Любовь во время холеры

Малфой не знает, что он ненавидит больше — утро или ночь. Он лежит в спальне на своей кровати и боится закрыть глаза, потому что знает, что его там поджидает. Кошмары обступают его, как борзые волка. Драко знает, что, если закроет глаза, то его фантазия лично подставит клинок к подсознанию. -Блять, — тихий злой шёпот отразился от стен спальни. Малфой провёл холодной рукой по белоснежным волосам. -Кошмары? — охрипшим голосом спросил Блейз, всматриваясь в темноту, где лежал Драко. -Да, голый Поттер и его верный друг Уизли резвятся в одной постели, — отшутился Малфой. Забини издал что-то наподобие смешка. Неубедительно. -Как ты справляешься с ними, Блейз? Я знаю, что тебе тоже снятся страшные вещи, — голос аристократа звучал слишком тихо и отчаянно. -Я не справлялся с ними, Драко. Я каждую ночь видел новые завихрении моей фантазии. Пока не появилась она и не показала, что ко всему можно найти подход. Малфой не спросил о ком речь, он и так знал. -Не хочу, чтоб она возвращалась, — как-то слишком устало сказал Малфой, стирая со лба остатки испарины. -Хочешь. Ты без неё жить не сможешь, — ответил ему Забини. — Вы с ней слишком похожи, поэтому она нужна тебе. Драко фыркнул. В темноте было не видно, но мулат мог поклясться, что друг закатил глаза. -Я видел, как она ушла, — тихо произнёс Блейз, словно произносил какой-то заговор. — Это было в ночь, когда ей пришло письмо. Она словно тень прокралась в гостиную, когда все легли спать. Я тогда не мог уснуть: кошмары слишком сильно были похожи на явь, ничего не помогало. Камин уже догорал, а бутылка виски кончалась, когда она увидела меня. Я не заметил и тени страха на этом измученном лице, освещаемым тёплым светом камина. Марта только усмехнулась, а я встал, как будто хотел остановить её. Она подошла и обняла меня, словно прощалась навсегда. Я не знал, как реагировать. Она тихо сказала тогда, что порой то, чего мы страшимся больше всего, является решением. Её глаза были такими большими и…холодными. Как твои, Драко. Если раньше в них билась жизнь, то теперь нет ничего. Малфой молчал, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. -Что она тебе показала тогда, что ты научился глушить свои кошмары? Забини помолчал. -Она нашла меня в туалете Миртл поздно ночью, когда шарилась по замку. Я видел, что она сама словно призрак, который вот-вот растворится. Но Марта научила меня блокировать поток мыслей на ночь. Она наплевала на то, что я так грубо прогнал её. Орлова показала мне какую-то руну, которую я теперь никогда не забуду, потому что только так способен хоть на несколько часов избавиться от кошмаров. Жаль, что не всегда. -Ей самой бы не помешало избавиться от кошмаров, — пробубнил Малфой. Мулат хмыкнул, переводя взгляд на окно, которое светилось тусклым зеленоватым светом. -Ты хочешь её, Драко? — спросил Блейз, не отрывая карих глаза от друга. -Я хочу, чтоб её не было, — голос Малфоя был ровный, он облизнул бледные губы. — А ты? Ответишь нет, я не поверю, Блейз, — в голове Драко был рой мыслей, которые гудел и жалил его изнутри. -Конечно, хочу. Но только проблема в том, что я вижу какая она. Мне не нужно её тело, я хочу её как человека. Она мне словно сестра. Я вижу, на какие жертвы она готова пойти. Это хрупкая девушка будет стоять перед любым из нас, высоко задрав подбородок, словно живой щит. Драко неумышленно усмехнулся, глядя серыми глазами в потолок. Он неспешно сжал кулаки до побеления костяшек, словно это могло помочь ему заглушить нарастающее чувство злости. Нет, он не будет думать об этом, пусть её отымеет Забини, а следом и весь Хогвартс. Блейз молчал, будто зная, что происходит сейчас внутри друга, будто испытывая его. -А потом я вижу ваши переглядки и готов дать руку на отсечение, что больше, чем ты, в ней не нуждается никто, даже Марк, — он замолчал. — У меня есть Дафна, Малфой. Так что Марта мне нужна лишь, как человек. Я никогда её не хотел. Блондин лежал, усиленно разглядывая потолок, на котором ничего не было. Последние несколько месяцев его мысли были, как оголённые провода: дотронешься — убьют. Он старался не думать ни о чём кроме своего задания. Но она всегда мешала сосредоточиться. -Свои проёбы, Драко, нужно научиться принимать, — Забини сел на кровать и спустил ноги на белый пушистый ковёр. — То, чего мы страшимся, является решением. Мулат открыл дверь, ведущую в коридор. -Не стоит думать о том, кто хочет её трахнуть, Драко: Тео, Поттер, я. Задумайся лучше, кто она и куда исчезла. Он негромко закрыл дверь и спустился в пустую гостиную. Сквозь тихое шипение разгорающихся брёвен было слышно, как демоны Малфоя осознали то, в чём он не признавался себе с самого начала года. Он проебался, чертовски проебался. -Тео, тебе снятся сны? — тихо спросил Марк, скидывая с себя одеяло до пояса. -К сожалению, — Нотт повернулся к нему лицом. Они давно не беседовали. -А ты что-то видишь? Русский кивнул. -Иногда это что-то хорошее, настолько, что я не хочу просыпаться. Но чаще — это страшные тени, которые тянут ко мне лапы. Я не редко вижу смерть сестры. Сейчас я не знаю, что может быть страшнее. Тёмная магия выбивает из тебя всё хорошее, думаю, ты не понаслышке знаешь это, Тео, — Нотт усмехнулся, но не удивился сказанному. — Марта спит только с зельем снов без сновидений или большим количеством алкоголя. Руны ей уже не помогают. Русский устало вздохнул, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Его доставал вопрос, когда Марта вернётся и вернётся ли вообще. -Я часто вижу, как мой отец насильно ведёт меня к Тёмному Лорду, заставляя принять метку, — Тео смотрел перед собой стеклянными глазами. — Я никогда не забуду этот день, он перестал быть просто плохим воспоминанием, он стал ужасающим кошмаром. -Поэтому ты так отчаянно пытаешься оградить от себя Пэнси? — поинтересовался Марк, предугадывая ответ. -Я не могу позволить ей погубить себя из-за меня. Она единственное хорошее, что случалось со мной за всю жизнь, — в его глазах собирались слёзы. -Твоё великодушие сведёт её в могилу, Тео. Буквально, — голос Марка был тихий, отстранённый. -Я дал Непреложный обет её безумной матери, что защищу Пэнси, — слизеринец поднял глаза на друга. По его щеке стекала одинокая слеза. — В те редкие моменты, когда она чувствовала себя нормально, она умоляла меня защитить её дочь. Сейчас рассудок миссис Паркинсон практически навсегда покинул её. Орлов глубоко вздохнул, осознавая всю тяжесть положения Нотта. Тишина обволакивала комнату тяжёлым полотном. -Когда это всё кончится? — вопрос Тео звучал неуместно. Никто не знал на него ответ. -У тебя есть, где её спрятать? — спросил тихо русский. Слизеринец покачал головой. -Мы что-нибудь придумаем, — уверенно заявил Марк. Тео усмехнулся. -Разберитесь сперва со своими проблемами. Помогите себе. А потом уже думайте о других. Марк помолчал. Он смотрел на замершего Тео, который так отчаянно напивался каждые несколько дней, чтобы забыться в пьяном угаре. Он не позволял друзьям увидеть этого. Потому пил поздней ночью, а с утра в их с Марком спальне стоял отчётливый запах алкоголя, которые ещё не выветрился от Тео, на тумбочке же лежала пара потушенных сигарет. -Дорогу осилит идущий, Тео. Запомни это, — тихо произнёс Марк, давая возможность тишине полностью погрузить их в пучину ночи.