Ангел

К вечеру она смогла самостоятельно подняться, но отказывалась есть. Слегка пошатываясь, она, придерживаемая Итачи, побрела в сторону двери, готовая к беседе с Лидером. Он чувствовал ее дрожь, но это был не холод. Девушка волновалась и едва могла скрыть это. — Итачи-сан. — Она посмотрела на него испуганными глазами, прежде чем они вошли в зал. — Если он решит, что мне нужно умереть, я бы хотела… — Она судорожно вздохнула. — Чтобы ты обнял меня в момент, когда меня не станет… Учиха резко остановился и Кин, придерживаемая им, слегка пошатнулась от такого действия. Он серьезно посмотрел в ее полупрозрачные голубые глаза, видя в них испуг и искренность. — Я не позволю этому случиться. — Он прижал ее к себе так крепко, как мог это сделать, не причинив боли. — Ты мне веришь? — Я верю… Она прижалась к нему так трепетно и нежно, что сердце нукенина болезненно сжалось. Кин не должна была так привязываться к нему. Это причинит ей слишком много боли в будущем. Он корил себя за это, но и сам понимал, что не может уже держаться от нее на расстоянии. И Итачи ненавидел себя за это. — Я готова. — Прошептала Кин спустя мгновение. И они шагнули внутрь, представая перед лидером и Конан, стоявшей подле его сосуда. Дойдя до Нагато, она задрожала еще сильнее, а потом резко оттолкнула от себя Итачи, и выпрямилась, словно струнка, смело глядя Лидеру прямо в глаза. — Что ты сделала с Пэйнами? — Прохрипел он вместо приветствия. — Я вернула их энергию этому миру. — На удивление, та девчонка, которая тряслась мгновение назад в руках Итачи, сейчас была собрана и спокойна. — Как ты это сделала? — Можете называть это моим личным Кеккей Генкай, моей особенной силой является обратное преобразование чакры в жизненную силу. Обратное действие тому, что происходит в дереве Шинджу, когда оно генерирует чакру, выкачивая силы из этого мира и всего живого. — Что ты знаешь об этом дереве? — Лицо Нагато стало более напряженным. — Эти деревья — паразиты миров. Они выпивают все до дна, уничтожая миры один за другим. Это настоящее зло, несущее смерть. — Они могут принести забвение. — Перебил ее Нагато. — Надолго ли его хватит? Забвения? — Кин пожала плечами. — Если при этом вымрет все? В том числе и весь мир. — Это ложь! На великой скрижали написано, что это древо — Бог, дарующий исполнение наших желаний в ночь полной луны! — Это правда. — Кивнула девушка. — Древо подарит желаемое, поместив человека в иллюзию и выпивая его соки. Он проживет красивую жизнь, такую, как сам мечтал, пока не умрет, отдав всю свою жизнь для подпитки плода. Те, кто попал в эту иллюзию и не выбрался — они уже не дадут потомство. Человечество вымрет со временем, а планета, истощившись от корней дерева, погибнет. Нагато колебался. Как он мог поверить девчонке? — Я хочу, чтобы ты показала мне все, что показывала Итачи и Конан. — Он снова закашлялся, зашевелившись в своей бочке. — Я не могу этого сделать. — Кин качнула головой. — Если я коснусь носителя риннегана, то лишу его сил и способностей, это не подконтрольно мне. — Ты сказала, что можешь исцелить меня. — Если вы готовы лишиться своих сил. Я могу вернуть то, что отняло Шинджу, перенаправив поток жизненной энергии не в мир, а внутрь вашего тела. — Древо не отнимало у меня ничего. Это была статуя Гедо. — Поправил ее Нагато. — Да. — Она кивнула. — Я не знаю, как вы это называете в этом мире. Но, эти стержни… Это результат подпитки саженца. Поэтому вы не были погружены в иллюзию, этот саженец был еще очень слаб и не сформировался в дерево. Кин так и стояла, выпрямившись в струнку, Итачи ощущал от нее волны уверенности, умело скрывавшие то волнение, с которым девушка вошла в зал. — Кто ты, черт возьми, такая? — Прохрипел Нагато. — Я могу рассказать многое о себе, но не назову свое имя. — Вздохнула Кин, слегка поникнув в плечах. — Тогда, приступай. Она пошатнулась и позволила себе сесть на пол, складывая ноги в позу лотоса. Расправив свои одежды и положив ладони на колени, она печально вздохнула, прежде чем начать. — Наш Мир был создан задолго до появления саженца Шинджу в нем. Я говорю сейчас не об этой планете, а о Мире в целом. Он гораздо больше, чем кажется. Он процветал и люди прекрасно эволюционировали, пользуясь дарами природы и сосуществуя с животными. Пока в одном из миров на прекрасную планету, большую и красивую, сияющую изнутри словно светлячок, не спустилось семечко дерева-паразита, начавшее прорастать и питаться энергией планеты. Там жили белоснежные люди, которые и стали источником энергии для первого Шинджу. Жители планеты не сразу поняли, что произошло, потому, как не сразу ощутили, что это дерево паразитирует, просто постепенно жизни на планете становилось все меньше, как и жизненных сил. Кин передернула плечами, как будто ей стало резко холодно, а потом продолжила. — Он успел дать много плодов и распустить семена по космосу, прежде чем жители планеты поняли, что вот-вот погибнут. Дерево практически уничтожило все в этом мире и прежде, чем разрушить планету, зацвело в последний раз, давая свой плод. Немногие спаслись, когда планета резко нагрелась и превратилась в огненный шар, а потом разлетелась на мелкие осколки. Однако кое-кто успел схватить с собой плод от дерева. Странствуя по космосу в поисках нового пристанища, окруженные лишь защитной силой семян внутри, люди умирали от голода, когда этот человек решил разделить плод древа между всеми. И с тех пор в людях появилась чакра. Это было многие тысячи лет назад. Эти люди нашли пристанище на планете, обласканной двумя Солнцами. Но, между ними вскоре произошел раскол. Руки девушки подрагивали и она на секунду прервалась, пристально глядя на Нагато и тяжело дыша. Она извинилась за то, что остановилась, посчитав это невежливым, но, все-таки, то, что случилось утром, выпило почти все ее силы. — Продолжай, как почувствуешь, что можешь это сделать. — Кивнул Узумаки. — Я… — Она на миг засомневалась, но все-таки задала волнующий вопрос. — Вы верите мне? — Я пока только слушаю тебя. — Неопределенно ответил он. — Хорошо. — Кин продолжила свой странный рассказ, которому, честно говоря, Итачи верил, но все равно ощущал себя слушателем маминой сказки на ночь, нежели реальной истории. — В связи с расколом среди этих людей, было образованно два клана, один из которых стал именоваться Ооцуцуки. Они были жадными до силы, ведь с каждым кусочком съеденного плода они становились все более всемогущими и в конце концов превращались в богов. Однако второй клан обнаружил в себе интересную способность, некоторые люди этого клана могли одним прикосновением возвращать Богов Ооцуцуки обратно в людей, лишая их чакры и алчности, слепившей глаза. Позже они поняли, что лишение сил Ооцуцуки позволяет возвращать мирам энергию, которую забрало Дерево. — Ты принадлежишь этому клану? — Высказал догадку Нагато, когда повисла тишина. Кин кивнула, робко поежившись. Переведя дух, она снова продолжила. — На мой клан была объявлена охота. Сотни и тысячи лет шла война за возрождение и защиту миров. Боги были развоплощены, деревья развеяны, осталось всего несколько представителей Ооцуцуки и всего несколько семян. Но с исчезновением деревьев, стали исчезать и наши силы. В каждой семье стало рождаться все меньше детей, имеющих способность развоплощать, в семье, где у родителей не было способностей, рождались обычные дети, а в семьях, где хоть один имел силы, еще была вероятность произвести на свет ребенка, обладавшего способностью развоплощать. Таких старались оберегать и воспитывали с особым трепетом, но их рождалось все меньше, пока не остались только мы с братом. Она замолчала, поджав губы. Эта странная история была еще не окончена, ведь ей предстояло рассказать еще многое, но девушка всхлипнув, заплакала. — Он умер, сражаясь с Ишики Ооцуцуки, еще одним представителем этого клана. Мы даже не попрощались с ним, когда он ушел… — Она вытерла щеки рукавом. — Простите. История нашего клана передается нам воспоминаниями из поколения в поколение, и пересказывать ее мне не просто, я привыкла передавать картинки… — Она снова выдержала паузу, давая себе время собраться. А потом продолжила. — Меня отправили сражаться, хотя растили, чтобы продолжить род, я не знаю ни как сражаться, ни как убивать, я созерцатель, но была избранна для того, чтобы вступить в бой. И вот я здесь. В той битве я проиграла, Ооцуцуки Кагуя запечатала меня во льдах на тысячи лет, чтобы в будущем моей силой воспользовались люди. Снова повисла тишина, которую никто не торопился нарушить. Нагато не задавал вопросов, только пристально разглядывал девушку, сидящую на полу перед ним. Вся ее выдержка рухнула едва она заговорила о брате и сейчас здесь сидела маленькая несчастная девчонка, измученная воспоминаниями своей нелегкой жизни. — Что тебе нужно для полного восстановления? — Наконец нарушил долгое молчание Лидер. — Время и покой. — У тебя оно будет. Конан, командование ты пока берешь на себя. Кин, приди сюда завтра, у меня остались вопросы, ответы на которые для меня важны, я вижу, что тебе непросто говорить, отправляйся в комнату, тебе необходим отдых. Девушка поднялась на ноги, поклонилась и пообещала прийти к нему с рассветом. На щеках снова появился румянец, а едва дверь зала закрылась за их с Итачи спинами, она судорожно выдохнула и прижалась к нукенину всем телом, получая теплые объятия в ответ. — Я думала, он казнит меня… — Призналась девушка. — Нагато мудр. И он умеет слушать. Она улыбнулась и направилась назад в свою комнату. Ей нужно отдохнуть, чтобы утром снова встретиться для сложных разговоров. Они не почувствовали мелькнувшую из угла тень, проследовавшую прямо до покоев девушки. И совершенно не подозревали, что порождение самой Кагуи обнаружило заклятого врага.