Сросшиеся ветви

Первой, кто заметила появление необычной процессии, стала Джульетта. Она вылетела из дома, сопровождаемая крупным рыжим псом ростом с Умбру, в котором с большим трудом узнавался щенок, когда-то подаренный Луизе от Паоло. Он только что добыл мосол в кухне и подхалимски завилял хвостом, увидев хозяев. Ещё больше Уго обрадовался, когда из рук Джульетты на землю спикировала поварёшка, измазанная супом. – Мама! – Мирабель едва дождалась, когда её спустят на землю. – Моя девочка! Моя ненаглядная, моя Мирабель! – в волосах целительницы прибавилось седых волос, а в уголках глаз чётче обозначились «гусиные лапки», но в целом она не слишком изменилась, и теперь целовала переплетение кудрей дочери, – О, мой котёнок, моё чудо, ты вернулась ко мне! – Дядя Бруно? – на пороге показался чуть нескладный подросток с туканом на плече. – Антонио? – изумился предсказатель. Паренёк недоверчиво склонил голову набок: – Лучшие детективы Энканто? – Так точно, коллега, – предсказатель раскрыл объятья, – Какой же ты стал большой, с ума сойти! Уже с меня ростом. Ты ещё не слишком повзрослел, чтобы скакать по крышам с дядей? – Не раньше, чем мы сыграем в футбол! – Боже мой, Камило? – Мирабель повернулась на басовитый голос, чтобы узреть своего ровесника, отрастившего небрежную щетину и раздавшегося в плечах. Переливчатые оливково-карие глаза юноши всё ещё светились озорством. – Догнали! – во внутренний дворик влетели Руфа и Умбра, и Уго, до блеска вычистивший вверенную ему волею судеб поварёшку, прошествовал к младшей хозяйке. – Какой большущий! – восхитилась Умбра, увидев пса, а затем перевела взгляд на замершую Джульетту, – А Вы, выходит… Моя бабушка? – Да, милая, – мягко подтвердила Мирабель. Джульетта рухнула на колени, протягивая руки: – Иди… иди ко мне, маленькая. О, господь милосердный, какая очаровательная малышка. – Нам кажется, – Бруно выпустил из объятий Антонио и Камило, – Что Умбра немного похожа на тебя. – У нас одинаковые носики… Не плачь, бабушка Джу, – ласково обняла целительницу Умбра. – Я от радости, милая, – Джульетта зарылась носом в волнистые волосы ребёнка, вдыхая неизвестные запахи большого города, – Сколько же времени прошло… – Я привезла альбомы с фотографиями, всё покажу и расскажу, как научила мама, – пообещала девочка, с теплотой прижимаясь к целительнице, – Папа, наши альбомы остались в машине? При обращении «папа» возникла секундная заминка, но Бруно пообещал себе не пасовать перед правдой: – Да, mi preciosa, кроме одного они там. Тот, что твой любимый, у меня. Отдам чуть позже. – Мама с папой переживает, чтобы вы будете их ругать, – доверительно шепнула на ушко Джульетте Умбра. – Я точно не буду, – приноровившись, целительница подхватила внучку на руки, – Бруно, я ещё не успела тебя обнять, братец. Ты похорошел. Что моя дочь с тобой делала? – Кхм, как-то неловко это озвучивать, – нервно усмехнулся предсказатель. Джульетта прильнула к его виску: – Спасибо, что сберёг её. Их обоих. – БРУНО!! – подоспевшая Пеппа едва не сбила брата с ног, бормоча что-то о несостоявшемся прощании. – Вау, правда погода, – восхитилась Умбра, заметив, что её отца теперь поливает маленькое дождевое облачко. Мирабель перевела взгляд на дверной проём: там, словно призрак, возникла Долорес. Если остальные родственники, за исключением подросших Антонио и Камило, изменились мало, то наделённая даром слушать претерпела значительные метаморфозы. Волосы её были распущены, яркий бант исчез, кружевное платье цвета запёкшейся крови переходило в так и не отмывшуюся метку от свадебного платья. – Долли, – шепнула Мирабель, делая шаг к ней навстречу. – Мими, – также тихо произнесла Долорес, несмело выходя наружу. Кузины обнялись настолько осторожно, будто боялись исчезнуть в руках друг друга, и только подрагивание обнажённых плеч дало понять, что дочь Пеппы беззвучно расплакалась. – Это Тенюша сделала? – подойдя ближе, спросила Умбра, – Мам, мы можем удалить это пятно. – «Мам»? – Долорес взглянула вниз, – Это твоя… Ваша с ним… Ответить Мирабель не успела: из глубин дома, поддерживаемая под локоть Феликсом, появилась Алма Мадригаль: – Чего вы так расшумелись, неужели у вас не осталось никаких… – Здравствуй, абуэла, – повернулась к ней обладательница тёмного дара. Умбра попятилась, против своей воли заходя за спину матери. Девочка и сама не могла объяснить, почему сделала это, но что-то подсказывало ей, что именно со старшим поколением могут возникнуть проблемы. – Иди-ка сюда, маленькая, – лиана ловко цапнула девочку поперёк талии, и та оказалась в объятьях Исы, – Мы ещё не знакомы, но похоже, я твоя тётя. – Тётя Исабела. Точно такая красивая, как рассказывала мама, – восхитилась Умбра, касаясь цветных прядей повелительницы растений, но тут же обернулась к родителям. – Мамита, – Бруно тоже вышел вперёд, становясь рядом с женой. На солнце вышла седая, как лунь, но ещё крепкая старуха, опирающаяся на клюку. Глаза Алмы казались светлее, чем были, и Мирабель с удивлением поняла, что это катаракта. Мир абуэлы сужался. Путешественники замерли, не зная, что делать. Им хотелось обнять главу семьи, но при этом они понимали, что сделать это будет не так-то просто. И дело не в обиде, а в том, кем они стали друг для друга. – Вы вернулись. Вы… правда вернулись, – полуослепшие глаза передвинулись от внучки к сыну, – Брунито, Мирабель… Вы живы. Я дождалась вас. О, идите сюда, дети, вы вернулись, это будет просто чудесный сентябрь! – Мы вернулись не одни, – решилась Мирабель, дотрагиваясь до плеча хранительницы свечи, – Позволь познакомить тебя с Умброй Мадригаль. Умбра, звёздочка, или сюда. – Здравствуйте, – немного тушуясь, произнесла девочка, разрешив увитым венами рукам коснуться её лица. – Мирабель, это… Это твоя дочь? Привет, mi vida, как же ты похожа на маму, а носик точь-в-точь как у Джульетты, – неожиданно заворковала Алма, – А где же твой папа, золотце? Или – Господь упаси – с ним приключилась беда? – подёрнутые плёнкой глаза вознеслись на прибывших, заставив их похолодеть. Из всей семьи только Алма осталась уверена в том, что её сын и внучка не переступили запрета. – Её папа здесь, – ответил Бруно, кладя руку на голову дочери и прижимая её к себе. Пару секунд ничего не происходило, только подтянулись Агустин и Мариано, но их ловко отловила Джульетта. Феликс тихонько эвакуировался к жене. – А… – неловко улыбнулась Алма, – Выходит, я ошиблась, это твоя дочь, Брунито. А где твоя же… – Я его жена, – ровным тоном объявила Мирабель, – А Умбра – наша с ним дочь. – Как?.. – лицо главы рода отразило такое смятение, что путешественникам даже стало её жаль, – Вы… Родили ребёнка? Вы… – Волны и пики, – пробормотала Умбра, глядя на тень прабабушки, – Нехорошо. – Волны и пики? – каким-то чудом сумев отвлечься, повторила следом за девочкой Алма, – Что с её глазами? Они разные. – Умбра обладает даром с рождения, – пояснил Бруно, – Она считывает тени и может манипулировать ими. Мы ещё не до конца поняли, как это возможно, но она истинная Мадригаль. – Какой… – рука, лежавшая на клюке, слегка сжалась, – Занятный ребёнок. – Она большая умница, вы непременно подружитесь, – сказала Мирабель, ощущая, что сама толком не верит в эти слова. Умбра, прилипшая к отцу, отказывалась ещё раз подходить к прабабушке. – Короче, мы вас не дождались и притопали своим ходом, – Посреди гнетущий тишины раздался голос Ирен, – Всем здравствуйте, мы с этими тремя. Ого, как вас много. – Тётя Ирен! – воспользовавшись моментом, Умбра рванула к француженке, – Бабушка Эдна, дядя Виджай! – Вкусняшка моя, ты будто год нас не видела, – усмехнулась Ирен, гладя волнистую голову, – Дико извиняюсь, что мы с пустыми руками, вещи в машине, и подарки с ними. С появлением новых действующих лиц произошло как минимум две вещи: грамотно оценив реакцию Умбры, Эдна буквально впилась глазами в замершую посреди двора Алму, а Антонио с удивлению заметил, что у его старшего брата вытягивается лицо. Посреди всего этого зарождающегося хаоса Камило Мадригаль узрел прекраснейшую девушку из когда-либо им виденных, и практически сразу же ощутил, что и без того трудная ситуация в семье станет гораздо, гораздо сложнее, поскольку Ирен перехватила его взгляд и хитро прищурилась. Никем не замеченный, Уго перехватил подаренный ему мосол и эвакуировался за Каситу, делать схрон. Пусть двуногие разбираются сами.