декабрь, 1944 год
Основная масса дел была успешно перечёркнута в воображаемом планере. Отчёт по учебникам сдан, план встречи старост приобрёл более чем приличный вид, и даже поиск человека, выкравшего дело Софи, сдвинулся с мёртвой точки.
Ночью Эстель получила письмо Найджела с описанием деятельности должностей, которое изучала до трёх утра.
«Обычные сотрудники отдела занимаются регистрацией прибывающих на постоянное место жительства магов, отправкой помощи. Но они не связываются ни с кем из иностранцев напрямую, просто заполняют бумаги. Связь с другими Министерствами имеют только руководители направлений и руководитель отдела.
Если тебя интересует бумажная волокита, ты можешь поступать на службу сюда, но я крайне не советую этого делать. Работа монотонная, и есть высокий риск, несмотря на связи, застрять в младших чинах без возможности иметь хорошую зарплату»
Получается, муж тёти Мальсибера точно не имеет никакого отношения к провокации с делом Софи. Вряд ли бы он стал перепоручать своему руководителю ещё через кого-то достать папку из другой страны — неоправданный риск.
Абраксас Малфой — родственник, средний или высокий чин
Граем Мальсибер — муж тёти, клерк
Ноэль Лестрейндж
Саманта Трэверс
Эмма Кроккетт — дядя со связями во Франции
Цедрелла Блэк
Мэйрдж Шафик
После ночи и утра раздумий прийти в себя было крайне тяжело: Эстель ужасно опаздывала на первое занятие, потому что девочкам удалось её разбудить лишь после завтрака.
Ламарк бежала до самого кабинета, попутно прикалывая к лацкану пиджака значок старосты Хогвартса. А в классе пришлось изменить своим привычкам — сесть в самый конец кабинета, через проход от Саманты Трэверс, болтающей с Ноэлем Лестрейнджем. Ричард бросил обиженный взгляд, но Эстель ему лишь махнула. Он обязательно бы стал с ней болтать, мешая ещё раз представить, какую должность в отделе мог занимать родственник Абраксаса, чтобы решить вычеркнуть ли его из списка.
Дамблдор зашёл в кабинет, закатывая рукава рубашки. Он привычно оглядел присутствующих и слегка удивился, когда обнаружил Эстель не на её привычном месте. Правда, потом перевёл взгляд на расстроенного Ричарда и понимающе улыбнулся.
— Сегодня мне хотелось бы поговорить о превращении неодушевлённого в одушевлённое. Но сначала я взгляну на ваши домашние задания. Сдавать не нужно, я пройду по рядам.
Эстель пришла в ужас. Она так торопилась на занятия, что совсем забыла про письменные принадлежности и тетрадь. Испортить свою репутацию в середине седьмого курса было бы ужасной оплошностью. Тем более, она честно изучала литературу по данной теме в библиотеке и скрупулёзно выписывала основные тезисы.
Она краем глаза следила за профессором, который закончил с проверкой тетрадей у одного ряда и уже переходил к её собственному.
Даже если честно сказать, что тетрадь она просто забыла, Дамблдор может не поверить, просто улыбнуться и кивнуть. Он был слишком понимающим, чтобы счесть её за обычную безалаберную студентку. Эстель могла только догадываться, какие нюансы записываются в письма профессоров при вступлении в Аврорат.
— Держи, — раздался шёпот справа, а ей на стол приземлилась аккуратная тетрадка.
Саманта улыбнулась:
— Открой на десятой странице, там нужный конспект.
Кто же мог подумать, что Трэверс, с которой Эстель говорила всего раз в жизни в присутствии Алекс, поможет. Ламарк повернулась, чтобы посмотреть на свою спасительницу и убедиться, что это всё не шутка и не дурацкий розыгрыш. Ноэль, парень Саманты, выглядел не менее изумлённым.
— Спасибо, — сказала гриффиндорка и тут же хотела оправдаться, что помощь-то ей и вовсе не была нужна, ведь до этого никто и не пытался подобное сделать. — Но я…
— Просто открывай, — ответила слизеринка, выразительно показывая на приближающегося Дамблдора.
Эстель так и сделала. Открыла чужую домашнюю работу на десятой странице и принялась ждать подвоха. Только вот такового не последовало. Декан молча пробежал взглядом по столу, на секунду задержался на тетради и всё.
— Хорошо, вижу, вы подготовились, — произнёс он, отворачиваясь. — Тогда перейдём к теме занятия.
Ламарк выдохнула и бросила благодарный взгляд на слизеринку. Саманта уже вовсю шепталась с Ноэлем, забыв про тетрадь. Оставалось только аккуратно подложить ту на край парты, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания остальных.
Вечером всё же пришлось пойти в библиотеку. Эстель сделала все требующиеся задания на неделю вперёд, но оставаться в шумной гостиной было просто невыносимо, ей было необходимо снова и снова прокручивать в голове слова Трэверс про родственника Малфоев.
Родственник Малфоев занимает неплохую должность, но, конечно, не входит в сферу интересов каких-нибудь Блэков.
Предложение прокручивалось, разбиралось по словам в попытках найти скрытый подтекст и снова собиралось воедино.
Занимает неплохую должность — Какую? Руководитель отдела, направления? Что вообще Трэверс могла назвать «неплохой» должностью?
Каких-нибудь Блэков — Это богатая и известная семья в магической Британии.
Не входит в сферу интересов — Должно быть, подразумеваются сферы влияния, которые можно получить, имея контакт с определенными людьми. В данном случае, для влиятельных семей отношения с тем родственником были бесполезными.
Взять того же Найджела. С какой категории министерских служащих для него начиналась та самая
«сфера интересов»?
— Мы пропустили ужин, — сказал Ричард. — Может быть, хочешь пойти на кухню?
Он улыбался всё также, но Эстель общалась с ним не так часто теперь, скорее из благодарности. Именно он, не задавая лишних вопросов, больше двух недель помогал ей вычитывать дурацкие учебники, пока она приходила в себя после потасовки с Реддлом.
— Это тема для занятий по ЗоТи на завтра, могу помочь, — раздался знакомый голос за спиной.
Эстель развернулась, гадая от чего же её тошнит сильнее: от мятных конфет или общего секрета с убийцей беззащитной школьницы.
— Наша прогулка через два часа, — заметила Ламарк. — До этого я с тобой пересекаться не желаю.
— Я хочу помочь, — Реддл бесцеремонно сел на соседний стул и изобразил пластиковую улыбку.
— Мы без тебя справимся, — Ричард перегнулся через стол, бросая гневный взгляд на слизеринца.
Эстель желала и дальше обдумывать, кто мог выкрасть дело Софи из французского Министерства. Ей не было дела до Ричарда и Реддла в одинаковой степени. На данный момент, оба лишь мешали, раздражали, заставляли забыть начавшую формироваться логическую цепочку.
— Это не мой учебник, можете заниматься вместе, — Ламарк безразлично пожала плечами и собиралась уйти. Том вскочил следом и положил ей руку на плечо.
— Почему бы нам не продумать ещё раз собрание старост, которое будет в конце недели?
Складывалось впечатление, будто он чувствует её приближение к разгадке и знает, что именно она может разорвать данное некоторое время назад обещание. В одностороннем порядке.
— Отойди от неё! — процедил Фосетт. — Не видишь, что с тобой не хотят иметь дело?
— Я не разговариваю с грязнокровками, — самовлюблённо ухмыльнулся Том.
Эстель ведь знала, что и он далеко не чистокровный. Она понимала парселтанг, выучила его, как отец, пара друзей того и декан Гриффиндора — Альбус Дамблдор. Речь дяди Реддла звучала для неё как родной французский или же хорошо знакомый английский.
Как
полукровка смеет вести разговоры о чистой крови, как вообще та может быть грязной или чистой. Пресловутая мания Грин-де-Вальда и мания снобов-англичан по поводу их происхождения, их отличия от «бесполезных» магглов раздражала. Следовало бы напомнить слизеринцу, кем он сам является. Но чуть позже, когда Эстель найдёт человека, способного разрушить её будущее.
— Следи за языком, Реддл, — бросила она через плечо и покосилась на Ричарда. Тот опустил голову, будто бы чувствуя вину за то, что у него именно такая семья.
Эстель качнула головой, отбрасывая ненужные мысли. Для неё сейчас главное просто уйти, не стоит продолжать дискуссию или пытаться пожалеть Фосетта.
Для себя Ламарк выделила главную задачу до конца декабря — спокойно доучиться. Для этого нужно было не только успешно справляться с контрольными и домашними заданиями, но и удачно избегать Реддла, Фосетта, Алекс и Саманту. Всем четверым от неё было что-то уж очень надо.
Ричард решил, что уделяет Эстель мало времени, не интересуется её делами. Реддл стал чересчур общительным. Даже во время патрулирования территории школы он пытался завязать разговор о французских заклинаниях, Шармбатоне и самом языке. Конечно, сильнее всего он интересовался книгами с тёмной магией и так навязчиво просил дать название какого-нибудь фолианта могущественных колдунов, что Эстель назвала ему древний сборник сказок для детей. Назвала на родном языке, быстро, чтобы потом всё свалить на слуховые галлюцинации слизеринца.
С Чепмен и Трэверс было всё намного сложнее. Они обе загорелись идеей проникнуть на свадьбу сестры Малфоя. Девочки разрабатывали несколько вариантов сразу, споря, что будет эффективнее. Эстель молчала. Это мероприятие ей не надо было и даром. Всматриваясь в горящие глаза однокурсниц, она думала лишь о том, что не бывает худа без добра. От горя даже писала об этой неприятной ситуации Люси и Мелиссе. Те дали простой совет — взять Алекс и Саманту с собой, отправиться вместе с Селвинами. И Эстель оставляла подобное на самый крайний случай, если не придумает более удачной идеи.
Учёба в декабре заканчивалась. В предпоследний вечер официального учебного дня была назначена встреча старост.
Эстель вошла в тёмное помещение с рядами стульев, обращенных к небольшой сцене вместе с Септимусом. Он сразу же отрулил к другим семикурсникам, а Ламарк двинулась вперёд к Реддлу. Том с задумчивым видом читал написанный от руки сценарий и, кто бы мог подумать, жевал мятную жабу.
— Держись сегодня подальше от меня, — не выдержала Эстель, приземляясь прямо на пыльный край сцены.
Том оторвался от листов, и Эстель заметила перо в его правой руке. Наверняка по ходу исправлял текст предполагаемой речи.
— Я просмотрел твои слова. Лучше будет, если вначале…
— Я же не трогаю твой текст, так что будь добр и ты поступать так же, — осекла Ламарк, закатывая глаза. У этого парня была бесконечная любовь к собственным правилам и условиям. Не укладывалось в голове: как такой зануда может так легко использовать непростительные и лишать людей жизни.
Реддл поджал губы, заметно раздражаясь.
— Ты забыла, каким хорошим магом я могу быть? — вкрадчиво проговорил он, чтобы другим присутствующим не было слышно.
Эстель тут же подумала, что быть талантливым и злобным понятия, без сомнений, разные, но промолчала, заметив в конце коридора преподавателей. Директора Хогвартса сопровождали все четыре декана. Они прошли в самое начало к первым рядам.
— Эстель, Том, — директор Диппет им кивнул. — Я думаю, уже все собрались, и вы можете прямо сейчас поделиться с ним собранной статистикой.
Реддл влез на сцену первым и тут же протянул руку Ламарк, стремясь выставить себя перед остальными с лучшей стороны. Но она проигнорировала, поднялась сама.
— Добрый вечер! — Том, едва заметно скривившись, начал свою речь. — Мы, как старосты школы, подвели итоги по окончании первого учебного полугодия. И, конечно, хотелось бы начать с успеваемости…
Эстель покосилась на рукописные листы, благополучно оставленные на краю сцены, и поморщилась. Реддл выучил наизусть абсолютно весь текст, чтобы показать окружающим какой он замечательный. В мыслях пронеслись сразу два определения —
милорд и
убийца.
— Про квиддич расскажет Эстель.
— Добрый вечер! — она вымученно улыбнулась. Всем, что она знала по памяти, была лишь эта часть. — На данный момент, в этом учебном году провели три матча из шести. Две победы у Гриффиндора. Одна победа у Слизерина. Когтевран и Пуффендуй делят между собой третье место.
— А статистика посещения собраний? — спросил профессор Бири, декан Пуффендуя.
— На общие собрания явка колеблется от девяноста процентов до ста, — продолжила Эстель, но была перебита.
— Если точнее, средняя явка составляет девяносто один целых и шесть сотых процента, — сказал Том.
В кабинете раздались несколько смешков. Преимущественно слизеринских.
— Большое спасибо! — сказал Диппет, приподнимаясь со стула. — Теперь мы с вашими деканами хотим подвести итоги со своей стороны.
Речь администрации была довольно длиной и утомляющей. Эстель старалась поддерживать максимальную дистанцию с Реддлом, чтобы не вдыхать запах мяты, а он, как послушный ученик и староста, ни на секунду не отвернулся от директора и деканов.
Эстель Том не нравился. Не нравилась опасность, которую он может за собой нести, наплевательское отношение к чужим жизням и та лёгкость, с которой он применял к ней непростительные заклятия. Даже пока изображал хорошего студента, Реддл не был искренним, а его пластиковая улыбка легко уступала место другим не менее наигранным эмоциям. Если бы такой человек однажды захотел свернуть на тёмный путь, его истинную личность не разгадали бы даже самые ближайшие сторонники. От того он делался очень опасным.
Эстель собиралась максимально избавить себя от чувства нависшей угрозы, разгадав его сообщника, а после вернуться к привычной тактике игнорирования, даже пусть ценой вечных угрызений совести за нераскрытую миру правду. Её война с Грин-де-Вальдом, а не здесь.
— Том, Эстель, вы очень постарались, — обратился к ним Диппет уже после собрания. — Желаю вам обоим хороших зимних каникул.
Следом с ними попрощались и деканы факультетов. Эстель решила вернуть в первоначальное состояние тяжелые шторы, отгораживавшие сцену от остальной комнаты. Они были ужасно пыльными, а потому следовало обойти её и взмахнуть палочкой там, чтобы не задохнуться.
— Том, — послышался голос Эммы Кроккетт.
— Да? — безразлично бросил он.
— Думаю, тебе это будет интересно. Мой дядя тоже придёт на свадьбу Алетеи и Дионна.
Эстель даже замерла, чтобы лучше услышать разговор. Эта тема интересовала её куда сильнее прочих.
— Хорошие новости, — ответил Реддл. — Спасибо, что сказала.
Раздались шаги. Эстель взмахнула палочкой, возвращая шторы в исходное положение.
— Снова подслушивала, Ламарк? — Реддл всё ещё сидел в зале собраний.
— Мне без разницы с чьими родственниками ты встречаешься, — она пожала плечами, делая вид, что совсем не заинтересовалась разговором.
Том подозрительно сощурился, но всё же перевёл тему разговора:
— Нам следует вернуться в гостиные, сегодня не будем делать обход.
Эстель кивнула и двинулась в коридоры вслед за Реддлом. К счастью, избавиться от него получилось сразу: его ждала пятикурсница Антония Белби. Судя по её горящим глазам, Эмме Кроккетт нужно было начинать переживать за свои отношения с Томом, о которых сплетничали многие в Хогвартсе.
— Я пойду, — кивнула Эстель, про себя усмехаясь.
Реддл вздохнул и тут же натянул знакомую пластиковую улыбку.
