Второй блин не комом

Арсений встаёт раньше будильника и решает что-нибудь перекусить. Время не для завтрака, так что он делает максимально лёгкий салат, пьёт сок, а потом, немного подумав, тащит из спальни шорты, майку и коврик и раскатывает его в гостиной. Он давно не занимался собой. Антон просыпается медленно и лениво. Нежится в кровати ещё какое-то время, обнимая подушку и зарываясь в нее носом, потому что та пахнет Арсением. Он шарит рукой по второй половине кровати и совершенно не удивляется тому, что она прохладная. Привстав на локтях, смотрит на пустую подушку рядом с собой и все равно хмурится, пыхтит. Встав с кровати, он плетется в сторону кухни, но с широким зевком тормозит у гостиной. Он заглядывает тайком, хлопает сонно глазами и расползается в улыбке. Не отвлекает от занятий, поэтому почти сразу скрывается в ванной. Умывшись, он шлёпает на кухню, чтобы соорудить завтрак. Медитирует с минуту у столешницы, все ещё пытаясь проснуться, а потом ставит чайник и роется в холодильнике. Арсений тратит на занятия почти полчаса, а потом, взглянув на время, думает подойти к Антону ближе двенадцати и разбудить вместо будильника. Но не находит его в спальне. — Ты когда успел встать? — заглядывает на кухню и хмурит брови. Антон как раз заканчивает готовить завтрак, когда появляется Арсений. Он падает за стол с лёгкой улыбкой, хватаясь за вилку и бутерброд. — Пока ты занимался. Я думал, ты слышал шум воды из ванной или мою возню здесь, — пожимает плечами. — Не хотел тебя отвлекать. Ты завтракал? — Салат. А потом решил, что с этим, — задирает майку и кладет ладонь на живот, — нужно что-то делать. — С чем — с этим? — Антон не понимает, потому что у Арсения рельефный пресс без тени складок. — Хотя, мне больше бекона достанется! Антон довольный тянет в свою тарелку к омлету ещё парочку ломтиков бекона и берет второй бутерброд, на котором горкой возвышается колбаса-сыр-колбаса. — Буду толстым и красивым, — и улыбается как нашкодивший кот. Арсений умиленно улыбается, дергает его за нос и наклоняется ближе. — Жду не дождусь вечера, чтобы губами и языком изучить всю твою красоту, — подмигивает и, на ходу стянув майку, идёт в душ, чтобы ополоснуться после спорта. Антон, побежденный, но не сломленный, давится бутербродом, провожая Арсения жадным взглядом. Мысленно подтерев слюни, он залпом выпивает половину кружки чая и утыкается в свою тарелку. Приподняв подол своей футболки, уныло смотрит на пару складочек на животе и опускает обратно. Вроде, тощий хлюпик, но бицуха какая-никакая имеется из-за работы — попробуй подними коробки с поставки и передвинь эту сраную кофемашину. А вот пузико все равно заплыло. И сколько бы ни говорили, что это благородные, омежьи жировые отложения, которые специально даны природой для деторождения, Антон все равно не в восторге. Бекон уже не радует глаз, но бутерброд Антон доедает, грустно запивая его чаем. Арсений принимает душ, накидывает халат и идёт в гостиную. — Нужно подумать, что взять на эти два дня. Думаю, по мелочи, чисто в одну сумку все положим. Антон прибирается на кухне и идёт помогать Арсению собирать вещи. Мимоходом он закидывает во внутренний кармашек свои подавители и выбирает из вещей то, что нужно стопроцентно взять с собой. Сменная одежда — это точно, мыльно-рыльные и телефон с зарядкой. Самый минимум. Все остальное есть в отеле. Арсений кладет футболку и лёгкие штаны, белье, зубную щётку, зарядку для телефона, дезодорант и какое-то время стоит около ящика, но потом решает, что им в эту поездку ничего не понадобится. Надевает майку, сверху худи, джинсы, кроссовки — и идёт в коридор. — Заедем в аптеку сразу по дороге. Антон быстро переодевается и складывает домашние вещи сверху, а потом застегивает сумку. В принципе, взяли и правда по минимуму. Пихнув телефон в задний карман джинс, Антон готовый стоит на пороге, подхватив сумку. Мысленно он высчитывает дни, оставшиеся до течки, и надеется, что она не начнется внезапно завтра или послезавтра. Иначе весь их отдых будет похерен. Арсений закидывает сумку на заднее сидение и садится на свое место, заводит машину и едет к любимой аптеке. Паркуется напротив двери и достаёт кошелёк. — Что в итоге взять? Доверишься мне или вдвоём пойдём? Антон не горит желанием выходить из машины, поэтому просто молча опускает солнечные очки на глаза. — Захвати аскорбинку, пожалуйста, — и ярко улыбается, коротко сжав его колено в благодарность. — И гематогенку с ёжиком, ага, — хмыкает Арсений, скользит ладонью по его бедру, сжав там, где приятно, и выскальзывает из машины. Он намерен сегодня до вечера касаться Антона столько и так, чтобы к моменту, когда они окажутся в доме, у них не было времени и сил на разговоры и обсуждения. Антон от Арсения в восторге, потому что тот понимает его без слов и даже думает наперед. Он позволяет себе сползти по сиденью и отстегнуть ремень, пока Арсений ходит в аптеку. Он почему-то даже не думает, что и как у них будет. Он полагается на волю случая и импровизацию, потому что так будет лучше. Он почему-то уверен, что тело его не подведёт в нужный момент, ведь Арсений почти не даёт ему остыть. Касается много, сжимает приятно, подогревает. А его вид утром, когда он занимался… Антон не знает, какими силами смог свернуть на кухню, а не остаться в дверях гостиной и тупо пялиться на перекатывающиеся под кожей мышцы. Он бы точно залил пол. И слюной, и… И да. Арсений заходит в аптеку, видит знакомого продавца и улыбается. Перечисляет свой заказ, чётко отчеканив все вплоть до фирмы изготовления, и у парнишки взлетают брови. — В последний раз ты так готовился года… Сколько? Два назад? — Тим, я в отношениях. Не то чтобы долгих, но у нас намечается романтический вечер, — он влюблённо улыбается. — Хочу, чтобы все было идеально. — И как он? — Достоин того, чтобы за аптеку я платил такую сумму, — он кивает на упаковки и прикладывает карту, оплачивая их. — Лучшее для лучшего? — Всё так. Кладет все в пакет, держит в кулаке аскорбинку и, попрощавшись с продавцом, выходит на улицу. Садится в машину, кладет пакет в бардачок, а витамины передаёт Антону. — Так, а вот теперь надо поставить навигатор. Антон видит, как Арсений выходит из аптеки, и садится ровнее, пристегиваясь обратно. Он с интересом смотрит на кулёк, который перед его носом прячется в бардачок, но его отвлекают аскорбинки. — Спасибо, — плывет в улыбке Антон, разворачивая упаковку. Закинув одну в рот, вторую он предлагает Арсению, протягивая белую таблетку. Остальную упаковку он убирает в карман и все же заглядывает в бардачок. Перебирает недолго упаковки, хмыкает себе под нос и закрывает все обратно. Внутри приятно тянет. Арсений открывает рот, когда Антон протягивает ему аскорбинку, легко касается кончиком языка его пальцев, слегка смыкает вокруг них губы, забирает таблетку и садится ровно. Вбивает в навигатор адрес комплекса, смотрит варианты пути, выбирает тот, что минут на пятнадцать дольше, но зато по красивой дороге через лес и поле, и выезжает на дорогу. — При выезде из города тормознем на заправке, чтобы послезавтра на обратном пути проблем не было. Заскочишь в магазин за водой или кофе, хорошо? Пока я буду с пистолетом возиться. Антон улыбается, смотрит, сколько они будут в дороге, и не возникает. — Конечно, без проблем. Антон включает музыку для фона и приоткрывает окно наполовину, чтобы воздух задувал. Правда, потом волосы будут как «я упала с сеновала, тормозила головой». По городу едут минут двадцать с учетом всех пробок и светофоров, потому что будни и всем куда-то надо, и Арсений с нетерпением ждёт, когда они уже выедут на свободное шоссе. Чуть не пропускает поворот к заправке и экстренно выруливает, чтобы уткнуться носом в очередь. — В принципе, ты можешь уже выйти. На кассе сто процентов тоже придётся стоять. Антон откидывает голову и смотрит в окно, так и не убирая очков, пусть и солнце не светит в лобовое. Но так хоть немного защищает от задувающего ветра. Антон полностью расслаблен и чувствует, что счастлив. — Тебе какой кофе взять? — лишь уточняет Антон, собираясь выходить из машины. — Раф с каким-нибудь лёгким сиропом. И бутылку воды — потом будет хотеться пить. — Ваш заказ принят, сэр, — Антон подмигивает и идёт в магазинчик. Очередь небольшая, Антон берет пару бутылок с водой и просит на кассе раф с карамельным сиропом и латте. Когда он возвращается к машине, Арсений уже стоит у колонки, карауля бензин. Запрыгнув в салон, Антон ставит кофе на приборную панель, а бутылки с водой ставит между сиденьями. — Я взял с карамельным, сойдёт? Арсений возится с бензином, ссорится с каким-то бетой, который пытается влезть перед ним, ставит его на место и заливает всё-таки свой бак. Ждёт Антона и с улыбкой забирает у него кофе. — В самый раз. Спасибо. А теперь, — он смотрит на навигатор, — часа полтора непрерывной дороги — и мы на месте. — Может, я тогда переползу назад и попытаюсь вздремнуть? Или я нужен тебе рядом в качестве навигатора? Арсений смотрит на него слегка удивлённо. — Да, конечно, без проблем. Там над багажником сзади есть подушка и плед, если что. Антон целует Арсения в щеку и, ленясь пересесть нормально, переползает между сиденьями, заваливаясь как мешок картошки назад и кряхтя как дед. Он старается не задеть ничего ногами и не прописать Арсению по лицу, получается весьма успешно. Арсений провожает весьма красноречивым взглядом его задницу и садится ровнее, держа руль обеими руками. Чтобы не мешать Антону, он включает в наушниках аудиокнигу, и благодаря этому дорога пролетает быстрее. Антон подкладывает под голову подушку и, пусть и не сразу, но у него получается задремать. В глубокий сон он при всем желании не провалится, потому что в машине в дороге спать неудобно в принципе. А ещё ноги приходится складывать в три раза. Найдя место для парковки и убедившись, что они вообще туда приехали, Арсений выбирается из машины, захватив пакет из бардачка и сумку с вещами, открывает заднюю дверь и, нависнув над Антоном, целует его в кончик носа. — Детка, просыпайся. Мы на месте. Антон чувствует машину на поворотах и когда она останавливается. Он жмурится неприятно, потому что уже привык к дороге. Но Арсений своим поцелуем делает пробуждение лучше. Антон выбирается из машины и забирает с собой кофе. Даже остывший, он не портит впечатления, ведь ему просто нужно немного прийти в себя. Он плетется за Арсением, захватив сумку и нацепив вновь очки, чтобы скрыть свой сонный взгляд от администратора на ресепшене. Арсений оплачивает вторую часть, проверяет все детали пребывания, расписывается под документом с меню, берет рекламку с тем, какие они услуги могут заказать, получает ключ от домика и карту, на которой отмечено, как туда идти, подхватывает сумку и, кивнув Антону, выходит на улицу. Антон стоит в сторонке и потягивает свой кофе. Он поглядывает то на администратора, то на Арсения, пока они оформляются. Ловит короткий оценивающий взгляд девушки и думает, что выглядит, наверно, подобающе: стоит такой весь из себя со стаканчиком кофе и в солнечных очках в помещении. Домик этот стоит недёшево, Антон цену видел, а у них ещё и меню. Девушка, скорее всего, думает, что "богатенький Буратино" приехал сюда за три звезды поебывать свою «любовницу» в тайне от жены, которая осталась с двумя детьми дома, оберегая очаг. Антон приспускает очки и смотрит укоризненно, подперев голову рукой, а потом следует за Арсением. Ему абсолютно насрать, что о нем подумают. Если бы он заморачивался над всем этим, то давно бы уже лежал в психушке. Да, он приехал сюда с шикарным мужчиной, который будет его поебывать. И Антон в абсолютнейшем предвкушении. Взяв Арсения под руку, он идёт до домика молча, лишь улыбается совсем тихо. Арсений держит одной рукой сумку, второй — план и прижимает локоть Антона к своему боку. Смотрит по сторонам, оценивая другие здания, иногда поджимает губы, потому что выглядит слишком помпезно и, значит, стоит соответственно, иногда наоборот кривится из-за безвкусицы, а когда они выходят к их домику, довольно улыбается. Одноэтажное здание с наклоненной с одной стороны крышей и стеклянной стеной, выходящей в сторону леса, туда, где никто не ходит, снаружи отражающее покрытие, чтобы в окна никто не заглядывал, у входа — небольшая веранда с диваном-качелями и столиком. — Выглядит даже слишком хорошо. Открывает дверь, пропускает Антона первым в дом и присвистывает. Комната светлая, уютная, не слишком нагроможденная: шкаф у входа, комод у стены, кровать, стол с двумя стульями, телевизор. Совмещённый чистый санузел с душевой кабиной. Он оглядывает все помещение, довольно кивает, оставляет кроссовки у входа и проходит дальше. Ставит сумку с вещами в углу, пакет из аптеки кладет на стол и останавливается у окна. — А представь дождь пойдёт? Можно будет включить эти лампы по бокам, которые тускло горят, может, зажечь свечи, музыку включить или музыкальный канал по телевизору… Должно быть уютно. Антон забирает у Арсения план, а то он как вьючный осел все на себе тащит, ещё и сам Шастун прицепился пиявкой. Домики здесь все живописные, хотя какие-то больше похожи на страдания дизайнера или артхаус. Но их домик просто загляденье. — Хочу в таком жить, — восторженно выдыхает Антон, когда они подходят ближе. Антон заходит внутрь и осматривается, широко улыбаясь. Полный восторг! Он оставляет на столике план и свои солнечные очки и выходит на веранду, опираясь на перила. От леса тянет приятный запах хвои и свежести. Воздух здесь такой чистый, что голова кругом идёт. — Я уже влюблен в это место, не нагоняй ещё больше, а то я и правда здесь останусь и стану лесником, — смеётся Антон, заходя обратно в дом. — Два дня — это, конечно, мало, но тут расценки… — Арсений недовольно поджимает губы. Он злится из-за того, что не может дать своему молодому человеку больше. — Может, на годовщину? — Знаю, что тут стоит все как крыло самолёта, — понимающе кивает Антон и подходит к Арсению, беря его за руку. — Но я не требую от тебя большего. Мне и этих двух дней хватит с лихвой. Главное, что ты со мной. А на годовщину можем поехать куда-нибудь в другое место, посмотреть что-то новое. В мире много живописных мест. Антон глушит ёкнувшее «на годовщину», потому что это может означать только одно — Арсений смотрит далеко вперёд и в его будущем они все ещё вместе. Арсений тянет его к себе, сгребает в охапку и долго целует в лоб, прикрыв глаза. — Предлагаю разложить вещи, надеть что-нибудь потеплее, потому что в лесу и у воды будет холодно, не говоря о насекомых, и пойти погулять. До ужина все равно три с половиной часа. Антон замирает в этом моменте, прикрыв глаза, и медленно выдыхает. Он не помнит, чтобы когда-нибудь хоть с кем-нибудь ему было так спокойно и так хорошо. — Да, пойдем, — шепчет Антон, но вместо того, чтобы отстраниться, тянется ближе и оставляет на губах Арсения лёгкий поцелуй, а потом игриво цепляет его нос своим и смеётся. Арсений щёлкает его по носу, стягивает худи, надевает футболку и сверху толстовку потеплее, кладет в карман телефон — больше ничего не надо — и быстро раскладывает свои вещи, пока Антон переодевается. Антон переодевает шорты на джинсы, а поверх футболки натягивает толстовку, сразу же надевая капюшон на голову. Свои вещи он быстро раскидывает на одной полке, потому что их не много, убирает в ванную все принадлежности и, готовый, обутый стоит на пороге, сунув руки в кенгуруху. Арсений в последний момент хватает карту, чтобы не запутаться, закрывает дверь и выходит на улицу. — Так, куда пойдём? По лесу или сразу к реке? — Давай сразу к реке, а потом посмотрим, — он забирает карту из рук Арсения и разворачивает ее, всматриваясь. Находит их домик и смотрит дорогу до речки. Завтра днём, наверное, можно будет там искупаться, но сейчас главное не заблудиться в лесу. — Я, кстати, слышал, что недалеко отсюда есть заповедник. Как думаешь, в здешнем лесу водится какая-нибудь живность? Арсений пожимает плечами. — Разве что обезумевшие отвергнутые после совместного отдыха любовники. Учитывая, что это место огорожено, я сильно сомневаюсь, что владельцы стали бы рисковать постояльцами. Антон усмехается и хитро смотрит на Арсения. — Это такой тонкий намёк? — Антон, конечно же, не воспринимает эту фразу на свой счёт, но звучит она забавно, поэтому он посмеивается. — Ну, может, безобидные белки хотя бы есть, — пожимает он плечами. — Белки, в теории, в любом крупном парке есть. Так что почти уверен. Ежи, птицы разные. Точно не кабаны с медведями. — Жаль, — невинно улыбается Антон. Шутит, конечно. Он ещё раз сверяется с картой, но тропинка, кажется, здесь одна. Она разветвляется только ближе к речке, и вторая тропинка ведёт дальше вдоль берега и в лес. — Наверное, классно здесь бегать по утрам. Тишина, ранние птицы, лёгкий туман из-за влажности, и роса холодит щиколотки. И воздух свежий, хвойный. Почти твой перебивает, — Антон чуть морщит нос недовольно, потому что запах Арсения ему очень нравится. А здесь в нос забивается запах хвои, смолы и шишек, что аж голова кружится. Свежо, хорошо, но чересчур. Арсений пожимает плечами. — Вот, кстати, как бы я ни пытался держать себя в форме, бегать по утрам ненавижу. Это прямо не моё: вставать очень рано, чтобы до людей, одеваться, куда-то бежать, возвращаться, мыться, думать о том, завтракать или спать, или завтракать и спать, так ещё и с утра начинает давить недосып. Я больше за тренировку днём. Но здесь вообще гулять круто — красиво, тихо и людей почти нет. — Понимаю. Я бы тоже не согласился вставать в такую рань ради пробежки. Лучше посплю лишний час, — Антон берет Арсения под руку и чуть прибавляет шаг, потому что они уже дошли. Речка журчит, рядом с ней прохладней. Антон улыбается довольно и вдыхает полной грудью. Арсений сожалеет о том, что они не взяли плед или что-то вроде того, потому что камни холодные, а земля мокрая — не вариант. Он ищет глазами беседку, но видит только деревянный настил, уходящий поперек речки метров на десять, и идёт туда. Антон следует за ним, но теперь молчит. Говорить пока больше ни о чем не хочется. Хочется наслаждаться моментом и природой. Когда они доходят до настила, Антон отпускает руку Арсения и идёт почти к самому краю, приседает и опускает руку в воду. Холодная, как и ожидалось. Желание купаться отпадает сразу же. Арсений слегка морщится — ему воду трогать не хочется от слова совсем, — но вокруг такие виды, что улыбка снова ползёт на губы. — Мы обязаны сделать миллион фото. Хочу потом оформить как полароид и заклеить стену. Антон отряхивает руку от воды и ежится, возвращаясь к Арсению. — Фотообои ещё распечатай, — смеётся он, но соглашается на фото. — На твой, на мой? — Ну, так глобально не надо, а пару фоторамок я бы приобрёл. Можем на оба. — Давай сначала на твой. Антону лень руки из кармана вытаскивать, они ещё не отогрелись после прохладной воды. Он только быстро поправляет капюшон, натягивая его глубже. Арсений достаёт телефон, включает профессиональный режим, ищет нужный ракурс, чтобы и фон выигрышный, и солнце не мешало, и им было удобно стоять, тянет Антона к себе и делает пару обычных фото, потом кладет голову ему на плечо, тычется в щеку, кусает за нос и целует сразу глубоко, положив ладонь на его скулу. Забывает про снимки, кое-как убирает телефон в карман и прижимает Антона к себе. Целует напористо, почти мокро, ведёт ладонями к его груди и чувствует, как внутри все горит. Антон стягивает капюшон, чтобы не быть стремным бомжом на фотках, и обнимает Арсения одной рукой за плечи. Но по мере того, как меняются кадры, Антон обнимает его второй рукой, щурится и смеётся от тычка в щеку и укуса, а потом затапливает нежность. Он тянется к Арсению, и нежность в какой-то момент перерастает в страсть. Мерное дыхание сбивается на шумное, оторваться от Арсения становится непосильной задачей. Антон не считает, что истинная цель их поездки — это секс. Это лишь приятная дополняющая их полноценного отдыха и, в каком-то смысле, переход на новый уровень их отношений. Они станут ещё ближе. — Хочу тебя, — сбито и горячо шепчет Антон, улыбнувшись, и касается кончиком своего носа носа Арсения. — Но если мы не сильно торопимся, то можем ещё погулять. Арсений медленно кружит своим носом-кнопкой по его и облизывает губы. — Я тоже безумно тебя хочу. Но, думаю, стоит подождать ужина, и уже потом… — он вздыхает и прикрывает глаза. — Ты невероятный, знаешь? Меня пробирает от твоего запаха, — он ещё пару раз с нажимом ведёт по его телу, а потом с недовольством отступает. — Давай ещё полчасика погуляем и пойдём обратно. Как раз вернёмся к ужину, включим фильм в процессе. От такого Арсения совершенно точно срывает крышу, а что будет, когда они вернутся в номер? У Антона каждый раз чёртовы мурашки по всему телу от малейшего касания Арсения, будто разряды тока. Антон его так лю… любит. Антон глубоко вдыхает и улыбается слегка смущённо, но довольно, целует Арсения в шею, прежде чем тот отступает на шаг. — Пройдем немного дальше по тропинке, потом вернёмся, — Антон легко берет его за руку и ведёт за собой, на автомате переплетает пальцы и сжимает в своей руке. Антону нравится, что в этом месте не так много людей, а если они и есть, то все уединяются в своих домиках. Так тихо и спокойно. Арсений крепко сжимает его ладонь и опускает взгляд, глядя себе под ноги. За тридцать пять лет у него было не так много отношений, пускай с каждым партнёром он был продолжительное время, но сейчас он чувствует нечто иное. Более трепетное, идущее изнутри. Тут и желание защищать, и быть лучше, и оберегать, и постоянно касаться, и быть достойным. С Антоном все в разы глубже, чем до него, и Арсений на автомате сильнее сжимает его ладонь, словно боится сейчас проснуться, потому что слишком все идеально. Антон делает несколько атмосферных фотографий себе на телефон, на память, потому что места здесь и правда красивые, живописные. Такие только на плёнку и в печать, а потом на стены вешать экспозицией. В итоге они гуляют даже дольше, чем планировали, и в конце концов подходят к домику в тот самый момент, когда на центральной дорожке появляется доставщик еды. Он заходит после них, достаёт всю еду и бутылки, показывает, где стоит посуда, просит проверить все пункты заказа и расписаться, благодарит Арсения за деньги на чай, которые он достаёт в последний момент, и уходит, пожелав хорошего вечера. — В этом я не сомневаюсь, — хмыкает Арсений себе под нос и идёт мыть руки. Прогулка затягивается, но Антон этого даже не замечает. Он ведёт их обратно к домику, потому что визуально запомнил дорогу, карта ему больше не нужна. Пока Арсений забирает их ужин, Антон переодевается в ванной и подыскивает на телефоне какой-нибудь фильм, который не особо грузит мозг и можно просто слушать фоном. Усевшись за стол, он ставит телефон и идёт помогать Арсению разложить еду. — Пахнет вкусно, — он принюхивается, но запаху особо не доверяет, может, на вкус такое себе. — За такие деньги просто обязано быть вкусно, — Арсений усмехается. — Но вообще я почти не видел плохих отзывов об этом месте, так что все должно быть замечательно. После еды он на автомате моет посуду, оставляет её сушиться на одном полотенце и сразу в пакет убирает весь использованный мусор от еды, а потом заваливается на диван, взяв телефон Антона с включённым фильмом, ложится на живот и хлопает по месту рядом. Ужин оказывается и правда вкусным, отзывы не врут. Антон уже мечтает вернуться сюда как-нибудь, пока помогает Арсению прибраться на кухне. Он заваливается рядом на широком диване, подложив подушку под голову и обняв Арсения ногой. Сюжет он уже знает, смотрел этот фильм однажды, но не против посмотреть ещё раз, если начали. Арсений кладет голову набок на подушку и одними пальцами лениво гладит руку Антона от запястья до локтя. Водит вверх и вниз мягко и неторопливо, чувствуя, как внутри трепещут бабочки. Странное чувство предвкушения. Антону фильм не особо важен. Он улыбается уголками губ и наблюдает за рукой Арсения, концентрируясь на мурашках, что разбегаются от его касаний по всему телу. А потом смотрит на него самого, задерживаясь на мелких деталях, которые ему так нравятся в любимом лице, пока не утыкается в глаза. Многим они могут показаться холодными, строгими, но для Антона они живые, яркие. Он даже замечает, как меняется размер зрачка от узкого до более широкого, и внутри все трепещет. Антон боится сказать, нарушить тишину и разбить свои принципы окончательно. Цепляется ещё, но уже не так отчаянно как раньше. Просто ждёт неизбежного, ждёт, когда правда будет готов сорваться и сказать, а пока только поджимает губы и придвигается чуть ближе. Арсений в какой-то момент не выдерживает, усмехается и упирается лбом в кровать, вытянув руки вперёд. — Это так странно. Мы вроде как оба понимаем, что к чему, но в то же время медлим, хотя и, я уверен, думаем о том, что можно уже начать что-то делать. Вообще непривычная ситуация, обычно все происходит в моменте, в порыве, накрывает, тянет, и все случается, а тут типа… — и снова смеётся. — Хочу принять душ. Антон улыбается шире с такой реакции, понимая все без слов. Он протягивает руку и поправляет волосы Арсения, касаясь кончиками пальцев скулы. — Иди, — спокойно отпускает Антон, а в зелёных глазах только тепло и безграничное понимание. Он бы мог что-то сказать на все это, но зачем. Они не дети, но у них отношения настолько нестандартные, что ведут они себя заторможенно, хоть и хочется до зуда под кожей. Арсений легко касается его губ, поднимается, берет чистое белье и уходит в ванную. Стоит под водой минут десять, потом около пяти придирчиво рассматривает себя в зеркале, качает головой и, оставив белье на полке в ванной, вытеревшись, повязывает полотенце на бёдра и возвращается в комнату. Прислоняется к дверному косяку плечом, бедром и виском, скрещивает на груди руки и с улыбкой смотрит на Антона. Пока Арсений уходит в душ, Антон расстилает постель, откидывая покрывало. Убирает оба их телефона на зарядку и снимает футболку с шортами, оставляя аккуратно на стуле. Он достает из аптечного пакета смазку с презервативами и кидает на постель, чтобы маячили перед глазами толстым намеком. И в этот момент замечает, что Арсений стоит в дверях. Антон ухмыляется и подходит к нему ближе. Оставляет на плече теплый поцелуй и тоже уходит в ванную. — Я быстро, — напоследок он дёргает полотенце Арсения за узелок, отчего то падает на пол, и, посмеиваясь, уходит. В душе он проводит примерно столько же времени, сколько и Арсений. Не тратит время на переодевание, выходит в полотенце и понимает, что внизу живота приятно тянет. Арсений провожает Антона взглядом, вешает полотенце на дверцу шкафа, кладет одеяло в ноги, смазку и презервативы — сбоку на углу комода и падает на кровать. Не видит смысла ни одеваться, ни прикрываться. Только закидывает руку за голову и смотрит в окно — в тёмном парке красиво зажглись тепло-оранжевые гирлянды.