***
Дни до Рождества тянулись невообразимо медленно. Однажды вечером Гермиона вспомнила, что в детстве она украшала елку попкорном, и остаток дня они провели, собирая гирлянды из попкорна. Все ушли спать, а с утра оказалось, что весь попкорн кто-то съел. Миллисента смущенно призналась, что проснулась ночью голодной и решила подкрепиться. Еще они долго спорили, кто и с кем будет спать. Джинни и Гермиона наотрез отказались оставаться в одной комнате с Миллисентой. Рон не знал, на чем, в итоге, они сошлись, но после того, как дом всю ночь сотрясался от заклинаний и озарялся всполохами, Рон решил, что знать ему это совершенно необязательно. Утром следующего дня Гермиона вышла из спальни с зелеными волосами, у Джинни появился хвост, а Миллисента, стоило ей открыть рот, тут же заливалась соловьем. По этой причине Миллисента все время молчала, и день потому выдался чудесным. В любом случае, их троица достигла временного перемирия, которое держалось лишь на том, что силы сторон были равны. Наконец, наступило рождественское утро. В полной тишине Миллисента открыла подарок от Рона — клетку для птиц, которую Рон плел несколько дней. Гермиона научила его заклинанию, которое сперва размягчало ветки, а потом снова возвращало им былую прочностью. — Ну как тебе? — спросил Рон, с удивлением отметив, что ему не все равно. — Знаю, у тебя нет птиц, но теперь ты сможешь завести. Миллисента выглядела слегка растроганной. — Твой подарок…не так уж плох. Рон решил, что это была высшая похвала. Он постепенно учился читать между строк слова Миллисенты. А раз уж ее по обыкновению сердитый взгляд не метал молнии, можно было сделать вывод, что подарок ей очень понравился. Пока Рон грелся в лучах почти-не-сердитого взгляда, Миллисента протянула ему мешочек с деньгами. — Надо было купить подарки твоей семье. — Но у тебя не было времени. Мы все понимаем, дорогая, — засуетилась миссис Уизли. — Да нет, со временем все было в порядке, — поправила ее Миллисента. Семейство вновь уставилось на нее. Рон воспользовался заминкой, заглянул в мешочек и ахнул. — Пап, — позвал он. — Помнишь, ты хотел отвезти нас летом в Румынию к Чарли, но не знал, хватит нам денег или нет? Рон протянул папе мешочек с галлеонами. Папа заглянул туда, а потом оглядел всех присутствующих, и на его лице появилась яркая улыбка. — Это просто удивительно! Большое тебе спасибо, Миллисента! — Да плевать, — Миллисента махнула рукой. — Ужин скоро? Рон сунул ей в руку очередной подарок. — Я тебе уже пять раз сказал, что мы поужинаем после того, как все откроют подарки. Миллисента с тоской оглядела огромную толпу Уизли и не менее огромную гору подарков. — Я тут с голода умру, — пожаловалась она, но подарок все же развернула. — Это еще что такое? — Свитер. Мама их вяжет. Рон решил не упоминать, что маме пришлось срочно переделывать подарок после того, как она увидела Миллисенту, а точнее, ее фигуру. Миллисента осторожно достала свитер из коробки, так, будто он мог ее укусить, и расправила его. — Он очень красный, — медленно изрекла она. — И на нем буква М. — М — значит Миллисента. — Я буду в нем похожа на M&Ms! Гарри было засмеялся, но быстро взял себя в руки. Гермиона захихикала. — Что еще за эм-энд-эмс? — Рон был окончательно сбит с толку. — Маггловские конфеты, — подсказала Гермиона. Рон посмотрел на Миллисенту. — Откуда тебе знать о маггловских конфетах? Миллисента говорящим взором обвела свою фигуру, а потом посмотрела на Рона: — Угадай с одной попытки, Уизли. — Я-то думал, ты будешь на них похожа потому, что ты такая же сладенькая, — проворковал Рон, в надежде ее успокоить. Когда ему в челюсть прилетел кулак, Рон понял, что план провалился. — О, эта юность! — мечтательно произнес мистер Уизли. — Навевает воспоминания. Еще воспоминания ему навеяла звонкая пощечина от миссис Уизли, прилетевшая вдогонку.***
Они уже уселись за стол и наслаждались ужином, который приготовила миссис Уизли, когда вдруг раздался громкий хлопок. Посреди комнаты появился Драко Малфой, весь в пыли и облаке дыма; по его щеке бежала кровь, сочившаяся из раны на лбу. Его права рука странно висела. Малфой оглядел всех присутствующих, а потом начал медленно заваливаться на пол. Гарри едва успел подскочить и поймать его. — Мерлин пресвятой! — пронзительно закричала Молли. — Бедняга. — Артур встал, чтобы помочь Гарри поднять бессознательное тело Малфоя. — Картошку передайте, — попросила Миллисента, не отрывая взгляда от своей тарелки.***
Рон с тоской посмотрел на свою кровать. Ее было уже не спасти. Придется ее сжечь. Сжечь потому, что в данный момент на ней лежал один небезызвестный слизеринец, а рядом с ним пристроился Гарри, который гладил его по голове и нашептывал всякие глупости. Миссис Уизли постаралась на славу, залечила Малфою все повреждения, а потом заявила, что бедному мальчику надо хорошенько поспать. Гермиона и остальные Уизли повиновались и покинули комнату; Миллисента там даже не появлялась. Рону кто-то шепнул, что она до сих пор поглощала ужин. Веки Малфоя задрожали, и он открыл глаза. — Гарри? — Я тут. — Мне приснилось, что я умер! — Малфой смотрел на Гарри с неприкрытым ужасом во взгляде. — Я умер и попал в ад, где меня окружили рыжие демоны! — Ну, теперь ты точно в безопасности. В Норе. Глядя на озадаченного Малфоя, Гарри поспешил добавить: — В доме семьи Уизли. Мама Рона тебя подлечила. Рон не выдержал и сделал шаг вперед. — Что с тобой случилось, Малфой? На секунду на губах Малфоя появилась привычная усмешка, но быстро пропала. — Я не хотел принимать Метку. Я сказал Вол… — Малфой запнулся и тяжело сглотнул, прежде чем продолжить. — Сказал Сам-знаешь-кому, что нам лучше отложить этот обряд. Я даже составил ему список аргументов за; например, я мог бы шпионить за Дамблдором и продолжать учиться… Малфой опустил взгляд на свои колени. — Но Лорд решил, что лучше меня поучит Круцио. Гарри потянулся и взял руки Малфоя в свои, чем заслужил его робкую улыбку. — Как ты сюда попал? — спросил Рон. — Подарок Гарри. Оказалось, это портключ. Правда, я не знал, что он принесет меня сюда. — Нет, — тихо сказал Гарри и сжал его руки, — портключ не был настроен на Нору. Он бы перенес тебя куда угодно — ко мне. — Ты что, спятил?! — заорал Рон. — Растерял остатки своего крошечного мозга?! — вторил ему Малфой. Рон переглянулся с Малфоем; обоим стало неловко оттого, что в кои-то веки они в чем-то сошлись. Рон решил прервать затянувшееся молчание. — Пожиратели могли отнять портключ у этого засранца! И заявиться к тебе на порог! — Вместо меня тут мог оказаться Волдеморт! — Малфой был вне себя от злости. — Кто бы тебя защитил, кроме жалкой кучки Уизли?! Рон непристойно ругнулся, но Малфой только пожал плечами. — Я знаю, Уизли, что некоторые из вас совсем из ума выжили, но мы говорим о Волдеморте. — Мне все равно, — Гарри совершенно не раскаивался. — Портключ сослужил свою службу. Спас Драко. — Если ты еще хоть раз сотворишь такую несусветную глупость, я привяжу тебя к кровати, — прошипел Малфой. — А знаешь, что я сделаю потом? Взгляд Гарри подернулся дымкой. — И что же ты сделаешь? — задыхаясь, спросил он. — Абсолютно ни-че-го! — А, — Гарри на мгновение задумался. — Понятно, — уже тише и как-то растроенно добавил он. Малфой спрятал лицо в ладонях. — Я отвернулся от своей семьи, стал врагом Темного Лорда и в ближайшем будущем останусь бездомным и нищим. И все ради того, чтобы узнать, что мой парень — абсолютный болван. Чем еще меня порадует судьба? Рон ехидно ухмыльнулся. — Угадай, Малфой, на чьей кровати ты спишь? Малфой посмотрел на него и завопил.***
Прошло три дня, и Драко окреп достаточно, чтобы спуститься вниз. Это вызвало несколько стычек, потому что Драко никак не мог понять, что Фред и Джордж — не домашние эльфы, и продолжал отдавать им указания и распоряжения. — Но зачем вам два одинаковых? — недоумевал он, а Гарри, уже уставший спорить, только пожимал плечами. Вдруг в комнату ворвался Чарли. — Только что пришло письмо, что в ста милях отсюда замечен дикий дракон. Его пытаются поймать, но силы неравны. Нас просят помочь. Все младшее поколение, за исключением Перси, вызвалось добровольцами. Гермиона что-то объясняла, а Миллисента принялась строить всех в шеренги. Сама она встала во главе отряда. Гарри молчал и взволнованно поглядывал на все еще слабого Драко. — Да ладно, Поттер, езжай. Не упусти возможности завалить настоящего дракона. — Но лучше не трогай его, — предупредила его Миллисента, очевидно, волновавшаяся за дракона. Гарри бросил последний взгляд на Драко, вздохнул, присоединился к отряду, и все вместе они, шумя и шутя, вывалились из Норы.***
Через несколько часов они вернулись, и выглядели все довольно потасканно, с подпаленными волосами, ссадинами, ожогами и дырками на одежде то тут, то там. — Видели бы вы Миллисенту! — восторженно закричал Чарли при виде родителей и Драко. — Она была прекрасна! Отвлекла дракона приманкой, и, пока дракон был занят, бросила в него заклинание — у него уменьшились крылья — и заарканила его! Драко посмотрел на Гарри, чья мантия была практически обуглена. — А ты где был все это время? Гарри нахмурился. — Угадай, кто был приманкой. Крик Драко заполнил комнату: — Булстроуд! — Что такое, Малфой? Миллисента продралась сквозь толпу, чтобы встретиться с Драко лицом к лицу. По выражению ее лица Рон понял, что Миллисента была готова воевать. — С этими делай, что хочешь, — Драко обвел рукой стоявших рядом Уизли. — Но Поттер мой. — Эй! — возмутились несколько братьев. Гарри широко улыбнулся, а потом понял, что стал чьей-то собственностью. — Эй! Драко и Миллисента проигнорировали обе стороны. — Я не для того отвернулся от своей семьи и своих принципов, чтобы Гарри стал закуской для дракона! — Избавь меня от этих бредней, Драко. Другие может и купились бы на твои «принципы», но я-то знаю. Твой отец так счастлив за тебя с Поттером, что дементоры скоро разжиреют от лучей его любви. Все взгляды устремились на Драко, который мгновенно стал красным. — О чем она говорит? — спросил Гарри и положил руку на плечо Драко. — Мой отец всегда хотел, чтобы мы подружились. Ты же знаешь, — пробормотал он. — Да. Но только для того, чтобы сдать меня Волдеморту при первой возможности. Рон наблюдал, как старательно Драко избегал взгляда Гарри. — Ведь так, Драко? Твой отец хотел, чтобы ты предал меня. — Не совсем. — голос Драко был не громче шепота. — Род Малфоев насчитывает века. Несмотря на войны, распри, политику — Малфои всегда были у руля. Драко, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на Гарри. — Знаешь, как мы добились этого? Отец семейства поддерживал одну сторону, а сын — другую. Таким образом, кто бы ни победил в войне, один из Малфоев всегда был на стороне победителя. — Если бы ты учился в Слизерине, то знал бы, — с усмешкой добавила Миллисента. — Ой, заткнись, Булстроуд, — выплюнул Драко. — Ты наверняка вне себя от счастья, что я теперь на твоей стороне. Так, минуточку, подумал Рон. — Ч-ч-то значит на т-т-воей стороне»? — заикаясь, выговорил он. — Миллисента, что, на стороне Дамблдора?! Миллисента тяжело вздохнула. — Ну естественно, идиот. Волдеморт убивает единорогов. Я его ненавижу! — Но…но…все должно быть не так! — Рон в панике начал дергать себя за волосы. — Драко должен был перейти на сторону добра ради Гарри, а не потому, что все Малфои такие хитрые! А Миллисента — ради меня! — Рон ткнул указующим перстом в Миллисенту. — Ты не должна быть хорошей сама по себе! — Так вот что ты задумал! — закричала Миллисента. — Ты надоедал мне и мучил меня в надежде, что я тебя полюблю и примкну к кучке твоих недалеких добряков? Как будто я сама решить не могу! Как будто я сделаю все, что пожелает мой парень! — Если хочешь его пнуть, я подержу его, — тут же откликнулась Джинни. — Поверить не могу! Мой брат — чертов шовинист. Миллисента зло посмотрела на Рона. — С меня хватит. Я собираю вещи и еду домой. — Очень тебя понимаю, — сказала Джинни, и они вместе заспешили наверх. У Драко разве что пар из ноздрей не валил. Он вплотную подступил к Рону. — Ты заплатишь за то, что пытался манипулировать мной! — Пытался? — усмехнулся Рон, а потом резко пожалел, что вообще открыл рот. Драко сжал кулаки и выдохнул: — Я тоже ухожу! Я ухожу… — потом он запнулся, потому что понял, что ему, собственно, некуда теперь идти. Тогда Драко схватил Гарри за руку. — Я ухожу в свою комнату, и Гарри идет со мной. И он потащил несопротивляющегося Гарри наверх. Постепенно гостиная опустела; члены семьи выходили, качая головами в знак полного разочарования. Вскоре Рон с Гермионой остались одни. — Я просто пытался помочь! — пробормотал Рон. — Мне казалось, что идея была хорошей. Гермиона подошла ближе, и Рон одарил ее робкой улыбкой. Каково же было его удивление, когда в ответ на улыбку ему в висок прилетел кулак. Рон свалился на пол. — А про меня ты не подумал? Я, что, слишком страшная, чтобы перетянуть какого-нибудь идиота на нашу сторону?! — закричала Гермиона, наступая сверху. Потом ушла и она. Рон остался в одиночестве и решил, что все было к лучшему. Гермиона и так слишком много времени провела в обществе Миллисенты.***
— Ну что, ты тоже злишься на меня? Став негласным изгоем в семье, Рон провел остаток дня под деревом во дворе. Когда к нему подошел Гарри, он уже готов был к очередным обвинениям, но Гарри лишь молча сел рядом. Прошла минута, прежде чем Гарри заговорил. — Да нет. Я уже привык, что мной вертят, как хотят. Дамблдор только этим и занимается. Ты же хотел, как лучше. Да и вышло все неплохо; Драко на нашей стороне, и мы теперь знаем, что Миллисента тоже. Рон тяжело вздохнул. — Все на меня злятся. — Это точно. Драко просто вне себя, — на губах Гарри появилась легкая улыбка. — А это значит, меня ждет много-много секса. Грех жаловаться. — Спасибо, что просветил, — кисло протянул Рон. — Извини. Они посидели в тишине пару минут. — Не хочу быть гонцом плохих вестей, но… — начал Гарри. — Что такое? — заволновался Рон. — Чарли был против отъезда Миллисенты. Кажется, он до сих пор под впечатлением от того, как лихо она обращалась с драконом. — Ну и? — Понимаешь, он был очень, очень против. — Гарри ухмыльнулся. — Возможно, в скором времени Миллисента все же войдет в семью. Рон застонал и спрятал лицо в ладонях. — Бог ненавидит меня. — Рон? — это был голос Гермионы. — Что ты тут делаешь? — Пришла извиниться за то, что ударила тебя. Гермиона опустилась на землю рядом с Гарри. — Да не думал я, что ты страшная, — решил объяснить Рон. — Ты просто слишком умная. Ты бы сразу меня раскусила. — О, — только и сказала Гермиона. Повисла долгая тишина. — Знаешь, вообще-то твой план был не так плох. Гарри с Роном уставились на нее в четыре глаза. — Вот если бы мы сделали все более прозрачным… Скажем, раскрыли бы карты сразу… — Ты что, предлагаешь нам стать… — Гарри запнулся, не зная, как точнее сформулировать. — Сутенерами? — подсказал Рон. — Нет, нет, конечно, нет. Это так грубо! Рон с облегчением выдохнул, а потом понял, что слишком рано обрадовался. — Но на нашей стороне так много симпатичных! Взять твоих братьев, Рон. И Джинни. А Тонкс? Кингсли Бруствер? Они вполне ничего. — Оливер Вуд, — продолжил Гарри. — Близняшки Патил. — Мы сами, в конце концов, могли бы выбрать себе…жертву. — Гермиона задумалась на мгновение. — Как хорошо, что Люциус Малфой женат, а то нам с Джинни пришлось бы подраться за него. — Меня сейчас стошнит, — простонал Рон. — Еще чего! Это вообще была твоя идея. Теперь нам осталось придумать слоган. — Занимайтесь любовью, а не войной! — продекламировал Гарри, чрезвычайно довольный собой. — Идеально. — Гермиона триумфально оглядела друзей. — Гарри теперь занят и не может присоединиться к нам; для остальных пора объявить набор. Она пристально посмотрела на Рона. — Что ты думаешь насчет Панси Паркинсон? Мир окончательно сошел с ума, решил Рон. Выбор был невелик. Он должен был либо сопротивляться изо всех сил, либо сдаться на волю случая. — Паркинсон, говоришь? — переспросил Рон. — Я ее терпеть не могу. Когда начинать? The end.