***
У Антона по жизни полная запара, тотальная нехватка времени и жуткий недостаток сна. Он мог бы жаловаться об этом всем подряд, но никого нет, потому что с его ритмом жизни невозможно завести друзей, а про отношения уже и говорить нечего. Закончив смену в кафе, он быстро переодевается в раздевалке и торопится домой, потому что Кирилл скоро вернётся с учёбы, а дома шаром покати. Надо приготовить поесть и хотя бы немного прибраться, но Шастуна настолько подкашивает, что он отключается прямо в метро. Повезло, что живёт на конечной, поэтому добрые люди будят его тычками в плечо. Антон сонно хлопает глазами и вылетает из вагона, двери которого закрываются прямо за его спиной. Придя домой раньше сына, он сразу же берется за готовку, чтобы Кир успел как раз на горячее. А у Шаста потом будет несколько часов, дабы поспать перед ночной сменой на второй работе. Кирилл все это замечает, пацан-то не глупый, но шебутной. Антон еле с ним справлялся, когда тот ещё под столом ползал. И пусть с возрастом многое изменилось, но взрывной характер матери он унаследовал будь здоров. Завершив с готовкой, Антон немного приводит кухню в порядок и слышит, как в замочной скважине поворачивается ключ. — Здорова, малой. Ты как раз к обеду, — Антон выходит его встречать с усталой улыбкой, но неизменно прижимается губами к темной макушке. Он любит своего сына до умопомрачения, поэтому, наверно, так вкалывает, лишь бы дать ему в этой жизни все самое лучшее. Но, несмотря на свою занятость, старается так же заниматься воспитанием малого, и уделяет внимание по максимуму, интересуясь его жизнью. И пусть Кир зачастую фырчит, но меньше любить от этого Антон его не станет. Антон получает в ответ лишь молчание, а затем хлопок двери в комнату. Тем самым понимая, что Кир есть не хочет и сейчас его лучше не трогать. Может, день в школе не задался. Такое поведение сына в последнее время проявляется все чаще и чаще. В том году они получили результаты теста на принадлежность. Кирилл от счастья прыгал, узнав, что он альфа. А затем что-то стало меняться в нем, его поведении, отношениях с отцом. Антон воспитывает его в одиночку, поэтому старается дать ему заботу матери, которую малой не помнит, а также крепкое плечо и строгость альфы. Шаст будто проживает несколько жизней за раз и уже почти потерял себя. Он простой, непримечательный омега, который посвятил всего себя сыну. Поэтому дать крепкое плечо бывает порой тяжело. Но он сам понимает, что Кирилл входит в период переходного возраста, начинает осознавать свою значимость как личность, а также пытается быть альфой. Антон бы с удовольствием дал ему ремня, потому что Кирилл бывает порой просто невыносим, но ведь пообещал себе, что никогда не поднимет руку на сына. Повысить голос может, но не более. Может, в этом и проблема? Кир просто от рук отбился. Из соседней комнаты начинает громко играть музыка, и Антон понимает, что поспать ему перед ночной сменой не удастся. Он малого не трогает, лишь тяжело вздыхает и трёт сонные покрасневшие глаза. Шастун устал. Так сильно устал и заебался, что хочется, наверно, хотя бы недельку просто побыть одному, отдохнуть от всего: работы, готовки, уборки, проверки уроков и вечной нервотрёпки по всем фронтам. Но покой ему лишь снится. Приходится вновь взять себя в руки, оторвать ладони от лица и медленно сделать вдох-выдох. Он справится. Ему всего лишь двадцать восемь лет, но говна от жизни хлебнул знатно. Со временем музыка в соседней комнате стихает, и Антону удается поспать пару часов. Уходя из дома, он заглядывает осторожно к Киру и видит, что тот уже уснул, оставляет на кухне записку с просьбой нормально поесть. Кирилл проигнорирует, но это будет уже привычно. Вторая работа Антона — неосновная, лишь на полставки и не пыльная. Он приходит к закрытию детского сада, что находится недалеко от дома, делает обход по периметру, провожает задержавшихся воспитателей, а потом, взяв ключи, проверяет каждое помещение. На это у него уходит не так много времени, поэтому оставшиеся часы тратит на то, чтобы немного вздремнуть. Он следит за мониторами из своего кабинета, а в четыре часа утра его сменяет другой охранник. Вернувшись домой, Антон успевает поспать ещё несколько часов, чтобы потом к девяти поехать на свою основную работу. К тому времени Кирилл уже уходит в школу в полном молчании. Антон спит так крепко, что даже не слышит ничего. Их общение стремительно сходит на нет, а через неделю, как только начался новый учебный год, Антона вызывают в школу. Раньше такого никогда не было, поэтому для Шастуна-старшего это становится неожиданностью. Причем Кирилл ему ничего не сказал — Антону написала зам по воспитательной работе, нарыв где-то в документах его номер телефона. Он хмурится и стучит в комнату к сыну. Ждёт, когда тот соизволит открыть дверь, и только тогда проходит. — Что случилось в школе? Почему меня вызывают? — обеспокоенно спрашивает Антон, складывая руки на груди. — Подрался, — пожимает плечами Кир, будто ничего и не случилось. — Из-за чего? С кем? Кирилл молчит и смотрит в монитор, где игра стоит на паузе. — Поговори со мной. Я не так тебя воспитывал, малой, — Антон подходит к нему ближе и мягко кладет ладонь на плечо. Он не хочет сейчас додавливать, чтобы все испортить. Ему просто нужен контакт с ребенком. — Кир, пожалуйста. Шастун-младший упорно молчит, лишь вздыхает тяжело, а потом надевает наушники и снимает с паузы игру. Вот и поговорили. Антон собирает все свое терпение в кулак, хотя внутри все неприятно ворочается от чувства несправедливости. Он всей душой к сыну, открыт максимально, не давит и хочет помочь, но в ответ получает лишь глухую стену. Он заметил, что летом Кирилл часто где-то пропадал, а сейчас, вроде, сидит дома, но постоянно играет. Начался уже седьмой класс, пошли серьезные предметы, начало учебного года не предвещало беды, но… Антон наполняет легкие воздухом и выдыхает только тогда, когда выходит из комнаты сына. Теперь придется отпрашиваться на работе, чтобы прийти в школу и разобраться в произошедшем. Антон приходит в школу нехотя. В свои годы он, конечно, тоже был оторвой и доставлял немало проблем, но никогда не думал, что теперь ему придется расхлёбывать последствия своего отпрыска. Шастун волнуется и поправляет ворот рубашки. Верхняя пуговица давит на горло, поэтому он плюет на все правила приличия и расстёгивает ее. С замом он знаком, пересекались несколько раз на линейках и мероприятиях. Антон старается быть хорошим отцом, поэтому ходит на все школьные концерты и выступления Кирилла. Малой не раз уже участвовал во всяких сценках, из-за чего его хвалили некоторые учителя. А сейчас он сидит в кабинете зама, пока Кирилл находится на уроке. Его вызывать не стали, чтобы не отвлекать от учебного процесса, но на перемене им все равно нужно будет пересечься — зам настаивает. А Антон не хочет попадаться на глаза сыну и его одноклассникам. Он понимает, что это вызовет ещё больше негатива и сплетен, у современных подростков сейчас очень злые языки. — Я впервые вижу, чтобы Кирюша себя так вел. У вас все хорошо дома? — обеспокоенно интересуется зам. — Да, у нас все в порядке. Вы и сами должны понимать, переходный возраст, все дела. Тем более Кирилл начинает принимать себя как альфу… — Антон хочет добавить что-то ещё, но замолкает. Он думал, что он хороший отец, что он справляется, но сейчас понимает, что ситуация выходит из-под контроля. Шаст постоянно пропадает на работе, а тех крупиц времени, которые он старается уделять сыну — мало. Этого не хватает. Антон должен быть поддержкой для своего ребенка, но видит, как отдаляется с каждым днём всё больше. Но если он уйдет с подработки, то придется безжалостно сводить концы с концами. Нужно подыскать новую работу, чтобы не пропадать сутками. Антон сейчас как никогда нужен своему сыну.***
Первый рабочий день проходит примерно никак. Арсения особо не трогают, только зам по воспитательной части заходит пару раз, чтобы проверить состояние кабинета и Арсения в целом. Он же спрашивает разрешения посещать уроки. Ведь не хочет быть тем психологом, который сидит все время в своём углу, ни с кем не видится, покрывается плесенью и вызывает у детей смесь недоумения с презрением и скукой. Он хочет заранее начать налаживать контакт. Зам к такой инициативе относится скептически, но даёт добро и обещает предупредить преподавателей о том, что психолог будет приходить периодически на уроки, только просит, чтобы это не были контрольные занятия. Арсений начинает потихоньку обживаться в кабинете: картины, цветы, книги, фигурки, разные интересные элементы, чтобы удержать внимание детей — до идеала далеко, но он только начал работать. Арсений отсиживает два урока у пятого и седьмого класса и с тоской осознает, что правила не соблюдаются от слова совсем, делает в своем блокноте пометки и иногда недовольно поправляет очки. Черт знает что, а не образование. Ещё и преподаватели срываются на детей, а у тех тот возраст, когда нужен особый подход и минимум грубого давления. На большой перемене он идёт к кабинету зама, стучит, слышит разрешение войти и открывает дверь. Видит стоящего у стола парня? Мужчину? по внешности трудно сказать, коротко извиняется и поднимает голову выше, глядя на Марину Владимировну. — Я могу зайти позже, если я помешал. — Да нет, Арсений Сергеевич, Вы не помешаете. Более того, я считаю, Вы очень вовремя — это Антон… — заминка, — Антон Андреевич. Отец одного ученика, которому, возможно, вскоре понадобится Ваша помощь. А это, в свою очередь, — она обращается к Антону, — Арсений Сергеевич, наш новый школьный психолог. Антон чувствует себя тем самым школьником, которого отчитывают, и ему не по себе даже в своей шкуре. Он оборачивается на вошедшего мужчину и с трудом пытается его идентифицировать. Красив как омега, но во взгляде сталь и серьёзность, да и по телосложению не скажешь, что он хрупкий. Значит, альфа. — Приятно познакомиться, — Антон скупо улыбается и протягивает психологу ладонь для рукопожатия. Арсений отвечает, мягко сжав его пальцы, и улыбается максимально учтиво, а после отстраняется и поправляет очки. Переведя взгляд на зама, Антон вновь сникает, кидает беглый взгляд на психолога и задумывается. Как вариант — можно попробовать поговорить с Арсением Сергеевичем, привести к нему Кирилла, но… — Ему это не понравится. Дайте мне время, я постараюсь найти подход самостоятельно. Но, если ничего не выйдет, то… — он вновь окидывает взглядом вошедшего и устало вздыхает. — В общем, посмотрим. Антон бы и сам с радостью обратился к психологу, но Киру сейчас это может оказаться нужнее. Но тот может отказаться от такой помощи и вспылить ещё больше. Шаст боится, что сын совсем от него закроется, и все ниточки, которые Шастун-старший так старательно протягивал все эти годы, оборвутся. — Если приводить ребёнка с целью «У тебя проблема, сейчас тебе помогут её решить», то он встанет на дыбы и будет все отрицать. А если наладить с ним связь, то он сам все расскажет, — мягко вклинивается Арсений. Антон резко щелкает пальцами и указывает на психолога, но при этом смотрит на Марину Владимировну, будто Арсений Сергеевич сейчас подтвердил то, о чем Антон подумал. — С языка сняли! Спасибо, — Антон улыбается уже чуть более открыто, потому что не смог сформулировать свою мысль более правильно или, если быть честным, хотя бы с самим собой, просто не стал говорить прямо. — И все же, я сначала попробую сам. Но я не откажусь от совета профессионала, поэтому, если вы не будете против, мы можем обменяться контактами, — на этот раз Антон уже обращался к психологу, потому что зам более ничем помочь не может. Антон лишь надеется, что у его сынишки хватит ума больше не затевать драк на пустом месте. Гормоны гормонами, но он так его не воспитывал. Арсений лишь кивает, вырывает из конца записной книжки, где вкладыш с маленькими листочками, один, пишет свой номер и передаёт Антону. — Всегда рад помочь. Но, разумеется, без Вашего согласия я не буду работать с Вашим ребёнком. Но, с Вашего позволения, я буду иметь в виду, если попаду на урок в его классе. Антон принимает листок с номером, аккуратно складывает вдвое и убирает под чехол телефона, чтобы потом переписать в контакты. — Если попадете в 7-й «Б», то можете присмотреться к Кириллу Шастуну, — спокойно проговаривает Антон, но это не звучит как добро на начало работы. Психологи, наверно, сначала оценивают своего подопечного со стороны, думается Антону, а когда им дают зелёный свет, то уже непосредственно приступают к своим прямым обязанностям. Раздается громкий звонок, который почти бьёт по ушам — давно забытое ощущение, — в Антоне просыпается тревожность, что он куда-то опаздывает, но мозгом понимает, что звонок вообще не для него. — Ещё раз приношу извинения за поведение моего сына, я постараюсь с ним это обсудить, — тушуется Антон под взглядами преподавателей и тихонько отходит к двери. Начался урок, а это значит, что все ученики уже в своих кабинетах. Миссия «не попасться на глаза Кириллу» считается выполненной, поэтому Антон может ехать на работу. Выйдя из кабинета, он трёт глаза, пару раз моргает и идёт к выходу из школы. Прогоняет усталость, смахивая ее ладонью с лица. Они справятся, все наладится, надо только это пережить. Арсений отступает в сторону, пропуская Антона к двери, провожает его взглядом и поворачивается к Марине Владимировне. Та устало вздыхает и садится на свое место. — Я так понимаю, Вам есть, на какие косяки указать, верно? Арсений кивает слегка виновато, но твёрдо. Он намерен улучшить положение этой школы.***
Первая неделя проходит неоднозначно. Арсений встаёт рано, приходит домой поздно, нормально ест полтора раза в сутки, а ещё категорически отказывается сидеть в своём кабинете без повода — ходит по урокам и кружкам, наблюдает за детьми и потихоньку составляет о каждом впечатление. Имя «Кирилл Шастун» заседает в голове, но нарочно Арсений его не ищет — не хочет навязываться и пугать. Да и вообще старается лишний раз не привлекать к себе внимание детей — садится в кабинет до их прихода и уходит или во время суматохи, или после всех. Но одно очевидно — с работой он не ошибся. За месяц Арсений, в целом, заочно знакомится со всеми учениками от пятого до одиннадцатого класса. Некоторых к нему приводит зам по просьбе родителей, некоторые просятся сами, узнав про нового психолога. Ко второму типу относятся больше девчонки, падкие на «У нас какой-то новый молодой учитель», но здесь у Арсения все чётко — никакой чрезмерной нежности или внимания, чтобы ребёнок с бушующими гормонами вдруг не почувствовал себя героем фильма или книги. Старшие классы ещё некстати проходят «Лолиту», и ему такое совершенно не нужно. В выходные он максимально отсыпается, отдыхает, просматривает свои записи, отмечая тех учеников, с которыми могут быть проблемы, и грустно вздыхает — таких превалирующее большинство.***
До Кирилла дошел слух, что в их школе появился какой-то странный мужик, который ходит на уроки к рандомным классам. Какой-то определенной схемы у него нет, он просто тихо сидит за последними партами и вообще не привлекает к себе внимания, чиркает что-то в своем блокноте и на этом все. В классе Кирилла этот мужчина ещё не был, но мельком, кажется, младший Шастун его видел в коридорах. Кто он и откуда — неизвестно. Может, какая-то проверка. Кирилла это особо не колышет, он старается учиться по мере своих сил и успевает ходить на баскетбол. Папа его как-то подсадил на этот вид спорта, хотя сам Антон не увлекается. Он раньше играл в школе и универе, но потом забросил, хотя посмотреть игры НБА — дело святое. На неделе у Кира случается ещё одна стычка, но обходится без драки. Правда, парень теперь постоянно на нервах, а ещё у него периодически болит голова, поэтому после уроков, когда нет тренировок, он закрывается в своей комнате и пару часов дремлет, а потом заставляет себя сесть за уроки. Антон видит вечно напряжённое состояние сына, но ничего поделать пока с этим не может. И это хорошо, что у Кирилла ещё не начались гоны. Вот с этим Антон и правда не знает, как будет справляться. Ещё одна драка происходит на следующей неделе, и Шастун-старший получает звонок из школы. Он тяжело вздыхает и трёт левый висок, в который методично стучит. Антон пытался тогда поговорить с сыном, и Кирилл сказал, что такого больше не повторится. Что ж… — Кирюш, я мороженку купил, будешь? — зовёт из кухни Антон, хотя уверен, что сын его не услышит, потому что снова в наушниках. — Буду, — вдруг отзывается малой, появляясь в дверях кухни. Антон кивает и накладывает ему в миску несколько ложек, а потом ставит на стол. — Ты снова подрался… Что-то серьезное? Ты не ладишь с одноклассниками? — пытается осторожно узнать Антон. — Я не виноват, что они такие тупые и первые лезут, — кривится малой, а его зелёные глаза немного темнеют. — Кулаками проблему не решить. Постарайся не обращать на них внимания, как бы сильно они тебя ни бесили. Кир, это уже второй случай, а учебный год только начался. Если так чешутся кулаки, я могу записать тебя в секцию бокса или карате, если хочешь. — Мне баскета хватает. Кстати, у нас скоро начинаются соревнования между школами. Пока что дружеские, чтобы оценить силы команд на год. Ты придешь? — Конечно! — Антон расплывается в улыбке, потому что никогда ещё не пропускал игры сына. — Когда и во сколько? — 28-го первая игра с соседней школой, игра будет у нас на площадке, начало в шесть вечера, — Кирилл облизывает ложку и смотрит в мороженое. — Хорошо, я приду. Ты ещё за уроки не садился? — Сейчас пойду. Пап… — М? — Прости. Я постараюсь вести себя нормально, — Кир встаёт из-за стола и уходит к себе. Антон ничего не отвечает, но радуется маленькой победе. Ещё не всё потеряно.***
За рутиной будней Антон не замечает, как наступает конец месяца. Он заранее выбил себе выходной день, чтобы сходить на игру сына. Занимает место поближе, среди болельщиков, но старается не отсвечивать. Также не привлекает к себе внимание и ведёт себя тихо, но внутри от предстоящей игры все захватывает. Он уже не первый раз смотрит на игру сына, но каждый раз как первый. И Антон замечает, что Кирилл в своем баскетбольном мастерстве растет. Шастун без энтузиазма оглядывает зал и собравшихся на трибунах, поглядывает вниз на площадку, которую готовят к игре, и замечает в толпе Арсения Сергеевича. За все время Антон так и не написал ему. Он даже забыл переписать номер в свою телефонную книгу, но стикер с номером все ещё хранится под чехлом. Последние полторы недели не было никаких происшествий, да и Кирилл, кажется, стал спокойнее, но это, Антон уверен, лишь на какое-то время. Игра начинается, а по всему залу остаются слышны лишь звуки мяча, свистка судьи и перекрикивания команд. Кирилл во время розыгрыша что-то отвечает нападающему другой команды, который пытается его как-то задеть словами. В целом пока держится, старается не обращать внимания на подколы, незаметные для судьи тычки и столкновения. Но чаша терпения постепенно наполняется. Он хорошо контролирует себя на площадке, пока ему не ставит подножку тот нападающий противников. У Кирилла в голове резко перещелкивает. Он достаточно держался. Но за всю игру это уже не первый раз, когда нападающий и остальные пытаются его задеть. Подножка становится последней каплей — Кир лезет на рожон, толкает противника в грудь и чуть ли не рычит от негодования. Судья свистит и выходит на площадку, а Антону становится не по себе. Ему бы спуститься вниз, но он здесь как болельщик и поддержка, вмешиваться не имеет права. Да и Кирилла потом засмеют как папиного сынка. Пусть разбирается сам, ему нужно взрослеть. И, вроде, всем нутром Шастун тянется к сыну, чтобы помочь, но понимает, что сделает лишь хуже. Но они могут поговорить дома. Кирилла, который и без того уже получил несколько фолов из-за этих придурков, дисквалифицируют с площадки за драку. Антон тихонько вздыхает и продолжает смотреть за игрой.***
Арсений не большой фанат спорта, но Марина Владимировна просит его присутствовать на ближайшей игре, чтобы проконтролировать процесс, потому что физрук заболел и не сможет прийти. В целом, перспектива провести время на свежем воздухе, наблюдая за игрой своих учеников, не так уж и плоха по сравнению с тем, чтобы сидеть весь день дома, так как планов не было, поэтому он соглашается и приезжает пораньше, чтобы поговорить с тренером. Одевается, правда, не так как обычно: очки заменяет на линзы, костюм — на светлую рубашку-поло и простые джинсы, повязывает на плечи толстовку на случай, если будет холодно, и садится ближе к полю. Игра… грубая. Казалось бы, не футбол, не хоккей, но от какофонии запахов щекочет в носу. Представителей диаметрально разных природ никогда не ставят в одну команду, чтобы не было проблем, и сейчас на поле слишком много альф и бет, причём молодых, которые только начинают разбираться в себе. Арсений не удивляется потасовке — слишком очевидно, учитывая эмоции, адреналин и гормоны. Он лишь подаётся немного вперёд, когда Кирилл — узнает его по нашивке на футболке — лезет к своему обидчику. Вмешиваться сам не может — для этого есть тренер, — но держится наготове, если вдруг позовут учителя. Он понимает, что мальчику всё-таки нужно помочь — ведь тот, скорее всего, пугается таких эмоций. Весь четвертый тайм Кирилл сидит на скамье из-за фолов. Обидно и несправедливо. Судья не видел разве раньше, что его донимают? Молодой альфа пыхтит и сдерживать свой запах даже не пытается. Тем более, он ещё не научился такому мастерству. Антон, кажется, чует запах сына со своего места. Острый, жгучий, что аж щекочет нос, поэтому Шаст трёт переносицу, чтобы избавить себя от напряжённых мыслей. Он переживает за малого. Игра заканчивается их победой, сокомандники успевают забить решающий трехочковый, за счёт чего вырываются вперёд. Кирилл чувствует себя удовлетворённо, потому что друзья за него отомстили и вырвали победу. Он позволяет себе улыбнуться и немного расслабиться. Антон не спеша спускается с трибун и подходит ближе к учителям и команде. Находит взглядом Кирилла и кивает ему, когда тот обращает внимание. Пацан улыбается, потому что, в целом, игрой доволен, а чем не доволен — он расскажет по дороге домой. — Ты хорошо отыграл. А судья просто слепошарый, — подмигивает сынишке Антон и расплывается в улыбке. Даже такая незначительная поддержка для малого сейчас важна, и Антон старается быть рядом. Арсений думает по окончании игры подойти к команде, но видит, как к ней стекаются родители и друзья, и решает не тревожить — это всё-таки не его дело. Только отходит в кабинет к тренеру и складывает руки на груди. — С каких пор зачинщика оставляют на поле, а того, кого он задирал, оставляют на скамейке запасных? — Это была случайная подножка. — Мы оба знаем, что это не так. Вы незаслуженно отстранили от игры хорошего игрока. — Арсений Сергеевич, я бета, не пытайтесь меня передавить или напугать, я Вас не… — Я даже не пытался. Но лучше вам учить детей честной игре. Всего хорошего, — и покидает кабинет.***
— Пойдем домой или погуляешь ещё немного с друзьями? — интересуется Антон, пока они ещё стоят и переговариваются с остальными. Другие дети рассказывают своим родителям о впечатлениях от игры и прочее. Кирилл, может, и поделится, но позже. Антон по его взгляду замечает, что тот немного устал и все же расстроен, что часть игры отсидел на скамье запасных несправедливо. — Наверно, домой, — устало выдыхает Кирилл. — Только я быстро в душ и переоденусь. — Я подожду. Но если хочешь немного погулять с друзьями и обсудить игру, то я буду не против. Время, конечно, позднее, но часик-полтора погулять можно, но с условием, что ты будешь на связи! — последнее Антон произносит с некоторой строгостью в голосе, но не давит. — Правда? Малой немного воодушевляется, у него будто второе дыхание открывается, поэтому в порыве он обнимает отца и улетает в раздевалку. Антон провожает его взглядом и лёгкой улыбкой. Ради таких моментов он готов иногда уступать, лишь бы не терять последние ниточки с ребенком. Антон понимает, что оставаться здесь смысла уже нет, поэтому прощается с учителями и идёт на выход. Проходя мимо кабинетов через школу, он, погруженный в мысли, совсем не замечает открывшейся двери и натыкается на кого-то. Подняв взгляд, видит Арсения Сергеевича. — Извините. Не сильно ушиб? Я немного задумался, — виновато произносит Антон и отступает чуть назад. Арсений как раз выходит из кабинета и идёт на улицу, когда в него прилетает дверь. Не сильно — благо рефлексы работают мгновенно, и он выставляет руку, — но ощутимо. Поднимает голову и видит Антона, сразу смягчается и лишь качает головой. — Ничего страшного, я задумался, сам виноват, — он делает паузу. — Антон, верно? Ваш сын великолепно сегодня играл. И, что самое главное, честно. Я максимально недоволен из-за того, что его отстранили. Антон кивает и выходит за дверь. Арсений, кажется, тоже собирается уходить, поэтому Антон зачем-то его ждёт. — Вообще, поддразнивать противника не считается за грубое нарушение. Баскетбол — жёсткая игра. Терпение тоже имеет вес. У Кирилла его нет, потому что он весь в отца, — Антон хмурится и поджимает нижнюю губу. — Он не сдержался и в открытую полез первым, поэтому получил фол. В общем, не суть, важно то, что виноваты оба, а судья рассудил, исходя из того, что видел сам. Ладно, это же не отборочные, а всего лишь дружеская встреча. С началом зимы начнутся настоящие игры, а в конце весны региональный чемпионат. Кирилл в сборной школы, но пока не дотягивает до старшеклассников, но очень старается. Ему бы набраться терпения… — Антон настолько ушел в свои мысли о баскетболе, что заболтался. — Извините, я увлекся. Бесполезная для вас информация, — Антон машет рукой в сторону и легко усмехается. Из-за хронического недосыпа он начинает много и не по делу болтать, чем утомляет собеседников, наверное, поэтому у него нет друзей. Ну и ещё по ряду причин. — Ладно. Арсений Сергеевич, я, наверное, пойду, — спрятав руки в карманы джинсов, Антон немного отходит от него в сторону. Кирилл сейчас все равно пойдет гулять с друзьями, а Антон — прогуляться до дома. Сегодня у него выходной на обеих работах, может, ляжет пораньше спать, чтобы прийти немного в норму. Арсений с интересом и лёгкой улыбкой смотрит на него, слушает его рассказ и невольно отмечает, что Антон даже слишком хороший для молодого отца. Обычно такие родители думают все ещё о себе, им глубоко плевать на своих чад, а тут такая забота, внимание и заинтересованность. Это вызывает восхищение и уважение. — Вовсе нет. Мне интересно все, что связано с моими учащимися, если их можно так назвать. Потому что впоследствии мне это может пригодиться, если вдруг у меня будет беседа с Кириллом, — он поправляет чёлку и выходит с территории стадиона. — Я вообще не очень разбираюсь в спорте, так, в университете занимался всем понемногу, но чтобы серьёзно — не удалось, — после слов Антона он бросает взгляд на часы. — Я на машине. Может, Вас подбросить? Мне не сложно. — Мы живём недалеко, так что я могу прогуляться, все в порядке. Спасибо за предложение, — Антон не привык получать от кого-то помощь даже в мелких вещах, поэтому чувствует себя немного неловко. — А любовь к баскетболу у него от меня, я играл в универе. Шастун не знает, зачем говорит об этом. Лучше уже исчерпать тему и забыть, попрощаться и уйти. И не сказать, что общаться с Арсением ему неприятно. Нет, сам по себе психолог очень даже неплох. И хорошо сложен, и запах у него приятный, но не дурманящий, а ещё, кажется, действительно умный. К тому же занимается такой профессией. Работать с детьми в целом нелегко. Антон с одним едва справляется, а Арсений на себе всю школу тащит. Мировой мужчина. Шастун-старший неловко поправляет чёлку, но прохладный ветер вновь треплет ее ещё хуже, чем она была до этого. Он совсем рассыпается внутри, не зная, как продолжить или тактично завершить беседу. Но со спины налетает Кирилл, обнимая поперек живота. Из Антона даже воздух вышибают такие крепкие и внезапные объятия сына. Арсений лишь тактично кивает — настаивать было бы некрасиво. Ему не трудно было бы Антона подвезти, но тот явно не привык к чужой помощи, и его можно понять — отцам-одиночкам приходится нелегко. Он замечает Кирилла раньше Антона и улыбается, когда видит их объятия. Арсений буквально влюблен в семьи, где царит любовь, а Антон рядом с сыном натурально светится. — А ты чего не пошел гулять? — удивляется Антон. — Передумал. Я устал и хочу домой. И мороженое, — Кирилл выглядывает из-под руки Антона и уставляется на Арсения. — А вы?.. Я Вас видел в школе и сегодня на игре. Вы новый учитель? А какой предмет ведёте? У Кирилла ни терпения, ни тактичности. Антону немного стыдно, но он не встревает, лишь поворачивается к Арсению боком, чтобы обнять нормально сына и тот встал ровно. Мимоходом Антон стаскивает с плеча Кира его тренировочную сумку и закидывает на свое. Тот и без того устал после игры, а Антону не сложно донести сумку до дома. И мороженое по дороге надо купить. — Вроде того. Я новый школьный психолог. Но, как я понял, буду заменять некоторые предметы — вроде литературы и обществознания, — если преподаватели заболеют, — Арсений делает паузу, поправляет толстовку, чтобы лучше закрыть спину — дует, — и продолжает: — Ты отлично сегодня смотрелся на поле. Я в спорте мало что смыслю, но за тобой было интересно наблюдать, как за профессиональными игроками по телевизору. Кирилл оценивающе оглядывает учителя и строит нечитаемую моську. — Лицо попроще, — улыбается Антон и мягко проводит подушечкой указательного пальца по кончику носа сына. — Самые мои нелюбимые предметы, — честно признается Кир и улыбается. А Антон незаметно гладит его по спине, но делает это с нажимом, как бы укоряет за сказанное, потому что это некрасиво. — Извините, — все же вставляет свои пять копеек Шастун-старший. — Та не, мне до профессионала далеко, а вот па-апа-а… — ещё хитрее улыбается пацан, — Вы бы видели, как он играет! Мне нравится пересматривать его старые видеозаписи с игр, гд… Антон не сразу соображает, что говорит малой, поэтому спешно накрывает его рот ладонью и слегка виновато смотрит на Арсения. Вот откуда у этого ребенка после игры и переживаний по поводу красной карточки берется ещё столько энергии на болтовню? — Может, вы пообщаетесь как-нибудь в школе? Арсений Сергеевич, я слышал, хороший психолог, — тихонько наводит Антон. — Мозгоправ, — тут же поправляет Кирилл. — Не путай с психиатрами и психотерапевтами. Он тебе ничего вправлять не будет. Это обычное общение, — Антон ободряюще прижимает сына к себе и переводит взгляд на психолога. — Я же прав? Арсений даже не встревает в их разговор — он в совершенном восторге от взаимодействия отца и сына. Только переводит взгляд с одного на другого и едва-едва улыбается. Картинка медленно складывается в голове: про Антона, про Кирилла, про их увлечения, и он надеется, что не забудет потом все отметить в книжке. — Твой отец прав. Я не занимаюсь лечением, ничего не выписываю и не пытаюсь поменять человека. Я слушаю, помогаю, делюсь опытом и просто… говорю. Людям иногда хочется высказаться, и в такие моменты моя профессия помогает. — Тогда я так могу с любым поговорить, — пожимает плечами Кирилл и наконец отлепляется от отца. — Ты не понимаешь, это другое, — переходит на язык мемов Антон и складывает руки на груди. Кстати, именно это иногда помогает в общении с сыном оставаться на одной волне. Кирилл улыбается и переводит взгляд на Арсения, ещё раз оценивая его. Он чувствует в нем более сильного альфу, но они ещё мало знакомы, чтобы Кир мог сделать о нем какие-то выводы. — Может, и поболтаем когда-нибудь, — приосанивается пацан, хмыкая. «Важный, как хуй бумажный», — думает про малого Антон, но по-доброму, поэтому треплет его по волосам под протяжное «Ну, па-а-ап!». Антон тихо посмеивается и обращается уже к Арсению: — Мы уже пойдем, а то заболтали вас. Хороших вам выходных. Хорошо, что игру поставили на пятницу, чтобы после нее можно было спокойно отдохнуть ещё два дня и успеть сделать все уроки на неделю. Но Кирилл их, конечно же, не сделает. — Но не любой среагирует так, чтобы тебе захотелось и дальше что-то рассказывать, — подмигивает Кириллу Арсений, наблюдает за ними ещё какое-то время, а потом кивает. — Да ничего, я только рад. Вот, — он обращает к подростку, — предлагал твоему отцу вас подвезти, но он отказался, так что увидимся в школе. Он сначала протягивает руку для рукопожатия Кириллу, а потом Антону. — Папа обещал мне мороженое, — напоминает Кир, как бы намекая, что в магазин проще зайти по дороге домой, чем тормозить на машине. Они пожимают его руку, прощаются и уходят в противоположную от Арсения сторону. Арсений кивает им и идёт к своей машине, включает музыку и печку и выезжает с парковки. Мысленно отмечает, что нисколько не жалеет о том, что провел свой день именно так. Антон и Кирилл забегают в магазин, закупаются любимым мороженым Кирилла и ещё всякими вкусняшками, а потом идут домой. Антон с упоением слушает впечатления сына об игре. Он и сам понимает, какой это наплыв эмоций, когда находишься на площадке. Антону в свое время приходилось пользоваться маскирующими духами, чтобы не отвлекаться от тренировок и игр. Сначала он играл в команде омег, но тренер заметил его агрессивную игру, поэтому предложил играть с альфами. После продолжительных тренировок команда его приняла, увидев рвение к победе и стиль игры, поэтому Антон мог спокойно заниматься любимым видом спорта. Дома они смотрят какую-то комедию, а потом расходятся спать. Антон думает о том, что день прошел вполне неплохо и от Кирилла не было особо проблем, общался более или менее спокойно. А Кирилл думает о том, что к мозгоправу он не хочет. Но вариант с кем-то поговорить о том, что его беспокоит, надо признаться, неплох.