Асмодей никогда не смеется

      Владко разбудили раньше обычного. Когда матушка растормошила его, сказала, что Клавдий Тимурович ждет его в гостиной вместе с мольфаром из Марибора. Парень понадеялся, что матушка шутит, а весь вчерашний вечер был обыкновенным сном, каким он и казался в первые минуты пробуждения. Но желание разбилось о суровую реальность, стоило Владко спуститься вниз. Дементий Павлович сидел в кресле возле каменного камина и поигрывал на первый взгляд обугленной веточкой. Клавдий Тимурович стоял рядом, заведя руки за спину.       Матушка и батюшкой сидели вместе, взявшись за руки, на диване.       – …поэтому помощь вашего сына будет весьма кстати, – закончил Дементий Павлович. – Вот, кстати, и юноша, который заставляет меня ждать.       – Да, парнишке, полезно будет заняться хоть каким-нибудь делом, – согласился батюшка, поманив сына. – Он же с Олюшкой часами на пролет на улице время проводит.       – И я о том же думал, Яша, – кивнул Клавдий Тимурович. – Как вышки сотовой связи поставили, так их на улицу было не выгонишь. Знай себе сидели в телефонах да ноутбуках, а как лето наступило, так наоборот – в дом не загонишь. Пущай хотя бы делом полезным помогут.       Владко осторожно приблизился к родителям и смог распознать, что в руках у Дементия Павловича была не просто обугленная веточка. Держал он ее с удивительной изящностью – парой пальцев. У основания она обмотана тоненькой веревочкой, а навершьем палочки служила серебристая оскалившаяся голова змеи.       Дементий Павлович не преминул заметить заинтересованность Владко обугленной веточкой:       – Заинтересовала, парень? – мольфар поднял веточку на уровень глаз.       – Угу.       – Это Игленка. Говоря твоим – не-маговским – языком, это волшебная палочка, – продолжил Дементий Павлович. – Позволяет формировать базовый набор магических чар.       – А можно…       – Нельзя, – отрезал Дементий Павлович тоном удивительно спокойным и убрал Игленку в нагалище[1] на поясе. – Никто – даже другой маг – не имеет права прикасаться палочке соратника. Чего уж говорить о не-магах, – пожал плечами мольфар. – Да и ты все равно не ощутил бы ее возможностей. Идем, мальчик, у нас много дел. Всего хорошего.       Дементий Павлович слегка поклонился родителям Владко и чинно прошествовал мимо парня в сени, где захватил свое пальто. Владко и Клавдий Тимурович вышли следом за ним. Мольфар поморщился на солнце и достал из кармана черные очки, которые нацепил на нос. Лето в этом году выдалось довольно теплым, поэтому Владко не утруждал себя круткой, но джинс на шорты не был готов променять. В Сокольцах погода переменчива все же.       – Ну я вас оставлю, значится, Дементий Павлович, – осторожно изрек Клавдий Тимурович. – Владко, слушайся во всем нашего гостя. И ни на шаг от него. Если изволите отобедать, уважаемый, в Сокольцах есть очень хорошая столовая.       – Учту.       – Тогда до встречи?..       – Да.       Лицо Дементия Павловича ничего не выражало, да и смотрел куда-то вдаль, на поля, где порой проскальзывали блики. Владко подумал, что дети в очередной раз вышли в поля развлекаться и небось взяли стекла, сухое сено поджигать для колбасок. Он с Олюшкой и друзьями по школе так часто делал летом.       Когда Клавдий Тимурович ушел, мольфар покачал головой.       – Бесящий мальчишка. Как твое село терпит его, малый?       – Терпит? – смутился Владко. – Клавдий Тимурович очень хороший человек. Много для Сокольцев сделал.       – Даже то, что ты вчера подслушал под моим окном, тебя не смутило, парень? – спросил Дементий Павлович, вопросительно изогнув бровь.       – П-подслушал?       – Я знаю, что ты вчера вместе с внучкой старосты подслушивал мой разговор с Агашкой, вашей ворожейкой.       – М-мы не подслушивали, – тихо пробубнил Владко.       – Не надо врать, – с расстановкой произнес Дементий Павлович, повернувшись к мальчугану. – Но не будем терять время, работы много. Где жила пропавшая девица?       – Сашка-то? – Владко оживился – ему надо бы выбросить из головы, что мольфар может использовать на нем свое колдовство. – Через три улицы.       – Веди. Я дороги не знаю.       – Угу.       – Крестили под Владимиром, парень?       – Да, но родители назвали…       – Молчи. Не говори.       – Но вы же сами…       – Я спросил, потому что тебя называют не обычно для этого региона. Хотел уточнить, а свое настоящее имя лучше побереги от чужих, парень.       – Угу.       – Сколько тебе, парень?       – Пятнадцать.       – За собой никогда не замечал странностей?       – Простите?       – Когда злился – или боялся – ничего странного вокруг не происходило?       – Нет, вроде бы.       – Хорошо.       – А почему вы спрашиваете, Дементий Павлович?       – Это дело Марибора, парень, и тебе не стоит этого знать. Ты – не-маг.       – А что значит «не-маг»?       – Простец.       – Все равно не понятно.       – Человек, не владеющий магией, парень. Задаешь слишком много не нужных вопросов.       – Мне просто интересно, – сказал Владко. – До вашего появления в Сокольцах я о магии и Мариборе почти не задумывался. Время от времени – да, рассуждал, но сейчас же в интернете столько фейков.       – Избавь от англицизмов, парень. В интернете сказок много, но магия вполне реальна. Марибор бы скрывался и дальше на задворках Сумеречья, кабы не развалился Союз. Да и он нам проблем в свое время доставил, – добавил Дементий Павлович, чуть погодя. – Вот что-что, а за это Хозяйке я только благодарен.       – Хозяйка? В смысле Хозяйка медной горы?       – Слишком много не нужных вопросов, парень.       – А почему вы называете Аграфену Ягевну Ягой? Она… Баба-Яга?       – Я тебе что сказал? – раздраженно спросил мольфар.       – Я же тоже вам говорю, мне интересно.       – Оставь свое любопытство при себе, парень, – сказал как отрезал Дементий Павлович. – Ты не-маг, но будь ты одним из нас я, возможно, ответил бы на твои вопросы. На определенную часть.       – А о чем говорила ворожейка вчера с вами?       – Значит, не отрицаешь, что подслушивал. – Дементий Павлович остановился. Он глядел на Владко сквозь черные очки с легкой улыбкой на устах.       – Я-я… я…       – Не оправдывайся, но подслушивать плохо. Особенно разговоры старших о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия, парень.       Это заставило Владко действительно замолчать, пока он, наконец, не привел мольфара к дому Чеграновых. Чеграновский дом был таким, какими были почти все дома в Сокольцах. Как их построили в старые года, сложив брусья друг на друга, так и оставили стоять. Разве крыши в определенное время меняли да подкрашивали, когда краска начинала облупливаться.       – Здесь жила пропавшая девчонка, да?       – Угу.       – Значит, отсюда и начнем.       – Что начнем?       – Идти по ее следу, парень. Вчера ты наверняка услышал про «семь плюс-минус два», – Дементий Павлович неприятно улыбнулся.       – Угу.       – Твоя удача, Владимир, узнаешь один секрет из Марибора. – С этими словами мольфар вынул из-под пальто Игленку. – Территория имеет свойство памяти, парень, и если уметь воздействовать на эту память, то можно увидеть эхо случившегося. Воздействовать можно с помощью магической формулы.       – Ее надо использовать на ком-то, да?       – Перепугался из-за того, что я вчера сказал? – хохотнул Дементий Павлович и заглянул в глаза Владко сквозь свои черные очки. – Нет, это я тебя хотел припугнуть, потому что знал, что вы подслушиваете.       – Как вы узнали это? – с вызовом вопросил Владко.       – Твоя подружка выдала вас, – коротко ответил Дементий Павлович и повел Игленкой по кругу. – Когда я говорил с полицейским и старостой.       – Говорил же ей, что надо молчать, – с легким раздражением цокнул Владко. – Не смог сдержать ее.       – А надо было, парень.       – Олюшка у меня молодая феминистка, поэтому мало кого из мужчин слушает и всегда старается настоять на своем.       – О, знакомая песня. В Мариборе насмотрелся на таких, парень.       Владко обратил внимание, что земля следом за движением палочки Дементия Павловича бороздилась сама по себе, что удивляло парнишку сильнее и сильнее. Мольфар оставил на земле идеально ровный круг и проделал руками элегантную кату, которая окончилась тем, что острие палочки начало смотреть вниз.       – Покажи мнѣ прошлоѥ[2], – произнес Дементий Павлович, сделав полукруг вверх палочкой. Из ее конца прыснул всполох, который тучно лег на землю. Земля продавилась, оставив заметный след. Затем появилось наваждение по виду своему напоминавшее пропавшую Сашку.       – Чудеса, – завороженно выдохнул Владко.       – Магия, парень. Формула приведет нас к крайнему воспоминанию территории, а потом сойдет.       Наваждение в виде Сашки помахало кому-то позади Владко и Дементия Павловича, а затем помчалось по улице.       – Только, – мольфар навис перед Владко, – не дай себя обмануть, парень. Это не дух, а живое воплощение воспоминания. А значит, мы увидим то, что уже случилось.       – Угу.       Наваждение спешило по улице, оставляя за собой четкие следы. И это очень привлекало внимание односельчан Владко. Когда тень пронеслась мимо играющих на дороге малых, так те сразу же разрыдались и затыкали пальцами. Работающие во дворах матери поспешили к своим чадам, чтобы узнать, что случилось, но сами замечали наваждение, созданное мольфаром. Все как один диву давались происходящим, а вид спешащего за наваждением Владко и расслабленно идущего Дементия Павлович и вовсе кидал в шок.       Несколько раз Владко хватали за руку прохожие, предупреждая, что это может быть опасно, но парень только вырывался да спешил дальше. Наваждение остановилось, и тут же возникла другая тень. Они обе слились в поцелуе, что вызвало не самые приятные ощущения явно не только у Владко, но и у многих окружающих, потому что походило это явно не на поцелуй. Даже подошедший Дементий Павлович скривил рот.       – Ты говорил с ним? – эхом проговорила тень Сашки.       – Да, но он мне сказал, что если я приду еще раз, то только наживу неприятностей, – тем же эхом ответствовала тень никого иного как Феньки.       – Нам надо что-то с ним делать. Может, к старосте пойти?       – А он нас выслушает? Он с Сазановичем в дружках ходит же.       – Клавдий Тимурович человек добрый, он должен выслушать, Фень!       – Тогда я схожу к нему, Сашенька.       – Я рыгаю, – буркнул Дементий Павлович и возвел очи горя. – Терпеть не могу эти ласки.       – Хорошо. Спасибо тебе, Фенюшь, – тень чмокнула другую тень, и второе наваждение удалилось, в скором времени истаяв.       Наваждение в виде Сашки какое-то время провожало истаявшую тень взглядом, пока не собралось с духом и не поспешило дальше. Но в другую сторону, к околице деревни, которая практически упиралась в Сумеречье. Владко ох как не прельщала мысль приближаться хотя бы к подлескам. Лес всегда пугал его, а вот Дементий Павлович уверенно шагал следом, запустив руки в карманы пальто.       Тень Сашки неслась к единственному строению в этой части околиц – старой и давно заброшенной лесничьей сторожки, которую давно перестали использовать, потому что в эту часть леса перестали ходить из-за больших стай волков, что водились там. Это было еще до рождения Владко, когда Клавдий Тимурович был еще молодым. Сторожка была не большой – на одно помещение всего. Окно было выбито давным-давно. Крыша сгнила десятилетие назад, и только стены да входная дверь еще каким-то чудом уцелели. Наваждение Сашки скрылось внутри. Владко подергал замок, на который была закрыта входная дверь.       – Я не знаю, у кого ключ, Дементий Павлович.       – Он нам не понадобится. Отойди, парень.       Владко отошел подальше, а мольфар вытянул руку с палочкой.       – Maetaczrainn.       Налетевший поток воздуха буквально разорвал дверь с замком в щепки, заставив Владко упасть на землю со страху. Дементий Павлович как ни в чем не бывало вошел в сторожку, и Владко подскочил следом за ним.       – Это было… – едва успел произнести Владко.       – Молчи.       Помимо наваждения Сашки в сторожке было еще одно. Владко узнал в этой рябящейся тени Чубарого. Эту гору мышц было сложно спутать с кем бы то ни было, о чем юноша не преминул заметить.       – Ах, значит, вот это у нас Чубарый, – Дементий Павлович кивнул про себя.       – Только поглядите-ка, кто к нам сюда забрел, – произнесло наваждение в виде Чубарого с театральной наигранностью. – Как делишки, Сань?       – Могло бы быть лучше, если бы ты уже отстал от меня, Веля.       – А что я такого делаю? – Чубарый развел руками.       – Не прикидывайся идиотом, Чубарый! – рявкнула Саша. – Сколько еще ты будешь преследовать меня и докучать Фене?       – Дай-ка подумаю… – Чубарый почесал подбородок. – Наверное, пока ты не бросишь Свистуна и не прибежишь просить меня вернуться ко мне.       – Губу закатай, идиотина.       – Аккуратнее со словами, подруженька, – Чубарый был на две головы выше и в несколько раз крупнее Сашки, поэтому и эхо, издаваемое наваждением, было очень угрожающим. Владко чувствовал это. – Иначе кое-кто узнает, чем ты баловалась.       – Ты меня подсадил на свою дурь.       – Мою? Ты уверена в этом?       – Ну ты и сволочь, Чубарый. Под стать этому алкашу Сазановичу.       – Твое счастье, – Чубарый коснулся подбородка Сашки, – что капитан этого не слышал, да и меня он временами выводит из себя.       – Значит, тебе стоило бы завязать с работой на него, – буркнула Сашка.       – Ага. Прямо-таки взял, да и бросил это прибыльное дело. Работа с Сазановичем – деньги, Сашенька. Тебе ли этого не знать. Сама же радовалась, когда я тебя баловал.       – Если бы ты меня не подсадил на свои сучьи порошки, то мы бы все еще были вместе.       – И в этом проблема? – наваждение Чубарого прыснуло, хотя смех оказался больше похож скрежет металла. – Тебе стоило меня попросить…       – Я просила! – перебила Сашка. – И не один раз.       – Вот что, – Чубарый ткнул пальцем в Сашку, – ты со мной сможешь договориться, Сашенька. Я, думается, смогу пересилить свою любовь к тебе…       – Любовь, – фыркнула Сашка и, похоже, возвела очи горя.       – Любовь, – кивнул Чубарый и продолжил: – Я оставлю Свистуна в покое. И от тебя отвяжусь. Но только с одним условием. Ты его знаешь.       – Нет, – протянула Сашка и завертела головой. – Ты не смеешь ставить передо мной вообще никаких условий. Особенно это.       – Подруга, – Чубарый схватил Сашку за плечо, прислонив к стене, – я работник полиции с весомыми возможностями. Я мог бы прямо здесь тебя отодрать, и ты ничего бы мне не сделала.       – Ты не сделаешь этого…       – Сделаю. Я могу, прекрасно же знаешь это.       – Да, знаю, – Сашка осторожно кивнула.       До Владко постепенно начинали доходить эти слова, и от этого парню становилось плохо. Все сильнее рушилась привычная картина спокойных Сокольцев, где ребятам сродни Чубарого можно было доверять, потому что они работают в полиции. А ведь Владко и доверял же – сколько раз Чубарый шел на встречу школярам, когда надо было в ближайшем магазинчике купить энергетика или пива. Про сигареты Владко вообще не вспоминал – Чубарый всегда давал малым стрельнуть пару-другую.       Чубарый отошел чуть назад и заелозил руками. Саша опустилась на колени, а Дементий Павлович шумно выдохнул. Взмах Игленкой, и наваждение пропало, избавив и Владко, и мольфара от ненужных подробностей того, что произошло в старой сторожке.       Что-то щелкнуло, и Дементий Павлович неспешно развернулся.       – Наконец-то, – проговорил мольфар, – а я-то думал, сколько ты будешь прятаться.

***

      Сазанович сидел у себя в кабинете, заканчивая работу с очередной кипой документов, которые передал ему курьер. Очередные поставки прошли успешно, хотя цифры от ребят из большого города оказались ниже обычных, что капитана в принципе не смущало. Тимурович, конечно, будет возмущаться, но это будет потом, когда история с пропажей Чеграновой замнется, а мольфар исчезнет. Точнее фраер, выдающий себя за мольфара. Никакой магии же не бывает, почему только Сазанович забывает об этом.       Сазанович долил в кружку еще воды и сделал глоток, как в кабинет вошел Чубарый. Кабинет, конечно, требовалось обновить, но просить Тимуровича об этом пока рано. Старые волнообразные шторы уже давно из белых стали бежевыми, а обои с коричневыми елками уже давно выводили Сазановича из себя. Вообще убранство капитанского кабинета возвращало Сазановича назад в семидесятые, в молодость, и только новенький ноутбук да широкий угол экрана телевизора напоминал мужику, что на дворе лето двадцать первого года.       – Шеф, разрешишь?       – Да заваливай уже свою тушу. Чего там у тебя?       Огромные мускулы Чубарого, конечно, выбивали его из обычных полицейских рядов Сокольцев, но если бы не эта прическа в виде грабель у него голове, то Велька был бы даже привлекательнее Сазановича в молодости. Хотя у этого бугая нрав не самый лучший – вечно влезает куда-то, в какие-то истории – поэтому девки с ним обычно долго не задерживаются. Чегранова в свое время тоже исключением не стала.       – Болванчики на улице болтают, значится.       – Чего болтают?       – Ну, что вроде как в Сокольцах мольфар появился…       – Никакой он, мля, не мольфар! – рявкнул Сазанович. Все эти разговоры он слышал и в участке, а они уже просто с ума сводили. – Какая к херам магия, Чубарый? Ты полицейский или кто, мля? Да, объявился вчера вечером один фраерок. Да, взялся бывшую твою искать. Не беспокойся о нем.       – Шеф, но люди болтали, что видели морок, за которым Нагорный с чужаком бежал, – пробормотал Чубарый.       – Какой еще к чертям морок?       – В виде Сашки, – нехотя изрек Чубарый.       – Чубарый, Чегранова в Сумеречье сгинула. С какого хера она туда поперлась никто не знает. Тело ее мы будем тоже долго искать, а привидений не бывает. Как и мольфаров. Заруби себе это на носу. – Сазанович вернулся к документам, сделав очередной глоток воды. – Где мышцы накачал себе, а где мозг отмер. Ей богу…       – А этот чужак – ну что Сашку искать взялся, значится, – как думаешь, шеф, он найдет ее?       – С чего бы это? – Сазанович поднял голову. – Я послал Зыклю проследить за ним и разобраться.       – А Нагорный? Он же с ним был, как говорили. Паренек-то хороший…       – Нагорный вякать не станет, – произнес Сазанович, снова опуская глаза на документы. – Зыкля погрозит ему разок-другой, да шкет так и замолчит.       – Ну если ты так считаешь, шеф…       – Я уверен в этом, Чубарый. Это все, что ты хотел? Если да, вали на хер, как будто у тебя работы нет.       – Вообще, шеф, есть кое-что еще…       Дверь открылась, и в кабинет вошел перепуганный до смерти Зыкля. Этот парень был примерно одного возраста с Чубарым, только куда плотнее в жировых отложениях, чем в мышцах. Двойной подбородок. Немного скошенные ржавые глаза на огромном пухлом рыле. Такой огромный нос. И лысый в добавок. С пустой кобурой, что сразу бросилось в глаза Сазановичу.       – С тобой чего случилось, Зыкля? И табельное, где угрохал уже?       Но Зыкля не смог и слова выдавить из себя. Знай стоял себе с пустым лицом да едва трясся, обливаясь потом.       – Ты про это табельное, товарищ капитан? – поинтересовался Дементий Павлович, входя в кабинет. В руке он держал пистолет, выданный Зыкле.       – Ептыть, – выдохнул Сазанович, вскакивая с кресла и хватаясь за пистолет. Чубарый тоже не медлил и уже взял фраера на мушку. – Вот и поиграл ты в детектива, дружочек. Нападение на полицейского при исполнении? Зыкля, шуруй за операми, а не стой столбом. А ты брось.       Дементий Павлович неопределенно мотнул головой и бросил пистолет на пол. Чубарый сразу же подошел и убрал пистолет Зыкли на стол. Сам Зыкля продолжал стоять, трястись да потом обливаться. Дементий Павлович стоял с полностью безмятежным видом, но Сазанович сейчас собьет с этого ублюдка спесь.       – Ты чего с моим парнем сделал, сука? И Нагорный где?       – Владимир, скорее всего, побежал к внучке старосты рассказывать о чудесах, которые я у него на глазах творил.       – Чудесах, – фыркнул Сазаанович, медленно обходя стол и держа пришельца на мушке. – Ну посмотрим, какие чудеса ты покажешь у нас в обезьяннике, фраер.       – Вряд ли, – изрек Дементий Павлович и выхватил из-за пальто какую-то обугленную ветку.       – Ѯакроисѧ[4]! – сказал фраер, и дверь захлопнулась сама по себе, щелкнув замком. Дементий Павлович навел обугленную ветку на Сазановича. – Бросьте ѡржжїѥ[5]! Тут же после этих слов пистолет Сазановича вылетел у него из рук, разбираясь на составные детали. То же случилось с пистолетом Чубарого. Но парень оказался не промах, схватился за пистолет Зыкли, сдернув затвор.       – Магазин без патронов, мальчик, – проговорил Дементий Павлович, опуская обугленную ветку. Чубарый нажал на курок, но пистолет лишь щелкнул, огласив кабинет пустым магазином.       – Как ты это сделал? – вопросил Сазанович, все еще не веря в то, что здесь сейчас произошло.       – Базовые магические формулы.       – Не пудри мне мозги.       – Я уже сказал это вчера и повторю в последний раз, – ответил Дементий Павлович, походя ближе, и продолжил с расстановкой: – Не хочешь, не верь – дело твое, мальчик. С твоей стороны было глупо подсылать ко мне этого борового. Я узнал практически все и осталось только найти пропавшую девчонку.       – И где же ты ее будешь искать? Сумеречье огромно.       – А в этом мне поможет твой парень, Чубарый. – Дементий Павлович наконец-таки удостоил парня взглядом своих темных очков, как будто только сейчас его заметил. – Это, должно быть, ты. Мускулы впечатляющие, мальчик.       – А он здесь, каким боком? – вопросил Сазанович.       – Я попридержал в уме твои вчерашние слова, что он был в отношениях с пропавшей Александрой, – сказал фраер. – Поговорил с Агафьей – она мне рассказала много чего интересного.       – Что бы эта шарлатанка ни сказала, – подал голос Чубарый, – я на вашем месте не стал бы ей верить, уважаемый.       – А мы обучены манерам, я погляжу. У меня как у профессора Марибора, конечно, есть причины не любить Агафью, но что-что, а соврать она не способна. Почти все дажбожичи такие, – покачал головой фраер, – чертовы эмпаты… Так вот, – продолжил Дементий Павлович, указав обугленной веткой на Чубарого, – в брошенной сторожке лесников ты встретился с Александрой в день ее исчезновения.       – Откуда вы знаете? – глаза Чубарого округлились от удивления. Те же эмоции испытал сейчас и Сазанович, но от другого.       – Ты с ней виделся? – спросил он.       – Да, она просила, чтобы я отстал от нее и Свистуна.       – Складно поешь, мальчик, мне это нравится. Продолжай. Что было после того, как вы вступили в половую связь?       – Половую связь, – хохотнул Сазанович, но тут же сделался серьезным. – Ты с ней и перепихнулся тогда? Совсем идиот? Я тебе, кажется, говорил, чтобы ты бросило это.       – Она сама сняла с меня штаны, шеф!       – Не надо врать, – с расстановкой оборвал Дементий Павлович, коснувшись веткой груди Чубарого. – Я знаю, что инициатором был ты, не девочка. Что было после? Без лишних деталей.       – Я предложил ей сходить в Сумеречье, – изрек Чубарый.       – Ты что???       – Зачем?       – Я хотел ее отыметь там… – Дементий Павлович чуть склонил голову, и Чубарый нервно сглотнул. – Хотел изнасиловать ее.       – Парень, едрёна вошь, ты понимаешь, что тебе могло светить за это? – воскликнул Сазанович. – А какой бы головняк у меня был?       Дементий Павлович поднял руку, и Сазанович вновь не смог более раскрыть рта.       – Я этого не сделал, шеф! – попытался оправдаться Чубарый. – Мы с ней встретили в бору – ну в том, куда обычно Сокольцами ходим на пикники, значится – что-то.       – А это уже интересно, – медленно произнес Дементий Павлович, опустив обугленную ветку. – Что именно вы встретили в бору?       – Оно было очень высоким, – отвечал Чубарый нехотя, с опаской, словно одна мысль о том дне кидала его в такой страх, что он мог запросто обделаться в штаны.       – В обхоженные людьми места боровики и лешие обычно носа не кажут, – сказал Дементий Павлович, и Сазанович нахмурился. Что только этот хрыч несет? – Еще что-то примечательное?       – Глаз, – выдавил Чубарый, смотря в пол пустым взглядом. – Огромный прямо по центре, а вокруг еще россыпь поменьше. И огромная зубастая пасть.       – Хм-м. Когти на пальцах были?       – Не знаю. Не увидел.       – Кожа какого цвета была?       – Как засохшая грязь, кажется.       – Говорило что-нибудь?       – Да, что-то про гостей прорычало.       – Ясно, вы столкнулись с Лихом Лесным. – Дементий Павлович обернулся к Сазановичу. – Можешь говорить.       Сазанович выдохнул.       – Велька, ты чего за бред нес сейчас? Какое, на хер, еще Лихо Лесное?       – Самое обыкновенное, – ответил Дементий Павлович и глянул на капитана полиции. – Сказку про кузнеца и лихо одноглазое читал?       – Ну допустим.       – Вот это оно.       Сазанович прыснул, чуть не сгорбившись в три погибели.       – Ты мне сказки-то тут не рассказывай. Про Лихо он мне затирает тут, а ты, Чубарый, лучше напряги своих иссохшие извилины. Может и вспомнишь, что обдолбался в бору с Чеграновой да отрубился.       – Я тогда ни дозы не занюхивал, шеф. Говорю как есть. Вот те крест…       – Избавь от религиозных символом, мальчик, – Дементий Павлович выставил руку. – И ты, капитан, пойдешь со мной. Покажешь этот бор.       – Ты, наверное, перепутал, – покачал головой Сазанович и подошел к Дементию Павловичу. – Ты напал на полицейского при исполнении. Пришел в участок с огнестрелом. Угрожал начальнику штаба. Из моего кабинета ты пойдешь только за решетку.       – Я так не думаю, – сказал Дементий Павлович с раздражением и поднял обугленную ветку. – Внимаи мнѣ[6].       В голове у Сазановича помутнело, будто он в очередной раз набрался так, что соображать самому – не посильная задача. Да, соображать самому задача тяжелая, поэтому нужная чья-то помощь. Вот хотя бы фраера.       – Идем в бор, про который сказал Чубарый, – проговорил Дементий Павлович достаточно звучно – его глубокий голос колоколом пронесся в ушах.       – Да, идем в бор, – кивнул Сазанович.       – А ты, мальчик, – Дементий Павлович обернулся к Чубарому, указывая на Зыклю, – усади своего дружка где-нибудь в тихом месте. Формула сама спадет со временем. О, и да, я бы на твоем месте молчал о том, что здесь произошло.       Дементий Павлович неприятно улыбнулся и последовал за Сазановичем.