Во что бы то ни стало

      Когда его подкинули тете и дяде, те поначалу не обрадовались, но потом тетя сказала, что это память о Лили, и ради нее надо сделать так, чтобы мальчик вырос в тепле. Вот только шрам… Дядя заметил, что шрам все не проходит, и в один прекрасный день отправился с Гарри в больницу. Была операция, и шрам вместе с небольшой опухолью смогли вырезать. Понаблюдав и увидев, что опухоль не рецидивирует, мальчика оставили только на обследованиях раз в год. Дядя очень внимательно выслушал тетю на тему того, когда проявлялись странности у мамы Гарри, и…       И мальчика начали учить самоконтролю. Учили успокаиваться, не давать внутренней чаше выплескиваться, что у него получалось. Получалось даже выпускать силу по чуть-чуть. Брат Дадли стал настоящим братом, и вместе Гарри и Дадли были страшной силой, с которой не рисковали встречаться даже самые отпетые хулиганы. Мама Петунья и папа Вернон. Они стали ему настоящими родителями, так же как Дадли — настоящим братом.       Когда за ним пришли, чтобы забрать в волшебную школу, мама все рассказала о том, какой становилась Лили, поэтому Гарри обещал, что никогда-никогда их не забудет. И не будет себя вести плохо по отношению к брату. С тяжелым сердцем и слезами Петунья отпускала мальчика в эту школу. Первый год был… Еще в поезде Гарри встретил девочку. Поникшая, сломленная девочка в простом сером платье, она тихо сидела у окна и надеялась, что впереди ждет сказка, но ей было очень страшно. И Гарри, конечно, подружился с ней. А девочка, получая оскорбления, начинала понимать, что это не сказка. Но рядом был Гарри. Он был рядом, когда ее пытались убить троллем, когда был дракон и Квирелл… А потом закончился год, и она уехала туда, откуда приехала в школу…       Гарри рассказал Петунье и Вернону обо всем, что было в школе, именно тогда дядя и сказал:       — Похоже, девочку стараются убить; будь осторожен, сынок.       — Я буду, папа, — твердо ответил Гарри.       Уезжал он с каким-то плохим предчувствием, мама Петунья плакала, а папа… папа все лето учил Гарри выживать, как правильно себя вести, как защитить, как ударить так, чтобы враг не встал, но на него не подумали. Вернон рассказывал различные истории, и Гарри запоминал. Папа как будто чувствовал.       В поезде девочка была не просто бледной, она была белой и просто лежала, а когда Гарри обнял ее, то вскрикнула. Так мальчик узнал, что Гермиону бьют. Стараясь помочь ей, он защищал девочку ото всех, и это кое-кому не понравилось. Сначала на нее пытались напасть, но Гарри не дремал, а потом… Однажды Гермиону вызвала к себе декан факультета, Гарри ждал девочку в гостиной, и, когда она не пришла, пошел за ней. Он нашел Гермиону совсем недалеко, но она лежала на полу и рыдала. Что случилось, девочка ему не сказала… А потом был Хэллоуин, и Гермиона окаменела. Гарри остался один.       Желая отомстить за девочку, мальчик спустился к василиску, чтобы убить его, и убил, но тот успел укусить, а слезы Фоукса почему-то не помогли. Стоя рядом со своим телом, Гарри молил высшие силы спасти Гермиону. И высшие силы откликнулись, послав ему душу, которой мальчик отдал все — свои чувства и магию, он хотел бы отдать и душу, но не смог. А та душа, что заняла его место, поклялась спасти девочку. И Гарри ушел туда, откуда ему улыбалась мама. И где внезапно обнаружились папа Вернон и мама Петунья.

***

      Пионерский лагерь, в котором они отдыхали в то лето, был таким же, как и большинство лагерей — палатки, речка, лес. Ване очень нравилось отдыхать в лесу, куда он сбегал от других детей. Ему было уже целых двенадцать, он считал себя взрослым, умел стрелять, даже значок имел. Лето было очень жарким, дети часто купались, и даже голышом, не было какого-то специфического стеснения.       Однажды над головой пролетело очень много самолетов, но они были в Белоруссии, где точно ничего случиться не могло, ведь так сказал товарищ Сталин. Стали слышны бахи и бухи. Пионервожатая Марьяна рассказывала о маневрах, ведь они и представить себе не могли, что может случиться. Только маленькая Машенька чего-то боялась, хотя ей было одиннадцать.       А потом пришли они. Ваня гулял в лесу, что его и спасло. Услышав чужую речь, мальчик спрятался и по-пластунски пополз к лагерю, чтобы увидеть там то, что потом не раз приходило в снах. Все мальчики валялись на песке возле речки и не двигались, а девочки… С девочками страшные люди делали жуткие вещи. Девочки страшно кричали, а потом их убивали. Страшные люди убили всех, и Ваня понял, что убьет всех людей, которые выглядят так, как эти страшные…       Почему он не выбежал и не кинулся, Ваня не понял сам, потом обвиняя себя в трусости, но в тот момент он об этом не думал. Выйдя туда, где был лагерь, после того как исчезли страшные люди в черном, он увидел, что не шевелится никто. Все девочки были голыми и истерзанными, как будто их рвали звери, по крайней мере, так показалось Ване. Он шел по лагерю и ревел в голос — ему было страшно.       Вдруг что-то пошевелилось, мальчик бросился туда, чтобы найти Машеньку. Ее ноги были в крови, но она была живой. Только девочка почти не говорила, смотрела на мир широко распахнутыми глазами, явно не понимая ничего, не говорила и почти не могла идти. Ваня помыл ее в речке, смыв кровь с ног и оттуда. А потом нашел уцелевшее платье и надел его на девочку. С этого момента у мальчика появился смысл — он спасал девочку от зверей.       Они шли, а кое-где и ползли по лесу, причем Ваня тащил Машеньку, заботясь о ней, пряча девочку, уговаривая не кричать ночью, он находил ягоды и кормил Машеньку. Постепенно она начала узнавать его, тянуться к Ване. В сожженной деревне удалось найти хлеб, а то, что мальчик увидел в сарае, он Машеньке не рассказал. Где-то удалось раздобыть штык от винтовки, который стал его оружием. Этим оружием он убил случайно обнаружившего их немца. Теперь он знал, что это немцы. Мальчик бил врага, пока штык не выпал из руки. Но у них появились галеты, сало и винтовка с патронами. Ваня научился стрелять так, что его не могли обнаружить, и вскоре убил уже шестерых врагов. А потом у Машеньки начался жар, она вскрикивала, плакала, звала маму, а потом их нашли.       Партизаны свежесформированного отряда нашли мальчика с винтовкой и больной девочкой. Мальчик долго не верил, что они свои, и был готов умереть, чтобы спасти девочку, но его как-то удалось убедить, и вот он уже в партизанском отряде. Когда Ваню начали расспрашивать, то сразу остановили, а потом собрали весь отряд и попросили рассказать. Он рассказывал, что сделали страшные люди с мальчиками и девочками, что он нашел в сгоревшей деревне, какие крики они слышали ночами, и как они вдвоем с Машенькой выживали. Многие партизаны плакали, а потом били проклятого врага с утроенной яростью. Не жалея себя, били, чтобы уничтожить эту нечисть!       Дядя Коля понял, что Ваню не остановить, он пойдет мстить так или иначе. Поэтому дядя Коля начал учить мальчика выживанию. Как прятаться, как искать, как минировать, даже как стрелять. И он стрелял, минировал, даже однажды сумел с другими партизанами заминировать рельсы.       Однажды мальчик сидел в секрете, когда на них напали эсэсовцы. Кто-то пропустил их, потому получилось почти внезапно, но увидев врага, мальчик начал стрелять. Рядом с ним стреляли его друзья, учителя, стреляли партизаны. Бой был горячим, но они обязаны были продержаться, чтобы женщины и дети успели уйти, и они держались. Как-то так получилось, что Ваня остался один, он успел убить еще одного врага, когда кончились патроны. Там, позади, была Машенька, которая должна, просто обязана жить, жить во что бы то ни стало, а значит, врагов надо остановить.       Офицер, увидев явно испуганного ребенка, хотел уже просто пристрелить того, когда увидел, что мальчишка что-то прячет. Подозвав к себе солдат, он подошел очень близко и потребовал поднять этого недочеловека. Это было последнее, что сумел сделать офицер ваффен-эсэс в этой жизни. Ваня, улыбнувшись, выпустил гранату, и взрыв стер его из этой реальности. Лишившись командира, каратели отошли, дав время уйти остаткам отряда, а еще женщинам и детям. Машенька помнила Ваню всю свою жизнь и назвала сына Иваном, в честь мальчика, что пожертвовал ради нее всем.

***

      Гермиона Джин Грейнджер до пяти лет была самым счастливым ребенком на свете, а потом у нее случился первый стихийный выброс, и все изменилось. Добрый милый папочка вдруг оказался страшным зверем, избившим девочку ремнем почти до потери сознания, потом что-то случилось, и она оказалась в приюте. Девочка хотела к маме и папе, когда поджили отметины, оставленные ремнем, пыталась сбежать, но ее возвращали обратно и очень сурово наказывали, так сурово, что ребенок не мог двигаться несколько дней.       В приюте наказывали за все: за незастеленную постель, опоздание на завтрак, опоздание в школу, недоделанные уроки, непринятый душ, плохой отзыв учителя. Кроме приюта, наказывали и в школе, и линейкой по рукам, и… и не только. Когда девочке исполнилось десять, ее заставили… долго били, пока она не согласилась сделать то, к чему ее принуждали. После этого никакого самоуважения у Гермионы больше не было, она была раздавлена и уничтожена.       Потом было одиннадцать и письмо в волшебную школу, в сказку, как думала девочка, в поезде познакомившаяся с зеленоглазым мальчиком, который ее поддерживал и утешал в минуту слабости. Сказка обернулась кошмаром… Оскорбления, щипки, тычки, и, если бы не Гарри, Гермиона бы, наверное, шагнула с Астрономической башни, но мальчик держал ее, несмотря ни на что.       Когда ее не убил тролль, она солгала декану, чтобы защитить его, и это отразилось на ней. Снова пришла боль, как в приюте. Боль, о которой девочка ничего не сказала своему рыцарю. Потом был страшный профессор, желавший убить их всех, он был безжалостен, но Гарри как-то победил профессора, и…       Гермиона не рассказала мальчику, где живет, а летом у нее начался личный ад. Если бы только били — это было полбеды, но страшные, ломающие психику унижения, рвота, обмороки от голода и от боли… Когда лето закончилось, Гермиона не верила себе, что она едет в школу, где будет только боль и Гарри. Ради Гарри девочка была согласна терпеть боль. Но… Оказалось, что не только боль надо будет терпеть… Когда Гарри нашел девочку на полу и вытащил, Гермиона не выдержала и все рассказала, а через два дня ее окаменил василиск. Василиск хотел съесть, и девочка чувствовала это, как и то, что у нее нет шансов, но зеркало спасло ее.       Когда ей дали зелье, мир снова вернулся, но… Вот тут девочка поняла, что все — она не переживет этого лета. Стало очень обидно и грустно, отчего ее снова покинуло сознание, хоть никто на это и не отреагировал. А потом прибежал изменившийся Гарри — он был седым. Совсем седым, отчего девочка заплакала, а потом, понимая, что сейчас мальчик развернется и уйдет, сильно заикаясь, попыталась объяснить:       — Гр-ри, у мня н-н-ног-ги… — и расплакалась.       — Не бойся, маленькая, — очень необычно ответил ей мальчик, он так раньше не говорил. — Мы справимся, я тебя не брошу.       И он действительно не бросил ее…