Tiger Prince

Чонин хотел помочь, но в то же время он был парализован на месте. Хватка Чана на его руке была почти болезненной, но она поддерживала его. Он не был уверен, что бы он сделал, если бы ее не было. Возможно, бросился бы через балкон. И броситься в кишащие кракенами воды внизу? Чонин просто хотел домой. Ладно, ребят, это было весело, но для меня это становится слишком напряженным, мне пора идти. По правде говоря, он совсем не скучал по человеческому миру до этого момента. Внезапно бежевый диван Чана и лифт в квартире, который слишком часто ломался, показались ему утопией. Ему захотелось собрать всех своих друзей, которым сейчас угрожает опасность, и вернуться домой. Увидев ведьму снова, он также вспомнил о подавленных эмоциях, о которых даже не подозревал. По правде говоря, Чонин не думал, что похищение сильно повлияло на него. Для него это было больше похоже на странный опыт вне тела. Да, он был там, но был ли он на самом деле? "Йенни", - услышал он голос Чана, который вывел его из задумчивости. Он несколько раз моргнул, пытаясь осознать происходящее перед ним. Тот же опыт вне тела захватил его, когда он увидел Минхо в форме тигра, защищает Хенджина и Джисона от парящей в воздухе ведьмы. Минхо с рычанием реагировал на любые ее движения. Чонин мог слышать ее голос, сильный даже над хаосом в водах внизу. "... ты разрушаешь все мои планы, принц. И поэтому ты должен умереть". Слова доходили до Чонина слишком медленно. Чонин наблюдал, как Минхо свернулся, готовый броситься на ведьму, когда на террасе появился яркий круг света, и оттуда выскочил взбешенный Сынмин. Сынмин быстро осмотрел сцену, в его руке было что-то, что он тут же выпил, увидев ведьму. Ведьма выглядела растерянной или раздраженной (возможно, и то, и другое). "Кто ты, черт возьми, такой?" спросила она, ее волосы сердито растрепались вокруг головы. "Ты не можешь узнать меня? Я ранен." сказал Сынмин, он уже начал окрашиваться в оранжевый цвет. Такой же оранжевый, как и ведьма. Когда она увидела Сынмина и оранжевые искры, вспыхивающие вокруг него, ее словно осенило. "Ты... ты... Минни?" прошептала она, не веря. "Привет еще раз". сказал Сынмин без всяких эмоций: "Не могу сказать, что я рад тебя видеть". "Сынмин, ч-что ты здесь делаешь? Я изгнала тебя, ты должен быть м..." "Мертвым? Ну, прости, что разочаровал во второй раз". Он надулся, не похоже, чтобы ему было жаль. Сынмин не стал мешкать, он протянул руки к ведьме, и яркий поток оранжевых искр устремился к ней, врезавшись прямо в грудь. Ведьма удивленно вскрикнула, когда оранжевый луч охватил ее. Казалось, она была парализована и не могла пошевелиться. Тем временем Минхо пытался оттащить Джисона в безопасное место за шею тигра, но Минхо почти не продвигался вперед, так как состояние террасы мешало ему. "Что ты делаешь?" Чонин услышал, как Хёнджин кричит на Сынмина, перекрывая шум окружающего их хаоса. Воины и колдуны в водах внизу были заняты борьбой с кракеном и другими подкреплениями Бина Тан, прибывшими во время схватки. Чонин слышал постоянные всплески, похожие на звук капающей из крана воды. Кап, кап, кап. Ведьма застыла в воздухе, когда вокруг нее закружился оранжевый вихрь. Чонин не мог понять, что происходит, только то, что свет был ярким и, казалось, становился все ярче. На самом деле, свет был настолько ярким, что он даже не заметил еще один портал, который материализовался в стороне, пока не показалось лицо Чанбина. "Йенни! Чан! Что, черт возьми, происходит?" крикнул он, но прежде чем кто-то успел ответить, в воздухе раздался рык, затем вопль, и все повернулись, чтобы увидеть двух тигров. Один из них наполовину перевернулся на террасе, а другой стоял, отряхиваясь. "Джисон", - Чанбин сразу узнал тигра, глаза его расширились. Похоже, младший принц очнулся от заклинания, которому его подверг Хёнджин, и был недоволен. Минхо попытался встать на ноги, но его нога попала в щель в полу. Он потянул сильнее, но, судя по его крику, это причинило ему еще большую боль. "Я должен помочь ему!" сказал Чан и, взяв себя в руки, бросился бежать по террасе к Минхо, но прежде чем он успел это сделать, Джисон повернулся и заметил их. Он не собирался пропускать их. "Джисон", - сказал Чанбин, выходя вперед. Чан схватил его за руку. "Чанбин, что ты делаешь?" Чан смотрел на него с бешенством. "Я почти справился с ним раньше, думаю, я смогу сделать это снова. Если только у меня будет достаточно времени..." "Чанбин", - зашипел Чан, - "А если ты не..." "Все в порядке. Сделай это, Бинни." сказал Феликс, лицо его было стальным. "Я прикрою тебя". Чанбин бросил на него благодарный взгляд, а затем повернулся к Чану, который неохотно отпустил его. "Ты пробирайся к Минхо, а я доберусь до Джисона". сказал Чанбин, но не успел он сдвинуться с места, как три фигуры в темных одеждах спустились на террасу и быстро приземлились. Все они смотрели друг на друга в течение доли секунды, прежде чем начался ад. Чонин не был бойцом, да и никто из них не был. Это не могло закончиться хорошо. Феликс первым сделал шаг, выстрелив фиолетовыми струями в сторону первого нападавшего. Фигура отшатнулась назад, из-за попадания ему в плечо, но это не остановило продвижение вперед. Похоже, взрывы были единственной боевой магией, которую знал Феликс, потому что он продолжал выпускать в них один взрыв за другим. Позади них дверь с грохотом распахнулась, и сердце Чонина упало, он подумал, что нападающих еще больше, но вместо них ворвался Сонджин. Он дико оглядел террасу, нож уже был в руке, и помчался к ближайшему нападавшему. К счастью, он оказался ближе всех к Чонину. Чанбин же находился дальше по террасе, и третий нападавший направился прямо к нему. Поскольку Феликс был занят, некому было прикрыть ему спину. Чан зарычал так, как Чонин никогда раньше не слышал. Глаза Чонина расширились, и он повернулся к своему хену. Чан выглядел... смертельно опасным. Более животный, чем он когда-либо видел. В его голубых глазах был хищный взгляд, когда он смотрел на нападавшего, надвигавшегося на Чанбина. Чонин почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь. "Хён...", - начал он, не понимая, что пытается сделать, но прежде чем кто-то успел сделать шаг, полоса жара пронеслась по воздуху и сбила нападавшего с ног. Чанбин в шоке упал назад, и Чан тут же бросился к нему. Чонин мог только стоять и смотреть, как тигр прочертил большую полосу на груди нападавшего, и тот издал рев боли. Двое схватились друг с другом, нож нападавшего сверкал серебром в лунном свете. Однако тигр не был Минхо, потому что Минхо все еще торчал ногой в полу. Значит, это мог быть только один человек. Джисон? Чан подбежал к Минхо, убедившись, что с Чанбином все в порядке. Чан попытался высвободить ногу Минхо из сломанных планок. Чонин видел вспышки красного цвета, кровь, когда Чан пытался вырвать деревянные рейки. Вокруг Чонина происходило столько всего, а что он делал, чтобы помочь? Ничего, меня здесь даже нет. отстраненно подумал Чонин. Его взгляд вернулся к тому, что происходило между Сынмином и ведьмой, и то, что волновало раньше, теперь удвоилось, потому что, похоже, то, что происходило с ведьмой, происходило и с Сынмином. Сынмин стоял на коленях, окруженный более светящимся шаром из оранжевых искр и света, энергия металась между ними, словно передаваясь по воздуху... или что-то в этом роде. Хёнджин все ближе и ближе подходил к Сынмину, словно шел сквозь бурю. Чонин не знал, что происходит, но мог догадаться, что ничего хорошего. Что-то в этом заставило его действовать. "Э-эй!" Чонин закричал: "Стой!". Чонин споткнулся об одну из поднятых досок, но быстро выпрямился и продолжил движение. Он схватился за руку Хёнджина, когда тот был уже близко. Энергия в ней была почти невыносимой. Чонину казалось, что его брови могут просто сгореть. "Хёнджин! Что ты делаешь?" Ему пришлось кричать, чтобы его услышали, даже если они стояли совсем рядом друг с другом. "Сынмин, он... он забирает ее магию..." "Что? Разве это не хорошо? Хорошее избавление!" "Нет! Он забирает не только ее магию, но и теряет свою!" Ох, значит, Сынмин тоже теряет свою магию. Часть Чонина считала, что в этом есть смысл, ведь у них одна и та же магия, но большая его часть все еще была в замешательстве. "Мы должны остановить его..." "Хёнджин, ты не думаешь, что он знал, что это случится? Что мы вообще можем сделать? Если ты дотронешься до него или вмешаешься, ты не знаешь, что может случиться!" Хёнджин выглядел растерянным, но свет становился только ярче. Настолько, что Чонину приходилось щуриться. Или чихать. Это было характерно для яркого света, не так ли? Теперь свет действительно начинал жечь. Чонин потянул Хёнджина за руку, чтобы отстранить его, но не успели они сдвинуться с места, как свет вспыхнул одновременно. Чонин почувствовал, как Хёнджин прижал его к своей груди, а Чонин зажмурил глаза от яркого света. В ушах звенело, сердце учащенно билось, он не понимал, что происходит. Прошли минуты, казалось, ничего не происходило, и Чонин открыл один глаз, потом другой. Хёнджин обхватил Чонина, слабая голубая аура окутала их, словно пузырь. Чонин немного отстранился от объятий Хёнджина. В ушах все еще звенело, но казалось, что мир погрузился в тишину. Он посмотрел на Хёнджина, который смотрел на него такими же большими глазами. Струйки оранжевых искр сыпались на них, как пепел с неба. Чонин перевел взгляд туда, где находился Сынмин, и увидел, что тот лежит на полу в коматозном состоянии. И ведьма тоже. Свет, окружавший их обоих, полностью исчез. Чонин видел, как шевелится рот Хёнджина, но не мог расслышать его слов. Он наблюдал, как Хёнджин отстранился и опустился на колени рядом с Сынмином. Чонин стоял и смотрел, пока не почувствовал, как его схватили за плечо. Он моргнул и повернулся, чтобы увидеть обеспокоенное лицо Чана. Губы Чана тоже шевелились, но Чонин его не слышал. Чан положил обе руки на плечи Чонина, слегка встряхивая его. Тот мог только непонимающе смотреть. "...ин, Чо...к?" - доносилось сквозь звон короткие звуки. Чонин нахмурил брови. Чан пытался что-то сказать ему. "Чонин!" В один момент реальность обрушилась на него. Чонин задыхался, словно набирал воздух после долгого пребывания под водой. "Хён...", - голос Чонина был хриплым, словно он не пользовался им несколько дней. Голубые глаза Чана поплыли от беспокойства, когда он посмотрел на Чонина и обнял его. "Слава богу, ты в порядке". Чан успокаивающе погладил его по волосам, и Чонин вдруг почувствовал, что ему хочется плакать. Его дыхание сбилось, на глаза навернулись слезы, а горло сжалось. Чонин обнял брата, изогнул тело так, чтобы уткнуться лицом в грудь Чана, и начал плакать. Все его подавленные эмоции разом вырвались наружу. Это было слишком тяжело для него. Все, что произошло потом, было как в тумане. Люди бегали вокруг, кричали. Зрение Чонина было затуманено слезами. Ему показалось, что он видит Минхо и Джисона, все еще в облике тигров, но вокруг были и другие животные. Кто-то нес на руках чье-то обмякшее тело. Хёнджин. Хёнджин нес на руках Сынмина. Появился портал, и Чан повел его к нему. Чонин не знал, что случилось с ведьмой, но кто-то с ней разобрался. Сынмин пожертвовал своей магией, чтобы остановить ее. Они не позволят ей снова сбежать.

***

Нападение заставило всех отступить и пересмотреть, в общем, все. Все в суматранском дворце были эвакуированы, дворцовые служащие отправлены домой в свои деревни, а суматранские короли остались с бенгальцами, пока они не возьмут все под контроль. Бина Тан все еще были там, они не победили всех. Но, похоже, им удалось уничтожить своего лидера, ведьму. Благодаря Сынмину она также лишилась своей магии, что сделало ее гораздо менее опасной. В Бенгальском дворце сейчас было еще оживленнее, чем раньше, как ни странно. С прибавлением гостей всегда было с кем столкнуться в коридорах, у кого спросить "Как дела?". "Все ли у тебя хорошо?" И Джисон уже начал уставать от этих вопросов. Он потерял сознание, как только они прошли через портал, а очнувшись, обнаружил Минхо у своей кровати. Точнее, он был в его постели, но Джисон был так рад, что его брат рядом, что даже не обратил внимания на то, что тот сидит в его постели в уличной одежде. Ох, Джисон даже не мылся неизвестно с каких пор. Простыни были наименьшей из его проблем. Минхо выглядел таким облегченным, когда проснулся. Тем более что Джисон был самим собой, а не тигром на взводе. Нужно будет провести несколько обследований, чтобы быть полностью уверенным, что все то, под чем его держала ведьма, вышло из организма, но пока он чувствовал себя хорошо. Конечно, физически Джисон был немного слаб, но его больше не мучили головные боли и головокружения. Не говоря уже о том, что он не видел красного цвета и не хотел настучать по голове своим друзьям. Джисон зажмурил глаза, прислонившись к стене в коридоре. Теперь он просто шел. Он не знал, куда идет, но хотел проветрить голову. Он чувствовал себя невероятно виноватым. Он причинил боль Ренджуну, и Доёну, и... боже, Чанбину. Джисон чуть не убил его. У них еще не было возможности поговорить. Джисон видел его однажды мимоходом. Они смотрели друг на друга через дорогу, глаза Чанбина были большими, а его кроличьи ушки слегка подрагивали. При виде его сердце Джисона замирало по слишком многим противоречивым причинам. Джисон хотел поговорить с ним, но ему было страшно. Как можно продолжать любить чудовище? Не то чтобы Джисон считал себя чудовищем, но было ясно, где он находится в биологической сфере. Чанбин был прав, все эти недели назад. Джисон был хищником. Он был эгоистом, хотел заполучить Чанбина себе, хотел, чтобы Чанбин доверял ему всем сердцем. Чанбин должен был бежать от него быстро и далеко, как подсказывали ему инстинкты. Джисон был наивен, и из-за этого он чуть не причинил боль тому, кому обещал никогда не причинять вреда. Джисон оказался на краю дворца, прямо под лестницей, которая вела на его любимую крышу. На этот раз было светло, солнце ярко светило на него, в меру согревая. Джисон мог закрыть глаза и притвориться, что все в мире хорошо. Птицы щебетали, а в лесу внизу непрерывно жужжали насекомые. Ветерок шумел в кронах деревьев, и на секунду... Джисон почувствовал полное умиротворение, а затем в его голове снова возник образ Чанбина, и чувство вины нахлынуло на него, как цунами. Джисон ухватился за перекладины лестницы, взобрался на крышу и остановился, заглянув за край. На черепице сидел мальчик, обхватив руками колени. Ветерок развевал его волосы, закрывая лицо, но Джисон все равно узнал бы его. Из пушистых каштановых волос торчали серые ушки кролика. Он поднял голову, слегка навострил уши и повернулся, чтобы посмотреть на Джисона, который застыл на последней ступеньке. Джисон не мог заставить себя сдвинуться с места. Он просто смотрел на Чанбина, впитывая его присутствие, словно это был мираж, который вот-вот исчезнет. Тучи заслонили солнце, и лучи падали на Чанбина, как блики. Его милый нос пуговкой, выразительные узкие глаза, поджатые губы... сейчас они были раздвинуты в удивлении, но не в страхе. Джисон не чувствовал ни малейшего страха, исходящего от него, что вселяло в его сердце надежду. "Джисон..." Чанбин первым нарушил молчание. Джисон поднялся на ноги и осторожно сел рядом с кроликом. "Привет, Бин". сказал Джисон, не встречаясь с ним взглядом. Вместо этого он уставился на раскинувшийся под ними лес. Деревья были настолько густыми, что он не мог видеть землю под ними, хотя знал, что она там есть. "Надеюсь, ты не против, но в последние несколько дней я отвоевал твое любимое место для себя". сказал Чанбин, его голос был мягким, как ветер. Джисон бросил на него взгляд. "Просто... здесь очень красиво. Это успокаивает. Тихо". Молчание тянулось между ними, пока Джисон не смог больше этого выносить, чувство вины съедало его изнутри. "Чанбин, мне так жаль..." "Что?" Чанбин сказал громче, чем они ожидали. Джисон удивленно посмотрел на него. Чанбин опустил взгляд. "Почему тебе жаль?" спросил он более мягким голосом. Джисон вытаращился на него: "Ты шутишь? Я пытался растерзать тебя, я..." "Это был не ты". вмешался Чанбин, глядя куда-то вдаль. "Ты бы не причинил мне вреда". "Но я... почти сделал это". "Но ты не сделал!" сказал Чанбин, наконец-то снова повернувшись к нему. Он снова посмотрел на Джисона таким взглядом, что ему совсем не хотелось его оспаривать. Чанбин выглядел иначе, чем до того, как все произошло. Это была не столько физическая разница, сколько то, что он казался увереннее в себе, свирепее, если можно так сказать. Джисон хмыкнул: "Не думаю, что технические детали делают это лучше". "А я считаю". решительно сказал Чанбин. Лучи солнца выбрали это движение, чтобы обрушиться на него, как небесное подношение. Он выглядел потусторонне. Джисон был поражен. Он не знал, что сказать. Он так боялся, что Чанбин возненавидит его, попросится домой и больше никогда не захочет его видеть. Что он будет винить Джисона за то, что тот солгал ему, создав видимость, что между ними все будет хорошо. Влюбленные тигр и кролик. Легко. "Ты злишься на меня". Вместо этого Джисон сказал, потому что это должно быть правдой. Не может быть, чтобы Чанбин не злился на него. И он был на взводе... "Я не злюсь на тебя, Сон". Чанбин вздохнул и посмотрело на Джисона. "Как я могу злиться на тебя, если ты ни в чем не виноват?". "Но ты должен злиться на меня. Я сказал тебе, что никогда не причиню тебе вреда, и солгал". Чанбин вскинул брови. "Что? Нет, не солгал. Ты никогда меня не обижал". "Я поцарапал твою лодыжку". сказал Джисон. Это он помнил. Чанбин рассмеялся: "Это? Это была всего лишь рана. Я в порядке". "Могло быть гораздо хуже". "Но это не так. Ты пытаешься сделать все сложнее, чем должно быть?" "Я просто не думаю, что ты все хорошо обдумал". Взгляд Чанбин мог убить: "Что значит 'я не обдумал'? Что, по-твоему, я здесь делал?". Он повернулся обратно к лесу, в его голосе звучало разочарование: "Я только и делал, что думал". "О...?" спросил Джисун, не зная, что еще сказать. "Обо всем. О тебе". Так они провели остаток дня. На крыше, просто составляя друг другу компанию. В какой-то момент Чанбин потянулся, чтобы взять Джисона за руку, и у него (да поможет ему небо) не хватило ни силы воли, ни желания отстраниться. Все разумные доводы указывали на то, что между ними ничего не получится, но рука Чанбина и его успокаивающее присутствие рядом с ним заставили Джисона полностью отбросить все рациональные мысли. Возможно, у них все получится. Возможно, все, что нужно было Джисону, - это немного больше доверия, не к Чанбину, потому что он уже доверял ему всем сердцем, а к самому себе. Но если Чанбин хотел этого, очень, очень хотел (а Джисон, конечно, хотел), то Джисон не станет ему отказывать. Не тогда, когда отказ Чанбину был похож на вырывание собственного сердца.

***

Минхо нравились суматранцы, не поймите его неправильно, но, похоже, дразнить Марка имело смысл лишь некоторое время, а потом он начинал чувствовать, что он тот кого дразнят. "Йоооо, это то, о чем я думаю?" весело спросил Марк. (Если бы вы не знали о нападении, вы бы подумали, что это был обычный день в царстве гибридов). "Не трогай эт...!", но было уже слишком поздно. Марк сорвал со стены старую, печально известную саблю своего отца, и вся полка с оружием под ней рухнула на пол. Минхо вздрогнул от этого звука, и тут же в комнату ввалились рабочие, суетящиеся над сломанной полкой. "Уупс, извините", - сказал Марк виновато, подняв плечи к ушам. Минхо ущипнул себя за переносицу. "А где Тэён?" Марк пожал плечами, передавая саблю обратно довольно раздраженному дворцовому служащему. "Я не уверен, но могу предположить". сказал Марк, подходя и становясь рядом с Минхо, словно давая молчаливое обещание, что больше ничего не тронет. Минхо вздохнул, Тэён была права, он такой чертовски очаровательный, что на него невозможно злиться. "Пойдем искать ее!" воскликнул Марк. Минхо и Марк отправились на поиски Тэен (и, по совпадению, возможно, Джонни). Правда, Минхо просто искал, кого бы подбросить Марка (оой, не говорите Марку или Тэён, что он так сказал). Они уже направлялись в комнату Тэен, когда столкнулись с Чаном. "Чан!" почти отчаянно позвал Минхо. Бож, ты не представляешь как я рад тебя видеть! Чан обернулся и увидел их, широко раскрытые глаза превратились в улыбку. "Привет!" "Что ты задумал?" спросил Минхо, надеясь, что его взгляд говорит: "Пожалуйста, пусть это будет связано со мной". Чан бросил на него любопытный взгляд: "Я как раз собирался тебя искать!" сказал Чан. Минхо не мог сказать, говорит ли он серьезно или просто великолепно играет в данный момент. В любом случае, Минхо почувствовал, что может поцеловать его (хотя, опять же, он довольно часто чувствовал себя так по отношению к Чану). "Правда? Какое совпадение! Это должно быть важно. Марк, ты ведь не против сам поискать Тэен?". Минхо бросил на Марка свой лучший взгляд "Прости, дружище", и Марк, казалось, повелся на него. "Конечно, Мин! Не проблема. Мне всегда нравится случайно заходить к Тэён и Джонни". Минхо и Чан уставились на него. "Эм... ха-ха-ха, это была шутка." Сказал Марк, выпучив глаза: "Вы можете смеяться. Пожалуйста, посмейтесь?" Он сказал, но это прозвучало скорее как вопрос. "Нужно поработать над своим сарказмом, приятель. Может быть, в следующий раз". сказал Минхо, ободряюще похлопывая Марка по спине. Плечи Марка опустились, когда он уходил. "Что это было?" спросил Чан, когда Марк был вне пределов слышимости. "Ничего." сказал Минхо, улыбнувшись Чану: "Я рад, что нашел тебя". "Я тоже рад, что нашел тебя. Я... хотел поговорить с тобой кое о чем". Чан уже не выглядел таким веселым. "В чем дело?" "Просто..." Чан остановился, когда несколько дворцовых служащих прошли мимо них, вежливо поклонившись. "Мы можем поговорить в другом месте?"

***

Минхо повел их в сад, в котором они побывали в один из первых дней прибытия Чана в царство гибридов. Никто из них не разговаривал, пока они не уселись на ступеньки мини-амфитеатра. "Речь идет... о Чонине". неуверенно начал Чан. Минхо обеспокоенно посмотрел на него: "Чонин? С ним все в порядке?" "Он..." Чан замешкался, в памяти всплыл его сегодняшний разговор с Чонином. Младший нечасто открывался. Чан знал, как тяжело ему было. Чан ненавидел видеть, как Чонин плачет, но еще больше он ненавидел чувство, что не может помочь. Он хотел бы взять всю боль и страхи Чонина на себя, но вред уже был нанесен. Самое большее, что Чан мог сделать сейчас, это помочь ему пережить это. Убедиться, что он знает, что он не один. "Мы сегодня разговаривали", - начал Чан, ему не нужно было рассказывать Минхо все подробности. "Он наконец-то рассказал мне обо всем, что произошло". "О, это здорово." Сказал Минхо, казалось, искренне имея это в виду. Чан подумал, что если кто и сможет понять его, так это Минхо, поскольку у него у самого есть младший брат. Если честно, оба их брата прошли через то же самое, более или менее. Сердце Чана болело за них обоих. "Как он держится?" спросил Минхо, когда Чан слишком надолго погрузился в свои мысли. "Честно говоря... не очень. Я не думаю..." Чан снова остановился, он не знал, как сообщить Минхо эту новость. Он не хотел сообщать Минхо эту новость, но он знал, что так будет лучше. Чан глубоко вздохнул. "Я не думаю, что мы можем оставаться здесь долго". Воздух между ними застыл. Чан чувствовал, что даже малейший вдох может разрушить стеклянную стену между ними. "Ты... хочешь уйти?" спросил Минхо, голос был сдавленным и непонимающим. "Не то чтобы я хотел уйти, просто... мы должны, Мин". Минхо покачал головой: "Нет, не надо, ты можешь остаться здесь. С нами. Со мной." Минхо повернулся к Чану и отчаянно взял его руки в свои. Чан почувствовал, как в горле образовался комок. "Минхо...". Минхо снова покачал головой: "Ладно, если ты пойдешь домой, я могу пойти с тобой. Я могу снова стать твоим домашним котом, это будет нормально..." "Минхо", - снова позвал Чан, останавливая мальчика в его отчаянном бреду. "Я не могу так поступить с тобой. Твое место здесь, ты принц!" сказал Чан с дрожащим смехом. Он не мог выдать принца за обычного домашнего кота. Да он и не хотел. "Мое место с тобой". Глаза Минхо впились в глаза Чана с такой силой, что Чан не мог даже моргнуть. Его дыхание перехватило в горле. "Я... все еще могу приехать", - начал Чан, обретя голос, - "Мы можем решить это после колледжа, но я на последнем курсе, я должен, по крайней мере, закончить..." "Чан, ты буквально давно потерянный потомок Сибирского королевства, даже если бы ты не закончил колледж, у тебя было бы место здесь." Чан открыл рот, чтобы возразить, но Минхо быстро продолжил, прежде чем он успел. "Но я понимаю, как бы я не хотел тебя отпускать, я не могу держать тебя здесь. Это твой выбор". Хотя это был не совсем его выбор. Да, он хотел закончить колледж, тем более, что он уже вложил в него столько сил и денег, но если бы Минхо действительно попытался убедить его остаться, он, возможно, просто уступил бы ему. Однако дело было не только в Чане. На самом деле, большая часть его решения была принята из-за Чонина. Оставаться здесь ему было невыгодно. Слишком много травмирующих вещей произошло с Чонином здесь. Чан мог сказать, что он тоскует по дому, Чан мог сказать, что он не хочет оставаться в царстве гибридов навсегда. Слезы начали наворачиваться на глаза. Он не смотрел на Минхо, боясь, что они вырвутся наружу, и смотрел на их руки, сплетенные между собой. Оказалось, что от этого стало только хуже. "Чанни", - позвал Минхо, когда по щеке Чана скатилась первая слеза. Минхо осторожно приподнял его голову, чтобы он мог посмотреть ему в глаза. Чан захрипел, изо всех сил пытаясь остановить натиск слез, грозящих вырваться наружу. "Это... это к-конец?" выдавил Чан, сглатывая рыдания, бурлящие в горле. Он не мог представить, что больше никогда не увидит Минхо, не увидит Джисона. О боже, они были такой важной частью жизни Чана на протяжении многих месяцев, он не мог просто вычеркнуть их. "Нет, это не так. Я обещаю, что нет". сказал Минхо, голос был спокойным, но напряженным. "Я буду доставать тебя все время. Ты не сможешь от меня убежать, Чанни. Я не позволю тебе". Казалось, между ними было так много недосказанного. Например, тот факт, что Минхо был помолвлен с кем-то, кто не был им. Минхо и Чана ничто не связывало вместе. На самом деле, Чан вообще не должен был участвовать в этом уравнении. Он выдернул свои руки из рук Минхо, который издал небольшой звук удивленного страдания. О чем думал Чан? Что они смогут тайно быть вместе, даже если Минхо будет женат? Чан не потерпит этого. Он только подставлял себя под удар. "Может быть... может быть, это к лучшему". Произносить эти слова вслух оказалось еще хуже, чем Чан предполагал. Минхо выглядел потрясенным. "Между нами все равно ничего не может быть". Голос Чана был едва выше шепота. "Что? Почему ты так говоришь?" Минхо придвинулся ближе, словно собираясь схватить Чана за лицо, но Чан отстранился. "Ты помолвлен, Минхо. У тебя вся жизнь впереди, вся жизнь здесь. Я не могу быть тем, кто сдерживает тебя. Я не буду мешать тому, что ты должен сделать". Минхо внезапно разозлился: "А что, если это не то, что я хочу делать? Мне так надоело слышать, что я должен делать. Я знаю... знаю, что это эгоистично, но я не хочу этого, я не хочу ничего из этого!". "Ты не хочешь... чего?" спросил Чан. Минхо снова взял руки Чана в свои, и Чан был слишком ошеломлен его вспышкой, чтобы остановить его. "Я не хочу жениться на Тэен. Я хочу тебя, каким бы способом ты меня ни взял. Я хочу только тебя. Я не хочу быть королем, мне все равно, буду ли я в царстве гибридов или в царстве людей, лишь бы ты был рядом. Это все, чего я хочу". Чан уставился на него, раздвинув губы, ошеломленный. "Боже, Минхо. Я не знаю, что сказать". Минхо поднял руку Чана и положил ее себе на голову, прижавшись к ней почти умоляюще. "Скажи, что хочешь меня вернуть. Скажи, что возьмешь меня". "Конечно, я хочу, чтобы ты вернулся". сказал Чан, недоумевая, что Минхо еще не знал. Ему казалось, что он был неловко прозрачен в своих чувствах, с душой нараспашку. "Тогда все в порядке, - сказал Минхо, - мы пойдем вместе. Мы даже можем тайком вернуться в человеческое царство, никто не должен знать..." "Минхо, послушай себя", - сказал Чан, убирая руку с Минхо и крепко кладя ее ему на плечи. "Ты ведешь себя неразумно. Мы не можем просто улизнуть, а как же твоя семья?" Чан начал волноваться, он никогда не видел Минхо таким, таким неистовым, таким отчаянным в том, чего он хочет. А хочет он тебя. Минхо повесил голову, почти до синяков вцепившись в руки Чана. "Почему бы тебе не поговорить об этом с родителями? Может, они поймут. В конце концов, они твои родители. Они не могут заставить тебя делать то, чего ты не хочешь". Минхо беззлобно рассмеялся: "Вот тут ты ошибаешься, Чанни. Да, они мои родители и хотят для меня лучшего, но они также король и королева Бенгальского королевства. Для них долг всегда на первом месте. Это одна из причин, по которой я не гожусь на роль короля. Я слишком эгоистичен". "Это неправда". "Но это так." сказал Минхо, наконец-то снова подняв голову. Его гнев исчез, сменившись тоскливым выражением лица. "Вспомни хоть один бескорыстный поступок, который я совершил". Чан задумался. И подумал. И подумал еще, сведя брови в недоумении. "Видишь? Я никогда не делал того, что было бы не в моих интересах, но знаешь, что самое ужасное?" Чан не был уверен, что хочет услышать ответ. "Мне все равно." Минхо сказал, глаза остекленели. "Я был бы ужасным правителем, потому что мне все равно". "Нет", - с трудом произнес Чан, - "Джисон..." "Джисони был бы гораздо лучшим правителем, чем я". Минхо сказал со слабой улыбкой: "Он искренне заботится о людях. Он хочет сделать их жизнь лучше". Чан прикусил губу. В конце концов, это была правда, Джисон был самым заботливым человеком из всех, кого знал Чан. Однако это не означало, что он не ненавидел то, как Минхо принижает себя. Но разве это можно назвать самоуничижением, если он, кажется, только что осознал себя? Чан отказывался верить, что Минхо был эгоистом до такой степени, как он утверждал. Минхо с самого начала был внимателен и заботлив по отношению к ним. Он так и сказал Минхо, который криво улыбнулся. "Это потому, что вы все много для меня значите. Я готов на все ради тех, кого люблю, но не готов идти на компромисс ради тех, кого не люблю". Чан покачал головой: "Минхо, это только делает тебя человеком". Минхо посмотрел на него в замешательстве. "Ты эгоист? Так же, как и остальные представители человеческой расы. Черт, я тоже эгоист". Чан опустил взгляд, не встречаясь с глазами Минхо: "Я эгоист, потому что хочу тебя так сильно, как хочу". Он почувствовал, как рука Минхо провела по его волосам, но все еще не мог заставить себя поднять глаза. "Я эгоист, потому что хочу, чтобы ты бросил все и поехал со мной, чтобы быть рядом со мной". Минхо придвинулся чуть ближе, провел большим пальцем по линии челюсти. "Эг-гоист, потому что однажды я сказал Чонину, что у нас больше нет мороженого, хотя на самом деле я приберегал последнюю баночку для себя..." Чан не успел договорить, как Минхо рванулся вперед и внезапно прижался губами прямо к его губам. Чан удивленно вскрикнул, но быстро прильнул к нему. Руки Минхо обвились вокруг его затылка. Они наклонили головы, углубляя поцелуй, и Чан едва мог дышать. Все вокруг него было Минхо, Минхо, Минхо, Минхо. Если это и было утоплением, то Чан никогда не хотел подниматься на поверхность. Чан скользнул руками за плечи Минхо, чувствуя, как напряглись сильные мышцы, когда Минхо прильнул к нему еще сильнее. Минхо разорвал поцелуй, и Чан задыхался, пытаясь отдышаться, но рот Минхо нашел другие способы занять себя, проводя губами по шее Чана. Глаза Чана закрылись от этих ощущений, а пальцы провели по мягким волосам Минхо. "Мин", - сказал он, но, к его крайнему смущению, это прозвучало скорее как стон. Минхо покусывал место соединения его шеи и плеча, не настолько сильно, чтобы проткнуть, но Чан чувствовал, как острые клыки проходятся по его коже. Он вздрогнул. "Мы не должны делать это здесь". сказал Чан, положив руки на плечи Минхо, когда язык Минхо высунулся, чтобы провести по местам, которые он только что кусал. "Кто нас остановит?" пробормотал Минхо, касаясь его кожи. Чан почувствовал, как вибрация пробежала по его плечу, и вздрогнул. Лучшая часть Чана знала, что это, вероятно, плохая идея. Так и должно было быть, верно? Но Чан тоже был эгоистичным существом. Он не мог заставить себя больше отказывать Минхо. Не то чтобы он вообще хотел этого.

***

Когда Сынмин проснулся, он проснулся без магии. Сердце Джисона сжалось в груди при виде опустошенного лица его друга. Сынмин не был удивлен. Он знал, что это случится. "Идиот, почему ты нам не сказал?" Джисон отчитывал его, полусерьезно ударяя по плечу, а затем заключая в огромные объятия. Сынмин лишь с трудом обнял его в ответ. "Я знал, что это единственный выход. Не было смысла беспокоить тебя по этому поводу". Сынмин пожал плечами. "Тем не менее, ты так долго носил это в себе". Может быть, Сынмин и лишен магии, но он жив и невредим, и это имело значение. Феликс почти все время составлял компанию Сынмину, так как ведьме некуда было идти. По крайней мере, так говорил Феликс, но Джисон начал верить, что Феликс хотел остаться и присматривать за Сынмином. Феликс мог в любой момент вернуться домой, в человеческое царство, но он решил остаться, да еще и у постели Сынмин. Он рассказывал Сынмин банальные истории о своей жизни в человеческом царстве, шутил, что люди считают фритюрницу практически современной магией. "А она просто жарит, с помощью воздуха!" Джисон чувствовал себя немного лучше, зная, что у Сынмина есть кто-то, кто может составить ему компанию, когда он уходит по своим делам. Джисон как раз собирался найти Чана и Чонина, когда услышал громкий крик и вопли, доносящиеся из коридора. Джисон поспешил, свернул за угол в гостевое крыло и увидел, как суматранская королева за руку вытаскивает Тэён из комнаты. Волосы Тэён были сильно растрепаны и свисали на лицо, словно она вышла из фильма ужасов. (Джисон до сих пор помнил тот фильм ужасов, который Чан заставил его посмотреть. Он содрогнулся при одной только мысли об этом). "Что происходит?" спросил Джисон, увидев Марка, который стоял потрясенный и бледный чуть поодаль. Принц зажал рот рукой. Он покачал головой, когда к нему присоединился Джисон: "Я пошел предупредить Тэен о приезде матери, но они меня опередили". "Я не могу поверить в то вопиющее предательство, которое ты проявил по отношению к нашей семье! К нашему королевству!" услышал Джисон мужской голос. Он доносился из комнаты, из которой вытащили Тэен, и Джисон сразу же понял, что происходит. "О нет!" "Ты изгоняешься, чтобы больше никогда не ступать во дворец! Радуйся, что я не изгоняю тебя из королевства, парень! И ты!" Суматранский король выскочил из комнаты, красный и сияющий от гнева. Указывая на Тэен обвиняющим жестом. "Мне стыдно называть тебя своей дочерью. Я не могу поверить, что все это происходило у нас под носом! Такое неуважение!" По щекам Тэен текли слезы. Ее руки все еще крепко сжимали руку матери. Марк вздрогнул рядом с ним. "Пожалуйста, Тэен ни в чем не виновата". раздался знакомый голос. "Это все моя вина. Можете делать со мной что хотите, но она невиновна..." "Молчать!" крикнул король, прервав Джонни. Джонни выглядел не намного лучше, чем Тэён. Он не плакал, но выглядел крайне расстроенным, возможно, даже близким к слезам. Джисон не думал, что когда-нибудь увидит Джонни в таком состоянии. Охранник всегда был уравновешенным и профессиональным. Без брехни, все время. "Я сам решу, что делать. Ты переходишь границы, мальчик". Король угрожающе ткнул пальцем в грудь Джонни. Охранник был на несколько дюймов выше короля, но сейчас он выглядел как ребенок, которого ругают. "Что происходит?" раздался сзади голос Минхо. Он держал Чана рядом с собой, и оба они смотрели на происходящее широко раскрытыми глазами. Король повернулся и увидел, что все они наблюдают за происходящим в коридоре. Джисон почувствовал себя пораженным, как будто его застали за тем, чего он не должен был видеть. "Отец, пожалуйста, - начала Тэён, - я уже несколько месяцев пытаюсь рассказать вам обоим, но вы не слушаете..." "Не пытайся переложить это на нас, девочка. Тебе лучше знать, что не стоит лезть на рожон с прислугой! И со своей собственной стражей тоже". Король перевел свой кипящий взгляд на Джонни. "Почему, я должен просто убить тебя..." "Нет!" крикнул Марк, срываясь со своего места и подбегая к остальным членам семьи, - "Ты не можешь этого сделать, отец. Ты не можешь!" Король посмотрел на Марка с унынием, как будто он был разочарован тем, что Марк тоже участвовал в этом деле. "Посмотри, что ты наделала". сказал король со вздохом, кивнув в сторону Джисона, Минхо и Чана: "Вы устроили сцену. И это при том, что Бенгальское королевство так любезно предоставил нам место для ночлега". Кровь Джисона закипела под его кожей. В его глазах единственным, кто устроил сцену, был король. "Все в порядке". начал Минхо, - "Я уверен, что вы не сможете ничего обсудить..." "О, мы уже достаточно наговорились, по крайней мере, некоторые из нас, не так ли, Тэён?" Джонни сжал кулаки в кулаки. Джисон был на сто процентов уверен, что если бы ему удалось избежать наказания за измену, Джонни ударил бы короля. "Хорошо, этого вполне достаточно, Хён". Королева впервые заговорила. Она опустила руку Тэён. "Нет нужды мстить за это". Король вздрогнул от ее слов: "Разве ты не видела, что происходит? Ты понимаешь, что наша дочь сделала с нашим именем?". "Есть вещи гораздо хуже, чем наше имя". огрызнулась королева. А Джисон уже начал чувствовать, что ему пора уходить. Если раньше на это было шокирующе смотреть, то теперь становилось не по себе. "Мама, папа, выслушайте меня, пожалуйста". Тэён снова взмолилась, на этот раз прижимаясь к матери. "Я не хочу выходить замуж за Минхо, я уже несколько месяцев пытаюсь вам это сказать. Я люблю..." Отец протянул руку и ударил ее по щеке. Только королева удивленно вскрикнула, как голова Тэён дернулась в сторону. Марк и Джонни бросились вперед, Марк схватил отца за руку, но было уже слишком поздно. "Не смей говорить то, что я думаю, ты собираешься сказать, юная леди.". прорычал он. Тэён снова посмотрела на него вызывающе. "Я влюблена в Джонни". Она сказала просто и ясно. Это не могло не быть правдой. Джисон не мог не задохнуться. Королева прикрыла рот рукой. Король, казалось, собирался снова уйти, когда за углом появились родители Джисона. "Хватит!" Голос его отца пронесся по коридору. "Хён, что все это значит?" "Ваше величество, - небрежно поклонился суматранский король, - нам очень жаль, что мы устроили такую сцену. Мы отправляемся в путь, мы просрочили ваше гостеприимство..." "Почему ты плачешь, дитя?" вмешался отец Джисона, глядя на Тэён и ее покрасневшую щеку. Джисон рассердился. Как посмел ее собственный отец так ударить ее? Тэён неуверенно посмотрела на него, ее руки все еще были в руках матери. Она покачала головой. Мать Джисона протянула руку вперед, чтобы осторожно погладить ее по щеке. Она обменялась взглядом с суматранской королевой, и между ними возникло понимание. "Почему бы нам всем не поговорить об этом позже? Когда мы все остынем?" предложила мать Джисона. Блин, как же Джисон любил свою маму. Не дожидаясь ответа, она увела Тэён и ее маму в коридор, вероятно, чтобы найти что-нибудь для ее щеки. Отец Джисона похлопал суматранского короля по спине, словно они были друзьями, хотя Джисон видел, как его отец едва касался короля, словно ему было противно находиться рядом с ним. Они тоже пошли по коридору. Как только они ушли, Джонни привалился к стене. Марк мгновенно оказался рядом с ним, встревоженно глядя на него. "Джонни, ты в порядке?" спросил Марк, когда к ним подошли Джисон, Минхо и Чан. Джисон заметил Чанбина и Чонин, которые выглядывали из-за угла, несомненно, привлеченные суматохой, но Джисон покачал головой. Не сейчас, я расскажу вам позже. "Блять, блять, это все моя вина". в ужасе сказал Джонни, сползая на деревянный пол вниз. Марк последовал за ним, присел рядом с охранником и положил руку ему на плечо. "Ты не сделал ничего плохого, Джонни. Влюбленность не запрещена законом". "Это так, если ты охранник и влюбился в принцессу, которую должен защищать". Джонни застонал, сжимая руки в кулаки. "Блять, если бы он не был королем, я бы действительно причинил вред..." Минхо хихикнул, привлекая их внимание: "Хотел бы я на это посмотреть". Джонни поднял на него бровь: "Конечно, ты бы хотел, чтобы меня изгнали, не так ли?". Улыбка Минхо упала, брови в замешательстве сдвинулись. "Джонни, я думаю, ты ошибаешься, я тоже не люблю Тэен". "Почему? Что в ней не нравится?" спросил Джонни, защищаясь. Минхо поднял обе руки, сдаваясь, и Джонни закрыл глаза, вжавшись спиной в стену. "Дело не в том, что она непривлекательная, ты, болван", - сказал Минхо. Джонни выглядел обиженным. "Дело в том, что я не люблю ее так. Я не люблю ее так, как ты. На самом деле я люблю... кое-кого другого". Джонни удивленно поднял голову: "Ты любишь... кого?". Джисон уже знал. Он понимающе повернулся к Чану, видя, как покраснели уши парня. Джонни, казалось, все понял. "О." сказал он. "Да, о." Минхо ответил, на его лице появилась небольшая улыбка. "Подождите... что?" воскликнул Марк с опозданием на несколько секунд, вскочив со своего места и уставившись на них с открытым ртом. "Вы вместе?" Минхо сжал руку Чана в своей и поднял их. "Мы хотели бы быть вместе, да. Так же, как ты хотел бы быть с Тэен, Джонни". Минхо посмотрел на Чана: "Хм, может быть, даже больше". "Извините", - начал Джонни, но Джисон его прервал. "Ладно, не нужно соревноваться в своей привязанности, это не соревнование, кто кого больше любит". успокоил Джисон. Минхо рассмеялся, похоже, он был в гораздо более приподнятом настроении, чем того требовала ситуация. "Подожди, разве ты не видишь? Это прекрасная возможность заставить их всех слушать!" воскликнул Минхо. Джонни нахмурился: "Я рад, что наше несчастье принесло тебе такую надежду..." "Но это не обязательно несчастье", - вмешался Джисон, подхватив, - "Ты же видел, как все себя вели. Они не были на стороне короля. Это может сработать!" Джонни смотрел на них, размышляя. "Ты хочешь сказать, что есть вариант, при котором мы все уйдем с любимыми?" Минхо и Джисон переглянулись и с надеждой кивнули охраннику. Джонни стоял одну, две, три секунды, прежде чем на его лице появилась улыбка. "Хорошо. Давайте выиграем эту битву". "Битва любви!" пропел Джисон, заставив Джонни ворчать, а Чана подавить смех. Они уже однажды победили злую ведьму. Что насчет еще одной битвы?