Во что бы то ни стало

      Когда взорвалась граната, Ваня порадовался, что сумел убить офицера, без которого фашисты никуда не пойдут, значит Машенька будет жить. Потом появился коридор с белым светом вдали, по которому мальчик, вздохнув, пошел. Он шел, кажется, вечность, пока не услышал крик о помощи. Советский человек, пионер никогда не пройдет мимо такого призыва, и Ваня свернул.       Перед ним был зеленоглазый мальчик, и ему очень нужна была Ванина помощь. Мальчик рассказывал о девочке, Гермионе, которую бьют и мучают. Он был уверен, что она умрет, поэтому умолял Ваню спасти девочку и защитить ее. Раз мучают, значит фашисты — так решил Ваня, соглашаясь. Зеленоглазый мальчик рассказывал о мире магии, которым правят фашисты. Не такие, как те, которые эсэс, но какая разница. Фашист всегда фашист, даже если его зовут иначе. Значит, снова война.       Мальчик, которого звали Гарри, рассказывал о своих опекунах, о том, что происходило с первого курса, что ему рассказала Гермиона. О том, что девочка чем-то опасна для фашистов, и ее хотят убить, но так, чтобы выглядело несчастным случаем, чтобы на них никто не подумал. Мальчик рассказывал о банке, где есть деньги, и о лавках, где можно купить то, что необходимо. А еще Гарри рассказал о том, о чем догадался, и о том, что его убило.       Ваня принял Гарри, принял его заботы, память и магию, поклявшись спасти Гермиону. И защитить ее от фашистов. Очнулся он в месте, чем-то напоминавшем госпиталь, но память ему сообщила, что это место называется Больничное крыло. У партизан Ваня слышал о концентрационных лагерях, где убивали людей; сложив то, что он слышал в отряде, с тем, что происходило в Хогвартсе, Гарри понял, что Хогвартс — это такой лагерь, в который приезжают вроде бы добровольно, но это ничего не меняет. Это лагерь, потому что здесь верховодят фашисты.       Изображая потерю сознания, Гарри услышал разговор, от сути которого у него встали бы дыбом волосы, если бы мальчик не контролировал себя. Он представил, что лежит в секрете, и надо лежать тихо-тихо, чтобы не услышали фашисты. Чтобы ни одна тварь потом не ушла от возмездия. Если бы он мог, он бы душил их собственными руками, за все — за замученных девочек, за убитых ребят и за Машеньку.       — Грязнокровка выжила, хотя зелье мы изменили правильно, — сказал один голос.       — Печально. Но она теперь инвалид, — произнес другой. — Ее заморят в приюте.       — А Поттер ее не защитит? — поинтересовался первый.       — У Поттера будут совсем другие проблемы — самому бы выжить, — злобно рассмеялся второй. Но если грязнокровка доживет до августа, нужно будет ее по-тихому. Директор в курсе.       Голоса отдалились, но Гарри узнал эти голоса. Оказывается, его окружали фашисты, даже среди детей. Кроме того, ему совсем не понравилось сообщение о проблемах. Открыв глаза, Гарри сделал вид, что пришел в себя. А потом он увидел девочку, Гермиону. Она была бледной, как мел, и очень испуганной. Скорее всего, она тоже слышала, хотя, возможно, и нет. И тогда Гарри подошел к ней и сказал, что не бросит.       Казалось, никого не интересует, что девочка не может ходить, поэтому в Большой Зал он ее тащил на руках. Под оскорбления и насмешки фашистов Гарри волок на себе Гермиону, как когда-то давно Машеньку. Девочка была похожа на Машеньку — не могла ходить. И почти не говорила, только плакала. Они уже были за столом, когда к Гарри спикировала сова.       Прочтя сообщение, мальчик даже не дернулся. Фашисты убили опекунов, и даже брата не пожалели. На то они и фашисты. В письме было уведомление о предоставлении места в приюте, но Гарри туда ехать не собирался. Нужно было уходить в лес, достать оружие и уничтожать фашистов, чтобы спасти Гермиону. Убивать проклятых палачей, которые думали, что сломают пацана. От ненависти, что плеснула из глаз мальчика, сидящий напротив и издевательски ухмылявшийся рыжий мальчик подавился куриной ногой. Теперь оставалось только доехать.       Даже и не вспомнив о вещах, Гарри тащил плачущую Гермиону на себе до карет, а потом и до поезда. Заклинив дверь, мальчик начал объяснять девочке, что они будут делать дальше:       — Вокруг фашисты; те, кто бил и издевался над тобой, кто убил моих опекунов — они фашисты и не должны жить. Такие твари недостойны ходить по земле, — сказал мальчик. — Мы пойдем сразу в банк, потом купим все, что нужно, достанем оружие и будем уничтожать этих мразей, пока дышим.       — Т-т-ты ув-в-ве-р-рен? — спросила девочка, и когда Гарри кивнул, просто обняла его.

***

      Поезд шел в Лондон, а Гарри обнимал девочку так, как он обнимал Машеньку, потому что Гермиона для него сейчас стала Машенькой. Ее нужно спасти любой ценой, а для этого нужно оружие, боеприпасы, еда и, желательно, место, где жить. В этот момент Гарри вспомнил о своей метле и о мантии. Мантия была в кармане, а вот метла…       — Добби! — с хлопком появился тот, кого здесь называли домовым эльфом.       — Добби не сможет помочь Великому Гарри Поттеру, — понуро сообщило это существо.       — А метлу мою принести можешь? — поинтересовался Гарри.       — Метлу Добби может! — обрадовался домовик, и через мгновение метла оказалась на верхней полке.       — Добби, забудь меня, пожалуйста, — попросил Гарри; эльф вздохнул и исчез.       Почему Гарри попросил забыть его, он не знал и сам, просто мальчику это показалось правильным. Во время всего общения девочка сидела на кресле и изображала сову, очень удивившись. Мальчик поощрительно улыбнулся ей, снова обнимая. Все-таки соображал он хорошо, война заставила. И вот он снова на войне, вокруг снова фашисты, а ему нужно защитить свою Машеньку.       — Теперь у нас есть метла, — объяснил Гарри. — Сядем на нее и отправимся в банк. Я накрою нас мантией, и ни одна фашистская гадина нас не увидит. Хорошо?       — Д-д-да, — произнесла девочка, стараясь не плакать. К тому, что Гарри будет так заботиться, она была не готова.       — Если хочешь поплакать — поплачь, потом будет не до того, а фашистам нравится, когда плачут, — тихо сказал мальчик, прижимая Гермиону к себе так, как когда-то давно прижимал Машеньку.       — Т-ты, лу-лу-луч-чший, — с трудом произнесла девочка и заплакала, а Гарри обнимал ее и мечтал убивать фашистов, перестрелять всех до одного — тех, кто может такое сотворить с девочкой, кто может убивать детей.       — Ничего, вот убьем всех эсэсовцев и заживем, — мечтательно произнес мальчик, — у нас будет много хлеба с маслом и сахаром, и никогда не будет больше фашистов.       Девочка прижималась к мальчику, стараясь показать, что он самый-самый. Ее очень пугало то, что она почти не может разговаривать, но рядом был Гарри, который ее защищал и хотел спасти. Только вот то, что он называл магов фашистами… Кто такие были нацисты и фашисты, Гермиона знала, но они же были давно! А потом девочка вспомнила все, что слышала о немецких нацистах и итальянских фашистах, подумала и поняла, что Гарри прав.

***

      Поезд втягивался под крышу лондонского вокзала. Гарри аккуратно усадил Гермиону на метлу, сел сам и накрылся мантией-невидимкой. Теперь их, по идее, никто не мог увидеть. Окно уже было открыто, поэтому, не дожидаясь полной остановки поезда, Гарри вылетел из вагона, лишь слегка задев раму ботинками, что было весьма странно.       — Ничего не бойся, — сказал он дрожащей девочке. — Мы со всем справимся, верь мне.       Не зная Лондона, но примерно представляя, где находится «Дырявый котел», Гарри летел на метле над городом. Мелькали улицы, ездили автобусы, сновали люди, и никому не было дела до двух всеми брошенных детей, один из которых медленно превращался в зверя. Память подсовывала все новые картины, от которых Гарри медленно зверел, опасно приближаясь к той черте, за которой на свет появится дикий взбешенный зверь.       Гермиона будто чувствовала это. Усаженная лицом к мальчику, чтобы иметь возможность держаться, девочка обнимала Гарри, пытаясь его целовать, что-то сказать, и заливала слезами. Пролетая над очередным кварталом, Гарри заметил что-то похожее на знакомый магазин дисков, и снизившись, увидел дверь в бар, в которую и нырнул, не слезая с метлы. Долетев сквозь начавшие закрываться двери до все еще открытого прохода в магический мир, Гарри рванул прямо на метле к банку.       Возле конторки с гоблином мальчик откинул капюшон, тихо сказав:       — Нам нужны деньги и консультация.       — Следуйте за мной, — ответил ничуть не удивившийся работник банка, а Гарри был слишком напряжен для того, чтобы детально рассматривать представителя чужой расы.       Войдя в отдельный кабинет, Гарри пересадил Гермиону на стул, давая отдых девочке, а сам протянул ключ гоблину. Тот проделал какие-то манипуляции и кивнул.       — Нам нужен по возможности максимум денег, потому что очень много надо купить — палатку, оружие, пропитание, — сообщил Гарри. — Патроны еще.       — Так, — грустно произнес гоблин. — Вы на войну собрались?       — Учитывая, как нас пытаются убить, — с тихим рычанием произнес мальчик. — То вполне.       — Тогда могу посоветовать сквозной кошель, — мальчик пугал немолодого гоблина, ребенку оставалось совсем немного до перерождения. — И артефактора Киддела. У него есть все.       — А что такое «сквозной кошель»? — поинтересовался Гарри, поглаживая Гермиону, которая почему-то задрожала.       — Это кошель, связанный с вашим сейфом, — объяснил сотрудник банка.       — Благодарю, мы с радостью согласимся! — произнес Гарри.