«Труднее всего терять несбывшееся.»
Эльчин Сафарли, «Я вернусь»
Просыпаться, закинув на Тео ногу и положив голову ему на грудь, особенно приятно, когда знаешь, что не надо никуда бежать. Тори подняла голову, едва открыв глаза, и столкнулась с мужчиной взглядом. Он снова смотрел на нее, так же, как и вчера. — Доброе утро, — произнес Тео, заправив прядь волос ей за ухо. Он ласково провел по его краешку, вызывая у нее улыбку, и позволил себя поцеловать, ответив все с той же страстью, что и день назад. Вот только сегодня он не пробовал ее перевернуть или как-то спровоцировать — сегодня он был куда спокойнее и пристальнее, как будто Тори была преступницей, известной своими побегами. Из-за этого девушка испытывала странное чувство вины и обреченности. Неизбежности. Как будто уже сейчас Тео знал что-то, что она пока не поняла. Ещё раз поцеловав его, Тори выскользнула из-под одеяла и, стараясь как можно меньше выказывать стеснения, улыбнулась мужчине. — Я в душ и вернусь к тебе, — он улыбнулся, и Малфой закрепила свои слова ещё одним поцелуем. И ещё одним, и ещё — в губы, в подбородок, в кадык, в шею… Тео рассмеялся, обхватывая ее лицо и притягивая девушку к себе. — Ты хотела в душ, — с усмешкой напомнил он. Тори поцеловала его ещё раз, чтобы убедиться, что он правда улыбается, и только после этого ускользнула в ванную комнату. Теперь все было правильно. Ее не покидали мысли о том, насколько верно все то, что она делает. Их связь — она была естественной или ужасной? Тори нужны были подтверждения, что она не допускает ошибок, ведь она ужасно боялась сделать неверный шаг. Каждый раз, когда Тео улыбался, девушка убеждалась, что все оставалось правильным, и успокаивалась. Кажется, Нотт был необходим ей, как человек, который одобрял каждое ее действие. Возможно, она всю жизнь нуждалась в такой поддержке, в таком одобрении и трепетном внимании. Его привязанность к ней вызывала улыбку — искреннюю, счастливую, от которой все внутри согревается и тает. Тори старалась не думать, что будет в будущем, когда эта привязанность станет чем-то большим или, наоборот, не существующим… Тори боялась — это был ее новый девиз. Кажется, в ней никогда не было известной гриффиндорской смелости. Надев халат, Малфой вышла из душа, сразу скользнув глазами по пустой кровати в сторону кухни. Тео стоял там со стаканом воды, облокотившись на столешницу и запрокинув голову. Его кадык равномерно дёргался от глотков, и Тори поняла, что ей нравилось это зрелище. Нравилось смотреть, как он, полуобнажённый, стоит на кухне. Как потягивается и напрягает плечи. Как разминает шею и… да. Как встречается с ней взглядом, замечая, что она наблюдает за ним. Тори остановилась в дверях, побуждая его подойти самому. Сверкнув глазами, он принял ее игру и медленно приблизился. — Хочешь задержаться? — спросил мужчина, но уже без той серьезности и внимательности, с какой обычно задавал вопросы. Сейчас тон его голоса напоминал искусную провокацию, на которую было очень трудно не купиться… Он развязал поясок ее халата, поддев его пальцами, и провел по краям ткани, разводя их в стороны. Тори было одновременно непривычно и приятно видеть его ухмылку, сопровождающую задумчивый и жаркий взгляд, направленный на ее тело. С одной стороны, ей ужасно хотелось продлить этот момент, а с другой… Она не выдержала смущения и прижалась к Тео в поцелуе, желая его отвлечь. Однако, если он и поддался, закрыв глаза, то ничто не мешало ему продолжить изучение всех ее изгибов руками. У него были поразительно холодные пальцы и такие же губы — видимо, вода в его стакане была ледяной. Тори ощутила, как по коже побежали мурашки, и поежилась, слабо выдохнув ему в губы. Тео в ответ толкнулся ей навстречу, прижимая к дверному косяку, и все ее тело отозвалось на это движение. — Ты восхитительна, — шепнул ей Тео, скользнув пальцами по животу и ниже. Тори простонала ему в шею и безотчетно поцеловала в уголок челюсти. — Ты же знаешь, насколько ты мне нравишься? Два пальца, скользящие внутри нее отлично показывали — насколько. Тори слабо захныкала, выражая этим то ли удовольствие, то ли нетерпение и притянула Тео к себе за плечи. Он довольно улыбнулся, когда вслед за этим она качнула бедрами ему навстречу и прикусила мочку его уха. — Кровать? — предложил он, на секунду замерев. Тори посмотрела на него ужасно разочарованным взглядом, и Тео поцеловал ее, подхватив на руки. Чувствуя его возбуждение сквозь ткань белья, Тори не могла думать ни о чем другом, кроме близости. Она тянулась к нему, когда он опустил ее на кровать, тянулась — когда Тео поцеловал ее в шею, плечи и грудь. Они были рядом, они хотели друг друга, они притягивались. Тори не могла даже подумать о том, что подобного могло не произойти — разве между ними когда-то существовало равнодушие? Тео толкнулся внутри нее, и она мгновенно обхватила его бедрами, прижимая к себе ещё ближе, впуская глубже. В ответ на это мужчина хрипло и низко выдохнул ей в волосы. Его рука на ее талии крепко сжалась, и девушка почувствовала, что теперь его пальцы были горячими. Такими горячими… — Тео… — шепнула она, просто чтобы он знал, что она его чувствует. Что она его хочет. Что ей надо, чтобы он был ещё ближе, чем сейчас. Нотт посмотрел на нее затуманенными от похоти глазами и тут же прижался к губам, укусив и оттянув на себя нижнюю. Тори довольно простонала что-то неразборчивое. — Так? — сбившись, произнес Тео, когда резким движением выбил из нее ещё один гулкий стон. Тори закивала и выгнулась ему навстречу. — Жёстче? — спросил он, пытаясь угадать ее предпочтения. Она нахмурилась, слишком потерянная, чтобы что-то ответить. Вопросы Тео были короткими и сиплыми, но девушка понимала, что он имел ввиду, по движениям его тела. Ей не нужен был иной способ общения, когда каждая клеточка в ее организме ощущала биение его сердца. Тори последний раз выгнулась и застонала, ощущая, как так же реагирует Тео. Силой воли он пару секунд удерживал себя на весу и только после этого откатился в сторону, тяжело дыша. Несколько мгновений Тори дышала так же, не способная ни на что большее, а потом перевернулась к мужчине и закинула на него ногу, прижимая как можно ближе к себе. Он довольно выдохнул ей в ответ, и Тори зарылась в его волосы пальцами. Она была измотана, но в том плане, в каком хотела быть измотанной всегда.***
— Не понимаю, почему ты не приезжал в этот дом раньше. Тео, как обычно, улыбнулся ей из-за ободка бокала. — Не было смысла, — сказал он. — Это не дом для холостяцкой жизни. Тори покачала головой, не убежденная его доводами. Они вместе обедали на террасе, и девушка уже миллион раз выразила восторг открывающимся видом и прекрасной атмосферой. Нотту ее реакция явно доставляла удовольствие, но он почти ничего не говорил, только наблюдал — внимательно и нежно. — Я бы жила в нем просто так, — произнесла Тори, глядя на открывающийся простор. Тео небрежно пожал плечами. — Ты всегда можешь в нем жить. Она улыбнулась, посмотрев на него, и тут же смутилась, увидев, насколько спокойным и сосредоточенным было его лицо. — Ты серьезно? — Конечно, — Тори нахмурилась и растерялась. — Ты всегда можешь приходить сюда, ты же знаешь. — Нет, — возразила она, не уточняя, что именно отрицает. — Этот дом, он… он твой. — И что? — искренне спросил Тео. — Я открыл его для тебя, и я был здесь только с тобой. Он настолько же твой, насколько и мой. Тори ещё сильнее смутилась этим признанием. Она покачала головой, по-прежнему не соглашаясь с доводами Нотта и взяла паузу, откусив кусочек печенья. — Я не могу быть здесь всегда, — произнесла она, зная, что Тео сейчас внимательно ее изучает, но сознательно избегая зрительного контакта. — Здесь мне хорошо, но только с тобой. А мы не можем быть вдвоем вечно. — Потому что у тебя есть Драко? Тори отрицательно нахмурилась. — Потому что здесь все… не знаю, мимолетно? — она посмотрела на Тео, но он не поддержал ее мысль, и ей пришлось объяснять самой. — Здесь все состоит из кратких мгновений, из каких-то значимых отрывков нашей жизни, но не из ее сути. Понимаешь? Этот дом, он… создаёт впечатления. Нельзя вечно жить в таких местах, они теряют свое очарование. Нельзя останавливать такие мгновения навсегда — иначе они становятся обыденностью, а люди — фантазерами. — Это лишь одна точка зрения, — произнес Тео, опираясь на стол и наклоняясь к ней. — Разве тебе не кажется, что каждое мгновение заслуживает быть увековеченным? — Увековеченным — да, но не приевшимся. В нем должно оставаться что-то редкое и загадочное. — Но разве такие мгновения имеют смысл, если их нельзя повторить? — В этом и есть их очарование — они неповторимые. Тео покачал головой. — Зачем же ограничивать себя и заранее прощаться с воспоминаниями, отправляя их в прошлое, если можно создавать реальность, где каждый день — такое значимое мгновение? — Нельзя сделать значимым то, что повторяется ежедневно, — снова попыталась объяснить ему Тори, но, кажется, Нотт упорно ее не понимал. — Но можно сделать это приятным и вечным. Неужели тебе не хочется остановиться в этом моменте и просто жить здесь? Тори нахмурилась. — Это… Тео, это не жизненно, — произнесла она и увидела, как он мучительно изогнул брови. — Мы не можем вечно испытывать счастье или вечно избегать каких-то проблем. Нельзя навсегда уйти от своей настоящей жизни, понимаешь? — Твоя настоящая жизнь — Драко? Тел спросил это с каким-то разочарованием, и ей стало грустно от того, что он не мог понять того, что понимала она. — Да. Здесь прекрасно, но я не могу оставаться тут вечно. — Потому что тебе кажется, что это ненастоящая жизнь? — Потому что все, что здесь, это мимолетно и нереально. Они уже повторялись, и от этого пропасть между ними только возрастала. Тори ощущала, как создаёт ее своими руками, но ничего не могла поделать. Ей было больно, тоскливо, грустно, но… Тео ее не мог понять. Вот и вся правда. Неужели он не знал, что это будет недолговечным? — Ты сама решаешь, что реально, а что нет, — произнес Нотт, но без убежденности, а, скорее, из необходимости. — Ты можешь делать, что захочешь, и в этом нет ничего плохого. Только ты определяешь свое будущее. И ты решаешь, что будет мимолётным, а что вечным. — Есть ещё обязанности и ответственность — я не могу решать всего, — он откинулся на спинку стула, и Тори поняла, что для него надежда в этом разговоре угасла. В последний раз пытаясь достучаться, девушка произнесла то, что, как ей казалось, должно было его убедить: — Ты же сам говорил об обреченности, Тео. Не на все можно повлиять. Он сначала нетерпеливо качнул головой, а затем, замерев, всё-таки кивнул и согласился. Возможно, он понял ее, а, может, не захотел спорить. Они доели свой обед молча.***
Вечер был странным. Тори осталась, потому что пообещала Тео, но между ними уже не было того понимания, что было раньше. Или, быть может, ей так казалось. Нотт слегка отстранился — не столько действиями, сколько своим задумчивым видом. Он был странно тихим, и Тори было трудно находиться рядом и ничего не предпринимать. Она бы попыталась его разговорить или заманить в постель, но ей казалось, что ее присутствие сейчас и без того лишнее. Находясь рядом, она словно постоянно напоминала о том, что сказала в обед. Может, не стоило вообще говорить ему свои мысли? А, может, наоборот, стоило? Может, им нужно было все обсудить? Тори лежала в кровати, закутавшись в одеяло, и смотрела на Тео. В полутьме послезакатного тусклого света он был черным силуэтом, выделяющимся на фоне голубоватых стен. Его глаза слабо мерцали, а шея поднималась вслед за дыханием. Неужели она сделала ему больно? Сейчас ей уже не казалось, что слова о нереальности всего происходящего были правильными. Конечно, он должен был знать это, но ведь не обязательно было говорить так? Тори чувствовала себя виноватой и, словно ребенок, закутывалась до подбородка, прячась и глядя на Тео исподтишка. Ей очень хотелось заговорить с ним, но она не могла подобрать слов. И вот они просто лежали, и Тори все пыталась собраться с силами… Наверное, она бы никогда не решилась заговорить. Чем дольше она на него смотрела, тем больше чувствовала себя пристыженной. Как будто одно его молчание уже было ее приговором. — Ты смотришь на меня, — на мгновение прикрыв глаза, заметил Тео и повернулся к ней. На его лице появилась успокаивающая и мягкая улыбка, когда Тори поглубже закуталась в одеяло. — О чем думаешь? Она замялась лишь на мгновение, прежде чем тихо и осторожно произнести: — О нас. Тео ещё раз улыбнулся, перевернулся на бок и притянул Тори за талию к себе поближе, словно желая обнять. Когда девушка устроилась у него на груди, спрятавшись от его пристального взгляда и собственного чувства вины, он поцеловал ее в волосы. — Невесёлые мысли? Тори кивнула, уткнувшись ему в грудь и вдохнув его запах. Сказать? Или это снова причинит ему боль? А если не говорить, будет ли лучше? И как тогда ей узнать, чего ждать дальше? — Тео, — тихо спросила она после минутной паузы, отстраняясь, чтобы посмотреть на него. Он протянул низкий вопросительный звук и посмотрел в ответ. — Что ты думаешь о наших… — отношениях? — нашей… — связи? — о нас? Нотт приподнял брови. — А что я должен думать? Тори облизнула губы, и прикусила изнутри щеку. — Тебе не кажется, что все, что происходит между нами — это… аморально? Он усмехнулся ее подбору слов и нежно погладил по щеке. — Почему аморально? Тори нахмурилась. — Потому что я… у меня есть муж, — она выдохнула и посмотрела ему в глаза, ожидая чего-то вроде осуждения. Как будто бы это была тайна, которая должна изменить его отношение к ней. Но Тео только поцеловал ее в лоб, ожидая продолжения. — Я ему изменяю. Нотт покачал головой. — Это не аморально. — Но это неправильно. — Нет ничего неправильного в том, что ты чувствуешь. Ты не виновата в том, что Драко не делает тебя счастливой. И ты не обязана жить так всю жизнь, только потому, что кто-то считает это высоконравственным. Слышишь? — Тори задумчиво терзала зубами верхнюю губу и уходила в себя, поэтому Тео коснулся ее щеки и подбородка, возвращая внимание. — Чувства всегда правильные. Они не могут быть аморальными. Ты — самое лучшее и верное, что со мной происходило. Девушка сильнее прикусила губу, почувствовала это и тут же отпустила. Может быть, чувства и были правильными, вот только обязанности… они налагали ответственность, которую Тори, видимо, не смогла вынести. Очевидно, не смогла. — Драко хочет, чтобы я перестала пить противозачаточные зелья, — неожиданно для себя сказала Малфой, и тут же испуганно поглядела на Тео. Его губы ещё хранили след нежной улыбки, но все лицо выражало… что это было? Досада? Растерянность? Удивление? — Ты хочешь завести ребенка? — спросил он неожиданно сипло. Тори тут же покачала головой. — Я не знаю, — сказала она, умоляюще изгибая брови и глядя на Тео так, будто он мог решить все ее проблемы. — Я все ещё не хочу его, но… — Тори оперлась на локоть, чтобы приподняться и лечь на бок, заглядывая мужчине в глаза, — разве это не правильно? Все ждут этого от меня, — в глазах Тео не было ответа, и девушка бессильно опустилась на кровать. — Это правильно, если ты так чувствуешь, — сказал Тео, глядя куда-то поверх нее. Потом он встретился с ней взглядом и слабо улыбнулся. — Только ты решаешь, какой выбор сделать. Тори посмотрела на него, ожидая более прозрачного намека, но Тео ничего не мог ей дать. Она бы подумала, что он равнодушен, вот только все то время, пока она засыпала, он не сводил глаз с потолка, глядя на него с необычайной отрешенностью и отстраненностью.***
Кровать была пуста. Это первое, что поняла Тори, когда проснулась. Она потянулась к Тео — но его не было. Торопливо поднявшись на постели, девушка оглянулась и увидела, что его одежда со стула пропала. Он ушел? Просто ушел за ночь? В груди что-то болезненно сжалось, и Тори вскочила с кровати, откидывая одеяло и выходя в коридор. Она сделала несколько испуганных, панических шагов, когда услышала шум на кухне. Выглянув, Малфой поняла, что Тео просто готовил завтрак. Кажется, в этот момент она чуть не умерла от испуга. — Привет, — произнесла девушка, все ещё глядя на него с волнением. Он увидел в ней это беспокойство и нахмурился. — Привет. Будешь завтракать? — Мм… Да, спасибо. Тео невесело, но ободряюще улыбнулся. — Чай, кофе? — Чай. — Мята? Теперь Тори тоже ответила слабой улыбкой. — Да, спасибо. Тео отодвинул ей стул и вернулся к нарезанию перца. Он не хотел ее обнять? Или поцеловать? Это утро было каким-то странным… Прошлым вечером Тео не смог ей помочь определиться с выбором, и сегодня груз вины и ответственности все ещё лежал на плечах Тори. Она была бы рада о нем забыть, но не могла — даже когда глядела на Нотта и думала вовсе не о том, о чем должна. Жизнь была ужасно жестока. Тори хотела быть с Тео. Почему они оба это поняли так поздно? Где они были эти десять лет? — Ты сегодня домой? — уточнил Тео, поставив перед ней чашку. Он говорил довольно непринужденно, но Тори казалось, что это неискренне. — Да. Сразу после завтрака, хорошо? Тори не знала, зачем спросила разрешения, и, судя по выражению лица Тео, он тоже не видел в этом необходимости. — Хорошо, — мужчина улыбнулся. Уже через пару минут он поставил на стол тарелки, но аппетита ни у кого не было. Наверное, Тори стоило спросить его, все ли в порядке. Возможно, ей было нужно узнать, почему он сегодня выглядит печальнее и отстраненнее, чем обычно. Но вместо этого Малфой из вежливости ела приготовленный им завтрак и давилась невысказанными мыслями. Она была ужасной трусихой. — Сделать ещё чай? Тори отвлеклась и поспешно покачала головой. — Нет, нет, я, пожалуй, уже пойду. Тео снова улыбнулся, и в этот раз его улыбка выглядела неправильно. Она была чужеродной. Тори уже и забыла, что совсем недавно считала, что у него все улыбки такие неубедительные и неуместные. Теперь подобное ей резало глаз. Сколько же раз за последние дни она видела Тео действительно счастливым? Нотт помог ей надеть пальто, проводил до дверей и даже вежливо провел рукой по плечам, сопровождая к выходу. Тори ощущала, что совершает ошибку. Она прощалась с ним как-то слишком неправильно. Так не должно было быть. Обернувшись, девушка потянулась к нему и, обвив руками за шею, поцеловала. Она пыталась сделать это как можно чувственнее и ярче, но весь энтузиазм разбился о мягкое прикосновение его губ. Нет, всё-таки, сегодня он был печален. Они не давали друг другу никаких обещаний, когда расставались, но на языке у Тори вертелись заученные фразы, которые она бы хотела произнести, чтобы заполнить тишину. «Я напишу тебе, когда освобожусь» «Я буду скучать» «Договоримся о следующей встрече?» Ничто из этого не было сказано вслух. Девушка взмахнула палочкой и очутилась на дорожке к дому. И снова: эльфы, заботы, библиотека… Ей потребовалось всего несколько часов, чтобы влияние Тео на ее мысли окончательно пропало. Жалела ли она об их связи? Нет. Хотела ли бы повторить? Нет. Она чувствовала себя виноватой, когда оказывалась рядом с Ноттом. И виноватой вовсе не перед мужем. — а перед любовником. Какое ужасное слово — любовник. В нем столько чувства, столько страсти, но, в то же время, столько аморальности и стыда. Неужели Тео думал, что она уйдет от мужа? Неужели он верил, что она бросит все? Для этого надо быть либо гриффиндорцем, полным отваги, либо сумасшедшим, как Лавгуд, полным энтузиазма и простодушия. Тори была слизеринкой — осторожной и не совершающей ошибок. Сейчас, у себя дома, она понимала, что поступила верно. Может, Пэнси была и права: ей нужно было просто однажды совершить глупость. Что было между ней и Тео, если не безрассудное стремление нарушить правило? Просто маленькое безумие. Крошечное недоразумение. Вот и все. Тео, наверное, мог думать иначе, но ведь он и не был на месте Тори. Его обреченность была выдуманной, ничего не стоящей. Он в любой момент мог жениться. А что она могла? Оставить мужа? Опозорить свое имя? Люди так любят говорить фразу: начни жить с чистого листа. И это они называют чистым листом? Это? Вечный позор? Лист не бывает чистым, не после десяти лет супружеской жизни. Максимум, ее лист станет серым. Но, скорее всего, черным и грязным. Тео ошибался — Тори это знала. Она поступала верно. Сейчас, здесь, без влияния Нотта и его грустных, глубоких, восхитительных чувственных глаз девушка понимала, что ее жизнь должна быть обычной. Она попробовала что-то другое — так только хуже. Настал вечер. С работы возвращался Драко. Тори сидела в библиотеке, чувствуя, что приближается что-то значительное. Что-то, что изменит ее жизнь в лучшую сторону. Она поднялась и прошла в спальню. Прогнала эльфов, надела тонкую прозрачную сорочку. Как же давно они с Драко не были вместе… Даже казалось, что Тори идёт встречать чужого человека. Малфой вошёл в комнату как обычно нахмуренный, сосредоточенный и совершенно бесстрастный. Его взгляд скользнул в сторону жены, и брови отразили удивление. Девушка ощутила легкий трепет подвенечного стыда. Встретившись с ней взглядом, Драко бросил пиджак на кресло и распрямился. — Ты решила? — спросил он, как будто оставались сомнения. Тори ему кивнула. Словно в первый раз, осторожно и напряженно, она подошла к нему. Расстегнула пуговицы, коснулась обнаженной груди… прикрыла глаза и поцеловала. «Сейчас или никогда», — подумала она, полностью отдаваясь во власть правильных решений. Драко ответил на поцелуй, и все стало так как нужно. Круг замкнулся. Ошибки забылись.