Ангел

Вернувшись в свою реальность, Итачи решил поспешить в номер, чтобы внести в блокнот все, что он сегодня увидел. А еще попробовать повредить ту цепочку символов, раз уж у него есть на это время. На стойке регистрации посетителей, Учиха заприметил все те же символы и укрепился в желании поскорее с ними разобраться. Кисаме еще не появлялся в их комнатке, а значит, можно расслабиться. Скинув с себя серый плащ путешественника, Итачи рухнул на кровать и блаженно потянулся. Редко ему удавалось просто побыть самим собой. И очень редко получалось расслабиться… Ворон прошелестел крыльями по воздуху и приземлился у самого крайнего дома, расположенного практически у стены. Символы переливались в красно-оранжевом спектре и Итачи подумал, что фиолетовая волна, периодически прокатывающаяся по письменам, очень похожа на пульс. Ворон прикоснулся к одной из закорючек, но ничего не произошло. Тогда Итачи, применив немного чакры, попытался стереть этот символ, заставляя птицу атаковать надпись. Через буквально мгновение вся цепочка почернела, излучая какую-то силу, а затем один за другим рядом с домом стали возникать АНБУ песка. Ворон поспешил отлететь, прячась в крыше соседнего здания и наблюдая за тем, что происходило дальше. Ниндзя АНБУ окружили дом и один из них постучался в двери, которые спустя несколько минут отворились, выпуская мальчишку лет десяти. — Здравствуйте, чем могу помочь? — Удивленно моргнул он, глядя на высокого ниндзя в маске. — Поступил сигнал тревоги, кто-то попытался проникнуть сюда с использованием чакры. — Проскрипел ниндзя, показывая мальчишке какой-то предмет в руке. — Мне необходимо проверить твой дом. Мальчик кивнул и отступил, впуская в дом неожиданных гостей. А Итачи переключил свое внимание на ниндзя, которые осматривали символы. Найдя поврежденный, двое шиноби сделали какие-то пометки и, сложив печати, восстановили цепочку.
 Вернувшись в свое сознание, Учиха внес пометки для отчета и улыбнулся. Теперь можно будет добавить в план отвлечение АНБУ Суны, это еще больше упростит атаку на деревню. Кисаме вернулся за полночь, довольный и веселый, Самехада на его плече была перемотана свежими бинтами, а рукоять блестела, начищенная рыбьим жиром. Он довольно плюхнулся на свою кровать и заверил Итачи, что давненько так не отдыхал. Довольный, он пристроил любимый меч у изголовья и отправился в душ. День действительно был очень насыщенный. Итачи снова устремил свой взор к каравану, где уже горели высокие костры, а повозки были распределены по периметру круга, отмеряя равные расстояния, кроме одной. Та самая повозка с девушкой была в отдалении. Люди активно готовились к чему-то, но вот к чему? Это уже не было в его компетенции, однако, воспоминания о бедной девушке, спящей уже невероятно длительное время в повозке, заставляли нукенина продолжать слежку. Если вызволить ее сейчас, он не узнает, с какой целью ее похитили и возможно спровоцирует тем самым похищение другой жертвы, которое уже не сможет контролировать так как, не будет о нем знать. Так что, он решил просто ждать.

***

Когда время пришло снова меняться с командой Сасори и этого взбалмошного мальчишки-подрывника, Учиха лишь удовлетворенно кивнул, чувствуя какое-то облегчение, находиться в пустынной Суне было сложнее, чем прятаться в близлежащем оазисе за окраинами. Там не было благ цивилизации и было безлюдно, отчего Учиха мог просто побыть в мирном молчании, контролируя воронов, тренируясь с напарником и медитируя у костра. А еще он мог просто думать. Не отвлекаясь на посторонние шумы и не беспокоясь за окружающую обстановку. Кисаме не доставал его разговорами, он был, наверное, самым приятным собеседником для Итачи — таким же молчаливым и понимающим все с полуслова. К концу недели за периметром, после нескольких ночей обсуждений, а также поисков символов с внешней стороны стены, Итачи и Кисаме разработали одну из идей, которая поможет в нападении на Пятого Казекаге. Они предоставят ее Пейну и Учиха обязательно подчеркнет, что необходимости в использовании шарингана в этой миссии нет. Расположившийся караван чего-то ждал, и именно в этот день Итачи, наконец, узнал, чего. Его отвлек разговор, который так редко он мог услышать среди тех людей. Проверяя в этот момент рутинный вечер Гаары за стопкой документов в кабинете, он вдруг услышал отчетливое ругательство. — Твою ж мать! Снег пошел! Она не доживет до того, как он соизволит приехать! — Прорычал толстый мужчина, который прибыл на стоянку несколькими днями ранее. — Простите, Иго-сама. — Поклонился какой-то худощавый провожатый. — Такаи-сама прибудет со дня на день. — Если он прибудет слишком поздно, нечем будет заряжать его ленивый зад. — Небрежно бросил толстый мужчина, разодетый в цветастые одежды, расшитые золотом, которого собеседник назвал Иго. Больше они не произнесли ни слова, а Итачи, вернувшись в свое сознание, сильнее нахмурился, глядя в одну точку. Караван ушел далеко на север, там уже снег и холода. Зачем им девчонка? Для чего эта странная выкладка из вечно спящих животных на подобие циферблата? И что они собираются делать? Поразмыслив над тем, что там вот-вот что-то должно было произойти, Итачи решил направить еще с десяток воронов к тому месту, чтобы на всякий случай можно было создать полноценного клона, способного сразиться. Людей там было довольно много, шиноби же всего шесть (и то каких-то странных), клон справится с ними. Главное, чтобы вороны успели, ведь, если Учиха понял правильно, то та девчонка, спящая беспробудным сном, совершенно обнаженная в эту снежную погоду, вот-вот умрет. Но, если сейчас вызволить ее из клетки, это значит, что люди поймают новую жертву и все-таки совершат задуманное, однако уже не под контролем Учихи. Лучше постараться дождаться этого Такаи и хорошенько покопаться в его голове прежде чем обезвредить похитителей и освободить эту девушку. Спустя меньше суток его вороны долетели, наконец, до стоянки каравана. Там уже лежали сугробы и люди оживленно расчищали территорию круга, потому что получили новость, что скоро появится тот самый Такаи, которого все так ждали. Буквально за четверть часа сопровождавшие караван вытащили на расчищенный клочок земли животных, а затем разложили их на равноудалённом от центра расстоянии, Иго, толстый недовольный мужчина, отмерял пространство между каждым животным с помощью шелковой красной ленты, которую каждый раз он потом сматывал на локоть. — Льва чуть левее. — Рыкнул толстяк на людей, которые с трудом волокли вчетвером спящего исхудавшего зверя. — Достаточно. Несите девчонку. В самый центр круга принесли спящую девушку и положили на серый крупный камень. Итачи, сидя в медитативной позе у костра, поморщился от одного вида обнаженного тела на ледяном камне, но пока не предпринял попыток вызволения. Вокруг нее стали кистью с алыми чернилами наносить письмена и когда почти закончили, к стоянке подъехал светловолосый мужчина, подтянутый и довольно молодой. — Такаи-сама, нам нужно спешить. — Толстяк раскланялся перед приехавшим мужчиной. Итачи попытался оценить, каков будет этот мужчина в бою. Тот не был шиноби, но судя по слаженному телу, вполне владел боевыми навыками. Но раз из шиноби здесь был только отряд из шести непонятных ниндзя, то Учиха справится. Он огляделся в поисках тех ниндзя, и увидел, что они так же встали в часть круга на определенные символы. — Иго-сама! — Прокричал один из людей, подойдя к девушке. — Поторопитесь, ей недолго осталось. И толстяк поспешил схватить светловолосого под локоть и потащил того в круг. — Скорее, скорее, нам нельзя опоздать. Такой шанс дается всего раз. Некоторые символы, выложенные в круге, были подожжены, молодого светловолосого воина раздели также догола, с девушки и животных сняли ошейники, а затем над каждым встало по человеку с занесенным клинком. Итачи понял, что пора это останавливать. Это какой-то ритуал жертвоприношения и он выяснит, с какой целью он тут проводится. Собрав своего клона воедино слетевшимися птицами, нукенин словно черная молния возник в центре круга и приставил клинок к горлу Такаи. Тот не успел даже дернуться, как оказался в мрачном гендзюцу шарингана. Кисаме отвлек Учиху от наблюдения за ситуацией, принеся новую добычу и кладя ее к костру. — Вам нужно больше отдыхать, Итачи-сан. — Как-то по-доброму произнес напарник, опускаясь на свое место и принимаясь разделывать очередного кролика. — Спасибо, Кисаме. — Стараясь все еще держать под контролем ситуацию на севере, ответил Учиха. 
 Клону пришлось сражаться. Несмотря на то, что они были людьми, бились они достойно, однако, выяснив, что же хочет сотворить этот Такаи с группой одержимых последователей, Учиха решил не оставлять без своего внимания никого. Толстяк пал от клинка Итачи, когда попытался атаковать того со спины. Умирая, Иго все-таки был пленен шаринганом и провел, казалось, несколько суток под допросом красных глаз. Учиха успел получить ответы на все вопросы, интересующие нукенина. Позже он сядет и обдумает их, сейчас же нужно было вызволять пострадавшую. К его удивлению, шиноби, стоявшие в кругу, побросали маски едва увидели молниеносные движения клинка и дали деру. Нукенин нагнал их, обнаружив, что на самом деле чакры эти ниндзя не имели, вся сила была на одежде с маской и едва они сбросили последнее, стало очевидно, что воины из них совершенно никакие. — Ннн… Не убивайте! — Бросился на колени один из мужчин. — Мы были лишь бутафорским прикрытием. — Вы знали, что внутри повозок? — Холодно спросил Итачи, хотя уже знал ответ. Мужчина, стоящий на коленях сглотнул и не ответил. — Вы готовы поддерживать и сопровождать тех, кто сейчас едва не убил невинную девушку, это самое настоящее преступление. — Голос был холодным и почти безразличным, однако, внутри нукенина все клохтало от злости. Он не стал их убивать, лишь забрал бутафорские одежды, источающие чакру. — Запомните этот день, сегодня вы остались живы лишь благодаря удаче. В следующий раз ее уже не будет. Бегите, трусы. И поведайте своим друзьям, чего делать не стоит. Мужчина вскочил с колен и все шестеро принялись удирать, а к этому моменту ритуальный круг опустел, оставив лишь спящих животных и девушку. Большинство людей сбежало и лишь двое сегодня потеряли свои жизни. Именно те, кто больше всего этого заслуживал. Итачи бережно завернул освобожденную пленницу в свой плащ, подобрал жилеты, пропитанные чакрой и излучавшие тепло, а потом исчез вместе с недвижимой ношей на руках.