loco

Они прибыли в Нью-Йорк так быстро, как только смогли. Все это время в голове Карины крутились не самые радужные мысли, а Жизель боролась с тошнотой. Может быть она отравилась рыбой в самолете, в любом случае обе девушки сильно страдали. Им не говорили, в каком отеле сейчас Винтер и НинНин, но Карина привлекла все свои ораторские способности, чтобы убедить главное управление сказать им конфиденциальную информацию. Все же aespa — одна команда… — Какой этаж? — Четвертый. — Коротко ответила Карина, а Жизель нажала на нужную цифру на панели управления лифта. Прозрачные створки закрылись, отправляя девушек в короткое путешествие. Лидер спец. развед. группы все не могла взять себя в руки, в груди сдавливало от тревоги. Да, она определенно убедилась в том, что ее подруги живы, но пока она не увидит их, то тревога не отпустит из своих когтистых склизких лап. Жизель постукивала длинным маникюром по зеркалу напротив входа, придерживая чемоданы. — Думаешь, этот взрыв был случайным или спланированным? Жизель пожала плечами, не зная, как лучше ответить. В ее голове была одна теория, которая ничего хорошего не предвещала, поэтому она и не торопилась озвучивать ее ранее. В любом случае вся ситуация в Нью-Йорке была странная, а тем временем в родной Корее нарастали волнения. Их источники твердили об одном — тайный подрывник в Азии, но как он может оказаться в двух местах одновременно? Разве это возможно? «Только если все это — не отвлекающий маневр» — подумала Жизель, следя за тем, как створки лифта плавно открываются. Девушка взяла чемоданы в руки, пока Карина торопливо топала по мягкому ковру длинного коридора с множеством одинаковых дверей. На стенах — красные обои, на полу — зеленый ковролин. Жизель чувствовала, что сходит с ума из-за пестроты цвета. Карина громко и требовательно ударила по двери с нужным номером, после чего девушки недолго замерли в ожидании ответа. Откуда-то сбоку раздавались подозрительные стоны, свет несколько раз мигнул, погружая все в темноту. — Да? — Нин застенчиво приоткрыла двери, чтобы выглянуть в коридор, но увидев знакомые глаза своего лидера, ойкнула, отступая в комнату, пока Карина своевольно открыла двери, входя внутрь. Жизель закатила чемоданы, заходя следом. В небольшом номере с двумя односпальными кроватями почти не было вещей, если не считать бумаг, документов и косметики Нин, которая валялась даже в вазе. Винтер сидела на полу рядом с небольшим креслом у окна и тщательно перебирала отчеты, пока приход гостей ее не отвлек. Жизель подошла задумчиво к вазе и постучала по прозрачным стенкам, спрашивая: — Что хайлайтер делает здесь?.. Нин скрестила руки, поджав недовольно губы: — Винтер швырнула мою косметичку, когда я пыталась на картах таро доказать, что мне идут ее серьги больше, чем ей. Карина не смогла вымолвить и слова. Вся тревога и весь страх будто сразу упали с ее хрупких плеч, давая волю настоящим эмоциям. У Винтер — миловидные косички, которые растрепались по непонятным причинам, но Нин рассказала бы, что это из-за того, что Винтер бесилась несколькими часами ранее. Вообще, по секрету от НинНин: Винтер часто бывает раздраженной, когда долгое время не видит Карину. Вдыхая запах морозной свежести, Карина с упоением обнимала худую фигуру своей девушки, ласково обхватывая ее талию. Бумаги упали на пол, рассыпаясь веером, пока они замерли, держась друг за друга, будто в последний раз. Сердце радостно трепетало, отдавая спазмом боли за тот пережитый страх. Жизель и Нин долго смотрели на подруг, ожидая, когда они уже разъединятся, но этого не происходило. — Вас оставить может?.. Но им не ответили, и девочки переглянулись: — Может нам тоже стоит так реагировать друг на друга? Обнимемся? Но Нин на это предложение Жизель только скривилась, слегка приобнимая ее, словно небрежно. Жизель рассмеялась, обхватывая подругу крепче, после чего последовал недовольный писк. — Ну все, одного раза было достаточно. Я рада видеть тебя, но у нас еще есть работа. Карина и Винтер все еще обнимали друг друга, покачиваясь. Карина потиралась носом о чужую румяную щеку, и кажется что-то шептала. Но Жизель не хотела слушать, потому что это было наверняка что-то личное. — Что в итоге произошло? Мне нужно знать детали… Нин устало повела плечами, усаживаясь на свою постель, где валялась ее одежда вперемешку с журналами: — Случилось то, что мы идиотки… Повелись на ложную инфу и попали в ловушку… — А лидер?.. — А лидера преступной организации там, конечно, не было. Нас заманили туда, чтобы избавиться. — Произнесла деловито Винтер, разворачиваясь в руках, которые все еще ее обнимали. Но Карина не чувствовала ничего странного. В самом деле, дайте ей насладиться временем с ее возлюбленной! Она оставляла короткие невесомые поцелуи на изящной шее, отчего Винтер начинала хихикать. Нин достала телефон, чтобы незаметно это заснять, а Жизель задумчиво потерла лоб. — Я… думаю, у меня есть теория, объясняющая все произошедшее. Жизель все еще терла лоб, но Нин заинтересовалась ее словами, убирая телефон, где хранилось уже невероятное количество компромата на ее подруг. Винтер старалась слушать, но губы Карины были мягкие и требовательные, и более всего девушка сейчас мечтала оказаться только вдвоем. — Я не хочу забегать вперед, но вполне возможно, что нас специально выманили из Кореи… В США сейчас ничего не происходит глобального, все мы знаем, что взрыв происходит только там, где решаются реальные дела. Скорее всего в этот раз от вас действительно хотели избавиться, чтобы было легче совершить кое-что. Карина нахмурилась, но Нин и Винтер ничего не поняли до конца: — Свершить что? — Завтра выборы президента… НинНин посмотрела на подруг, чтобы осторожно спросить: — Не значит ли это, что оставаться здесь бессмысленно? Все будет происходить явно не тут… Но Карина не могла ответить, потому что Жизель высказала лишь теорию. А еще по пути сюда она прочитала сообщение Йеджи, и понимала, что сейчас в их стране больше дел, чем в чертовом Нью-Йорке. Карина не могла не злиться, но в то же время благодарила судьбу за то, что может видеть свою девушку. Они переплела руки с Винтер, оглаживая ее тонкие пальцы с нежностью. Вибрация телефонов заставила всех четверых вздрогнуть. «Приказ №414: агенты группы «aespa» в срочном порядке перенаправляются в Корею» «Примечание от naevis: От мафии Востока поступила информация о прибытии в страну подрывника от организации «bts» «Прикрепляю профайлы Мун Сону» Пришло время вновь вернуться на родину. — Я скажу, скажу! Остановитесь! Рюджин замерла с щипцами в руках, пока мужчина из последних сил дергался. Пристегнутые руки и ноги мешали свободному передвижению, но он хотя бы пытался уйти от пыток. Все же оставшиеся ногти на пальцах были в какой-то степени по-прежнему чувствительными. — Ну ты чего? Два всего осталось, давай не будем бросать работу на полпути! Но пленник только скривил гримасу, смотря на два синевато-черных ногтя, которые намеревались выдрать. Изо рта текла кровь вперемешку со слюной, которую уже не получалось проглотить из-за боли. Все, что он мог — хрипеть и плакать. — Я все скажу, обещаю… Рюджин смотрела на эти жалкие рыдания и кивнула своему помощнику, который сидел за спиной пленника все это время. Мужчина в строгом классическом костюме незамедлительно встал и вышел из подвального помещения. Раньше здесь проводились подпольные бои при Пак Джинене. Сейчас Йеджи и Рюджин не продолжили эту тенденцию, но изредка привозили сюда пленников. Однако еще никогда Рюджин не пытала по-настоящему людей тут. Возможно, решающим фактором было то, что этот человек Пак Джинена был ответственен за похищение девушек — таких же юных, как Юна. Рюджин деловито положила окровавленные щипцы обратно на холодный металлический стол к остальным атрибутам допроса и вытерла руки белоснежной салфеткой, которая была предназначена для того, чтобы заворачивать в нее скальпель, который сегодня не пригодился. Однако он не раз использовался на других выживших в той перестрелке в китайском ресторане. Только вот информацию те не дали, умерев. «Этот — последний…» — думала Рюджин, слегка оборачиваясь на изможденного пытками пленного. Рядом с подвалом по металлической лестнице заслышался ряд шагов, и Шин приободрилась, надеясь, что сейчас она выглядит не дико. Пленник напрягся, а в дверь вошел помощник, за которым размеренно шагала Йеджи. Она остановилась недалеко от рыдающего мужчины, холодно спрашивая: — Мне передали, что ты готов говорить. Тот ей закивал, захлебываясь кровью, а Рюджин подошла ближе к своей девушке, чтобы она ее похвалила. Между прочим это Рюджин пять с половиной часов беспрерывно тратила на этого мудака время! Это стоит похвалы, уж она уверена. Йеджи коротко бросила взгляд на Шин, и ее уголки губ слегка приподнялись. Она гордилась, но сейчас было важно выудить важную информацию из последнего живого источника. Дверь захлопнулась громко и с лязгом, помощник в костюме вновь уселся за спину пленнику, чтобы записать все, что он будет говорить. А Йеджи и Рюджин перешли к делу. — На кого работаешь? Мужчина недолго сопротивлялся говорить, потому что девушкам и без него известно. — Пак Джинен… Рюджин кивнула ему покровительственно, как ребенку, который вспомнил начало стиха. Она сказала: — Тааак, а торговля людьми происходила по его инициативе? Мужчина смотрел на всех потерянно и рассеянно, будто не осознавал, где он. Он только трясся и плакал, едва отвечая шепеляво: — Да… Мы действовали по его прямому приказу. Торговали с Китаем, там налажены связи. Йеджи кивнула сама себе. Судя по старым оставшимся бумагам, которые Пак Джинен не успел уничтожить, в Китае находился филиал какого-то бизнеса JYP, но каждый раз, как Хван пыталась связаться с руководителями, те делали вид, что ничего не знают. — Что насчет наркотиков? Что тебе известно о черном порошке, который подмешивали в алкоголь? — Спросила Шин давно интересующий ее вопрос. Ей просто необходимо убедиться в том, что она наконец поймала людей, которые виновны в покушении на убийство ее сестры. — Пак Джинен приказал возобновить производство «Космоса», он хотел, чтобы к его возвращению бизнес был возобновлен… — Возвращению? Рюджин и Йеджи непонятливо переглянулись, а помощник тут же начал сверяться с новостями. Пленник уже не веселился, перед глазами мир вертелся в диком танце и единственное, чего хотелось — чтобы поскорее уже все закончилось. — Распространяли наркотики тоже вы? Мужчина то ли кашлянул, то ли фыркнул, но в любом случае из его рта вырвался сгусток крови, который с громким звуком упал на пол. Помощник поднял голову, привлекая внимание. Чтобы ему разрешили говорить. Йеджи коротко кивнула, и он произнес: — Несколько недель назад дело Пак Джинена было пересмотрено. Недавно объявили о том, что его будут выпускать по условному сроку. Рюджин нахмурилась, после чего фыркнула: — Что за бред? Он начал налаживать бизнес, будучи в тюрьме, еще до вынесения условного срока. Неужели он заранее знал это? Какой еще условный срок, он и года не просидел… Пленник прошептал, преодолевая боль: — Они помогают ему… Он хотел отомстить вам, приказал нам следить за всеми, но в особенности за младшей девчонкой… Нам нужно было убить ее. У Шин перед глазами потемнело, пока в ушах стоял звон от этой тихой фразы, а Йеджи разъяренно сжала кулаки. Помощник за ними уже готовился выносить очередной труп, но обе девушки сдержали себя, чтобы задать интересующий их вопрос: — Младшая девчонка?.. Вы говорите о Шин Юне? — По-моему так ее звали… — Неуверенно произнес мужчина. Его глаза уже не фокусировались на предметах, пока сознание медленно утекало в иной мир. На последнем издыхании он говорил с девушками. — Мы хотели подсыпать ей тройную дозу «Космоса», но ее вовремя спасли. Было счастьем встретить ее в ресторане, но мы и тогда не успели ничего с ней сделать. Не вы, так Пак Джинен убил бы нас за провал… Более всего злило, что он даже имени ее не запомнил, как следует. Она — лишь очередная жертва, которая по воле случая смогла выжить. Раньше Рюджин думала, что сестра просто случайно попала на вечеринку к «не той» компании, но все оказалось сложнее. Оказалось, все это время, куда бы ни пошла ее сестра, за ней неустанно следили, ища подходящий случай для убийства. И все ради мести. И все из-за Пак Джинена. — С кем вы сотрудничали в торговле? Кто помогал вам переправить товар в Китай? Йеджи выпытывала из пленника имена, фамилии и личную информацию оставшихся помощников Пак Джинена, потому что Рюджин едва ли была сейчас способна на эту работу. Все, что крутилось в голове: никто не будет в безопасности, а в особенности ее сестра, которая искренне хотела жить нормально. Что если увезти Юну далеко-далеко? Туда, где ее никто не найдет… Туда, где она сможет стать достойным человеком. Паника, тревога и злость смешались в Шин. Девушка вышла из подвала, поднимаясь грузно по скрипящей лестнице, чтобы сделать то, что уже давно было пора. На самом деле, все проблемы были из-за одного человека, и Рюджин часто думала об этом выходе из ситуации. Информация, которую она узнала сейчас, стала последней каплей. «Если не будет Пак Джинена — не будет проблем» — Алло? Лиса, мне нужна твоя помощь… Мне нужен доступ к национальной тюрьме. Внизу, в подвале, раздался короткий выстрел, забравший жизнь последнего выжившего помощника Пак Джинена. Мягко водя карандашом по бумаге, Юна делала легкий набросок, глядя на ровную спину. В воздухе витал запах выпечки, а легкая музыка ненавязчиво расслабляла. Вонен приветливо улыбалась каждому гостю, разнося заказы, пока Шин сидела за стойкой администратора и наблюдала за Чан через коридор. Девушка бросила взгляд на часы. 19:54. Юна взглянула на лицо на листе бумаги и раздраженно выдохнула. Пропорции были не те, да и глаза казались слишком маленькими! Ничего общего с реальной Вонен. На самом деле, Юна пожалела, что согласилась нарисовать ее, потому что это слишком сложно. Да и как возможно изобразить идеал? Юна не знала, начиная беситься из-за того, что руки ее подводят. Такое бывало редко, но оттого наиболее бесяче. Молодая парочка, держась за руки, неторопливо покидали свой столик, выходя через коридорчик. Они о чем-то болтали, перешептываясь, интимно наклоняясь друг к другу. Юна бросила на них короткий взгляд, в груди разрасталась зависть. Хотелось так же гулять с Вонен до самого вечера по каким-нибудь кафе, держась за руки, не заботясь ни о чем. Грифель карандаша обломился, и Юна скривилась: — Да чтоб тебя!.. — У вас здорово получается! — Раздалось над склонившей голову Юной, и она оглянулась. Парочка, которая планировала покинуть кафе из-за его скорого закрытия, остановилась у стойки, заинтересованно разглядывая плавные линии, изображающие единую картину. Юна неловко улыбнулась, увидев искреннее восхищение в глазах мужчины и женщины. — Спасибо… — Это ведь та официантка? — Добродушно спросила девушка с короткими волосами, а ее парень ее слегка толкнул, чтобы она не смущала Шин. Но Юна только улыбнулась, кивая. Ей было не стыдно скрывать свою симпатию. — Она красивая… И ты тоже! У вас замечательное кафе. Ее парень, все это время завороженно смотрящий только на свою девушку, радостно кивнул, залезая одной рукой в карман своей куртки. Его возлюбленная продолжала разговор: — Извини, что помешала, просто очень хотела сказать. Мы познакомились в этом кафе с Ёнсоком, у вас здесь волшебная атмосфера. Может и тебе повезет, если ты попытаешь удачу с этой девушкой. Юна улыбнулась. Она уже самый счастливый человек, ведь Вонен — с ней. Шин посмотрела в сторону коридора, где виднелась макушка темноволосой девушки, убирающей крошки со столов. Даже выполняя бытовую работу она выглядит так прекрасно, что сердце Юны замирало. Парень, Ёнсок, тем временем достал чаевые, кладя их на стол. — Мы оставили уже чаевые, но вот еще. Спасибо за ваше прекрасное заведение, что помогло нам с Ынри встретиться… Парочка удалилась, и колокольчики над дверью звякнули в последний раз. Юна неторопливо поднялась, оставив свою зарисовку, что так ее разочаровала, чтобы закрыть дверь на ключ. За окном гуляли люди, радостные выходными, а Шин невольно залюбовалась огнями их небольшой улочки. Может стоит тоже погулять с Вонен? Хотя, возможно, она слишком устала после рабочего дня. С Чан определенно стоит сходить на свидание, но только когда она будет свободна от работы. А работают они практически каждый день… — Ты нарисовала это, пока ждала меня? Шин резко обернулась, замечая, как над неудачной картиной склонилась Вонен, вытирая о свой фартук мокрые руки, чтобы ласково прикоснуться к бумаге, поднимая на уровень глаз. Юна тут же побежала, намереваясь забрать этот позор, но Чан ловко увернулась, посмеиваясь. Юна не могла злиться, но была немного недовольна. — Не смотри, я еще переделаю это… — Зачем? Ты справилась прекрасно. Вонен все любовалась на стиль, которым рисует только Юна, ощущая, как румянец расплывается по всему лицу. Шин рисовала ее, пока наблюдала за ее работой. Смущает, но приятно, что ее взгляд направлен только на Вонен. У Юны волосы были недавно высушены, поэтому они слегка кудрявились, и более всего Чан нравилось перебирать эти кудряшки. Она не стала себя сдерживать, подходя к Шин, чтобы прикоснуться к мягким волосам, которые пахли сладкими орхидеями. — Ты очень талантливая… Юне так хотелось поцеловать эти полные губы, чтобы ощутить вновь ту сладость, которая присуща только Вонен. Никакой другой десерт не будет так притягателен, как эти розовые губы, что вызывают настоящую зависимость. Шин не хотела досаждать или показаться странной, но Вонен хотелось целовать всегда и везде. Чан хитро улыбалась, пока подходила ближе, ее темные глаза сверкали в искусственном свете ламп, но Юна по-настоящему заворожена этим видом. Сердце таяло, а в груди становилось так тепло, как в духовой печи, когда Черен готовила там круассаны. Вот только сгорало не слоеное тесто, а Юна. — …там посуды слишком много! — Тогда попросить Вонен помочь? Юна вздрогнула, расслышав обрывок разговора из кухни. Легкие шаги раздавались все ближе, и, дернув слегка Вонен за руку, она помчалась по лестнице, таща за собой Вонен, что едва могла сдержать задорный смех и картину с самой собой. Они преодолели дверь в квартиру, небрежно захлопывая ее, пробежали мимо гостиной, чтобы вновь вбежать на ступеньки, ведущие на верхний этаж — спальный. Сердце колотилось дико, пока они вели погоню с надуманными проблемами. Юна тащила принцессу в свое логово. Удивительно, но после переезда Вонен, комната Юны стала чище и аккуратнее. Магия. Они вбежали в их теперь общую комнату, задыхаясь от бега и смеха. — Почему мы побежали то? — Я не знаю. И грудь вновь сдавило от смеха, смешанного с кашлем. В комнате было едва ли светло, светильник с звездочками горел, но шторы были закрыты, поэтому создавалась какая-то волшебная атмосфера. Может быть такой ее делали чувства, что испытывали девушки. Шин обернулась к Чан, чтобы обхватить ее ладони нежно, убирая из ее рук картину. Притягивая ближе, Юна мягко прикоснулась к нежным лепесткам, что раскрылись под легким напором, позволяя углубить невинный поцелуй. Лицо щекотали волосы, поэтому Вонен аккуратно убрала прядь темных волос Юне за ухо. — Отдыхай, а я помою за тебя посуду. Вонен коротко прикоснулась своим носом до чужого, чтобы слегка толкнуться. Шин не смогла сдержать влюбленной широкой улыбки. Юна слегка подтолкнула свою девушку (как же было приятно называть Вонен своей!) к кровати, усаживая. — Сходи в душ, посмотри что-нибудь на Ютубе. Я доделаю работу, ты и так утомилась за долгий день… Вонен не стала говорить, что помыть посуду для нее ничего не стоит, потому что получать заботу приятно. Потому что Чан понимала, что Юна хочет уделить ей свое внимание, показать любовь не словом, а делом. Это заставляло сердце биться так часто, что Вонен едва ли могла дышать. Изо дня в день Юна проверяла ее сердце на выдержку. Радостное предвкушение разрывало изнутри. Вечером они все вместе посмотрят какую-нибудь милую комедию или клишированную дораму с Черен и Лией, а потом пойдут спать. Юна всю ночь будет обнимать Вонен, а та ощутит себя по-настоящему нужной и важной. — Заключенный Пак Джинен! Подойдите к комнате для встреч! Мужчина слегка удивился, потому что сегодня по расписанию у него ничего не было запланировано. Но что самое странное — за ним никто не пришел из охраны. Его всегда сопровождали, чтобы хотя бы для вида было похоже, что он под стражей. На самом деле, у него столько связей, что никакая тюрьма его не удержит. Глупости! Закрыть Пак Джинена? Невозможно. В своей приметной робе он шагал настороженно мимо камер. В коридоре, длинном и белоснежно-пугающем, не были ни души. Что бы это значило? Обычно на каждый метр не сыщешь места, чтобы не уткнуться лбом в строгого надзирателя. Сегодня все было странным. Мужчина взглянул в край окна, которое располагалось над самым потолком, и заметил, как сгущаются тучи в черные облака. Действительно, странно. Он привычно пришел в комнату, где находились лишь два стула и стол. Все, что разрешено посетителям заключенных в национальную тюрьму. Пак Джинен настороженно открыл железную дверь, что скрипнула протяжно. Охраны не было и здесь, хотя при каждом визите надзиратели неустанно следили за любыми подозрительными действиями. В комнате — сырой спертый воздух, серые стены и минимум света. За столом — она, что сверкает своими высветленными волосами. Посланница смерти, среди мафий более известная, как двухцветная пеламида. В мире животных это одна из самых красивых змей в мире, чей яд наиболее концентрирован и токсичен, чем у кобры. Одна капля яда может убить троих мужчин, и даже противоядие не спасет от сильнейшей агонии. В мире мафий же это Розанна Пак, чьи познания веществ удивляют и пугают. Никто не знает столько ядов, сколько она. — Присаживайтесь, господин Пак. Пак Джинен никогда не переходил лично дорогу мафии Запада, потому что там были самые опасные кланы. Но если Розэ сейчас здесь, значит у него уже нет шанса выжить… Мужчина прикрыл дверь за собой, проходя в комнату. Присаживаясь напротив девушки, он не удержался от вопроса: — Они все узнали? Розэ кивнула, слегка усмехаясь. Мужчина все понял. Перед ним, посреди стола стоит одна-единственная неприметная коробочка. — Вы знаете, что это? Он покачал головой. Он не знал, но чувствовал, что ничего хорошего его не ждет. Навряд ли там сюрприз. Скорее всего, какой-нибудь яд. — Я слышала, за городом в резиденции Хван производят зарин… Опрометчиво. — Это была не моя идея. И в чем-то Пак Джинен был искренен. Его заставили производить зарин, потому что это была любимая игрушка Мун Сону. Сам же бывший лидер мафии не был так заинтересован в нервно-паралитическом оружии. Тэхен сказал, что благодаря ему они вернут власть, вернут влияние… Что же пошло не так? — Что ж, в любом случае, я бы хотела продемонстрировать вам более интересные вещества. Слышали о зомане? Пак Джинен никогда не был заинтересован в химии, поэтому честно покачал головой, поглядывая то на Розэ, то на подозрительную коробочку. Сама же девушка была горда, потому что впервые собиралась использовать свое изобретение. — Боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия. По многим свойствам очень похож на зарин, однако токсичнее его более чем в 2,5 раза. Стойкость зомана несколько выше, чем у зарина. Именно этот газ я выбрала для своей бомбы… Мафии объединили под своим крылом самых опасных преступников не только, чтобы обрести власть и пугать своей непобедимостью. По большей части это нужно, чтобы удерживать их от настоящих преступлений, которые могут повлечь за собой реальные мировые катастрофы. Соглашение между 4 мафиями носило тот же характер — сдерживающий, не дающий своевольно убивать направо и налево. Но никто не запрещал создавать новые оружия, хотя их применение под запретом. Но не сегодня. — Как от него умирают?.. — Вы скоро узнаете. Меня просили передать лишь: иди к черту, ебаный ублюдок. Пак Джинен усмехнулся. Наверняка это сказала та девчонка, Рюджин. Она была способной, из родовитого клана. Мужчина вдруг осознал, что ему нечего терять. У него было ни семьи, ни детей. Ничего, кроме денег и призраков власти. Розэ встала, поправляя свои классические брюки, и протянула мужчине руку. Тот неохотно пожал ее, после чего девушка радостной походкой направилась к выходу, покачивая высоким хвостом длинных волос. Пак Джинен не стал оглядываться. Коробка все еще стояла на столе, поблескивая металлическими боками. — Было неприятно с вами общаться. Надеюсь, на том свете не пересечемся. Он кивнул, а дверь затворилась. Не прошло и пяти секунд, как из коробки раздался свистящий звук. Пак Джинен прикрыл глаза, вспоминая, как он впервые попал в мафию, ничего не знал, был неопытным… Как он объединил JYP, собрал кланы под своим началом. Прекрасное время, кровожадное время. Жалеет ли он, что так прожил свою жизнь? Вовсе нет. В его легкие ударил запах яблок. В детстве он любил их, постоянно бегал в соседский сад, чтобы своровать одно или два, если повезет. Дома не было сладостей, вокруг росли лишь сорняки. Зато можно было наблюдать за чужим садом, что пестрел фруктами и ягодами. Пак Джинен завидовал и клялся сам себе, что он вырастет и у него будет все — деньги, большая любящая семья и конечно сад. Но из всего этого легче всего было достать деньги. Спасли ли они его от одиночества? Нет, ведь он умирает сейчас совершенно один. Он представлял себе, что гуляет по большому, бескрайнему саду с раскидистыми деревьями. Токсин медленно убивал его, сковывая дыхание, а мужчина улыбался, мысленно поглаживая большие спелые красные яблоки.