«Если не удается сойтись поближе, люди расходятся подальше.»
Франц Кафка. «Письма к Фелиции»
— Ваш чай, миссис Малфой. Мисс Гринграсс, — милая миниатюрная ведьмочка с непропорционально длинными ногтями поставила перед посетительницами поднос. — Миссис Маклин, прошу прощения, кофе ещё не готов. Пэнси властно взмахнула рукой, показав, что все в порядке, и она в состоянии подождать. Официантка мгновенно удалилась, и подруги остались наедине. Потягивая чай, Тори смотрела на свое отражение в стеклянных стенах кафе. Когда она сидела здесь в последний раз весна еще только подступала — теперь же улицы были залиты желтым солнечным светом, а брусчатка суха как никогда. Лето почти наступило. — Значит, Франция? — спросила Дафна, потянувшись за печеньем. Малфой кивнула. — Не очень романтично. Все-таки там родители, обязанности… — Драко не хотел романтики. Гринграсс пожала плечами. — Его день рождения — его право. Если он хочет быть пай-мальчиком и провести выходные с мамой и папой, то никто не смеет ему этого запрещать. Тори осуждающе наклонила голову, якобы раздраженно выдыхая, но на ее губах появилась улыбка. Да, в чем-то Драко вел себя как хороший и примерный сын. А с некоторого времени его можно было назвать также правильным и внимательным мужем. Всё наладилось. Вернее, не совсем так. Все со всем примирились. Тори определилась со своей ролью матери, Драко — с ролью отца и мужа. До годовщины помолвки оставалось чуть меньше месяца, но Тори даже за это не переживала. Она просто согласилась на то, что сказал муж: Франция, неделя отпуска, особняк родителей. Было бы идеально, если бы к этому времени у них появился ребенок. Тогда бы они смогли принести Нарциссе и Люциусу в подарок счастливую весть, и это смягчило бы осуждающие взгляды старшего поколения. — Ваш кофе, миссис Маклин. Пэнси кивнула, тут же потянувшись к сахарнице. Пока она мешала свой напиток, за столом висела необычная тишина. В один момент девушка не выдержала и оторвалась от созерцания водоворота в своей кружке, недоуменно приподняв брови. — Что? Обе подруги покачали головой. — Ничего, — заверили ее они. Маклин усмехнулась. — То, что я молчу, не означает, что я вас не слышу. Я просто устала. Встала сегодня в четыре, воспользовалась порт-ключом до Германии, потом меня потащило обратно… Просто ужас, а не день. Но я все слышала: — Пэнси указала ложкой на Тори и улыбнулась. — Муж, праздник, Франция. Все пристойно. Кстати, вам уже пришли результаты экспертизы? Несколько дней назад Драко попросил Тори сделать тест на беременность. Целители подошли к этому как-то слишком серьезно, внеся девушку в реестр и заставив сдать около десятка анализов. Малфой подозревала, что муж сам просил о таком, но спрашивать ей не хотелось. В любом случае, что это меняло? — Ждем со дня на день, — ответила Тори, поджав губы. — Держи нас в курсе, — попросила Дафна. Малфой согласно кивнула. — Обязательно. Не составите мне компанию, родив пару малышей? Подруги прыснули и покачали головами. — Моя карьера этого не переживет, — лукаво ответила Пэнси, а Гринграсс просто показала безымянный палец без кольца. — И мой парень тоже. Тори улыбнулась. Конечно, ее не очень радовала перспектива быть единственной матерью среди подруг, но ради брака она была готова и не на такое. Ради брака… За последние недели у нее произошла серьезная перестановка ценностей. Ни Маклин, ни Гринграсс даже не догадывались, насколько глубокие волнения были в душе Тори все это время. Они, пожалуй, не замечали ничего, что было дальше их собственных целей и интересов. Ноль наблюдательности. Если Пэнси догадывалась о терзаниях подруги, то Дафна вообще пропустила переживания сестры. Маклин посмотрела на тоненькие часы на своей руке и покачала головой. — Пока эти официанты догадаются, что нужно принести, пройдет целая неделя. Дорогие мои, мне пора, — она поднялась, оставив чашку наполовину полной, и взяла сумочку. — С меня чаевые. — О нет! — тут же заявила Тори. — Ты платила в прошлый раз. — И не обанкротилась, — улыбнулась Пэнс, потянувшись за кошельком. — Асти успокойся. Малфой закатила глаза, но уступила. Она не умела бороться с Маклин, та была слишком убедительна и уверенна. Даже сейчас, несмотря на то, что только Пэнси должна была уходить на работу, обе подруги последовали ее примеру, собрав вещи. — Встретимся у тебя в субботу? — уточнила Маклин на выходе, прикоснувшись рукой к плечу Тори. Девушка согласно улыбнулась. — Конечно. Дафна, ты же придешь? — Я постараюсь. — Она юлит, — отмахнулась Пэнс. — Ей нечем заниматься дома, поэтому она в любом случае придет. Ну все, до встречи! Девушки простились, расходясь каждая в свою сторону. Гринграсс — в какой-то магазин, Маклин — в сторону Дырявого котла, где можно было воспользоваться камином, а Малфой аппарировала к воротам собственного дома. Ее встретил шорох гравия под туфлями и хлопок появившегося эльфа. — Разложи покупки, Тич, — Астория передала домовику пакет. — И приготовь мне наряд на вечер. — Да, госпожа. Его ушки дернулись, прежде чем исчезнуть в трансгрессионном вихре, который девушка не заметила, следуя по тропе ко входу. Она пересекла порог дома, оставив позади хлопок аппарации, и ласково улыбнулась Трику, желающему принять у нее шарф. — С возвращением, госпожа, — пробормотал эльф, опуская глаза. — Спасибо, Трик. Тори сделала несколько шагов внутрь дома, скользя рассеянным взглядом по стенам и каменным полам. Позади раздался легкий шорох, и появилась Кокки. — Госпожа, вас в библиотеке ждала сова. Кокки взяла письмо, вы хотите его прочесть? — Да, конечно, спасибо, Кокки, — Малфой приняла из ее рук желтый конверт. Едва глаза нашли имя адресата, как девушка смутилась и испуганно оглянулась. Тео. Они не общались чуть больше двух недель, но в этом, конечно, не было ничего особенного. Они же были просто знакомыми, с чего бы им часто видеться?.. Тори постаралась убедить себя, что все сделанное было правильным и своевременным. Она думала, что Тео понимает, как необходимо сейчас выдержать паузу и просто не напоминать о существовании друг друга. Однако письмо говорило об обратном. С волнением вскрыв конверт, Малфой достала короткую карточку:«Тори, у меня есть новость, которую мне бы хотелось сообщить тебе лично. Я взял на себя смелость самому назначить время. Надеюсь, ты сможешь прийти сегодня к двум часам дня.
Я буду ждать,
Тео»
Последнее такое письмо обернулось для Тори свиданием в маггловском Лондоне, а теперь она не знала, что и думать. Пойти к нему? Не идти? — Кокки? — эльфийка появилась рядом. — Во сколько возвращается Драко? — Хозяин говорил, что будет к восьми. Девушка посмотрела на часы — было без пятнадцати три. Она на сорок пять минут опоздала к Тео, но, если Нотт все еще ее ждал, то она должна была успеть вернуться домой до восьми вечера при любом раскладе. — Хорошо. Передай Трику, чтобы оставил наряд в комнате. Я ненадолго отлучусь и сразу вернусь. — Да, госпожа. Тори кивнула эльфу, как будто существо ждало ее подтверждения, и вновь вышла из мэнора. Что бы ни хотел Тео, ей нужно было это узнать, чтобы не получать больше таких провокационных писем. Конечно, в конверте не было ничего такого, что намекало бы на их связь, но… не стоит сеять семена раздора между супругами, ждущими ребенка. Драко ничего не должен был заподозрить. Повинуясь неведомому инстинкту, Малфой отправилась в дом на скале. Если Тео хотел с ней поговорить лично, наверное, он был заинтересован в приватной встрече. Ее догадка оправдалась. В ответ на вежливый стук дверь открылась, и на пороге показался Нотт. Он отступил в сторону, впуская гостью, и даже не стал пытаться ее коснуться. Неожиданно для себя Тори поняла, что ожидала чего-то другого. Мерлин, не хотела же она, чтобы все снова повторилось? Определенно, нет! Откуда тогда это неуместное разочарование и смущение? — Извини, что опоздала, — произнесла Малфой, встречаясь с ним взглядом и тут же отводя глаза. — Мне только сейчас передали письмо. — Все хорошо, — как обычно успокаивающе ответил Тео. — Это было не срочно. Я просто хотел сообщить, что переезжаю. Тори замерла — хотя, она же стояла на месте, как можно было замереть еще сильнее? — и ощутила, как сердце ускоряет свой неравномерный стук. — Переезжаешь? Отсюда? Он приподнял брови, словно не понял вопроса, и обвел глазами комнату. — Ты про дом? Нет, нет, он остается. Я переезжаю совсем. Так, по работе. — По работе? Малфой снова повторила его слова и почувствовала себя глупой. Но, честное слово, Тео же ни на кого не работал. — Ну да, — ответил Нотт, как будто это было само собой разумеющимся. — Помнишь, я говорил про эксперимент, который я спонсировал? Так вот меня пригласили в нем поучаствовать напрямую и… — он неуверенно пожал плечами и дернул бровью, — почему бы и нет? — Это… неожиданно. Тео кивнул. — Да, пожалуй. Сам не думал, что соглашусь. — Но согласился? — Как видишь. Они снова встретились взглядами, и на этот раз первым не выдержал Нотт. Он зачесал рукой волосы и задержался на затылке. — Куда поедешь? — спросила Тори, сцепив перед собой руки. Мужчина снова пожал плечами. — В Норвегию. — Довольно близко. — Да, порт-ключи не такие уж и неприятные. — Это плюс. — Определенно, — снова встреча взглядами и снова молчание. Малфой начала разглядывать паркет на полу. — Извини, что отвлек. Наверное, стоило просто написать, но я хотел попрощаться. Тори тут же вскинула голову. — Нет, нет, все отлично! Это тебе спасибо, что подождал. Я рада, что у нас есть возможность… проститься, — теперь, наверное, им уже стоило попрощаться. Однако никто не попробовал приблизиться, а Тео даже сделал легкий шаг назад, как будто бы просто опираясь на другую ногу. — Так ты надолго? — Ну, наверное, на пару лет… — О, так много? Нотт снова пожал плечами. — Это все-таки научный эксперимент. Они могут длиться годами и десятилетиями. — Ничего не понимаю в науке, — попробовала улыбнуться Тори. Тео поддержал эту слабую пародию и тоже приподнял уголки губ. — Может, выпьем чай? Или ты торопишься? Мужчина тут же спохватился и шумно выдохнул. — Конечно, прости, я растерялся и даже не предложил. Проходи. Они зашли на кухню, хранящую слишком много воспоминаний для двух не самых длинных встреч. Тео торопливо заварил чай, на этот раз не спрашивая ничего насчет предпочтений своей гости. Девушке хватило одного аромата, чтобы понять, что он добавил мяту. Как будто это было самое естественное, что можно было сделать. — Так, значит, Норвегия, — зачем-то повторила она. Нотт поджал губы и кивнул. — Волнуешься из-за переезда? — Если только чуть-чуть. Жаль оставлять тут… — он сделал неопределенный жест рукой и в итоге отвел глаза, — прошлое. — Ну, прошлое все равно невозможно вернуть… Может, даже хорошо, что теперь у тебя есть будущее? — фраза была двусмысленная, но Тео словно не заметил, как смешно она звучала. А вот Тори смутилась и спряталась за чашкой. — Да, наверное, хорошо. Попробую вести более осмысленный образ жизни. Работа, дом… — Семья? — осторожно спросила Тори. Нотт закусил губу. — Да, может быть, — улыбнулся он. — В любом случае, это будет интересный опыт. — Да, конечно! Ее живой ответ показался наигранным, и оба уставились куда-то в стол, скрывая свою неловкость. Тео переезжал. Тори было трудно в это поверить, особенно сейчас, когда она открыла Нотта с новой стороны и поняла, как близко на самом деле он находился. Достаточно потянуться к нему — и он ответит. Но вот, прошло всего полтора-два месяца, и Тео начал пропадать из ее жизни. Связано ли это с ней? Она вынудила его к переезду? Или он сам почувствовал, что не может больше находиться рядом и компрометировать ее? Тори потерла кончик носа, скрывая свое смущение. Возможно, идея с чаем была не такой уж и хорошей, и девушке стоило просто обнять Нотта на прощание и отпустить. Но она не могла. Она чувствовала себя виноватой перед ним. — Я… — Тео поднял глаза, посмотрев на нее тем самым всепрощающим и добрым взглядом, который заставлял ее стыдится еще больше. — Наверное, я должна перед тобой извиниться. — За что? — он словно искренне удивился. Его рука дернулась, как будто хотела накрыть ее ладонь, но Нотт нахмурился и сдержался. Покраснев, Тори сама коснулась его руки, стремясь доказать то ли свое неравнодушие, то ли еще что-то… — Все, что было между нами, получилось таким… неуместным. Прости меня, я… я не думала, что все так обернется и… — Все в порядке, — он накрыл ее ладонь другой рукой, обхватывая с двух сторон и притягивая ближе к своей груди. — Все хорошо. Я знал, что это может быть… недолговечным, — Тори кивнула. Им обоим слова давались слишком тяжело, но без слов было еще хуже. — Я не должна была давать тебе такую надежду, у меня же был Драко — то есть есть Драко — и наши с ним планы, они… — Все в порядке, — снова повторил Тео. По логике больно должно было быть ему, вот только слезы потекли у девушки. — Не плачь, Тори, пожалуйста, — прошептал он, отпуская ее ладонь и проводя большим пальцем по щеке. — Ты не виновата, совсем, понимаешь? Все так, как должно было быть. Все верно. Хорошо? Тори, только не плачь… Он придвинулся ближе, забирая у нее из рук чашку и прижимая девушку к своей груди. Тори сразу же потянулась к нему и сжалась, как обычно прячась от всех эмоций и стыда в его руках. Опустив голову, Тео шептал ей что-то успокаивающее на ухо. — Ты не виновата, — говорил он, стараясь скрыть то, что было известно им обоим. Но Тори хотела ему верить и кивала. — Ты не сделала ничего плохого. Тебе это было нужно, чтобы двигаться дальше. Ты со всем справилась, — Малфой оторвалась от него, чтобы заглянуть ему в глаза. Тео мгновенно нацепил на себя утешающую улыбку, которая совсем не касалась печали в его глазах. — Вот видишь, ты можешь двигаться дальше. Тори кивнула. — И ты тоже, — Тео поджал губы и с легким опозданием кивнул. — Да, и я. — Может, Норвегия тебе пойдет? — попыталась улыбнуться девушка. Нотт поддался ей и улыбнулся. — Может, пойдет. — Будет к лицу, — слабая улыбка. — Да, серые льды отлично подходят моему тону кожи. Они снова переглянулись. Легче никому не стало. — Наверное, мне пора, — сказала Тори, оставив на столе полную кружку. К чести Тео, он даже не обратил на это внимания. — Я провожу тебя, — произнес Нотт, погладив Малфой по волосам и стерев остатки влаги со щек. — Спасибо, — пробормотала девушка. Она взяла свою сумку, прошла несколько шагов и остановилась в дверях, ухватившись за косяк. — Двигаться дальше? — уточнила она, улыбаясь в ответ на кивок. — Обещай мне, что найдешь себе жену в Норвегии, — Тео молча изогнул уголки губ. — Ты заслуживаешь того, чтобы быть любимым, — он снова криво улыбнулся. — Я уверена, что ты найдешь там свою любовь и свое предназначение. — Спасибо, — кивнул Тео, скрывая за изгибом губ настоящие чувства. Тори сделала то же самое. — Прости меня, — повторила она. Нотт пожал плечами и отмахнулся. — Ты знаешь, что тебе не за что извиняться. У нас все было прекрасно, и ты дала мне больше, чем думаешь. По крайней мере, между нами были искренние чувства. Малфой покачала головой, сочувствующе изгибая брови. — Между нами была тоска, — возразила она. — Там не было настоящих чувств. Тео нахмурился в ответ на ее слова, но ничего не сказал. Он открыл Тори дверь, улыбнулся на прощание, и всего на мгновение девушке показалось, что он хочет ее остановить. Он взял ее за локоть, приподняв брови и сглотнув, но, стоило ей обернуться, как его пальцы разжались, и Нотт просто кивнул. — Я напишу тебе письмо, — сказал он. Наверное, за этим скрывались еще какие-то слова, но она не поняла, слишком сосредоточившись на собственном ощущении вины и паническом бегстве от правды. Аппарировав, она почувствовала какую-то недосказанность, образовавшуюся вне времени и пространства. Несказанные слова и непонятые истины висели в воздухе, окутывая Тори туманом неловкости и волнения. Вроде все было правильно, но ведь нет? Тео говорил правду. Они попробовали, они все сделали, теперь они могли двигаться дальше. Разве нет? У каждого есть своя судьба, своё предназначение — их жизни пересеклись, но кто говорит, что дальше они должны слиться воедино? Это ведь не любовь, не чувства, а… так… Короткий роман. Маленькая интрига. Попытка, как говорила Пэнси — перебеситься. Ведь все началось не из страсти, а из тоски и печали, а так любить нельзя. Нельзя, ведь так? Тори казалось, что она что-то упускает, но она так привыкла к самообману, что не попыталась даже себя понять. Все было правильным — к чему же лишние рассуждения и тревоги? Они оба сделали свой выбор и начали двигаться дальше. Переезд — это ведь к лучшему?..***
Тори не знала, чего именно она ожидала, но только каждый день с момента ее прощания с Тео напоминал бикфордов шнур. Какая-то неопределенность внутри Малфой напоминала девушке, что не все окончено. Что должно быть что-то еще. И когда спустя два дня сова постучала в окно библиотеки, Тори поднялась со своего места, ощущая особый трепет и сладко-болезненное предвкушение. Ей пришло очередное письмо — и она была уверена, что оно от Тео. Возможно, из Норвегии. Возможно, он уже обустроился. Тори совсем не ожидала, что адресом отправителя будет значиться Англия, а внутри ее ждет длинное и сложное признание. Едва девушка распечатала конверт, как ей в глаза бросился слишком толстый пергамент, сложенный несколько раз. Тори вгляделась в знакомый почерк, который в начале выглядел аккуратно и собранно, а в конце становился торопливым и импульсивным, и испытала легкий страх. В самом движении пера было что-то странное. Волнующее. Беспокойное. Письмо было не просто сообщением, оно стало исповедью:«Тори, то, что я пишу, настоящее безумие. Я мог бы назвать это импульсом или порывом, но, мне кажется, в основе этого письма слабость. Я говорил себе, что не стоит его писать, и я говорю это даже сейчас, когда пишу эти строки, но, пожалуй, здесь рассудок бессилен — я не стану останавливаться или что-то скрывать. Какой в этом смысл, если уже через пару минут меня больше не будет в Англии. Я почти уверен, что никогда больше сюда не вернусь. Сознательно я бы этого не хотел. Так что, получается, я пишу это только потому, что никогда не получу ответа и не испытаю разочарования и боли. Это ли не трусость?
Наверное, я мог бы избежать такого проявления слабости, если бы ты не назвала наши отношения тоской. Ты сказала, что в них не было чувств, и я подумал — или, может быть, я понял, — что ты видишь в моих словах только боль и печаль. Не то чтобы я был особенно честолюбив, ты меня знаешь, я никогда не стремился разубеждать людей в отношении меня, но с тобой все иначе. Мне не хочется, чтобы ты думала, будто была для меня лишь способом забыться. Как бы ты себе это не представляла, это не так. Обреченность — да, но тоска и боль — нет. Наши отношения были чем-то большим, чем просто измена или роман, они были, как бы пафосно это не прозвучало, поиском родственной души. Взаимопонимания. В тот вечер, когда я был у тебя на террасе, мне показалось, что мы могли его достигнуть. Видимо, я в этом ошибся.
Я не хочу тебя подставлять. И не хочу разрушать твою жизнь. Поверь мне, если бы таков был мой план, я бы рассказал тебе о своих чувствах до отъезда. Моя слабость в этом случае выглядит даже благородно, не так ли? Я хотел сказать, что люблю тебя, и я много раз порывался это произнести. Когда ты впервые осталась у меня на ночь. Когда ты последний раз уходила из моего дома. Мне хотелось сказать тебе о своих чувствах, чтобы ты оглянулась и остановилась, но я боялся, что это слишком сильно повлияет на твою жизнь. А ты, Тори, имеешь право делать собственный выбор. И я отступил, чтобы позволить тебе все решать самой.
Мне больно, потому что где-то в глубине души я до последнего верил, что ты отступишь. Что возьмешь себя в руки и скажешь: я хочу все изменить. Но такого не бывает, и мне ли не знать, что люди редко когда нарушают свои принципы. Что бы ни произошло, но ты всегда будешь примерной женой. Нет, это не насмешка. Ты правда всегда думала о Драко, даже когда не понимала этого. И я чувствовал это, но закрывал глаза. В какой-то момент я дал себе обещание, что не буду намекать тебе на будущее или призывать к каким-то радикальным действиям. Я позволил нам обоим спокойно жить, радоваться каким-то счастливым моментам, забываться на некоторое время. Я бы все отдал, чтобы остановить эти мгновения, чтобы повторять их снова и снова, но, Тори, я знаю, что это не твой стиль. Ты другая. Мой образ жизни тебе не подходит.
Я совершил большую ошибку, когда подумал, будто ты обречена так же, как и я. Конечно, это было неправдой. И в этом, наверное, твое счастье. У тебя был тяжелый период, ты переживала из-за Драко и его родителей, а я решил, что ты испытываешь подобную тоску постоянно. Я подумал, что ты загнана в угол, как и я. Что ты готова на все, чтобы изменить свою жизнь и начать все с начала. К счастью или к несчастью, но я ошибся, и это было непростительно с моей стороны, потому что получается, будто я воспользовался твоей слабостью и печалью в тот момент. Конечно, я этого не хотел. Я не думал, что, поговорив с тобой, подтолкну тебя к измене. И ты, Тори, совершенно не виновата в том, что произошло. Если бы мы искали виновного, то им был бы я. Я ухудшил твои страхи, связанные с Драко и вашими отношениями. Я, понимая, что ты никогда не уйдешь от мужа, поддерживал с тобой отношения. Ты тогда, конечно, еще сомневалась, но на самом деле ты никогда не допускала возможности развода. Ты ведь это знаешь, да?
Еще в ту ночь, когда ты пришла, я понял, что это конец наших отношений. Ты тянулась ко мне, когда погружалась в безысходность, и, к счастью для твоего брака, такое случалось довольно редко. Когда утром ты испугалась, что опоздаешь к Драко, я понял, что мы обречены. Он был тебе важен. Не знаю, муж или брак. Но это было важно.
Прости меня, за то что я не смог сказать тебе это в лицо. И прости за то, что сказал на бумаге. Я до сих пор не знаю, должен ли я был признаться тебе в чувствах, чтобы ты решилась изменить свою жизнь, или мое молчание было верным. Одно я знаю точно: писать это письмо мне не стоило. Что оно сейчас изменит? Уже ничего. Оно может разбередить душу, а я этого не хочу. Но, как лжец, который скрывался, я хочу быть раскрытым. Мне хочется, чтобы ты все знала.
Я люблю тебя, Тори. И это не просто тоска. Ты была нужна мне так же, как я был нужен тебе. Возможно, я до сих пор в тебе нуждаюсь, но не могу тебя держать. Ты можешь двигаться дальше, и это главное. Ты счастлива в браке, несмотря на то, что он не идеален. Ты счастлива, общаясь с подругами, и ты счастлива от того, что станешь матерью. Ты просто умеешь быть счастливой, обладая тем, что у тебя уже есть. Не знаю, что сделало тебя такой грустной в тот вечер, но, что бы это ни было, оно было ошибкой. Ты не такая. Ты не обреченная.
Все, что было между нами, было правильным. Не думай, что ты поступила аморально. Пожалуйста, ни в чем не вини себя. Ты знаешь, что я считаю, что здесь не прав только я. И именно это чувство вынуждает меня уехать из Англии. Если я останусь рядом с тобой, я непременно признаюсь тебе в своих чувствах, и я боюсь, что ты можешь уступить против своей воли. Ты слишком добрая, а я слишком эгоистичен. Мое письмо этому доказательство.
Я люблю тебя, Тори. Я бы хотел повторять тебе это каждый день, но я не должен. Прости за то, что узнала об этом.
P.S. Я оставляю дом открытым для тебя. Я говорил, что он не подходит для холостяков, и до сих пор так считаю, а ты любишь вспоминать мгновения прошлого. Может, он тебе пригодится.
Тео»
Ей показалось, что на нее неожиданно обрушились все семь этажей Хогвартса вместе с башнями. Наверное, так чувствуют себя люди, когда на них падает вся тяжесть мира. Только эта тяжесть была моральной, а не физической. Тори даже не знала, насколько точно она понимала чувства Тео, пока не увидела это письмо. И здесь, в этих строках, она увидела правду, которую, кажется, знала и без признаний. Знала, но не могла сказать. Это письмо было настоящим панегириком боли и одиночества, и в каждой строке этого самобичевания Тори видела обвинение собственной слепоты. Как она могла ничего не замечать? Как могла все игнорировать? Ей надо было увидеть Тео, чего бы это не стоило! Малфой выбежала на улицу, добралась до калитки и мгновенно аппарировала. Торопливо ворвалась в дом, стоящий на берегу, промчалась по комнатам, но все было пусто. Она аппарировала снова, направившись в особняк Ноттов, вбежала уже в его двери и звала Тео уже в его коридорах. Но и там ей не ответил никто, кроме домовика, объявившего, что хозяин уехал. Тори опоздала. Уже ничего нельзя было ни узнать, ни вернуть. Она оказалась одна в огромном доме, опустошенная и растерянная. Она понимала, что уже не сможет увидеть Тео. Но, самое главное, даже если бы она его увидела, она все равно не знала, что надо сказать. Разве что-то изменилось? Разве она решила отказаться от мужа и ребенка? Нет, ничего не поменялось. Все было таким же. Только теперь в груди появилось странное чувство вины. Слишком слабое, чтобы постоянно давить, но достаточно глубокое, чтобы не забываться.***
Когда она вернулась домой, Драко уже вернулся. Тори отправилась в библиотеку, чтобы убрать конверт — письмо все это время было при ней — и, едва его спрятав в книгу, она встретилась с мужем. Малфой искал ее в гостиной и спальне, но, не найдя, спустился сюда. — Я думал, ты уже спишь, — произнес он, подходя к жене и передавая ей конверт. Тори взглянула на него с легким испугом. — Что это? — спросила она. Где-то в душе ее подсознание кричало о том, что это второе письмо Тео. — Заключение целителя. Сегодня пришли результаты. Драко не выглядел счастливым, и поэтому Тори приподняла брови. — Что там написано? Малфой слегка изогнул уголки губ. — Ты беременна. Они встретились взглядами, и у обоих читалась напряженность. Радости там точно не было. Астория пару мгновений приходила в себя, глядя на конверт, а потом выдавила улыбку. — Это замечательно, — сказала она, прижимая конверт к груди несколько наигранным жестом. На самом деле за этим скрывалась неловкость и желание закрыться от пристального взгляда мужа. Драко кивнул. — Да. Нам надо, наверное, как-то об этом объявить. — Точно, — согласилась Тори. — Можем устроить прием. Один для родителей, а другой для друзей и коллег. Напишешь Нарциссе и Люциусу? — Хорошо. — Тогда, что насчет следующей недели? Может, суббота? — Отлично, я перенесу встречи. — Спасибо. Они снова улыбнулись друг другу. Драко забрал у Астории конверт и пару раз хлопнул им себя по бедру, явно волнуясь. Затем он посмотрел за спину жены и нахмурился. — Что у нас делает сова Тео? Тори изобразила недоумение и приподняла брови. — Сова? О, кажется, Нотт уехал в другую страну и его птица прибилась к нам. Драко нахмурился, потом понимающе кивнул. — Точно, да, он говорил о Норвегии, — Тори улыбнулась. Температура ее рук опустилась, наверное, градуса на три. — Ладно, пойду, начну разбираться с приглашениями. Позови, если что-то будет нужно. Девушка сжала ледяные ладони и вымученно кивнула. — Обязательно. Драко поцеловал ее в волосы — этот жест стал ему даваться уже проще — и ушел. Что же, у них будет ребенок…