь одно — натянуть тетиву и отпустить стрелу. А это она умела делать лучше всего.