Они путешествуют во времени ради меня!

Из Припяти на трассу выехали два автобуса — большой «Икарус» с артистами эстрады и маленький «Рафик» с Катей, Сашей, Майклом Джексоном и Геннадием Беловым. Зловещий Рыжий лес остался далеко позади, но, казалось, его длинные цепкие щупальца захватили всю округу на многие километры: друзья молчали, постоянно оглядывались назад — не преследуют ли их маленький автобусик огромные жуткие монстры. Но всё было тихо — зловещая тишина сопровождала их, но не нападала. Впрочем, не все в «Рафике» были встревожены и подавлены, Геннадий искренне не понимал, что происходит. То есть понимал, конечно, но понимал по-своему: — Да что это с вами? — удивлялся он, глядя на лица своих друзей. — Как будто за вами призраки гонятся. А мне и уезжать отсюда не хочется… Такой чудесный город! Такие радушные жители!.. Проехали блокпост, и все вздохнули свободней. Майкл обернулся к Геннадию, чтобы сказать ему, чего они все боялись, и… резко ударил по тормозам: — Геннадий был в отключке, он повесил голову на грудь, закрыл глаза и открыл рот; Майклу на миг показалось, что его друг мёртв. Девушки бросились к Гене и стали его тормошить, чтобы привести в чувства. — Стоп! — скомандовала Катя. — Оставьте его, я сама, — она положила ладони на голову Гены и взяла её, словно баскетбольный мяч, немного потянув на себя. Руки её засветились алым светом, свечение сразу же передалось голове Геннадия, и она засияла, как яркий китайский фонарик. Гена вдруг резко открыл глаза, из них тут же ударили два луча света. Он попытался что-то сказать и открыл было рот, но оттуда тоже ударил световой луч. — Ой! — только и сказал Гена. Катя отпустила его голову, села рядом и приобняла своего ненаглядного. — Ну ты как? — спросила девушка. — Как тыква на Хэллоуин, — мрачно произнес Геннадий. — Со свечкой внутри… — и он тут же схватился за голову. Гена вспомнил всё. Посидев с минуту в оцепенении, он вдруг резко обернулся и посмотрел в заднее окно автобуса. — Мы уехали из этого ужасного места? — спросил он дрожащим голосом. — Из того, где так чудесно? — усмехнулась Саша. — Где такие милые и радушные жители? Да, уехали. Поэтому тебя и отпустил гипноз мутантов, Гена. — А теперь куда? — спросил Геннадий. — В Москву? — А теперь за ними, — Майкл кивнул на «Икарус», который начал набирать скорость на широкой трассе. — У вас же концерты запланированы. Один вы пропустили… То есть дали его в другом месте, а остальные по расписанию. — В другом месте? — спросил Гена. — В каком? — В зоне отчуждения Чернобыльской АЭС, в городе-призраке Припять, — сказал Майкл и вдавил в пол педаль газа, чтобы не отстать от «Икаруса».

* * *

Автобус катил среди ромашковых и васильковых полей, настроение у наших друзей было отличное. Забылись жуткие мутанты в покинутом людьми городе, забылись демоны и летучие мыши. Катя наслаждалась близостью к Геннадию, Саша тоже время не теряла, пользовалась тем, что её Майкл рядом с ней, а не бегает бог весть где в поисках приключений. Вот только что-то подсказывало девушке, что приключения сами бегают за ними и во-вот их догонят. Поэтому она, скрывая за весёлостью тревогу, то и дело подгоняла Майкла, когда они мчали по трассе: «Поехали быстрее! Жми на всю катушку, пока дорога пустая!» А Катя держала Гену за руку и беспечно распевала песенку из «Красной шапочки» - её любимого детского фильма: А-а в Африке реки вот такой ширины, А-а в Африке горы вот такой вышины, А-а, крокодилы, бегемоты, А-а, обезьяны, кашалоты, А-а, и зеленый попугай! Дорожный знак впереди показал, что началась территория городка Замшеловска (или Примшеловска, никто не запомнил толком). «Икарус», в котором ехал руководитель концертной программы — продюсер Жучков, попетляв по улочкам, вырулил на небольшую округлую площадь перед Домом (или даже небольшим Дворцом) культуры. «Рафик» притёрся рядом — между «Икарусом» и бочкой с молоком, за которой выстроилась длинная очередь. Из «Икаруса» стали выходить артисты, рабочие сцены, вышел, хромая, продюсер Жучков. Все они пошатывались и то и дело хватались за головы. Катя с Сашей подошли к этим несчастным узнать в чем дело. Оказалось, что мутантский гипноз не прошел для них даром — жуткая головная боль, частичная потеря памяти, дезориентация в пространстве. Водитель признался, что доехал только потому, что знал дорогу наизусть, он отсюда родом и постоянно колесит по этим дорогам. — Нет, в таком состоянии мы концерт не сможем дать, — Жучков чуть не плакал. — Плакали наши денежки! Не то что не заработаем, а еще и неустойку платить придется. Кате стало жалко продюсера, но еще больше ей стало жалко Гену Белова — ему очень нужен был этот концертный тур, у него сейчас не было другой работы… Но даже не в этом дело. Для Геннадия концерты были не просто работой, а смыслом его жизни, поэтому нужно было что-то предпринять. — Так, спокойно, — сказала катя Жучкову. — Сейчас что-нибудь придумаем. Даже Саша с сомнением посмотрела на сестру, а продюсер просто махнул рукой — он уже сдался и не надеялся, что ситуацию можно исправить. Девушки вернулись к Майклу и Геннадию. — Плохо дело, — сказала Катя. — Люди сильно пострадали от гипноза мутантов. Видимо, у них не просто гипноз, а что-то помощнее, какая-то чёрная магия. — А почему с нами всё в порядке? — спросила Саша. — Ну, нам помогли таблетки Марианны, — пожал плечами Майкл. — А Гена… Его Катя привела в норму своей белой магией, — Майкл улыбнулся и подмигнул Гене, а потом повернулся к Кате: — Может быть, попробуешь артистов подлечить? — Нет, — Катя вздохнула. — Не получится. Я же чувствую — я уже на пределе. — Нет-нет! — поддержала её сестра. — Иначе нам придется Катю откачивать. Надо придумать что-то другое. — Ну тогда всё просто, — Майкл был в ударе и генерировал идеи одну за другой: — Мы сами дадим концерт. В первый раз, что ли?

* * *

Директор Дома культуры оказался не слишком приветливым. Когда он узнал, что почти все приехавшие московские артисты эстрады больны и не могут выступить, он хотел сразу же отказаться от концерта и написать жалобу в Москонцерт или в Мосгаз или даже самому президенту Ельцину, но Майкл его обезоружил своей шикарной улыбкой и… чечеткой — прямо в кабинете директора. А когда он прошелся перед чиновником своей «лунной походкой», подбросил головой шляпу и поймал её зубами, директор задумчиво приоткрыл рот (проще говоря, у него челюсть отвисла) и спросил: — Боже, как вы это делаете? — Как я ловлю шляпу или как подбрасываю? — Нет, вот это… — и директор попытался повторить «лунную походку». — А, это я пародирую известного американского певца… да что там — короля поп-музыки, ярчайшую звезду мировой музыкальной сцены Майкла Джексона, — сказал Майкл Джексон. — А, так вы пародисты! — обрадовался директор. — Ага, с большой дороги, — кивнул Майкл. Директор не понял шутки и продолжал радоваться: — У нас, знаете ли, народ очень любит пародистов! Так вы сможете выступить? — Об этом мы и хотели с вами поговорить, — сказал Майкл, потирая руки. — А вы тоже пародисты? — директор повернулся к Кате, Саше и Гене. — О, да, — Катя взяла инициативу на себя. — Мы известные пародисты. Пока, в основном, в Москве известные, но скоро и все про нас узнают. — И кого вы пародируете? — директор удивленно поднял брови. Видимо, решил удивиться заранее. — Я — Татьяну Овсиенко, — сказала Катя. — Она — Таню Буланову. — А он? — директор кивнул в сторону Гены. — А он будет пародировать Геннадия Белова, — не моргнув, ответила Катя. Директор, прищурившись, оглядел Геннадия. — А что, похож… — проговорил он. — Что ж, вы меня убедили. Начало концерта в девятнадцать ноль ноль, финансовые вопросы уладите в бухгалтерии. — Пародировать Геннадия Белова?! — Гена колебался между двумя чувствами — изумления и ярости. — Как это понимать? — Гена, дорогой, — Майкл приобнял Белова за плечи. — Катя только что спасла наш концерт. Этот жирдяй ни за что бы не согласился, если бы мы не представились пародистами, понимаешь? И вообще — тебе что ли не нравится певец Геннадий Белов? — Нравится… — не нашелся что ответить Гена. — Так вот и побудь в его образе немножко, — потешался Майкл. — Что за бред? А я сейчас в чьем образе?! — Геннадию на мгновенье показалось, что он всё ещё под гипнозом мутантов и ничего не понимает, что происходит. — Ты? Ну да, ты в образе Геннадия Белова, и у тебя неплохо получается. — Ладно, мальчики, — усмехнулась Катя, — пойдемте готовиться. Нам еще надо звук самим настроить, свет выставить…

* * *

Это был один из лучших концертов, что давали вместе Майкл, Гена и Катя с Сашей. И хотя он был заявлен как концерт музыкальной пародии, наши друзья устроили настоящее шоу, на котором просто пели, прыгали, танцевали и дурачились. Каждую песню они исполняли вместе — один поет, а другие на подпевках и подтанцовках. Майкл Джексон лихо изображал Майкла Джексона. Потом он рассказывал всем, что ему удалось затмить этого пижона и спеть лучше, чем сам Майкл Джексон. Геннадий Белов тонко пародировал Геннадия Белова, нежно, но озорно улыбаясь публике. Он как бы подчеркивал главные достоинства певца советской эстрады и немного делал их гротескными. Не чтобы высмеять, конечно, а чтобы еще больше оттенить их и заставить сверкать в лучах софитов. Катя пела песни из «Миража» — своим голосом, а не под фонограму Суханкиной или тем более Овсиенко. Она пела и ходила по сцене, держа за руку Геннадия, как будто в песне обращалась к нему: Снова к друзьям я своим убегаю Что меня тянет сюда я не знаю Без музыки мне оставаться надолго нельзя Музыка нас связала Тайною нашей стала Всем уговорам твержу я в ответ Нас не разлучат, нет… Саша исполнила самую известную к тому времени песню Булановой «Не плачь», и она тоже выбрала себе партнера — конечно же, Майкла, и пела, глядя ему в глаза и держа его за руки: Так знай, тебя везде я отыщу, где б не был ты. Я испишу тебе стихами все листы. И если встречу я тебя среди толпы, Ты не свернёшь уже тогда с моей тропы. Я украду тебя от всех, ты будешь мой тогда на век, Ты мой на век…