Сросшиеся ветви

Поутру Мирабель даже не понадобилось стучаться в дверь: Долорес открыла, когда рука молодой женщины едва успела занестись на косяком. Полностью одетая. Сзади виднелся Мариано. – Значит, я не зря растолкала Бруно, – усмехнулась обладательница тёмного дара. – Я не буду мешать, – выкатил глаза столяр. – Без паники, я, что называется, буду моральной поддержкой, – успокоил мужа Долорес предсказатель, на ходу завязывая волосы в хвост, – Идёмте, если все готовы. – А где Умбра? – заметила отсутствие ребёнка Долорес, выходя из комнаты. – Уже во дворе. С Тенюшей играет, – пояснила Мирабель. – Ты не… – дочь Пеппы запнулась, – Не боишься оставлять её с… О, Боже. Умбра действительно играла с теневым демоном. В руках девочки была канатная верёвка с завязанными на концах узлами, и оба участника игры перетягивали игрушку друг у друга. Маленькая повелительница теней заливалась хохотом, да и прищуренные буркала Вишнёвой тени говорили о довольстве. – Иногда мне кажется, чтобы Вишнёвая тень отчасти воспринимает Умбру как своего детёныша, – Мирабель помахала дочери рукой, – Их ментальная связь очень сильна. Не знаю, дело в даре Умбры или в чём-то ещё. Завидев Долорес, тварь приостановилась, настороженно приподнимая переднюю лапку, но затем привычно дотекла до ног хозяйки. – Каков шанс того, что она запомнила меня и выкинет что-то эдакое? – не удержалась дочь Пеппы. Конечно, она обещала себе не думать, но в итоге терпение всё же подвело. Как о таком не спросить? – Она не злопамятная, – ответил за жену Бруно, – Для неё воспоминания не имеют особой окраски. И она ориентируется на эмоции владельца. – Однажды Тенюша атаковала папу за то, что он случайно напугал маму, внезапно выйдя из-за угла, – хихикнула Умбра. – О, было дело, – кривовато ухмыльнулся предсказатель, – Некоторое время после этого у меня была модная чёлка… Улыбаются, оба, успех. Мариано, пошли на веранду, девочки управятся и без нас. – Но я не хочу… – начал было столяр. – Хочешь, – прервала его речь Мирабель, не поворачивая головы. Вишнёвая тень уже влезла на плечо владелицы, сверкнув на него глазами. – Пошли, моя ведьма знает, что делать, – Бруно буквально утащил мужа Долорес, подхватив того за локоть. Убедившись, что мужчины ушли в тень дома, Мирабель пригласила всех сесть: Долорес напротив, а Умбру сбоку. – Мне нужно что-то делать? – нерешительно почесала нос дочь Пеппы. – Постарайся не шевелиться, – Мирабель невольно скопировала любимый жест мужа, хрустнув пальцами, – Если готова, начинаем. Умбрита? – Я слежу, мама. Внимательно. – Вот это моя девочка, – обладательница тёмного дара дотронулась до плечика дочери, а затем воззвала к Вишнёвой тени. Техника когтей. Впервые тварь показала её в побега из Энканто, когда решила добыть ужин. То ощущение было похоже на попадание под сильный ливень, оглушающее и возбуждающее, сила, струящаяся по венам. Гранки резали плоть настолько тонко, что кровь выступала крохотными капельками. Позже Мирабель овладела навыком до такой степени, что могла выбирать, какие слои повреждать: снаружи цело, изнутри – нет. Сейчас же им с Вишнёвой тенью нужно было сделать нечто среднее. Воззвать к отметине и аккуратно отодрать её, словно этикетку. Долли сдержала обещание не двигаться и лишь зажмурилась, когда её груди коснулись призрачные когти. Мирабель знала, что кузина ничего не чувствует, поскольку скомандовала гранкам не резать. – Мама, мягче, – попросила Умбра, – Не так глубоко. – Хорошо, милая, – беспрекословно повиновалась владелица теневого демона. – Тенюша, сделай когти поменьше… Да, вот так, хорошая девочка. А теперь… – маленькая властительница теней задумалась, – Резко на себя, обеими руками! И сомкнуть когти. Запаниковать Долорес попросту не успела: Мирабель чётко выполнила инструкции дочери, и на газон между ними плюхнулась тёмно-бордовая бесформенная клякса. – Боже, получилось! – Мариано вскочил с ротангового кресла, быстрыми шагами направляясь к жене, – Долли, получилось! Та несмело приоткрыла глаза. Взглянула вниз. Ощупала грудь и шею. – Mi locura, mi preciosa , вы молодцы, – сев рядом с женой и дочерью, Бруно поочерёдно поцеловал их в виски. – Давай руку, – тем временем помог подняться жене Мариано, – Как ты себя чувствуешь? Нигде не больно?.. Долли? В глазах молодой женщины стояли слёзы. Ей казалось, что её избавили от проклятья. Именно тот, кто должен был. Мирабель. И теперь начиналась новая жизнь. Её простили. По-настоящему. И она сама… – Родная, отзовись, ты меня пугаешь, – огрубевшая от работы по дереву рука бережно гладила её по щеке. Все эти годы он не отходил ни на шаг, ожидая, пока пепел в её сердце сможет снова разжиться хотя бы одним тлеющим угольком. Осознал, что натворил. Обнимал, не целуя. Уходил по первому требованию. Утешал, когда плакала. Долорес обняла мужа за шею, прильнув к нему всем телом: – Я люблю тебя. – Идёмте, – тихонько окликнула Бруно и Умбру обладательница тёмного дара, – Не будем им мешать. *** Тем временем в самой Касите творились другие истории. – И далеко мы в такую рань? Исабела, не ждавшая, что её соседка по комнате не спит, даже выпустила дверную ручку, оглянувшись. Ирен приподнялась на локте, по-лисьему щурясь: – К Виджаю? Он наверняка на кухне. – Нет, с чего ты взяла? – нарочито возмутилась Иса. – Ой, да, прости, – француженка откинулась на подушку, сладко подтягиваясь, – Я же вчера родилась. Он тебе нравится. – И вовсе нет! – Это был не вопрос. – А тебе Камило! – перешла в наступление повелительница растений. – Он хорошенький, спору нет, но вы же сразу проблему раскатываете, со свадьбой на горизонте. Так что перебьюсь… А ты не тормози. Наш Ви смотрит на тебя как на богиню. – Один уже смотрел на меня как на богиню. А потом оказалось, что он полюбил эту… – Исабела прищёлкнула пальцами, подбирая нужное слово, – Божественность, а не настоящую меня. – Так покажи ему, какая ты, – подоткнув подушку в районе плеча, пробормотала Ирен, снова укладываясь, – И, если не твоё, само отвалится. – Знаешь… Наверное, ты права, – чуть подумав, ответила ей Иса, – Начинаю понимать, как вы с Мирабель подружились. – Там была другая история, но не суть. Вали уже, – француженка снова зарылась в одеяло, укрывая уши. – Ирен, знаешь… – Что ещё? – А ты уверена, что тебе не нужна эта так называемая «проблема» со свадьбой на горизонте? Гостья пробормотала что-то неразборчивое, и Иса, хихикнув, вышла прочь, не увидев, как француженка болезненно сворачивается в калачик, подтягивая ноги к самому носу и обещая, что не покажет слабины по этому поводу. – О, доброе утро! – застав Виджая на лестнице, окликнула его Исабела. Индус расплылся в улыбке, складывая ладони в молитвенном жесте: – Намасте. – О, это такое приветствие? Гость стушевался: – Да, на хинди. – Тогда, – Исабела скопировала его позу и движения, – Намасте. Собеседник чуть заметно покраснел, потом кашлянул: – Так что, сегодня продолжим делать пруд? Не терпится увидеть лотосы. – Непременно, как только позавтракаем, – с охотой закивала Исабела, чувствуя, что и сама наливается румянцем. Ещё вчера, обняв этого чуть зажатого мужчину, повелительница растений поняла, что хотела бы делать так каждое утро. Не из жалости. Просто так. С ним было уютно, как ни с кем другим. Вот так новости. Кажется, сентябрь и правда месяц любви. – Без паники, наша очередь готовить, – не успел Виджай войти на кухню, как дорогу ему преградила Эдна, – Мы с Мирабель со всем сладим. Будет а-ля европейский завтрак. У вас итак много возни с прудом, передохните чуток. – Отлично сработано, – как только афроамериканка вернулась к плите, шепнула ей Мирабель. – Видала, как засветился? – улыбнулась во все зубы Эдна, – Ах, чует моё сердце, это будет отличный сентябрь. Хотя твоя старшая сестра настолько красива, что может быть и привередлива к своим ухажёрам. – Ису действительно баловали больше остальных, но… –обладательница тёмного дара с сомнением покосилась на беседующих сестру и индуса, – Я думаю, она в состоянии оценить чужую душу по достоинству… Хм. – Что такое? – Мне… как-то некомфортно, не могу понять, в чём дело, – молодая женщина растерялась, оглядываясь через плечо, – Будто… холодно, что ли. – Недостаток волшебного кобеля на метр квадратный, – недолго думая, определила причину Эдна, – Бруно же постоянно липнет к тебе, когда готовишь. – А ведь правда, – Мирабель высунулась из кухни только для того, чтобы обнаружить на входе мужа, мелко трясущегося от несовершённого ритуала. – Что-то случилось, mi locura? – Живо ко мне. – Я не могу. – Можешь. Мы уже давно не подростки, и, к тому же, женаты. Или ты хотел бы что-то значительнее обнимашек? – Нет, как можно! – Тогда, – обладательница тёмного дара ласково поцеловала его в шею, – Я жду тебя и уже выбрала лопаточку, чтобы отбиваться от тебя в случае чего. – Как, и тут лопаточка? – притворно ужаснулся предсказатель, обнимая жену сзади и осторожно касаясь губами её левого уха. – Да, и тут. А ещё, – Мирабель нащупала изгиб небритого подбородка, проводя по щетинкам кончиками ногтей, – Кое-кто, наверное, по недоразумению не рассказал мне про ночное гадание. Знаешь его? – Это вышло случайно! – Да не волнуйся ты так, – молодая женщина погладила его по кудрям, – Мы в любом случае со всем справимся, обещаю. – Гадание вышло не то чтобы страшное, скорее, какое-то непонятное, – нехотя признался Бруно, – Я так и не угадал, что на нём. Хотя Умбра вроде что-то разглядела. Она приходила ночью и сказала, что табличка хорошая. – Вот видишь, не о чем беспокоиться. После завтрака разберёмся… А теперь, пожалуйста, оставь в покое мои джинсы, негодник. – Хорошо, хорошо, – нос предсказателя взъерошил волосы жены напоследок, – Пойду помогу накрывать на стол. Увы, план относительно завтрака и того, что следовало после, оказался весьма и весьма далёк от мирных будней. Хотя начало было хорошее: все поздравляли Долорес со снятием метки. Молодая женщина словно светилась изнутри, и, до конца не веря в произошедшее, периодически дотрагивалась до груди. Мариано поглаживал руку жены, и по взглядам между ними можно было понять, что огонь их чувств наконец-то получил новую растопку. – Омлет был просто потрясающий, жаль, Антонио ещё не дома, – заметила Пеппа, наконец-то справившаяся с армией плачущих от счастья тучек, – Они с Аданом принимали роды у одной из собак, ушли среди ночи, и так и… О, а вот и герой рассказа! Боже, сынок, на тебе лица нет. Семья и гости синхронно обернулись к появившемуся на пороге подростку. Он выглядел помятым и потрясённым. – Младший, – Камило аккуратно встал из-за стола, подходя к брату, – Что стряслось? Что-то с щенками? – Их девять, они в порядке, и мама тоже, – неловко улыбнулся ему Антонио, – Я… не знаю, как сказать. Я просто… Не понимаю, кто мог… – Тони, mi corazon, – это была Алма, – Говори. Мы готовы. – Помните рисунок неподалёку от Каситы? На нём вся наша семья. Так вот, – паренёк сделал глубокий вдох, будто собираясь прыгать с парашютом, – Кто-то сделал на нём надпись. Красной краской. Огромными буквами. Там написано, – Подросток непроизвольно скопировал моющий жест руками, характерный для его патрона, – «Pecadores».