Во что бы то ни стало

      — Ты спас меня тогда, Ванечка, спасибо тебе, — сказала ему совсем не изменившаяся Машенька. — Теперь ты должен быть счастлив.       — Я буду, ведь у меня есть Марьюшка, — ответил ей Ваня.       Этот сон приснился Ване в ночь перед самым волнующим событием его жизни. Позади остались выпускные экзамены в Колдовстворце, завершившие радостные года изучения волшебства, впереди их с Марьей ждала Академия. Все эти годы они не расставались. Хотя страх и покинул девочку еще тогда, почти восемь лет назад, но девочка, а потом и девушка не могла, казалось, даже дышать без Вани. Юноша же все понял позже. Да, он знал, что души их сплелись, но вот понять, что без Марьюшки он не может — вот для этого понадобилось немного больше времени.       Впрочем, позади остались и споры, и экзамены, и слезы, наступал новый день, их с Марьей день. Уже собирались гости, скоро появится «дедушка Кощей», мама Алена носится по дому, огромный стол застилают скатерти. Сегодня Ваня и Марья станут семьей официально, навсегда. И те, кто знал, что они неразделимы, и те, кто не знал этого, искренне радовались за молодоженов.       Прошедшие сквозь фашистский ад, как его ни назови, дети стали сильными, смелыми и не боящимися ничего, да и у кого хватит смелости обидеть такую солнечную девушку? Дело даже не в том, что она Кощеевой крови, и не в том, что за нее Ваня уничтожит кого угодно, дело было в том, что девушка была яркой, солнечной, теплой и волшебной, будто бы сошедшей со страниц добрых сказок.       В далекой Британии почти ничего не изменилось, хотя даже она пыталась развиться, но плелась позади всего мира, ибо снобы очень не хотели меняться. Впрочем, оставим Британию ее судьбе.       Поднявшись, Ваня взял на руки медленно просыпающуюся суженую, настроение было под стать солнышку, светившему с небес, поэтому юноша закружился на месте, держа в руках Марью. Она заливисто смеялась, и с небес ей вторили птицы. Самый волшебный день начинался, чтобы подарить только радость. Чтобы произнести то самое слово перед улыбающейся женщиной, чтобы петь и танцевать, чтобы стать едиными ночью.       Это была просто сказочная пара, государственный регистратор видела много пар, но вот такую любовь и счастье ей доводилось увидеть нечасто. А еще реже она видела боевые награды, как та, что сверкала сейчас на груди юноши. Совсем молодой мальчик и — «За Отвагу» на его груди. Пусть они будут счастливы.       — А помнишь, тогда в палатке, когда мы готовились… — спросила Марья. — Я тогда поняла, что без тебя нет ничего, даже жизни.       — Помню, ладушка, — ответил ей Ваня. — Кажется, тогда я тоже что-то понял, но мы шли в наш последний бой, откуда нам было знать…       — Хорошо, что это оказались не фашисты, — улыбнулась девушка, обнимая своего, уже навсегда своего Ваню.       — А помнишь, как тот офицер к нам приезжал? — хихикнул юноша, припоминая встречу с уже капитаном ННА.       — Все помню, родной мой, — тихо ответила Марья, — обними меня покрепче.       Возможно, сама судьба желала этого, но встретившиеся в страшном холодном замке души оказались навеки связаны благодаря тому, что двое детей не бросили друг друга, оставаясь детьми среди бездушных магов, игравших в свои игры…

***

      Закончилась еще одна сказка. Сказка, начавшаяся так страшно, сказка, в которой у двоих детей почти не было бы шансов, если бы не юный партизан да проснувшийся дар девочки, но где-то там их ждали близкие, и потому двое детей стали счастливыми. Сказка о том, как мальчик хотел спасти девочку во что бы то ни стало. И как он спас ее. Они стали счастливыми, потому что узнали, что такое сострадание, поддержка, забота, любовь и родной дом.       Многое можно было бы сказать об оставшихся на островах: раздувшихся, подобно жабам, чопорных магах, считающих деньги гоблинах, которых никак не коснулась вся эта история, остатках аврората, пытавшихся установить хоть какой-то порядок… Но разве они важны? Они жили в своей сказке, придуманной ими самими, забыв, что на свете существуют другие страны и другие интересы. Ну да пусть их судит их Мерлин, да совесть, которой у многих просто нет. Не выросла, значит.       Марья да Иван прожили очень долгую жизнь, воспитав четверых сыновей и дочку, названную ими Аленушкой в честь мамы. У них были внуки, они успели понянчиться даже с правнуками, и ушли в свое время, чтобы где-то там, в своей новой жизни, все так же не расставаться. Кощей договорился со своей мамой, за что дети ему были благодарны. Сказка закончилась — значит, приходит время новой сказки?