***
Машина уже довольно долго ждала нас, но Гена не мог отпустить. Сзади его обнимала сестра. Мы старались отдать всё тепло и поддержку. Казалось, ему становилось лучше. Негромко и вяло слова отразились в голове. Страх и мурашки слились во что-то ужасное. Неужели это голос Гены? — Давайте уже пойдём к машине. Вы устали, после перелёта. Тут ещё я вам проблем подкидываю. — Он отошёл и грустно улыбнулся. Сколько же силы в нём? Как можно сохранять спокойствие в такой ситуации? Зачем сдерживать чувства внутри? — Неправда. Ты взял нас с собой на гастроли. Ты стараешься всегда сделать для нас что-то приятное. Неужели думаешь, что должен всегда оставаться идеальным человеком, который не должен испытывать отрицательные чувства. Не слушай Ефима Михайловича, нужно выпустить все отрицательные эмоции. Не нужно держать внутри и сдерживать боль. — Голос переходил на хрип, после долгой речи. В лёгких горел огонь. Вся бодрость, принесенная сном, исчезла. — Гена, ты прекрасный артист и человек. После одной неудачи, всегда наступит светлая полоса. Тем более, когда есть люди, которые поддержат в любой момент, то нужно позволить им сделать всё возможное, чтобы помочь. — Сестра закончила и мы вместе снова обняли. Постояли. Казалось, наши сердца бились в такт медленно и глухо.***
Мы тихо зашли в отель. «Саша, завтра увидишь подарок. Надеюсь, понравится.» — Гена пытался улыбнуться, но ничего не получилось. Сестра кивнула и обняла артиста. Сегодня ночь должна была пройти с Геной. Он сразу подошёл к кровати и лёг на неё в позу звезды. Взгляд равнодушно направился в потолок. Нужно что-то делать или просто лечь рядом с ним? Но на кровати осталось мало места. Интересно, что сделает, если лягу на пол в позу звёздочки, как он. — Катя! Что ты делаешь? — Гена быстро встал с кровати. Я не заметила, как уже оказалась на кровати. Артист навис надо мной. Наши пальцы сплетались. — Хочу помочь тебе, но не знаю как. — Давай просто поспим вместе. Всего лишь один страстный и яркий поцелуй. Он обжигал и болью отзывался в теле. Объятие отпускало все ситуации. Мир останавливался. В аромате и близости другой души что-то притягивало. Заставляло примагничиваться сильнее к любимому. Утро наступило легко и непринуждённо. Наши объятия не разрушились даже ночью во сне. Лицо артиста немного посветлело. Боли и печали уже нельзя отчётливо увидеть. Такие мягкие волосы, вот бы побольше играть с ними. — Уже утро? Пора вставать. Надеюсь, не проспали. — Растерянный и сонный Гена пытался включиться в работу с первых секунд. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо. Вы мне вчера сильно помогли. Спасибо. — Что-то в его интонации немного пугало. Усталость. Ему стало легче, но тяжкий груз отказа всё равно ещё кровоточил. — Нам можно пару часов погулять в Берлине. Вчера мы все сильно устали, поэтому сегодня придётся быстрее бегать, чтобы всё успеть. Утро немного холодно началось, хотя Гена пару раз улыбнулся. Утренние процедуры тянули вязкостью и сухостью. Когда Саша увидела, как мы вышли из номера, то её зрачки немного расширились. Гена в первый раз не смотрел на меня постоянно, когда шли рядом. Глаза артиста смотрели в пустоту. — Привет, Саша, сейчас ты увидишь свой подарок. — Подарок не в отеле? Что ты подготовил? — Пойдёмте. Глаза немного щипало, потому что казалось — Гена больше не сможет улыбаться без грусти. Вот момент, когда нужно поддержать любимого человека, но достаточно ли она сделала или можно было сделать что-то ещё? Мысли настолько сильно захватили, что они успели прийти куда-то. В укромном месте парка стояла сцена. Гена поднялся на неё. Потрогал микрофон и посмотрел на Машу. Улыбка в этот раз совсем искренне светилась. Хоть и маленькая, хоть немного слушателей, но это вдохновляло артиста. «Хочу исполнить для тебя концерт, Саша. Думаю, это прекрасный и личный подарок.» — Аплодисменты сорвались с наших рук. Песня полилась незаметно и медленно. На глазах у Кати играл восторг. В её груди разгоралось радостное пламя. Откуда-то появились немцы и стали слушать. Стоило закончить две песни «Травы-травы» и «Звёздная песня неба», как бурные аплодисменты волной накатились на Гену. Но стоило запеть ещё, как мгновенно тишина появилась и каждый вслушивался в звуки прекрасного голоса. Песня «Дрозды» закончилась. Гена протянул руку Саше, она вышла на сцену и все аплодисменты ещё сильнее зазвенели. Теперь на лице артиста улыбка радостно играла, словно солнечные лучи. Кто-то стал подниматься и протягивать бумагу, чтобы Гена расписался. Он не отказывал никому. Быстрые движения ручкой бегали по бумаге. Наверное, десять минут прошло, как только всё закончилось. — Тебе стало лучше? — На лице больше не было печали и усталости. Глаза сверкали. Гена порывисто обнял и закружил меня в воздухе. — Вы двое самые потрясающие люди во всей вселенной! — Когда любимый остановился и опустил меня, то пришла наша с Сашей очередь обнимать. Тепло. Эйфория. Смех. Этот день обретает новые краски. — Давайте сходим в Шарлоттенбург. — Мы шли зачарованные голосом Гены. Он ярко и красочно описывал место. Вот бы время остановилось и мы дольше слушали описание достопримечательности: — Дворец конца XVII столетия в стиле барокко, подарок короля Фридриха I своей супруге Софии Шарлотте Ганноверской. После окончания постройки он сразу стал использоваться в качестве королевской резиденции. Перед дворцом разбит парк в классических традициях французского и английского ландшафтного искусства. Сначала сооружение называлось Литценбург, но после смерти королевы было переименовано в ее честь. — Артист закончил и стал ожидать нашей реакции. Мы с Сашей зааплодировали. — Мы же погуляем в том парке. Это будет очень романтично. Ты специально выбрал такое место? — Выбрал, потому что оно понравится тебе. Нет ничего романтичнее, чем поцелуи рядом увековеченной историей любви. — Наконец. Страстный. Насыщенный. Словно миллиард фейерверков взлетали внутри. Сердце бешено билось. Мы чувствовали и слышали, как наши ритмы сливаются в единое целое и прекрасное. — Что можно сказать, чтобы описать мои чувства больше, чем любовь? — Любовь вечная и бесконечная. Мы чуть не упали, если бы сестра не поддержала нас сзади. Дошли до машины и сели вместе, сжавшись в два комочка. Его тепло расползалось по мне нежным течением. Внутри нарастало желание ещё большей близости. Гена, как будто ждал этого порыва всё время. Он протянул ещё сильнее и уткнулся в шею. Переплёл пальцы. Когда настало время выходить, то пальцы наших рук ещё сильнее сжимались. Прекрасный дворец поражал тем больше, чем ближе мы приближались. Это место прекрасно отражалось в сознании. Что-то великолепное заставляло лёгкие на мгновение остановить весь процесс дыхательной системы. Гена погладил меня по щеке. Всё время в груди вырвалось приятное чувство тепла и уюта. Красивые и бесконечные фантазии художников замерли в настоящей жизни. Все идеи смешались и закрепились в сознании. Интересно, столько же красивых завитков сочинял Гена дорожками поцелуев? Артист поймал мой взгляд и схватил за руку. Мы бежали по коридорам. На улице холодный воздух прикоснулся к лицу и раздул ещё сильнее разгоревшуюся страсть. Весь мир запылал в огне. Искры летали в воздухе обжигали в груди чувства. От кого они прятались и бежали? Почему именно в тихом и забытом уголке парка, который они нашли, словно лисы бежавшие от собак, они стояли. Красные и разгорячённые лица прикасались. Звуки утихли и растворились. Рваное дыхание немного восстановилось. На мягком и тёплом плече захотелось уснуть. Укрыться в его одежде и превратиться в прекрасную статую, застывшую на века. Немного раздраженный голос сестры закрыл всё волшебство. — У нас ещё были планы. Куда вы убежали и зачем? Нельзя ли немного повременить с поцелуями. Из-за них вы становитесь слишком опрометчивыми людьми. — Сегодня у нас ещё международный фестиваль молодёжи и студентов в программе. В новом месте всегда нужно получить много воспоминаний. Мне захотелось укрепить воспоминания в сознании. — Саша, можно немного и опоздать. Не каждый день можно любоваться искусством прошлого и — поцелуями одновременно. Совсем другие чувства.