Сросшиеся ветви

После урока йоги Алма была почти полностью уверена в том, что на утро ей понадобится помощь чтобы просто встать. Но нет. Суставы оценили разминку по достоинству и совершенно не протестовали. – Дом без проверки рухнет, да? – сонно пробурчала Эдна, заметив, что владелица комнаты покинула кровать. – Именно, не то что у некоторых, – отшутилась абуэла, одеваясь, – Да и я встала не так уж и рано. – На пять минут позже? – На пятнадцать. – Рекорд, – афроамериканка потянулась, тоже откидывая одеяло, – Не задерживаю от сводки новостей утра. Вставать чуть позже оказалось действительно интересно. Первое, что увидела Алма, спустившись в галерею, стали объятья Долорес, Мариано и их приёмного сына. Момент был трогательный, хоть абуэла и не знала причины. Но вот чуток задержаться на лестнице, чтобы никто не стушевался – это всегда пожалуйста. – Матушка, мы с дядей Ви всерьёз планируем заняться настольными играми, я буду рисовать игровые поля, – тараторил Адриан, когда они шли на первый этаж. По глазам Долорес было заметно, что её бесконечно радует подобное обращение. – Соберёмся и обсудим, как сделать фишки игроков, – приобнял их обоих Мариано, – Сегодня у местных фермеров будет перерыв по части создания зверушек, а то кто-то станет скандально богат. Адриан весело засмеялся, и не думая приглаживать волосы после того, как их взъерошил отец. – Как странно, – поздоровавшись с матерью, заметила Джульетта, пока Антонио помогал ей накрывать на стол, – Обычно Камило прибегает на кухню одним из первых. Пеппа, ты не видела сына? – Удивительно, но сегодня ещё нет, – ответила повелительница погоды, вынося тарелку с арепами, – Надо Виджая спросить. Эй, Ви, мой старший шалопай ещё в постели? – А… Да, наверное, – отозвался с кухни индус, и абуэла невольно удивилась тому, насколько гармонично гости вписались в их семью. Всё же чудесный выдался сентябрь, как ни крути. Будто дому вернули сердце: чудесное, молодое, бьющееся с огромной жаждой жизни. – Мирабель, – увидев внучку, решила поинтересоваться Алма, – Твоей подруги тоже что-то не видать… Всё хорошо, mi vida? – Да, не волнуйся, – в руках обладательницы тёмного дара мелькнула какая-то продолговатая коробочка, надпись на которой была вне компетенции подёрнутых катарактой глаз, – Я скоро приду к столу. А Ирен, наверное, спит ещё. – Оба ещё спят, как занятно, – пробормотала Алма, проводив глазами правнучек, которые оживлённо обсуждали некую игру, где нужно «спасать на кораблике собачек». Даже младшие члены семьи уже на ногах, где же… Абуэла подняла голову наверх. Быть может, зрение её подводило, но вот слух с возрастом стал только острее. Шёпот «Ты иди по этой лестнице, а я пойду здесь!» незамеченным не прошёл. – Ага! Соскучились по хорошей компании? – через входную дверь ничтоже сумняшеся прошествовал Лучиано, – Я не один, а она с едой, так что всё честно. – Надо же, привет, Алита, – Джульетта даже руками всплеснула, увидев пирог, на корочке которого виднелся замысловатый узор в виде бабочки из теста, – Ну и рано же тебе пришлось встать, чтобы его испечь. – Это стоило того, потому что вчера… было весело, и я захотела принести что-нибудь к утреннему кофе. Он сладкий, надеюсь, гостям тоже понравится… А, Ирен, доброе утро! – О, бонжур, демонстрантка. Это мне? – в три прыжка преодолев лестницу и холл, сунулась к ней француженка. – Нет, это всем! – сразу же ощетинилась местная красавица, отводя руку с пирогом за спину. – Да я пошутила, – взяв её под локоток, Ирен указала в направлении стола, – Лучиано, раз припёрся, донеси хоть пирог, будь джентльменом. – Тебя жизнь вообще ничему не учит, смотрю, – севший на своё место Феликс потрепал по загривку Уго, который, пусть и выспавшийся на месяц вперёд, уже пришёл клянчить еду, постукивая хвостом по напольной плитке. – Как прошло свидание Парса и Тенюши? – Руфа дёрнула Камило за рукав. – А-а, это, – широко улыбнулся лицедей, который до сих пор не мог пригладить сбившуюся невесть от чего копну кудрей, – Мы проследили за ними до каштана, а дальше уже оставили в покое. – Ладно, принимается, – хмыкнула дочь Луизы, оставляя его в покое. Впрочем, покой Камило только снился: Алма, заметив, что юноша буквально светится изнутри, не сводила с него взгляда, лишь единожды отвлёкшись на особо дерзкую крысу из числа любимцев Бруно, которая, соблазнившись вкусненьким, запрыгнула на стол, что, впрочем, закончилось быстрым водворением на пол. Мирабель, которая весь завтрак казалась отстранённой и лишь гоняла бренные останки кукурузы по тарелке, наконец распознала происходящее за столом и вперилась в бабушку глазами. Но поздно. – Камило, – хозяйка дома встала, – Мне нужно с тобой поговорить. – Мамита, – поняв, что пахнет жареным, тоже встрепенулся Бруно. Ирен сидела рядом с ним, и предсказатель загородил её плечом. – Верну живым и здоровым, – пообещала абуэла, маня юношу за собой, – Идём в мою комнату. То, что Алма обо всём догадалась, было уже фактом, даже не предположением. Камило думал, что он будет мужественно отбиваться от предрассудков и выдержит пламенную речь в защиту себя и Ирен, но, когда дверь в комнату абуэлы закрылась, слова хлынули наружу, путаясь и спотыкаясь друг об друга. – Я не считаю это ошибкой… И… и было просто прекрасно! Никто никого не заставлял, и это нормально, и мы ведь не сделали ничего дурного! – ожесточённо жестикулировал лицедей, пока Алма, сделавшая вид, что его вообще нет, сосредоточенно рылась в одном из своих сундуков. – А, вот, – буквально за секунды до наступления истерики у внука кивнула глава семейства, оборачиваясь к нему. В узловатых руках была небольшая деревянная коробочка, перевязанная тонкой лентой. – Это что? – отвлёкся от спасения собственной жизни Камило. В его голове значился длинный список казней, от гильотины до эмаскулятора, но это, чем бы оно ни было, выглядело довольно безвредно. – Помнишь я как-то рассказывала всем вам о прабабушке Летиции, матери Педро? – Да, а… А к чему… – совершенно растерялся лицедей. – Она была высокая, с такими умопомрачительно длинными пальцами, лучшая ткачиха в городе, видел бы ты, как она ткала и не запутывалась, это была настоящая магия… Я сбилась с мысли. Не так-то просто подобрать помолвочное кольцо, ведь Летиция была единственной в семье с такими фантастическими руками… Ты распакуешь, или мы будем стоять тут до вечера? – О… – сняв верёвку, Камило вытряхнул на ладонь тонкое золотое колечко, – Это… – Полагаю, это кольцо наконец-то нашло подходящего владельца. Владелицу. Как думаешь? – абуэла подмигнула ему, слегка улыбнувшись, и этим напугала лицедея едва ли не больше, чем своим загадочным молчанием во время поисков. – У… у меня нет слов, как… – Или твои намерения несерьёзны, юноша?.. Не обнимай меня так крепко, дуралей, мои старые кости уже не настолько крепкие! – похлопав внука по лопатке, высвободилась из полного счастья клинча Алма, – Всё, помогла чем смогла, дальше сам. Если это твоя половинка, не упусти её. А теперь вон из моей комнаты, негодник. – Ты самая крутая бабушка во всём Энканто! – чмокнув её в щёку, Камило радостно стартанул прочь, уверенный, что будет обхаживать свою даму сердца денно и нощно, пока не услышит заветное «да». *** Виджай и его идея с настолками настойчиво требовала воплощения, и, когда Адриан заглянул к Бруно, предсказатель был уверен, что его зовут в мастерскую. – Сеньор Мадр… Ой, то есть дядя Бруно. – Я скоро приду, смотри что нашёл, – младший из тройни Мадригаль показал ему стопку тарелок, – Как раз наполним пустой стеллаж, пусть купят те, кому понадобится посуда. – Я донесу, – предложил паренёк, протягивая руки, – А Вас… тебя просила позвать тётя Мирабель. – Что-то случилось? – Не знаю. Она в беседке. А потом будем делать настолки? – Обязательно, пострелёнок, – охотно доверив ему тарелки, предсказатель накинул любимое пончо, выдвинувшись прочь из комнаты. Высаженные Исой растения здорово распушились, и о том, что в беседке кто-то есть, можно было догадаться только по фразе «Да иди уже, гуляй со своим котом, я в порядке». Бруно пришлось посторониться, когда мимо него по тропинке прошмыгнула Вишнёвая тень, на ходу меняя обличье тайры на силуэт маргая. – Mi locura, ты хотела меня видеть, и я пришёл, – оповестил жену Бруно, проходя в беседку. Обладательница тёмного дара обернулась, и многочисленные листья украсили её тело замысловатым узором. Бруно казалось, что в этот миг она была невероятно красива. Мышцы под бархатистой кожей элегантно перетекли из одного положения в другое, когда молодая женщина взяла что-то со скамейки, протягивая ему: – Ты в который раз молодец, гляди. – Ох же ж… – Бруно с опаской принял от неё тест, на дисплее которого значился отчётливый красный «+», – Мы молодцы, в который раз. Дорогая, это… – Из-за тебя я никогда не закончу универ, волшебный ты кобель, – обняла его жена, уже не сдерживая улыбки. – А я никогда не пойду на пенсию, – с тихим смехом ответил ей предсказатель, зарываясь носом в кудри жены. Неизвестно, сколько бы они так простояли, если бы не услышали призывное «Мам! Пап!». – Детей становится больше, учимся прятаться искуснее, – шепнула мужу Мирабель, улыбаясь. Судя по голосу, Умбра не чувствовала себя покинутой, и с удовольствием занялась поисками родителей. Взгляд девочки упал на беседку, потом – на тень. Они с папой давненько не играли в суммы, и… Ага, вот они где! Там! Но что это? Маленькая повелительница теней подошла ближе, хмурясь. Это не отдельно, что-то в тени матери. Одна её собственная, большая, переливчатая, покрытая ровными волнами счастья, и ещё внутри. Ещё две, совсем крошечные тени. – Мам! – поняв, что это, Умбра громко взвизгнула от восторга, бросаясь ко входу в беседку, – Мамочка! Пап! Пусть кинутся к ней. Пусть начнут расспрашивать, что случилось. Это будет отличный сюрприз, когда Умбра, потерев носик, с важным видом скажет, что очень скоро теневых Мадригалей станет уже не трое и даже не четверо. А пятеро.