Море мечтаний

      Было чертовски красиво.       Птицы не пели, волны не шумели о камни, морского бриза он так и не почувствовал. Но он чувствовал, что сейчас ему хорошо.       Утреннее солнце нежно укладывало свои лучи по всей водной глади, а та отзывалась бо́льшим нервным волнением, выплёскивая воду на тонкий песок, который порос травой.       Эйден бросал белые камни в море и смотрел, как далеко он может закинуть. А вода всё возвращала, каждый камень она снова толкала к берегу, возвращая и возвращая его Эйдену.       Его заинтересованное лицо было наполнено детским забвением и сглажено нежным светом. Он поднял голову. Он улыбается. Он смотрит прямо на него.       В мозгу что-то отзывается, проходит мурашками по спине и щемящей теплотой расползается по сердцу. Сдержать такую же глупую улыбку невозможно. Да он и не старался.       Мальчишка пробуждал в его душе самое тягучее счастье. Счастье трепетное, теплое. Счастье такое, какое он не испытывал со своей третьей женой. Счастье плавное, спокойное и такое убаюкивающее, что он готов упасть в руки этого забвения и уснуть, зная, что Эйден придет и присядет рядом.       Но на его светлом лице появилась контрастная чернющая тень. Он даже не успел проснуться, как понял, что Эйдена с головой укрыло гигантской копной водорослей, что принесла огромная волна.       Эйден не всплывает на огненную поверхность воды. Только-только покажется, что зелёная тень одежды всплывает, так она тут же превратиться в обрывок водорослей.       И он прыгает. Прыгает в ослепительно горячую воду, чувствуя как попутный ветер дует ему в затылок, чтобы утянуть его поглубже в пучину.       Как только он окунается в воду его охватывает всё. Каждая его мышца напряжена, сердце все ещё одинокое пытается утешиться, но мальчишки нет.       Его нет рядом.       Но он жив.       Хакон почувствовал мягкий матрац, ластящийся холод из приоткрытого окна и невыносимую дрожь по всему телу. Хакон почувствовал себя собой. Обманщиком. Таксистом. Неудачливым мужем, что решил так крепко полюбить, что теперь не сможет спать, пока не узнает, всё ли хорошо у Эйдена.       Рация искущающе лежала рядом на полу. Но он не смел к ней прикоснуться. Он боялся, что, разожми он руки, то весь его кошмар выльется на Вилледор.       Затопит всё. Затопит каждую улочку. Затопит каждого мертвеца. Затопит каждый дом, в одном из которых ночевал этот мальчишка, что пробуждал в его сознании кошмары, ужас и тугую любовь, которую может развязать только Эйден.       Но Хакон продолжит задыхаться в узле, что породили желание счастья и надежда.