Пицца

      Когда под утро мама Ру набрала Лекси и сказала, что подруга дома, девушка всхлипнула. Положила трубку, убрав телефон в карман, и поспешно вышла из машины, чтобы прислониться к стене дома на неизвестно какой улице. Они с Феско кружили по пригороду всю ночь и утро, заезжали ко всем возможным знакомым, бары, кафе, заброшки. Оба напряженные и натянутые как струны, что вот-вот порвутся. И теперь облегчение — Ру дома.        Это облегчение вылилось в обильный водопад слез, что мягкой волной вымывали из девушки тревогу, страх, беспомощность, с которой она столкнулась. Как сталкиваются краш-тачки на безумной скорости в бетонную стену. Лекси не была готова к такому, это разбило ее. И теперь она обессилено и хрипло плакала, сотрясаясь, если не всем телом, то всей душой.        Ей было плевать, что Фес сидит в машине, что он, скорее всего, видит и слышит ее истерику. Что-то в ней надломилось, и ей было необходимо это оплакать. Так было и в тот самый ужасный день, когда мама Лекси и Сьюзи постарались аккуратно донести новость до своей дочки о том, что Ру передознулась. Лекси помнит, как все ее нутро замерзло, покрылось толстой и болезненной коркой льда. Помнит, как от страха за подругу ее несколько раз выворачивала обедом. И вот снова.       Истерика стихла, слезы уже иссекали, а дыхание Лекси пыталась выровнять принудительно. Она оторвалась лбом от холодной стены и уперлась в нее руками, повиснув головой вниз. Она рассматривала и сосредотачивалась на гравии, которым был обсыпан периметр этого здания. Ни один камушек не походил на другой. Если только цветом, да и то прожилки - каждая составляла неповторимый рисунок. Она кивнула этому наблюдению, шмыгнув носом. Да, все разные. Это надо принять.  Девушка вернулась в машину под пристальным взглядом Фэса и глубоко вдохнула:       — Я ведь не смогу не спросить, знаешь? — она нашла в себе силы ответить на его взгляд и увидела лишь вину, сожаление и страх в глазах парня. Он кивнул, напряженно вглядываясь в ее лицо. Лекси было плевать, как она выглядит. Она знала, что практически моментально опухает от слез и краснеет. Выглядит это премерзко, но сейчас все равно. — Я спрошу и хочу, чтобы ты был, как и всегда, честен, Фес, — она нахмурилась, и по ее лицу прошла волна небольшой судороги, слезы снова мешали дышать. На это он тоже кивнул, его губы превратились в тонкую полосу и побелели, с такой силой он поджал их. — Мы курили травку вместе лишь один раз. Но я знаю, я не глупая, Ру ходила намного чаще, — снова кивок. Лекси глубоко вдохнула, будто готовилась к прыжку. — Но то, на что она подсела — не травка. Ты продавал ей? — снова перед глазам больничная палата, в которой не было Ру, был призрак этой девушки: исхудавший, истощенный, бледный и тихий. Это воспоминание сковало горло и защемило где-то между ребер. Феско кивнул, не опуская взгляда. Он чувствовал себя виноватым, но все равно держал голову прямо.        Новый всхлип сотряс Лекси так сильно, что ей даже показалось на секунду, что она не сможет вдохнуть, что этот спазм в горле и легких сейчас ее прикончит, но этого не случилось.       — Зачем? — это было больше похоже на писк, слезы застилали все, но злость и ненависть, настоящая, скользящая противным черным слизняком по ней, заставляли ловить малейшее движение мышц на лице парня.       — Лекс, я очень много раз пытался отгородить от этого Ру, особенно после клиники. Но если бы я перестал ей продавать — ее бы это не остановило, она бы нашла тех, кто продаст. И не факт, что они были бы к ней так добры…       — Ты, блять, был добр? В чем? Не тряс с нее деньги за эту хуйню или предоставлял более чистый товар? Что ты, блять, несешь вообще? — Лекси, добрая, мягкая, сочувствующая, сейчас хотела врезать Феско так, чтобы из глаз посыпались искры.        — Добр в том, что прощал ей ее косяки, когда другие бы уже давно отпиздили ее и пристроили в притон, где она отрабатывала бы долги всю свою жизнь, пока не скопытилась бы от очередной дозы! — так же зло прохрипел Фес. — Ты думаешь, я не объяснял ей?! Я не продавал ей уже больше месяца, она приходила и таранила двери, пыталась выкрасть таблетки моей бабки, рыскала в доме. Я выслушал от нее столько говна, но я был, блять, неебически уверен в том, что не стоит ей продавать. Даже травку! Поэтому не смей смотреть на меня глазами, полными этой хуеты, я пытался, но раз ее мать нашла целый чемодан, ебаный чемодан, Лекси, наркоты — то не я один проебался, не я один!       И эта волна, нет, лавина вины прижала Лекси со всей силы. Она дышала, прерывисто, поверхностно, боясь скатиться в истерику. Ей было страшно и стыдно одновременно, потому что такого Феса она видела на вечеринке. Потому что этот самый парень размазал, практически убил Нэйта. И сейчас она с ним в машине одна, высказала столько всего обидно и неправильного, а может, и правильного, но несправедливого точно!       Она не имела права обвинять его в том, что случилось с Ру. Ру, которая разбила всех вокруг, которая отчаянно и с остервенением разрывала все связи вокруг себя, потому что утонула, потеряла себя. Это разбило и ее, и мать Ру - Лесли, и сестру Джию и Феса.        Феса, который смотрел на нее, сгорая со стыда, сожалея обо всем. Он придвинулся к ней, опасаясь, что девушка оттолкнет его, но она почти упала в его объятия и разрыдалась снова.       — Я не продавал никому, кто мог передать наркоту ей, включая Эллиота, который приперся, очевидно думая, что я совсем отбитый. Но Ру — как младшая сестра для меня, и я очень старался, пытался ее от этого отодвинуть. Этот чемодан, который нашла ее мать, нужно вернуть, пока это не стало еще большей проблемой, Лекс. Потому что те, у кого она взяла эту хуету, не так добры, — он говорил эти странные слова, пока Лекси пыталась выплакать из себя всю эту боль. Рука парня мягко поглаживала спину, позволяя это, принимая в себя всю боль и разбитость.        — Поедем за чемоданом, — прошелестела Лекси, все еще оставаясь в объятиях. Она была пока не готова к тому, что уже строилось в ее голове.        Она вспомнила ту ночь, когда лежала на кровати одна и перебирала пальцами края своего одеяла, практически захлебываясь в слезах. Вспомнила, как собрала все свои мечты и фантазии и запихивала их с силой в тот гнилой ящик, оставляя ссадины и занозы на руках, которые, наверное, будут тревожить ее всю оставшуюся жизнь. И сейчас ей придется запихнуть туда что-то такое, что в ней самой-то с трудом помещалось. И к этому нельзя было подготовиться.       Они просидели в тишине, наверное, еще минут десять. Девушка не знала, о чем думал Феско, все было слишком… запутанным. Болезненным.       — Ты знаешь, где живет Ру? — Феско завел машину и включил печку, чтобы промерзшая, кажется, до самых костей Лекси, хоть немного согрелась. Она пыталась улыбнуться на это, но не получалось. Холод пробрался так глубоко, что она знала — она никогда уже не согреется.       — Рядом с тобой, вы же соседки, — и парень покатил машину по пустым улицам еще сонного пригорода. Четыре утра. Даже птиц еще не слышно. Лекси кивнула и обессиленно развалилась на кресле, повернув голову к окну.        «Вот и лопнул кокон, - мрачно подумала она. Вот и не осталось ничего, что я бы могла защитить или спрятать. Ничего. Даже самые теплые воспоминания, самые приятные, все эти два вечера и ночь — теперь их придется скомкать и впихивать в этот чертов ящик, чтобы задвинуть так далеко, как только можно».       — Эш, готовься, через час заеду, едем к Лори, — она вздрогнула от громкого и четкого голоса Феса. — Да, появилось тут одно дело, отложить не получится, бро. И давай без глупостей, ага?       Лори. Кто она, и что Фесу надо от нее? Наверное, девушка, о которой он не рассказал.        Парень выглядел истощенным, даже веснушки, кажется, потускнели за эту ночь. «Он проездил со мной всю ночь, выискивая Ру», - подумала Лекси. Ему не было все равно. Хотя он и устал, как собака, не выспался на своем кресле и даже не ел нормально. Он все равно ее искал и заботился как мог. Как получалось у этого парня с рыжей бородой и голубыми глазами с крапинками солнца.       — Ты смотришь на меня так, будто прощаешься, Лекс, — не отрываясь от дороги, проговорил парень. Он уверенно вел машину, как-будто по навигатору.       — А ты бы попрощался? — голос испугал ее, должен был испугать. Он слышался ей пустым и безжизненным. Не такой раньше был у нее голос.       — Все мы когда-то прощаемся, детка.       Они доехали быстро. У Лекси ломило все тело, ныла голова. Эта ночь была слишком длинной. Она дождалась, когда Фес выйдет из машины и закроет ее. И вместе направились к дому Ру. Дверь открыла Лесли. Она долго вглядывалась в Феса, сжав губы, глаза были мокрыми и красными. И молча пропустила их в дом.       Это был погром. Будто сюда вломилась обезумевшая толпа, крушившая все на своем пути. Пол был весь в осколках, а рядом с ними валялись рамки с фото и картинами. Разбитые вазы, а когда они проходили мимо комнаты Джии, то заметили отсутствующую дверь и косяк, как будто голодный зверь вырвал ее с мясом. Лекси стало жутко, и слезы снова подступили к горлу. Это сделала Ру, пояснения были не нужны.       — Я хотела… хотела все спустить в унитаз, но Джулс сказала, что лучше это вернуть тем, у кого Ру это взяла, — хрипло и со слезами в голосе сказала Лесли. Ее трясло мелкой дрожью.        — Я заберу это? — Фес подал голос, и женщина вновь стала всматриваться в него.       — Это твое? — в ее голосе появился гнев. Фес отрицательно покачал головой, и раздутые ноздри женщины вернулись к прежнему положению, а ярость потухла в глазах.       — Но могу вернуть тем, кому это принадлежит, то есть улажу все, мэм.       Ру очень была похожа на свою маму. Лекси заметила это сейчас так отчетливо, что даже голову прострельнуло болью. В мимике уж точно. Женщина рассматривала с отвращением содержимое чемодана, ее губы то поджимались, то выпячивались и все время дрожали. Она не могла совладать со своим лицом. Так часто было у Ру, когда Лекси попадала ей под горячую руку. Слеза сорвалась с ресниц Лесли и громко упала на пакетик с каким-то веществом в чемодане.       Она кивнула Фесу, отходя от чемодана, словно ее обожгло, и дорожки слез расчертили лицо. Парень поспешно начал закрывать чемодан и убирать ручку, чтобы поместить в багажник. Когда он закончил, то выпрямился и посмотрел на женщину.       — Мне жаль, мэм, очень жаль, — и вышел. Лекси и мать Ру остались одни. Девушка не знала, как подобрать слова. Они вообще нужны? Чем-то помогут?       — Она в порядке? — решилась спросить Лекси. Слезы на глазах женщины покатились быстрее и обильнее, она покачала головой. Лекси показалось, что мама Ру даже не дышала, боясь громко всхлипнуть. Лекси подошла и обняла ее. Это был порыв, не выверенное действие, за которым что-то ожидалось. Просто девушке показалось, что так было нужно. Как ей были нужны объятия Феса полчаса назад. — Если что-то будет нужно, если я смогу чем-то помочь — позвоните. Даже просто посидеть с ней, я всегда готова.       Лесли пыталась улыбнуться, но гримаса боли была более отчетлива, и она просто кивнула, все еще, кажется, не дыша. И когда Лекси уже была готова выйти за порог, женщина спросила:       — Ты знала? Знала, что Ру снова принимает? — голос женщины очень дрожал. Лекси захотелось убежать, сжаться в комок и забиться в самый темный угол. Но она нашла в себе силы закрыть дверь и повернуться.       — Нет, миссис Беннетт. Мы отдалились с Ру, и это должно было меня насторожить, сейчас я вижу каждый ее кривой взгляд и понимаю, что это значило, но не тогда. Я бы сделала все, чтобы этого не повторилось. Я облажалась, как подруга, — Лекси протараторила это на одном дыхании, сгорая от вины и стыда.       — Ты не виновата, — поспешно и с полной уверенностью проговорила женщина, — не вздумай думать иначе, Лекси, ты прекрасный друг. Ру не представляет, как ей повезло с тобой, спасибо тебе.       И девушка выбежала, коротко кивнув. Она боролась со слезами, чувством вины и стыда за враньё и пыталась вдохнуть, как можно глубже. Она вдруг поняла, что тоже не дышала.       Машина стояла на своем месте, хотя Лекси была уверена, что не застанет Феса здесь. Он не глупый, он очень проницательный и внимательный и все понял. Она стояла и смотрела на него, пока он не похлопал по сидению с душевной улыбкой. В другой жизни, при других обстоятельствах, это заставило бы щеки Лекси заалеть, внутри все бы сжало от предвкушения и азарта, а ноги — они бы сами понесли ее к авто, неловко заплетаясь. Но сейчас все замерло от тоски и тянущей боли где-то в солнечном сплетении. Хотелось оттянуть этот момент, но она все же быстро дошла до машины и села в нее.       — Я улажу это дело, а потом приеду к ней, — заключил он ровным голосом. Лекси удивлённо нахмурила брови. — Ее мама хоть и сталкивалась с подобным, но не с таким. Да и засунуть Ру сейчас хоть в какую-то маломальскую наркологичку окажется сложнее, чем кажется. Пока она будет заниматься этим, я займусь Ру.       — Нет, — это вырвалось само, со всей ревностью и пылом. — Я сама, хотя уверена, что у тебя опыта больше. Но Лесли не знает тебя и не доверит дочь. Особенно после твоего первого жеста, — Лекси равно и глубоко вздохнула, понимая, что от Феса и правда было бы больше толку. Ей было почему-то невыносимо смотреть на него, и она мяла пальцы из стороны в сторону, стараясь не сорваться, чтобы не начать ковырять их до крови. Она ведь только недавно отучилась от этого, и шрамики перестали быть видны.       Парень рядом хмыкнул и молчал. Он что-то взвешивал и раздумывал. Лекси же все казалось очевидным.       — Так сразу? — ей показался его голос непривычно тихим.       — А ты думаешь, что стоит иначе?        И игнорировать его взгляд было уже невозможно. Она поджала губы и встретила его глаза со всем своим упорством и готовностью. Но одно дело думать, а другое - делать. И как только она сфокусировалась на лице парня (бессонная ночь и стресс были готовы свалить ее с ног), все внутри дрогнуло в судороге и как магнитом потянулось к сидению рядом с ней, к нему.       Он выглядел расстроенным, но не удивлённым. Она не ошиблась на его счёт, Фес и правда видел и слышал ее. И эта мысль снова пробила ее током и перехватила дыхание. "Такого больше не будет, мне больше не повезет", — заскулило все внутри. — "Я останусь одна, и никто уже не увидит меня такой, какой видел он, никто не поймет".       — Черт, я бы отдал многое, чтобы мое мнение совпадало с твоим, Лекс, но сейчас мы абсолютно на разных полюсах, — он сжал челюсти, будто это причинило ему такой же дискомфорт, как и ей. Но вряд ли. — Дай мне закончить всю эту вакханалию, которую устроила Ру, и мы поговорим ещё раз. Пожалуйста, — ей хотелось закричать. Он смотрел на нее с такой мольбой и надеждой. Она лишь кивнула, думала, голос подведёт, и просто вылетела из машины в сторону дома.       Она пожалеет, сто раз пожалеет, что согласилась, но и отказаться она не могла. Все внутри горело и крючилось. Она слышала, как Фес завел мотор, но готова была поспорить, что он провожает взглядом ее до дома.