Асмодей никогда не смеется

      А в Сокольцах всегда знали о мольфарах. О них говорили разное – одни твердили, что эти чародеи никто иные как порождение дьявольской воли. Вторые же уверяли, что нет в мольфарах ничего плохого, мол, они просто другие. А третьи вообще не верили в их существования, дескать бабушкины сплетни это. Вот такими тремя мнениями люд на Руси-матушке и жил, почитай, всегда. В Сокольцах было полным-полно людей с мнением третьей стороны. Даже Сумеречье буквально за соседним двором их не смущало, а чего уж говорить, что бестий магических водилось там столько, сколько себя помнили и бабки, и их прабабки.       Поговаривали, а некоторые утверждали, что правда то, дескать на том конце Сумеречья лежит Мертвое озеро, в горы упирающееся. И был в горах тех мыс, на котором стояла крепость, что построили давным-давно. Марибором кликали ту крепость, почитай, сотни лет. И по бабкиным сказкам обитали мольфары, там и детишек своих обучали и всякое устраивали.       Владко не знал, насколько правдивы те бабкины сказки о мольфарах в Мариборе, потому как в крепости той он никогда не был. А если уж на то пошло никто и никогда из Сокольцев в Мариборе не был. Многие пытались дойти до Мертвого озера и крепости на мысе Медных гор, но все как один сгинули в Сумеречье. Только их и видели…       Правда, с приходом вышек сотовой связи и интернета в Сокольцы многие видели множество видеороликов с участием мольфаров из Марибора. И видеоролики те были со всей России, но это не мешало некоторым говорить, что дескать это всего лишь монтаж. Да и сам Владко все чаще начинал склоняться к этой позиции. Особенно после того, как съездил с семьей в большой город, а там он такого насмотрелся, что уже его было ничем не удивить. Магия ему виделась теперь только в кино-фильмах. Однако было такое, что заставляло его задаваться вопросом о реальности мольфаров из Марибора.       Случалось, что, когда заболеет кто-то серьезно в Сокольцах, так посылали к ворожейке местной, а та уже ворона слала через Сумеречье. Да приговаривала ему, чтобы привел Аграфену Ягевну, нужна она здесь очень. Владко эту Аграфену Ягевну видел пару раз в жизни. Первый раз, когда слег грибник Ермола от инфаркта – пошел в Сумеречье по грибы, да эта самая Аграфена Ягевна так его и привела, невменяемого. Суетилась над ним несколько часов, а потом староста пришел, и Аграфены Ягевны ни слуху, ни духу. Староста Клавдий Тимурович сам был из тех самых, которые в мольфаров не верили, часто в большой город ездил, поэтому городских чудес насматривался вдоволь. И слушать он ни о какой Аграфене Ягевне не желал и детишек малых тому же учил.       И во второй раз Владко увидел Аграфену Ягевну, когда уже сам Клавдий Тимурович заболел серьезно. Было это прошлым летом, когда уже короновирус бушевал по миру. Вся деревня на уши поднялась – по домам сидели, никто и носа высовывать не хотел, не дай бог, от Тимуровича слягут тоже. К ворожейке посылать не рисковали, звонили знакомым докторам в большой город, а те так и не приезжали – все в работах, да и тратить драгоценное время на шесть часов дороги никто не мог. Владко тогда вместе с Олюшкой, внучкой Клавдия Тимуровича, шел к ворожейке, чтобы сделала что-нибудь. Молотили в дверь столько, что кулаки в кровь сбили. Ну ворожейка смилостивилась и открыла молодым дверь, а там она и Аграфена Ягевна.       Владко ее тогда впервые настолько близко увидел. Лицо овальное без возраста. Глаза серые, но мхом отливают. Волосы каштановые, длинные и распущенные. Одета была эта женщина весьма необычно – серые брюки, которые подворочены до лодыжек, и белая рубашка. Поверх жилет, похожий на шарф, без рукавов с бахромой и лиственным мотивом. А на ножках легкие сетчатые кроссовки, которые очень удивили и Владко, и Олюшку. Аграфена Ягевна согласилась помочь тогда Клавдию Тимуровичу, да и взамен ничего не взяла, но с тех пор староста старается молчать, когда спор о мольфарах из Марибора заходит в кабаке.       Были в Сокольцах мечтатели, которые о Мариборе страшно грезили и верили во всякую там магию. Книжек о волшебниках начитались да бабусиных сказок наслушались о чудесах, что мольфары совершают. Поэтому страх как жаждали увидеть, когда кто-нибудь из Марибора в Сокольцы прилетит на ступе ли, на метле, а тут и случай подворачивался особый. Сашка, подружка Феньки-Свистуна, в Сумеречье запропастилась – сперва всей деревней искали и полицию привлекли, но так и не нашли. Счет уже на пятые сутки пошел. Фенька и Сашкины родители уже и не верили, что дочь найдется, а мечтатели все бубнили про мариборских мольфаров. Ну и пошел Клавдий Тимурович к ворожейке. Хотя ох, как не хотел он этого делать.       Ворон через Сумеречье улетел дня три назад, если Владко правильно помнил. Он и Олюшка сидели на веранде, когда словно прогремел где-то вдалеке гром. Но прогремел и так, как будто был он и где-то близко. Перед глазами открылось овальное окно, края которого плыли туманом. Этот туман по краям клубился и спускался к земле, где расстилался. Сквозь окно Владко видел дорогу, которая по дуге поднималась на холм, а за ней стелился непроходимый лес. В вечеряющих Сокольцах такое было в первые, вот из домов народ и повалил. Все охали и ахали, тыкали пальцами в червоточину, которая пугала Олюшку. Она сжала руку Владко, и тот ее приобнял, ожидая, что из нее сейчас повалится. Кто-то упал на колени и начал молиться. Похоже, это был грибник Ермола.       Из дома вывалился Клавдий Тимурович с взвинченным ружьем.       – Что за чертовщина? – изрек он, завидев червоточину посреди улицы. – Шлите за Сазановичем! Это не по его части, но полиция здесь тоже понадобится.       В окне показался мужчина. Глаза змеиные, но голубые, и необычная форма лица – вытянутая с низкими скулами. Волосы у него были короткие и русые, зачесаны назад. Лоб высокий и гордый. Вокруг рта неопрятная бородка. Одет гость был в черное пальто с высоким стоячим воротником. То тут, то там на нем были серебряные узоры, напоминавшие то ли волка, то ли драконью морду. Рукава плаща были подкатаны, а на руках были высокие кожаные перчатки. На ногах были того же стиля высокие сапоги.       Мужчина изящно шевельнул пальцем, и портал с пшиком захлопнулся. Собравшиеся жители Сокольцев изумленно заморгали. Туман мало-по-малу рассеивался.       – Мне нужен местный староста, – заявил змееглазый мужчина. Голос его был глубок и красив, что Владко к собственному удивлению для себя отметил.       – Допустим, что он перед вами, – Клавдий Тимурович осторожно вышел вперед, лишь чуть опустив ружье.       – Не очень-то создаете впечатление, – оценил пришелец, кинув змеиный взгляд голубых глаз на пижамный облик Клавдия Тимуровича. Он пожал плечами. – Ну да ладно. Как зовут, мальчишка?       – Мальчишка? – Клавдий Тимурович сперва смутился, но в миг побагровел с этих слов. На вскидку разница в возрасте между ним и пришельцем была существенная и явно в пользу деда Олюшки. – Что ты себе…       Мужчина, полный безмятежности, поднял руку, и Клавдий Тимурович смолк тут же. Этот нежданный гость вызывал у Владко восхищение, но было в этом восхищении что-то не то. Одним жестом заставить деревенского старосту замолчать – много стоит, а ведь даже Варвара Петровна, жена Тимуровича, редко когда может муженька заставить молчать.       – Агашка писала в Марибор, – сказал незнакомец так, будто это выходило за грани разумного. – К сожалению, поиск пропавших в Сумеречье вне юрисдикции Яги.       – Яги?       – Молчи, – с расстановкой оборвал мужчина в пальто с узорами. Но тут же он будто бы что-то мысленно взвесил и пояснил: – Вне юрисдикции Аграфены, поэтому здесь я.       – Простите, барин, – вперед к мужу, осторожно перебирая ногами, вышла Варвара Петровна, – но вы-то, кем будете? Значится, и для нас… и для Аграфены Ягевны.       – Для вашей подружки, – выплюнул гость, – я непосредственное начальство. Для вас же я – Дементий Павлович, гроссмейстер магии из Марибора.       – Мольфар, стало быть, – Клавдий Тимурович осторожно кивнул.       – Можно и так, – Дементий Павлович неопределенно кивнул. – Предлагаю сразу к делу – кто пропал у вас?       Среди толпы показался, громко вопя о человеческой несправедливости, подвыпивший Сазанович, капитан полиции. Усатый с вьющимися волосами он вообще не создавал образ полицейского, но все почему-то полагались на него. Хотя и не секрет был, что он часто закрывал на многие дела глаза. Особенно за бутылку-другую водки.       – Какого, мля, спрашиваю тебя хера ты меня сюда подорвал? – ревел Сазанович на притащившего его сюда мальчугана. От ора горе-полицейского Дементий Павлович неприятно поморщился – мариборец явно сдерживал внутри себя гнев, чтобы не прикончить Сазановича на месте.       – Сережа, закрой свой рот, – отрезал Клавдий Тимурович, осторожно подходя к полицейскому. Ружье уже смотрело дулом вниз. Староста одернул капитана за руку. – К нам пришел человек, который, возможно, сможет найти Сашеньку.       – Что значит возможно? – с высока вопросил Дементий Павлович. – Я найду вашу пропажу живой. Или мертвой. Как получится…       – Прошу вас!       Из толпы зевак вывалилась Сашкина матушка и кинулась к ногам мольфара. Тот с пренебрежением отступил назад. Женщина глядела на гостя глазами, полными слез.       – Найдите мою дочурку, добрый господин! Эта пьянь даже собственных очков не найдет! Я для вас, что хотите сделаю. Вы же у себя, в Мариборе, значится…       – Это я-то пьянь? – воскликнул Сазанович. – Это я-то не смогу собственных очков найти? Да у меня дел закрытых больше, чем у тебя, Лидка, хахалей было. Да и что этот, фраер, может сделать вообще?       Клавдий Тимурович попытался не пустить Сазановича к мольфару, но тот лишь отмахнулся и проковылял прямо к пришельцу. Дементий Павлович поморщился от перегара полицейского, но старался его игнорировать. Мужик пихнул мольфара, отчего у того широко распахнулись от удивления глаза.       – Слышь, змееглазый, – дыхнул Сазанович прямо в лицо Дементию Павловичу, – Лидка, конечно, может отплатить за поиски дочурки. Опыта у нее в этом много, если ты понимаешь, о чем я. Хотя такой напыщенный хрыч как ты, поди, побрезгует.       – Как ты меня назвал?       От змеиного взгляда мольфара Владко невольно отшатнулся назад, наступив Олюшке на ногу, отчего та ойкнула. Но тут девушка замолкла. Все деревенские, что собрались вокруг, не посмели подать голоса, до того атмосфера оказалась напряженной. Дементий Павлович смотрел на Сазановича, не мигая, и во взгляде прослеживалось желание убить ублюдка. Полицейский булькнул сперва, а потом закашлялся. Он упал на колени перед мольфаром, заходясь кровавым кашлем.       – Повтори как ты меня назвал, – потребовал мольфар.       Но Сазанович только схватился за горло, будто бы его душили. В следующий момент он взмыл в воздух, широко разинув рот. Все деревенские в ужасе дернулись назад. Несколько женщин истерически завопили. Еще парочка взмолилась Господу, а мольфар, знай себе, не мигая, смотрел на Сазановича. Через минуту-другую руки у полицейского затряслись, потом затрясся он сам. Сазанович начал сжиматься и трястись, будто от холода. Где-то что-то хрустнуло, и Олюшка зарылась лицом в грудь Владко, который не мог отвести взгляда от ужаса перед ним.       На забор позади Дементия Павловича присел ворон, который протяжно каркнул и тут же заговорил человеческим голосом:       – Вы не убиваете простецов, Полоз.       Дементий Павлович отвел взгляд от Сазановича, противно поморщившись. Полицейский рухнул на землю, заходясь глубокими вдохами-выдохами. Мольфар обернулся к неприятной птице.       – Молчал бы, ворон, это не твоего ума дело, – отозвался он.       – Хочешь, чтобы Хозяйка вызвала тебя на ковер, Полоз? – каркнул ворон в ответ, переступив с лапки на лапку.       – Хозяйке нет дел до мирских проблем, – сказал как отрезал Дементий Павлович. – Одним простецом больше или меньше – не важно. Не факт еще, что пропавшая девчонка жива.       – Надо верить в лучшее, – каркнул ворон.       – С каких это пор пташки цитируют Дочь Кощееву? – вопросил Дементий Павлович, разведя руками.       – А тебя ебет? – поинтересовался ворон, чистя крыло.       – Ого, – Дементий Павлович скрестил руки на груди, – а он не только цитирует соплячку, но и остроумно отвечает. Во истину, умная птица.       – Естественно.       – Ладно, птица, закончим эту никчемную беседу. Я и так трачу свое драгоценное время на это… село, – выплюнул Дементий Павлович, обведя сжавшихся то тут, то там жителей. Он глянул на отползшую назад мать пропавшей Сашки. – Найду я твою дочь, девочка. А плату за эту работу, – мольфар обернулся к Клавдию Тимуровичу, – я обсужу со старостой.       – Конечно же, добрый господин, – пролепетал Клавдий Тимурович. – Все, что угодно. Все, чего бы не захотели вы.       – Это хорошо, – Дементий Павлович неприятно улыбнулся. – Потому что в отличии от Аграфены, которая ничего и никогда не брала с вас, я возьму… то, не знаю чего.       – Но как же мы тогда оплатим вашу работу, Дементий Павлович? – вопросил староста. Он проводил взглядом мольфара, который прошел мимо него, разглядывая детей, прячущихся за матерями. Змеиный взгляд его ничего не выражал. – То, не знаете чего?       – Пока не знаю, уважаемый староста. Но меня сейчас интересуют детали исчезновения девчонки, поэтому я бы не отказался от чая. Хотя вряд ли, конечно, он сравнится с жасминовым, который делает Баюн.

***

      В гостиной Тимуровича было всегда уютно, но никогда настолько людно. Когда Сазанович сюда захаживал, то Варварка никого сюда не пускала, потому что приватные разговоры старосты и капитана полиции должны были остаться здесь. Даже красавица Олюшка, которая хотела пойти на полицейского учиться как сельскую школу закончит, не имела права учиться на практике у Сазановича. А он бы ее научил – еще как бы научил.       Фраер, который чуть было не прикончил Сазановича перед домом старосты, сел в кресло, по обыкновению, занимаемое Тимуровичем. Староста рискнул сесть в соседнее, что возле камина, расписанного по всем старым отеческим заветам с завитушками разных цветов и обилием белых цветов. Гость избавился от своего черного пальто. Под ним обнаружилось стройное и вполне себе накачанное тело – небось, женщины за ним так и бегали. Да уж, Сазанович этому типу в подметки не годился. Белая рубашка, конечно, прикрывала его абсолютные достоинства, но отвращение к чужаку у Сазановича было слишком высоко.       Фраер, которого Тимурович назвал Дементием Павловичем, поправил аккуратный черный галстук с серебристой вышивкой в виде пары полосок и ощерившейся змеиной мордой. Скрестил пальцы рук на колене.       – Ну-с, рассказывайте, мальчишки, все, что вам известно на данный момент, – сказал он. Обращение смутило и Тимуровича, и Сазановича, но капитан постарался вида не подать. Тем более, что уже успел ощутить возможности этого фраера на собственной шкуре. Чем бы они ни были…       – А что рассказывать, – буркнул осторожно Тимурович, что было очень удивительным. Обычно староста твердо говорит, уверенно. Если бы он так не умел, то дорогу асфальтированную в Сокольцах бы так и не проложили. – Девчонку пропавшую зовут Сашка. Чегранова, значится. Мать ее, уважаемый, вы уже видели – Лида.       – Когда пропала? – вопросил Дементий Павлович с легким нетерпением, будто бы ему приходилось из старосты все насильно вытягивать.       – Дней восемь назад, – ответил за Тимуровича Сазанович. Он старался говорить твердо, но алкоголь еще не выветрился. – Мы бы ее нашли уже, но трое суток только ждали какого-то чуда.       Из соседней кухни вошла Варварка, неся резной поднос с чайным сервизом. Она осторожно поставила его на читальный столик между Тимуровичем и чужаком. Ближайшую кружку женщина осторожно и с опаской передала гостю. На этот жест фраер никак не отреагировал, пока не сделал пару глотков.       – Не так плох, как мог бы быть, – оценил он, причмокнув губами. – Благодарю, дитя.       Да что этот индюк себе позволяет? – подумал Сазанович.       – А чудес, товарищ… капитан, – с расстановкой продолжил гость, – не бывает. Бывает магия. И профессионалы, которые эту самую магию могут контролировать.       – Магия? – фыркнул Сазнович, взяв кружку и пригубив чай. Он старался своим не совсем трезвым видом показать свое равнодушие к поносу, который лил чужак. – Не хочешь ли ты сказать, что мольфаром из Марибора являешься.       – Я им являюсь.       Сазанович прыснул, чуть не разлив чай. Его это позабавило – в магию он не особо верил, а в мольфаров из Марибора и подавно. Даже ворожейку Агашку шарлатанкой считал и давно хотел посадить на парочку-другую суток под замок, чтобы подумала над тем, как дурь впихивать сокольским жителям. А дурь она точно толкала, поскольку, когда Николашка и Чубарый – Сазанович до сих пор в толк не мог взять, с чего это у парня кличка такая появилась – обложили Остапку и обнаружили при нем здравый такой пакетик зеленого порошка, так тот затявкал сразу, что порошок ему подогнала Агашка-ворожея.       Сазанович к ней заявился после этого и тонко намекнул, расхаживая с кобурой на поясе по дому, что есть люди, которым не нравится, что она забирает у них клиентов. Про припарки ее он и слова не сказал – девица свое дело знала, не раз и жене Сазановича помогала, и матери-покойнице, пока ту волки в Сумеречье не погрызли до костей. Слова, правда, на Агашку тогда не сработали. Она, знай себе, поигрывала какой-то веткой да тихо бормотала что-то с улыбкой на лице.       Сазанович, правда, потом неделю не мог вылезти из постели. С таким он жаром слег, будто действительно ворожейка порчу навела. Но Сазанович в магию не верил, а что случилось перед домом старосты… пьяному всякое может привидеться же.       Дементий Павлович моргнул медленно и следом за этим моргнул еще раз, но уже иначе. Полупрозрачные веки появились из уголков глаз и там же скрылись. Почти как у птицы. Или рептилоида какого-нибудь… Да еще и глаза эти – змеиные. Небось линзы носит. Да, точно линзы носит. Люди сейчас чего только не могут сделать со своим телом – вон и двойные языки режут себе.       – Ладно, можем допустить, что ты мариборский мольфар, – хохотнул Сазанович и поднял руку в извиняющемся жесте.       – Ты формировал эту мысль дольше положенного, дружочек, – с полуулыбкой заявил Дементий Павлович. – А еще ты вспотел. Никак не веришь в мои слова – пожалуйста, но объяснять, если что-то не то на трезвую голову увидишь, я не стану. Мир намного сложнее, чем вы, не-маги, можете себе представить.       – А ты забавный, дружочек, – произнес в ответ Сазанович. – Коль шутишь здраво, то может и Сашку найдешь без нашей помощи?       – Я-то ее найду без вашей помощи, – ответствовал Дементий Павлович, сделав еще один глоток, – а сейчас вы даете мне обязательную информацию. И да, три дня вы ждали меня – Сумеречье много больше, чем вы думаете, дети.       – Еще раз обратишься к нам так, точно получишь по морде, – прошипел Сазанович. Подобный тон его уже начинал выводить из себя.       – Скорее сам помрешь, – невинно сказал чужак и сделал еще один глоток. – Восемь дней назад дитя пропало. Сегодня вечер вторника, значит, это было прямо в начале той недели, верно?       – Ага.       – Фенька-Свистун прибежал ко мне ночью – уже поздно было, – сказал Тимурович. – Я бы и не открыл в такое время, но Олюшка же моя добрая душа…       Дементий Павлович поднял руку, и староста мгновенно умолк.       – Без лишних подробностей и лишних лиц. Кто такой Фенька-Свистун?       – Друг Сашки…       – Хахаль ее, – грубо поправил Сазанович, – очередной. Она сперва посасывала моему пацану, а теперь переключилась на этого додика.       – Я, кажется, сказал, – вновь с расстановкой проговорил Дементий Павлович, – без лишних подробностей. Я предпочитаю работать по фактам, а лишние детали могут сбить с основной мысли.       – С чего бы это? – с вызовом спросил Сазанович.       – Ладно, мальчишка, смотри. – Чужак поставил наполовину пустую кружку на столик и выпрямился, скрещенные пальцы рук положив на ногу. – Ты сказала, что пропавшая девчонка спала…       – Сосала.       – Допустим, – Дементий Павлович неприятно поморщился. – С твоим пацаном. С каким? С сыном?       – С моим пацаном, который на меня работает. Чубарый – здравый малый, смыслит по боле многих сверстников.       – И девчонка переключилась на… Феньку, да? Где доказательства, что от подружки-изменницы не мог избавиться твой Чубарый?       – Ему же заняться не чем, – всплеснул руками Сазанович.       – Доказательства, товарищ капитан, – отрезал Дементий Павлович, заставив полицейского молчать. – Они есть? Ваше слово малого стоит для меня.       – Нет.       – Видите? А я с большой вероятностью уверен, что парень здесь вовсе не причем, – Дементий Павлович вновь взялся за кружку. – Как пропала девчонка? И в котором времени это было?       – Фенька – Свистун, значится, – продолжил Тимурович, – сказал, что она ушла в Сумеречье. Будь проклято это Сумеречье… – тихо добавил староста.       – Оно и так проклято, – равнодушно отметил Дементий Павлович и отмахнулся, – куда еще сильнее. Но продолжай, мальчик.       – Это было, – Тимурович почесал голову, – ну да, уходила в районе полудня, как сказал Фенька.       – Лидка сказала, что это было где-то в час дня. Может, в два.       – Известно, зачем она ушла в лес?       – Нет, – сказал Тимурович.       – Закладку, небось, ушла искать.       – Прости? – смутился Дементий Павлович.       – Сережа, ты о чем? – вопросил Тимурович, всем своим видом показывая, чтобы нетрезвая свинья закрыла свой грязный рот. Но Сазанович уже потихоньку начал составлять план, как и Сашку найти, и как от нежданного гостя якобы мольфара избавиться. В Сумеречье много кто пропадает без следа. Порой не только по вине волков, – подумал Сазанович.       – На игле дочурка Лидки была. Чубарый ее ловил на этом, когда они еще вместе были, – нехотя ответил Сазанович. Якобы нехотя. – Агашка-ворожея частенько дурь молодым продавала. Мы ее пытались поймать на этом, но мало что из этого вышло, – Сазанович развел руками. – Когда Лидку я допрашивал, она мне сказала, что Сашка частенько захаживала к Агашке нашей. Может закладку для Сашки ей пришлось за Сокольцами сделать.       – Интересная теория, – Дементий Павлович задумчиво почесал подбородок. Небось гостюшка уже попался на крючок, что только радовало Сазановича. – Я поговорю с Агашкой об этом.       – Удачи, дружочек, – ухмыльнулся Сазанович. – Мы-то из нее не смогли выбить ничего, а если уж ты думаешь, что сможешь. Флаг-те в руки.       – Твоего одобрения, мальчик, мне не нужно, – произнес Дементий Павлович с толикой нетерпения.       – Я тебе, мля, кажется, сказал…       – Молчи, – Дементий Павлович вновь поднял ладонь, и Сазанович не смог и слова изречь. Как будто рот зашили, а любая попытка воспротивиться этому оставляла не самые приятные ощущения. – Мне нужен гид по Сокольцам, староста.       – Простите, господин? – смутился Тимурович.       – Гид, – повторил Дементий Павлович, словно это было что-то настолько очевидное, что пояснять было бы постыдством. Напыщенный индюк… – Человек, который сможет мне показать, где-что находится. Я редко выхожу в Сокольцы, пускай вы и ближайшее поселение к Марибору.       – Ах, вы об этом. Могу предоставить вам в помощь Владко Нагорного, – после минутного раздумья предложил староста. – Парниша толковый, но слишком много с моей Олюшкой вертится. Я, конечно, знаю, что между ними ничего нет, но не нравится, что внучка от учебы отвлекается. Полицейским хочет стать.       – Полисвумен, деда! – прокричала невесть откуда Олюшка, отчего Дементий Павлович удивленно изогнул брови.       – А я бы предложил своего Чубарого, – Сазанович откинулся на спинку дивана. – Сподручнее будет же – он и защитит нашего гостюшку сможет.       – Я сам смогу за себя постоять, товарищ капитан, – фыркнул Дементий Павлович, – а этот – Владко, да? – сойдет. Деревню хорошо же знает? Значит, точно сойдет. А теперь-с я бы предпочел отойти ко сну. Твоя комната сойдет, староста.       Сказал это фраер настолько обыденным тоном, будто это уже успело обсудиться. Варварка только глазами успела захлопать, а Тимурович едва ли смог звука издать, прежде чем Дементий Павлович встал, отставив пустую кружку. Когда он успел только чай выпить? Сазанович этого не заметил. Гость сделал неопределенный жест головой, вопросительно изогнув брови, будто бы ждал, когда ему покажет спальню, и Тимурович моментально спохватился.       – Да, конечно, пройдемте со мной, уважаемый, – лепетал он. – А ты, Сережа, пока тоже топай к себе, спать. Утром дел будет невпроворот же.       – Да, действительно много дел будет, – Сазанович грузно поднялся, отставив кружку, и пошатнулся. Алкоголь в крови вновь дал о себе знать. Варварка хмуро глянула на него. – Что? Смогу я на ногах устоять, женщина.       – Все Невеньке расскажу, как ты с гостем разговаривал. Он же мольфар, бестолочь! Ох, что бы Гуня, матушка твоя, на это сказала. Светлая ей память…       – Ничего бы мать моя покойная не сказала, а с этими чужими так и надо, Варварка, – буркнул Сазанович. Да, этот фраер еще посмотрит, как с Сазановичем не следует поступать, а говорить тем паче.

***

      Владко и Олюшка следили за мольфаром из Марибора через окно в спальню Клавдия Тимуровича и Варвары Петровны. Внутри Владко никогда не был, но выглядело все очень приятно. Лестница на этаж выше, широкий и тонкий телевизор напротив кровати и окна. Возле стояло кресло-качалка и рабочий стол старосты, который как раз откланялся перед гостем и ушел, закрыв за собой дверь.       Дементий Павлович шумно выдохнул – окно открыто, чтобы спальня проветрилась, поэтому ребята могли все слышать. Мольфар прошелся по спальне, провел змеиным взглядом по паре-другой стеллажей и отошел к креслу-качалке, в которое он аккуратно присел. Каждое движение в этом человеке выдавало его благородство, что опять и опять вызывало у Владко восхищение.       Мужчина полез в карман брюк и вынул простенькое на вид карманное зеркальце, которыми много кто из девок в Сокольцах пользовался, когда надо было быстро припудриться. Дементий Павлович с щелчком открыл его, и Владко мельком увидел его отражение. Мольфар повел пальцем по нижней части, приговаривая монотонно-металлическим голосом, но все таким же глубоким:       – Кроутись… кроутись ѩблочко наливноѥ[1].       – Что он говорит? – шепнула Олюшка.       – Почем мне знать? Я в школе только английский учу.       – Давай же, сучье зеркало, – ругнулся мольфар, – или без яблок не будешь работать?       Отражение в зеркале заполнилось дымкой, а через мгновение проступили силуэты лица ворожейки, которая недовольно уставилась на Дементия Павловича.       – Чего вам, Дементий Павлович?       – По уважительнее, Агафья, я не для того прибыл в это село, чтобы слушать ваше возмущение, – сурово произнес мольфар.       – А я и не вас звала, – буркнула ворожейка. – Почему матушка не смогла прийти, а прислала вас?       – Это вне ее юрисдикции.       – Избавьте от официоза, Дементий Павлович.       – Я уже сказал, Агафья, и повторять не собираюсь. Капитан полиции сможет доставить проблем?       – Сазанович? Я бы не сказала, но надоедать будет.       – Пропавшая девчонка, Агафья, – тут же сменил тему мольфар, – зачем она ходила к тебе?       – Сазанович что-нибудь говорил о своем помощнике? О Вельке Чубаром?       – Он был в отношениях с пропавшей девочкой.       – Был. Разок-другой у них был незащищенный секс.       – Почему я не удивлен? – выдохнул Дементий Павлович.       – И еще Чубарый подсадил Сашеньку на какую-то их химию.       – Староста выдал себя, – кивнул про себя Дементий Павлович, – явно знает больше, чем говорит. Особенно про наркотики.       – Не знаю, что это, – покачала головой ворожейка. – Но девочку надо было вытаскивать с этого, вот ко мне она и ходила.       – А что за порошок вы давали некоему Остапке? – ворожейка явно смутилась. – К вам потом захаживал наш товарищ капитан…       – Ах, вы про это, Дементий Павлович. Это была порошковая «Ивушка» – парень жаловался на бессонницу.       – Целый пакет? Чему вас только Яга на своих занятиях учила?       – Половина чайной ложки. Употреблять вместе с парным молоком. Пить каждые двое суток. Не уж-то вы решили, что я использую лицейские знания, чтобы производить и торговать химией? – возмутилась ворожейка.       – Ничего я не решил, но уточнить должен был, – покачал головой Дементий Павлович. – А то, что вы пользуетесь магией вне Марибора, не получив квалификационного разрешения…       – Я не вернусь в этот гадюшник, Полоз! – с вызывающим возмущением воскликнула ворожейка, отчего у мольфара дернулось веко.       – Следи за языком, беглянка, – угрожающе процедил Дементий Павлович. – На твое счастье Хозяйка не дала Морок дозволения схватить тебя. А стоило бы, я бы такой милости не изволил дать…       – Что же спасибо хотя бы на том, поскольку не очень приятно каждый рассвет видеть эти их туманные плащи на деревенское околице. Про запах гнили я вообще молчу.       – Почему девчонка ушла в Сумеречье посреди белого дня? – резко сменил тему Дементий Павлович. Владко все сильнее и сильнее восхищался способностью этого мужчина вертеть языком.       – Понятия не имею. Но очень хочу узнать, – ворожейка с грустью отвела взгляд и тяжело вздохнула. – Хорошая девка была…       – Хорошо, что отдаете отчет себе, Агафья. Девчонка с большой вероятностью уже мертва, потому что…       – Потому что в Сумеречье никто из не-магов не способен выжить! Я знаю, не стоит напоминать лишний раз.       – Но полезно.       Собеседники замолчали на какое-то время. Дементий Павлович о чем-то явно рассуждал, уставившись поверх зеркальца.       – У вас уже есть мысли, что могло произойти, Дементий Павлович?       – Да, и этот помощник капитана – Чубарый, – мольфар кивнул, – имеет кое-какое отношение ко всему происходящему. Завтра я хочу пройти по пути Александры вместе с неким Владко.       – Не с Нагорным Владко?       – С ним.       – Староста его не особо жалует рядом с Олюшкой. Внучкой, значит. – От этих слов Владко и Олюшка озадаченно переглянулись.       – Это я понял еще при разговоре. И меня это особо не волнует. Парень мне нужен, что пройти по местам, где побывала в день исчезновения девчонка. Возможно, использую на нем «семь плюс-минус два».       Владко почему-то от сочетаний этих слов прошиб ледяной пот.       – Но вы не можете! Это против законов Марибора!       – Законы гласят, что мы не можем использовать формулы, которые могут причинить вред не-магам, – спокойно сказал Дементий Павлович, но почему-то его спокойный тон не вселял надежды на благоприятный исход во Владко. – А с каких пор формула на использования кратковременной памяти территории стала опасной?       – Не на живом же ребенке!       – Жаворонки и не через такое проходят, – отмахнулся Дементий Павлович.       – Не зря я сбежала от вас, Полоз.       – Я, кажется, сказал, чтобы ты следила за языком, Агафья. Не забывай, что мне известно твое истинное имя.       – Вы не посмеете мне угрожать этим…       – А иначе пожалуешься Яге?       Ворожейка не нашлась в ответе на это, поэтому махнула рукой, и зеркало вновь наполнилось дымкой. Через мгновение дымка исчезла, и на Дементия Павловича вновь смотрело его отражение. Мужчина цокнул с досады, защелкивая зеркало.       – Тебе следовало дать Морок разрешение нейтрализовать ее, Катя, – пробурчал мольфар.       Олюшка поскользнулась на пне и рухнула на землю, Владко тут же бросился к ней. Звуков они, конечно, сейчас наделяют порядком, поэтому паренек помог подруге подняться, чтобы они резво скрылись с глаз долой. Пока они спешили за угол дома, у Владко из головы не вылезали слова гостя из Марибора о том, что он собирается использовать его. Семь плюс-минус два, – от одной мысли парня кидало в ледяной пот. Ему очень не хотелось завтра быть рядом с Дементием Павловичем из Марибора.