Ультранасилие

— Ч-что? — хрипло переспросила я. — Убей его, — повторил он, улыбнувшись ещё шире. Мои руки и без того дрожали, а теперь вообще затряслись так, будто у меня эпилептический припадок. — Ну же, малышка, не дрожи так, — Изуку коснулся моей руки, успокаивая. — Первый раз всегда страшно, понимаю. Я чувствовала, как меня накрывает волной дичайшего ужаса. — Я... Я не смогу, господин, — моё сердце колотилось в горле. — Пожалуйста, не заставляйте меня... — Ну же, милая, сделай это, ты справишься, — он ласково погладил меня по волосам. «Почему он вообще так смело отдал мне нож? — подумала вдруг я. — Неужели совсем не боится? Да ещё и стоит так близко... — мой пульс просто зашкаливал. — Я должна попробовать убить Мидорию... Сейчас есть шанс... — я сжала нож сильнее, почти решившись воткнуть ему хотя бы в живот, но... — Что, если у меня не получится его сразу убить? Он мне этого не простит... У меня нет права на ошибку!» Я уже решилась: напрягла руку, прикидывая силу размаха, как вдруг он внезапно поцеловал меня в губы, закрыв глаза, нежно прижимаясь ко мне всем телом, абсолютно не заботясь о том, что сейчас максимально открыт для атаки. Его бок, спина, шея... Сейчас я могла воткнуть ему лезвие куда угодно. «Ну почему именно сейчас ты так открылся мне? Чтобы мне было ещё сложнее решиться?! — досада жгла мою душу. — Сейчас он так беззащитен... — я даже не знала, радоваться мне или нет. Меня почему-то жутко злило, что Изуку так поступил. — Чёрт, что ещё за приступ сентиментальности?! Некогда думать об этом!» Я осторожно отвела руку чуть в сторону, создавая минимальный размах для того, чтобы вонзить нож ему в бок. Махнула резким коротким движением и... Он, не прерывая поцелуя и не открывая глаз, перехватил моё запястье так, что моя ладонь невольно разжалась. Нож с холодным звоном упал на бетонный пол, как и моё сердце. — Ай-яй-яй... Плохая девочка, — прошептал Мидория. Я вся покрылась колючими мурашками. — Зачем же ты так со мной, милая? Я ведь открылся тебе... Он посмотрел мне в глаза, а я была едва живая от ужаса. «Теперь. Мне. Точно. Конец. — Я прикрыла глаза в ожидании смерти. — Жаль, что я не успела попрощаться с мамой и сестрой... С Очако и Миной... С Тодороки...». Из глаз безотчётно потекли слёзы. Мне не хотелось вызвать в нём жалость, вовсе нет: я понимала, что это бесполезно. Но горечь обиды всё равно обжигала горло. — Я ведь даже Юэй не успела закончить... Не стала героем, который помогает другим героям...» — О-ох, не делай такое лицо, малышка, — простонал Мидория. — Я дико возбуждаюсь, когда ты такая... Я ничего не ответила, потому что понимала, что если открою рот, то просто жалко разрыдаюсь. — А может ты хочешь, чтобы он посмотрел, как я буду тебя трахать? — предположил Изуку. Я собрала все свои силы и выдавила: — Н-нет... Не хочу. — Тогда перестань реветь и убей его, чёртова шлюха, — зло прошипел Деку. — Иначе я убью тебя. Клянусь. Твоё предательство — достаточный повод, чтобы сделать это. Я на трясущихся коленях опустилась, чтобы поднять нож. «Я ведь не смогу убить этого бедолагу, — я сглотнула. — Но что же мне делать?..» Я медленно двинулась в сторону лежащего мужчины. Его лицо, ровно как и моё, отображало безумный страх. Изуку подошёл к нему и, подняв за шкирку, поставил на ноги. — Не бойся, у него связаны руки, — обнадёжил он меня, приставив дрожащего мужчину к стене. — Можешь воткнуть нож куда хочешь. А ты, — Изуку обратился к несчастному, — стой смирно. Мужчина затрясся ещё сильней, когда я подошла к нему уже близко: — Прошу, пощадите... — он посмотрел мне прямо в глаза. — Я же вижу, у вас доброе сердце... Моя рука дрогнула. «Я не могу, не могу, не могу! — мне хотелось выть от жалости. — Не могу себя заставить...» Мидория подошёл сзади. Обнял меня со спины, крепко обхватывая мою руку с ножом своей сильной ладонью. Я почувствовала его мощное тело и размеренное сердцебиение. «Как он может оставаться таким спокойным? — я была в диком шоке. — Откуда это хладнокровие?» — Я помогу тебе, — он поцеловал меня в ушко. — Не бойся, это весело. Тебе понравится. И, не успела я опомниться, как Деку полоснул моей рукой по горлу мужчине. Кровь мощной струёй брызнула из его шеи, окропляя всё вокруг. Я завизжала от ужаса. Несчастный начал спускаться по стеночке, захлёбываясь кровью, силясь заткнуть порез руками, но у него, разумеется, ничего не получалось. Он упал на пол, булькая кровью, а Изуку усадил меня рядом на колени и начал наносить моей рукой колотые ранения жертве в живот. Удар! Удар! Удар! Удар! Нож с мерзким чавканьем входил и выходил из мягкого тела. Я кричала от ужаса, но разжать руку он мне, конечно, не давал. Каждый удар Изуку сопровождал стоном наслаждения. Через несколько мгновений, всё моё лицо было забрызгано чужой кровью. Я чувствовала её вкус у себя во рту; чувствовала её запах; я ощущала её, горячую, ещё совсем недавно живую, стекающую по коже... — Пусти! — приступ тошноты накрыл меня настолько резко, насколько это вообще было возможно. Я дёрнулась в сторону от Мидории, а он больше не стал меня удерживать. Я, задыхаясь, встала на четвереньки и начала неистово блевать. Меня всю трясло. Рвотные массы провоцировались другими рвотными массами. Сейчас мне было абсолютно наплевать как это выглядит, я просто не могла остановиться. Меня беспрестанно тошнило до тех пор, пока в желудке совсем не закончилась жидкость. Когда из меня всё вышло, я немного отползла от рвоты (насколько смогла) и обессиленно упала на пол, тяжело дыша. Мидория всё это время невозмутимо сидел на полу, протирая нож, руки и лицо салфетками, терпеливо дожидаясь пока мне полегчает. — Я смотрю ты закончила, — сказал он будничным тоном, как будто я доделала домашку или помыла посуду. «Да пошёл ты, — устало подумала я. — У меня даже сил нет, чтобы с тобой говорить...» — Поднимайся, — коротко приказал Изуку. — Сейчас пойдём ко мне. Тебе нужно переодеться. Я молча продолжила лежать. У меня не было абсолютно никакого желания шевелиться. Когда адреналиновый шок начал понемногу утихать, в теле разлилась невероятная слабость. Мне стало безразлично происходящее. Безразлично, что он со мной сделает; безразлично, что будет говорить; безразлично, умру я или нет... Пожалуй, я даже ощутила бы облегчение, убей он меня. И — я уверена — он почувствовал это. Изуку вздохнул и, подойдя, поднял меня с пола и легко закинул к себе на плечо как тряпичную куклу. Я безвольно повисла на нём, безжизненно глядя в одну точку. «Куда мы идём? — мозг устало попытался вспомнить информацию, но не вышло. — А-ай, да без разницы вообще... Надеюсь, он просто скинет меня с обрыва». Границы сознания понемногу стали размываться. Силы окончательно покинули меня.

***

Очнулась я уже у Мидории в постели. Он лежал рядом со мной, безмятежно прикрыв глаза и доверчиво уткнувшись лицом в моё предплечье. Судя по его тихому ровному сопению, он спал. «Милый... Будто ангел... — пронеслось у меня в голове, но я тут же себя одёрнула: — Только пока спит, — я вспомнила, с каким удовольствием он убивал того несчастного. Приступ тошноты заставил меня как можно скорее переключится с этой мысли. — Почему он стал таким?..» Но стоило мне слегка сменить положение головы, как его глаза медленно открылись. — Только не убегай, ладно? — тихонько попросил Изуку. — Просто полежи немного со мной. Я не буду тебе ничего делать, обещаю. А я и не думала убегать: была не в том состоянии. Я была настолько ослаблена, что даже если бы захотела прямо сейчас сигануть из этой комнаты— не смогла бы. Да и бессмысленно это было. — Да, — так же негромко ответила я. — Хорошо. — Спасибо, — прошептал он, свернувшись калачиком рядом со мной. Мне на мгновение показалось, что по его щеке скатилась слеза. «Да что с ним такое... — задумалась я. — Раздвоение личности что ли? Я буквально физически ощущаю, что нужна ему сейчас больше всего на свете... Что это за чувство? И почему оно такое сильное?» Он прижимался ко мне словно маленький ребёнок, но не переходил границ дозволенного. Не причинял мне какой бы то ни было дискомфорт: не пытался потрогать, не пытался сделать больно, не пытался залезть ко мне под одеяло. Мы просто молча лежали, слушая спокойное размеренное дыхание друг друга. И это было что-то настолько интимное, что-то настолько личное... Я будто слышала его душу. Она плакала. Плакала неистово, словно борясь с сильнейшей болью. Взывала о помощи, протягивая ко мне руки... Я почувствовала, как сострадание к этой больной кричащей душе переполняет меня. Мне захотелось обнять её. Обнять, прижать к себе сильно-сильно... Помочь, исцелить, полюбить... Но стоило мне приблизиться к ней, как... Изуку вздрогнул. Подскочил, сидя на кровати, глядя на меня как раненый зверёк. — Не делай так больше, — недовольно произнёс он. «Он что, тоже это чувствовал? — я изумлённо уставилась на него. — Быть этого не может...» — Мне не нужна жалость! — Изуку пытался сделать злое лицо, но я видела слёзы в его глазах. — Тем более от такой как ты! Да ты же просто... Просто... — у него задрожал подбородок. — Ты же просто очередная послушная шлюха, ты мне не нуж... Следуя какому-то интуитивному порыву, я тоже подскочила на кровати и обняла его. Пусть его слова были злыми, обидными, жестокими, но я уже увидела его душу. Я прекрасно понимала, что сейчас он просто пытается защититься от меня тем способом, который ему доступен и привычен. «Почему он выстраивает барьеры между собой и остальными? — меня мучали вопросы. — Когда он таким стал? Что повлияло на него? Одинок ли он? — я терялась в догадках. — И почему я вообще ему сочувствую? Он же убийца и насильник! Это так глупо...» Он не стал обнимать меня в ответ, но и не оттолкнул. Просто уткнулся лбом мне в плечо, позволяя гладить себя по голове. — Тише... Тише... — шептала я, успокаивающе проводя ладонью по его волосам. — Всё хорошо... Я почувствовала, как на мою грудь капают его слёзы. «Так, стоп, — я застыла на несколько секунд. — А почему я это слишком отчётливо чувствую?» Я скосила глаза вниз и наконец поняла то, до чего мне пока что не было дела: я была в одном нижнем белье. «Где моя одежда? — мне резко стало не по себе. — Теперь ситуация ещё более двусмысленная...» Я поняла, что Изуку уже переоделся и, скорее всего, помылся. Потому что на нём не было ни следа крови, да и пах он очень приятно. «Только не говорите мне, что он меня раздел и помыл, — я моментально покраснела. — Да нет, уж от мытья я бы точно очнулась...» — Я могу задать вопрос? — негромко спросила я. Он сделал движение, похожее на кивок. — Почему я раздета? Деку посмотрел на меня. Его лицо уже было спокойным, только на щеке поблёскивала едва заметная дорожка. — Я же не мог тебя положить окровавленную в чистую постель. Я тебя ещё помыть хотел, но не стал. — Почему? — вырвался невольно вопрос. Он внезапно смутился и ответил только спустя несколько секунд: — Не зн... Не твоё дело, — огрызнулся Деку. — Можешь сходить в душ сама. Я дам тебе чистую одежду. У мамы должна была остаться старая. — А где моя одежда? — Ты её больше не увидишь, — спокойно сказал он. Я удивлённо посмотрела на него. — Теперь ты — моя сообщница. Меня накрыло осознанием: на моей одежде есть кровь жертвы! А от своей он наверняка избавится, если уже не избавился. «Нужно выяснить это, — решительно подумала я. — Если я смогу заполучить его одежду, у меня тоже будет улика против него... Да ещё бы желательно и свою забрать. Но как это сделать?» Я огляделась: это была комната типичного подростка, ну за исключением, конечно, того, что отовсюду на нас смотрел Всемогущий. Плакаты, фигурки, предметы мебели — всё было с его изображением. Выглядело немного жутковато, но я могла понять, почему Изуку им так восхищается. Всемогущий был для нас всем: Солнцем, Спасителем, Предводителем — можно говорить, как угодно. Смысл от этого не менялся. Всемогущий — идеал героя — сильный, смелый, непогрешимый. И, разумеется, фанатеть от него было в порядке вещей. В остальном это была маленькая и уютная комната, в которой не было ничего подозрительного. «Разумеется, он не будет держать окровавленную одежду на видном месте. Но где? — я крепко задумалась. — Куда он мог её положить? Нужно забрать хотя бы мою». — Я хочу сходить в душ, — в итоге сказала я, надеясь, что мне удастся осмотреться в доме. — Прямо по коридору и направо, — объяснил он и, увидев, как я смутилась, добавил: — Иди смело, мамы нет дома. Я мысленно обрадовалась, что никто мне не помешает осматриваться. Изуку, судя по всему, меня провожать не собирался, поэтому я спокойно вышла из его комнаты в коридор. По пути в ванную комнату была ещё одна. Дверь была приоткрыта, и я прошмыгнула внутрь. Кажется, это была гостиная. «Вряд ли здесь он хранит какие-нибудь улики, но я обязана попробовать найти что-нибудь, что поможет мне его посадить, — я была полна решимости, хоть у меня и дрожали руки от волнения. — А то когда ещё выпадет возможность попасть к нему домой?» Я начала со скоростью света, максимально бесшумно, шарить по всем шкафам и тумбочкам, которые видела, стараясь делать это аккуратно, чтобы не было заметно моё вмешательство. В ящиках были какие-то бумаги и бытовые предметы, которые явно никак не относились к делу. В шкафах лежали полотенца и постельное бельё, висели опрятные женские вещи, насколько я поняла, мамины. «Ну и на что я рассчитываю? — я закусила губу, чтобы не разреветься от досады. — Наверняка он уничтожил все улики. Даже если и спрятал, то явно не в гостиной. Я должна осмотреть весь дом! Да, это очень опасно, но иначе я буду винить себя, что не воспользовалась случаем... Но как мне это сделать? — отчаяние накрывало меня всё сильней. — Это невозможно сделать, не вызывая его подозрений! Только если дождаться пока он уснёт, но... Это, опять же, огромный риск. Это бесполезно, бесполезно, бесполезно! Ну почему я такая дура? Вот Тодороки наверняка бы что-нибудь придумал! — я застыла на месте. — Точно... Тодороки! Они же близки с Мидорией, так? Может у Шото лучше выйдет что-нибудь накопать на него?» Я закрыла последнюю тумбочку и развернулась, чтобы пойти к выходу из гостиной, но в который раз словила инфаркт. — Ты же в курсе, что это не ванная, да? — Изуку со скучающим видом стоял в проёме, опершись о дверной косяк. «Да твою мать, — я мысленно выругалась, поджав губы. — Что за дурацкая привычка бесшумно подкрадываться сзади?» Он молча ждал ответа, спокойно глядя на меня. Я тяжело вздохнула и выдала: — Да, я искала свою одежду, — отпираться было глупо. — Верни мне её, пожалуйста. Изуку рассмеялся. — Мне нравится твоя честность, малышка. Я даже не понимаю: ты либо очень смелая, либо полная идиотка. «Где-то я уже это слышала, — я задумалась. — Ладно, не важно. Если он смеётся, это ещё не значит, что всё в порядке. Расслабляться нельзя». — И давно вы здесь стоите, Мидория-сама? — я постаралась сказать это вежливо, но получилось несколько язвительно. — Ещё и дерзит мне, — Деку опять расхохотался. — Да ты смелее многих мужчин, которых я встречал, — он одобрительно хмыкнул. — Я стою здесь почти всё время, что ты проводишь обыск, — я покраснела, а он продолжил: — Мне просто было интересно, когда ты меня заметишь. Как можно быть такой невнимательной... «Как стыдно, чёрт, — я ещё сильнее залилась краской. — Возомнила себя великим детективом, а сама даже противника в двух метрах не вижу! В навыках мне с ним точно не тягаться... Боже, я такая ничтожная...» Я так злилась, что мне хотелось себя ударить. — А ещё, — добавил он, — я сейчас несколько минут наблюдал, как красивая девушка в одном нижнем белье обыскивает мою гостиную, сексуально нагибаясь к ящикам. Ты же понимаешь, что это значит? Я понимала, но произносить вслух не хотела. — Но ещё сильнее я возбудился, когда понял, что ты почти нашла. Он прошёл мимо меня к окну и отодвинул штору. На подоконнике, ровной стопочкой, лежала моя окровавленная одежда. У меня аж рот открылся от удивления. Я вытаращилась на одежду, которую так желала заполучить. «Твою мать! — я теперь уже хотела не просто себя ударить, а хорошенько избить. — Я была так близка к цели, поверить не могу!» Изуку усмехнулся, глядя на мою реакцию. — Слушай, если ты так хочешь одежду, может поиграем? Я дам тебе шанс забрать улики. Я серьёзно посмотрела на него, приготовившись слушать. — Будешь послушно выполнять всё, что я попрошу — будешь получать улики, в том числе против меня. Один приказ — одна вещь. Если не справишься, то я забираю ранее заработанную вещь обратно. — А если у меня не будет вещей? Закончатся, например? — Значит, я тебя заставлю сделать что-то, что будет тебя компрометировать, чтобы вещь появилась. «Что же делать? — пульс громко стучал в висках, так что я едва слышала свои мысли. — Соглашаться опасно, но и упускать такую возможность...» — Ты же понимаешь, что у тебя нет других вариантов? Своими силами у тебя не получится меня посадить. А так появится маленький шанс. — Я понимаю, — ответила я. — Но зачем вам самого себя подставлять, господин? В чём смысл отдавать мне улики против себя? — Ты сначала выиграй хоть одну, мисс самоуверенность, — иронично фыркнул он и, чуть помолчав, добавил: — Говорят, что все серийные убийцы в какой-то степени хотят быть пойманными... Считай, что я просто хочу пощекотать себе нервы. — Вам... скучно? — резюмировала я, не веря своим ушам. — Типо того... — согласился Мидория. — И ещё мне интересно, как далеко ты зайдёшь ради своей цели. — Хорошо, — спустя некоторое время ответила я. — Я согласна. Что я должна делать? Изуку едва заметно улыбнулся, но его взгляд выражал какую-то странную грусть. Он посмотрел мне в глаза: — Переспи со мной так, будто любишь меня.