***
Утро наступило быстро. Сладко потянувшись, Румирин улыбнулась и со вздохом приняла прежнее положение на кровати. Вот только Ди даже не помнила, что не расправляла постель, поэтому дополнительный мягкий плед, укрывающий Рин, оказался для неё неожиданностью. А ещё большей неожиданностью было то, что она спала не в спальне Сейджуро. Однако отчего-то было нехолодно, поэтому она не беспокоилась. Увидела порядок на столе, но на нём по-прежнему лежали учебники и тетради. Конечно же Руми сразу подумала про Акаши. Порой казалось, что этот парень даже сейчас умудряется ночью не спать. Если память баскетболистки не изменяла, то сегодня выходной. Она надеялась, что Сей ещё не ушёл куда-то по делам. Румирин нашла в себе силы встать с кровати и подойти к зеркалу, чтобы оценить уровень испуга Сейджуро от её внешнего вида после крепчайшего сна. К счастью, всё осказалось вполне нормально, она просто расчесалась и переоделась. Первым делом девушка умылась, а затем решила заняться поиском своего друга. Сразу пошла в его комнату, но парня там не оказалось. Он что, захотел устроить подруге кросс по его особняку? В таком случае, следующей остановкой была гостиная. По пути Рин встретилась со служанками, но как можно скорее ушла от них. Вот же, этот аловолосый засранец наверняка уже понял, что девушка проснулась, но при ней притворится, будто бы не понял этого... Ди зашла в гостиную и увидела Акаши, сидящего к ней спиной на большом диване. Он был сосредоточен, скорее всего читал книгу. У Румирин был талант очень тихо передвигаться. Порой она невзначай тихо идёт на кухню, а когда мама разворачивается и видит из ниоткуда взявщуюся дочь, то, как минимум, удивляется, а ещё и сердце из груди вырывается. Рин тихо подкралась к Сейджуро со спины, как охотник к своей добыче. Хотя, данное сравнение неуместно, ведь добычей была, скорее, Румирин, Акаши всегда на десять шагов впереди. Девушка закрыла глаза Сейджуро двумя руками. По коже парня прошлись приятные мурашки, он всё-таки не ожидал. Так же нежно Сей положил свою ладонь на руки подруги, мягко лежащие на его глазах. Этот жест заставил открыть Акаши глаза, но свою руку он сместил на запястье Ди, немного потянув его на себя: — Иди сюда, — бархатным голосом сказал он. Румирин покорно послушалась и села рядом. Сей нежно взял подругу за руку: — Как спалось? — с лёгкой улыбкой спросил он. — Я спала так крепко, что мне даже ничего не снилось. Я будто закрыла глаза вчера, а открыла их уже сегодня по щелчку пальцев, — Рин усмехнулась, — а ты где пропадал вчера? И не вздумай ещё больше потянуть момент. — И всё же, чуть позже. — Сейджуро, — обиженно сказала Руми, но затем на её лице появилась хитрая ухмылка. Это слегка смутило Акаши. — Ты что задумала? — настороженно спросил он. Молча, ничего не выясняя, Румирин повела пальчиками к его торсу, отчего Сей покраснел и, опять же, не понял, что происходит, а ещё не успел заметить, как подруга уже сидела на нём. Пока он был отвлечён всякими мыслишками, руки Рин оказались уже в районе ребёр, и сейчас действовал принцип: "либо это будет самый ужасный провал, либо самая великая победа", ведь она резко защекотала своего скрытного друга. Вообще, ей казалось, то он не боится такой детской вещи как щекотка, но, услышав его заливной смех, в девушке проснулся азарт, поэтому щекотать она стала сильнее. Не сказать, чтобы Сей, бедный, извивался от этих ощущений, или его смех стал больше походить на вопли умирающей чайки, он смеялся просто безостановочно, пытаясь перехватить руки девушки, но для этого он был ещё слишком беспомощным, вертясь из стороны в сторону. Однако Сейджуро не пытался остановить Ди, смех просто не давал ему сказать что-либо. — Это тебе за тайны, Сейчик, — та ухмылка не уходила с лица девушки. Вот только Сейджуро бесит эта форма его имени. Он терпит её от Мибучи, но Румирин Сей не позволит себя так называть, поэтому, восстановив самообладание, он всё же перехватил нахалке руки и подмял Рин под себя, оказавшись сверху. Теперь хитрая и довольная ухмылка сияла на его лице, а вот личико Руми выражало самое настоящее недоумение. — Эй, так, вообще-то, нечестно, — возмутилась она. — А щекотать меня честно? — с наглой ухмылкой спросил Акаши, специально пододвигая своё лицо ближе к лицу девушки, смотря в глаза. "Просто поцелуй меня уже", — пронеслось в голове Румирин. И вроде бы баскетболист хотел это сделать, но внезапно по его телу прошёл будто заряд тока от ещё оставшихся ощущений щекотки. От этого он ещё негромко посмеялся и легко упал на Руми, чтобы не раздавить её весом своего тела, положил голову чуть ниже груди и довольно улыбался. Румирин тоже улыбалась, положила руки на алые волосы Сейджуро и перебирала их пальцами, массируя голову парня. От этого он прикрыл глаза, как же приятно. — У тебя так сердце сильно стучит. Ты что, волнуешься? — игриво спросил он. — Ты тоже, сейчас твоё из груди выскочит. "От любви к тебе", — мысленно подметил Сей, ещё шире улыбнувшись, — я и не спорю, — чуть ли не промурчал он. — Так... Где ты был вчера? Может сейчас расскажешь? — сделав небольшую паузу, сказала Ди. Почему паузу? Просто он так и не поцеловал её. Решив, что сейчас не время, она спросила его о том, что интересовало уже второй день. — С чего бы начать... — Акаши поднялся и сел рядом, чтобы лучше видеть скорые эмоции подруги, — дело с твоим отцом завершилось раньше, чем планировалось. Вчера я ходил как раз с этим разбираться. Поговорил с Изаму немного... Его скоро вывезут из страны, пока он проходит другой разбирательный процесс, но он будет недолгим. Также твои родители теперь официально разведены. Документы уже у меня. Твоей маме меняют прописку на другой дом в центре, он не огромный, но для вас двоих идеально. Теперь у вас всё будет хорошо. Вы больше не будете отказывать себе ни в чём, плакать и переживать. Сей ожидал увидеть на лице Рин радость, но увидел... растерянность. Её глаза буквально бегали из стороны в сторону. — Руми? Что такое? Если я сделал что-то не так, скажи мне об этом, — обеспокоенно произнёс он. — Нет! — вдруг глаза девушки расширились, и она вскинула руки вперёд, как бы останавливая, — нет, честно. Я чрезмерно благодарна тебе, но я в некотором смятении... Словами не передать мои чувства сейчас. Я растеряна, потому что... Так быстро... И это же мой отец... Язык не поворачивается назвать его папой, но всё же. Просто я никогда бы не подумала, что всё произойдёт именно так. Что теперь он один где-то за пределами Японии. Это правда тяжело принять, по-крайней мере в трезвом рассудке, не опьянённом негативными эмоциями, — взгляд Румирин стал грустным, — однако так нужно было. — Я таких людей не жалею, только ради тебя сделал исключение. Пойми, такой прекрасной девушке, как тебе, нужно быть в соответствующих условиях. Обстановка, в которой мы находимся ежедневно, сильно влияет на наше состояние. Он твой отец, но лишь по крови, его поступки не отцовские, а тиранические. Нельзя так мучать свою семью. Сейджуро был словно личным психологом. Его слова были абсолютно правильными, но легче не становилось. — Он пытался... — тихо сказала Рин. — Пытался, но у него не вышло, затем он сдался. Это не оправдание, — Сей взял Румирин за руку, чтобы ей было спокойнее, — я понимаю, тяжело, ведь как-никак, но он был частью твоей семьи, общества, в котором ты проводила каждый свой день. Но, пожалуйста, не надо жалеть его из-за этого. Румирин вздохнула: — Я не жалею. Знаешь, когда узнаёшь такую, считай, судьбоносную новость, внезапно вся жизнь перед глазами пролетает. Счастливые лица из детских воспоминаний, моменты... И вроде всё было так хорошо, а на самом деле плохо. Боже, что за бред я несу... — с ноткой горести усмехнулась девушка, — всё хорошо. Сейчас я успокоюсь. Нужно просто всё переварить и принять. Спасибо тебе огромное за всё. Ты даже нам новое жильё предоставил, я не знаю, как отблагодарить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Я боюсь представить реакцию мамы, вот она уж точно без капли растерянности обрадуется, — теперь светло улыбнулась и обняла Сейджуро, а он в ответ. — Скоро ты расцветёшь, — гладя по спине девушку, тихо сказал Акаши, — ты стала неотъемлемой частью моей жизни, Румирин. Нет, неправильно, ты всегда была ей. То, что мы узнали о нашем прошлом, до сих пор удивляет меня. Поэтому для того, чтобы отблагодарить меня, потребуется лишь навсегда отдать мне свою душу и тело, — парень ехидно усмехнулся, увидев яркое смятение собеседницы. — Чего? — в полном непонимании произнесла Ди. — Ты готова заплатить такую цену? — Акаши всё так же хитро улыбался. — Допустим, — сделав небольшую паузу, ответила Рин, — это сделка с дьяволом? — она усмехнулась, уже поняв, что имеет ввиду Сей. — Поцелуй меня. Так мы её и заключим. Не думая ни о чём, девушка подалась навстречу бущующим чувствам и поцеловала своего аловолосого принца. Кого волнует, какова цена? Чтобы быть с ним, она готова и не таким пожертвовать. Все тревожные мысли, касаемые дальнейшей судьбы Изаму, отпали, потому что Сейджуро смог их разогнать. Такой умный, такой ответственный, такой решительный, такой нежный и такой сильный. Такой любимый и родной. Именно этот запах волос она порой вспоминала перед сном, запах вишни, миндаля и сандала. А теперь она чувствует его каждый день, будет чувствовать всегда. Такой желанный и такой нежный поцелуй, в который пара вложила все свои чувства, что таила на протяжении долгого времени, того не осознавая. Акаши держал Румирин за талию, прижимая её к себе сильными и такими тёплыми руками. А девушка мягко держала шею парня, пульс которого бешено поднялся. Это был их первый поцелуй. Первый, и такой настоящий. Только чувства ими управляли. Поцелуй был достаточно долгим, лишь недостаток воздуха заставил их отстраниться друг от друга. — Теперь ты будешь любить меня вечность. Таково условие сделки, — усмехнулся Сейджуро. — Я совершенно не против. Вот только будешь ли ты любить меня так же? — с ухмылочкой сказала Ди. — А я буду любить тебя сильнее, — он водил незамысловатые узоры кончиком носа на шее своей девушки, вдыхая её аромат и наслаждаясь нежной кожей. Сей не отпускал Рин из объятий, лишь сильнее прижимал к себе. Румирин, в свою очередь, тоже ласкала парня своими нежными объятиями и прикосновениями. И все проблемы будто растворились, ушли на другой план. В голове у них не стоял вопрос: "а что теперь?", они наоборот знали, что будет дальше. Одного действия хватило, чтобы полностью ответить на все те вопросы, которые были ранее. Пара была абсолютно уверена в своих действиях, что есть, и что будут потом. Теперь всё просто встало на свои места, так, как должно быть. — Пойдём, — Сейджуро поднялся, взяв Румирин за руку, — я покажу тебе кое-что, — и с загадочной улыбкой повёл девушку. Они пришли в ту самую комнату, которая когда-то вызвала много вопросов у Руми, в комнату, где Сейджуро творил невероятное музыкой. Помещение было большим, светлым, музыкальные инструменты были гармонично расставлены. Акаши отпустил руку Ди и прошёл к роялю, проведя пальцами по всем клавишам. — Почему ты не рассказывал, что играешь? — спросила Рин. — Понимаешь, я играю на инструменте с очень раннего возраста, поэтому для меня это уже стало скучным, и я не вижу ничего особенного в этом навыке, — спокойно ответил Сей, сев на банкетку. — Наоборот это очень здорово... По-крайней мере, теперь ты будешь играть для меня, может так ты изменишь своё мнение, — Руми улыбнулась и села рядом. — Ты права, теперь я даже воодушевлён, — Акаши приподнял уголки губ и наиграл какую-то мелодию, — что бы ты хотела услышать? — На твой вкус. Что бы ты сыграл для меня? — Что-то нежное, наполненное любовью и радостью, — произнёс Сейджуро, и под его руками стала создаваться мелодия. Его пальцы скользили по клавишам нежно и осторожно, звук рояля отличался особой выразительностью. С первых нот было понятно, что чарующее произведение — это Mariage D'amor Поля де Сенневиля. Само название в переводе означало "брак по любви", поэтому от того, какую ласку, нежность и любовь передавала данная композиция, в сердце разливалась сладкая нега. То, как играл Акаши, было виртуозно. Его длинные пальцы были напряжены, передвигаясь с одной клавиши на другую, не делая ни единой ошибки. Он даже не смотрел на них. Движения были так отточены, техника была так совершенна, что, смотря на эту картину, внутри всё замирало, а сознание зависало, переводя лишь взгляд то на пианиста, то на его инструмент. Все музыканты эмоциональны, Сейджуро не был исключением. Все его чувства отражались в игре, все эмоции — на лице. Вся любовь, которую он вкладывал в исполнение, ласкала душу. Румирин ничего не оставалось, кроме как глазеть на своего любимого. Для неё играл Сейджуро Акаши. Наверное, девочки могут наслаждаться этим зрелищем только из банкетного зала, не видя виртуозных и соблазняющих рук парня, не видя его эмоций, хотя, когда он играет на банкетах, то делает это через силу, ведь изливать душу перед меркантильными особами и снобами совсем не хочется. Все глазеют на наследника, но не понимают, что его сердце было занято уже давно. Подходят к нему после сыгранного произведения, прося сыграть ещё что-нибудь, в частности для них, и в частности заезженные и неинтересные композиции. Он окидывает их холодным взглядом и уходит. И как в такой обстановке может возникнуть желание играть? Однако теперь Сейджуро готов делать это хоть каждый день, ведь боком он видел взгляд девушки, прикованный к нему. Видел то неподдельное восхищение и тоже видел чувства. Когда же произведение завершилось, Румирин немного помолчала, а потом тихо сказала: — Сейджуро, это великолепно. У меня даже слов нет... Прошу, сыграй ещё что-то, — чуть ли не умоляла Ди, отчего Сей усмехнулся: — Без проблем. Кстати, неслучайно я сыграл именно это произведение, — он таинственно улыбнулся. — Я знаю, — ответила Ди, немного покраснев, а на лице появилась лёгкая улыбка. Акаши играл и играл, внезапно столько композиций появилось в голове, что хотелось сыграть все без остановки. — Есть одно важное для меня произведение, — он перелистнул ноты, — моя мама играла на фортепиано, и эту песню она часто играла мне, — Сейджуро заиграл тихую и спокойную мелодию, которая убаюкивала. Она была такой глубокой... Но что-то напоминала. Это была песня "Comptine d'un autre été", что в переводе: "Песенка другого лета" композитора Яна Тьерсена. Это произведение не требовало особых эмоций. На лице Акаши было просто спокойствие и умиротворение. Мысли будто летели куда-то в облака от мягкого звучания нот. Не было ничего резкого в этой композиции. Как будто ангел лично играл её. И как же прекрасно, когда любимый человек делится с тобой самым сокровенным. Далеко не каждый достоин такой чести. Пожалуй, это самое важное. Румирин тоже мысленно была где-то не там, уж столь чарующим было произведение. Не успела она и оглянуться, как Сейджуро закончил. Ему не нужно было никаких слов, он всё видел на лице девушке и улыбнулся от этого. Порой эмоции куда важнее слов, что доказывал данный случай. Однако потом он чуть подвинулся: — Не хочешь попробовать сыграть? — предложил Сей. — Давай, научи меня чему-то, — улыбчиво согласилась Ди, — я знаю, как устроено фортепиано, в детстве даже играла как-то раз, но это были звуки призыва сатаны, — она посмеялась, — не помню, рассказывала или нет, но моя мама тоже играла на пианино, хотела связать с этим увлечением своё будущее, пойти на профессию музыканта и работать в каком-нибудь ансамбле или театре, но её родители не разрешили пойти ей в музыкальную школу, поэтому моя прабабушка чему-то учила маму, и она играла дома. Все настаивали ей пойти на педагога, а она послушала, в итоге так и не устроилась на работу, от которой получала бы удовольствие, — вздохнула Румирин, наиграв тремя пальцами какую-то мелодию, — поэтому мама всегда поддерживает мои увлечения и делает всё возможное, чтобы я развивалась. — Очень жаль, это печально. Твоя мама — воспитатель в детском саду, так? — Рин кивнула, — у неё совсем немалый стаж, почему она не старший воспитатель, например? — По её словам, эти должности заняты почти во всех учреждениях. А так, я особо и не интересовалась... Она, конечно же, сама хочет повышения в должности. Всегда участвует во всех мероприятиях, ездит на семинары, повышает квалификацию, но из-за того, что конкуренция высокая, пробиться пока не получается. Если бы мама работала тем же старшим воспитателем, то желание работать у неё повысилось бы. А сейчас она через силу всё это делает, лишь бы заработать. Но давай ты лучше научишь меня чему-то, — пусть девушка и затронула такую тему, на лице сияла улыбка, она точно не хотела расстраиваться и говорить о плохом, ведь сейчас такой чудесный момент, который ничто не испортит. Акаши это понял и тоже улыбнулся, мысленно пометив, что ещё нужно будет сделать. Но не сейчас. Сейчас существуют только он и Румирин. — Хорошо, тогда давай начнём с простого. Покажу тебе самую обычную гамму, — он показал быстро, но затем медленно стал разбирать каждое нажатие на клавишу. Пальцы Руми не такие длинные и не привыкли к инструменту, поэтому было тяжеловато, — попробуешь одним пальчиком сыграть? — усмехнулся Сей. — Я тебе что, ребёнок? Нет, так неинтересно, продолжим, — твёрдо ответила Рин, продолжив пытаться. Когда Акаши насмотрелся на её попытки сыграть и не напутать клавиши, он взял её руки в свои и стал помогать. Они были такими тёплыми, сильными и нежными... В тот момент девушке уже было не до чёрно-белых клавиш инструмента. Его дыхание в её шею и томный, загадочный, гипнотизирующий голос. Руки Ди уже совсем размякли, и она не понимала, на что нажимает и что делает. Сейджуро вопросительно глянул на неё. Как же опасно было посмотреть в ответ. Но она рискнула, тут же пожалев об этом. Гетерохромные большие глаза с лёгким прищуром, смотрящие на неё, такие глубокие... Его лицо было так близко, что глаза буквально гипнотизировали девушку. — Что с тобой? — и снова этот бархатный голос. Как же хорошо, что свои чувства теперь можно не скрывать и не сдерживать себя. Румирин переложила свои руки на плечи Сея и поцеловала его, просто и без лишних слов. Так просто надо было. Всё равно отныне они пренадлежат друг другу. Сейджуро сначала опешил, поскольку не привык к таким внезапным нежностям, но затем ответил на поцелуй, обняв девушку за талию. Отстранившись, они всё же решили продолжить игру на рояле, поскольку Рин так и не научилась исполнять гамму. Но не стоит забывать, что Сей ещё и скрипач. Закончив с фортепиано, пара решила перейти на другой инструмент. В руках Сейджуро скрипка зазвучала совсем не так, как представлялась в голове, не нудно, а ярко и выразительно. Выбор аловолосого пал на произведение "Шторм" Вивальди. На это зрелище можно было смотреть вечно, потому что то, какие эмоции испытывал Акаши, играя, было поразительным. На скрипке Румирин играть не хотела, потому что тогда этот звук умирающего лебедя дойдёт аж до комнат прислуги. Ей хватало любоваться своим музыкантом. А, кстати, о прислуге, они тоже слышали всё то, что играли Румирин и Сейджуро. И все восхищались профессионализмом наследника. Честью и огромным счастьем было посмотреть на это вживую, поэтому Руми, опять же, кто-то завидовал, а кто-то искренее радовался за неё. А потом Ди попросила Акаши рассказать какую-то непонятную для неё информацию, по типу названия различных приёмов игры на разных инструментах, то, как устроены ноты, тональности и прочее, прочее, прочее. Она сосредоточенно слушала, потому что ей было очень интересно. И, чёрт, как же Акаши это нравилось. Он не раз отмечал, что Румирин не та из большинства девушек, которые слушают болтовню парня, не вдумываясь в сказанное, лишь потому что им нравится его голос или умные слова, сказанные им. Наоборот, Рин вслушивалась в каждое слово, задавала вопросы, ей было интересно, а это, несомненно, приятно. Она замечательный собеседник для Сейджуро, потому что поддержит его тему разговора, а он её, они понимают друг друга, а Ди не теряется от его трудных и умных слов, ведь она понимает их, она начитанная, проницательная и умеет слушать. Безусловно, может Руми не такая сверхумная, как её парень, но то, что ей непонятно, она обязательно спросит, уточнит, узнает, а Акаши с удовольствием ответит на все её вопросы. Они обожают сидеть вместе в библиотеке и говорить. Просто говорить. Рассуждать, рассказывать, узнавать новое. Вместе они были одним целым.***
Они провели в музыкальном зале очень много времени. После того, как уже подустали, решили спокойно посидеть и попить чай. — Это самый лучший выходной в моей жизни, — сказал Акаши, мягко улыбнувшись. — И мой тоже, — Румирин положила свою руку на руку Сейджуро, лежащую на столе. — Жаль, что у меня завтра банкет, и придётся оставить тебя одну, — улбыка с его лица ушла, Сей размешивал сахар ложкой, смотря в кружку. — Почему? Я бы могла пойти. И мы теперь встречаемся, разве твой отец не даст добро? — Нет, Руми, дело не в этом, — парень мягко произнёс эту фразу, прикрыв глаза и приподняв уголки губ, — я за тебя беспокоюсь. На таких мероприятиях все всегда танцуют вальс, а у тебя голеностоп ещё не восстановился совсем. Я был бы рад и просто взять тебя с собой, но правила таковы, что танец обязателен для всех гостей. Поэтому пока придётся повременить. Когда твоя нога полностью придёт в норму, то я тебя и вальс танцевать научу. — Хорошо, — светло ответила Рин, — наверное, там здорово, по-крайней мере, мне бы хотелось побывать на таком мероприятии. И потанцевать с тобой, — она погладила тыльную сторону ладони Сея, — а каких ты партнёрш выбираешь? — Самых спокойных, которые после танца не заведут меня за угол и не залезут в мой рот, — Сейджуро усмехнулся и переплёл их пальцы, — но отныне у меня будет только одна партнёрша — ты, — он взял другую руку девушки и поцеловал её, отчего та покраснела. Затем они продолжили чаепитие, болтая уже не о серьёзных темах, а о лёгких. Однако на телефон Румирин поступил вызов, это была Айко. — Привет, Руми, я приехала домой с семинара. А Изаму разве на работе сегодня? Вроде у него выходной, — Айко в непонимании рассматривала пустую квартиру. — Привет, насчёт этого... — Румирин встала и отошла в гостиную, потому что так ей будет легче сообщить новость. Акаши сразу это понял, поэтому не обратил внимания, — лучше сядь. — Не пугай меня, — но мама села на диван, — так где он? — Его с нами больше не будет. Сейджуро сделал так, что теперь он к нам даже не приблизится, не позвонит, не напишет. В общем, убрал его из нашей жизни навсегда. Ещё вы официально разведены, документы уже у Сея, — какой-то ком стоял в горле, о таком всё ещё было тяжело говорить, но она понимала, что так надо, а это лишь небольшое потрясение от кардинальных перемен. — Зачем сидеть, я встану! — радостно сказала Айко, — Румирин, это же прекрасные новости! Теперь всё образуется. Даже не хочу знать, что с ним сделали, это неважно. — Да, верно, — Рин слабо улыбнулась, — и последняя новость: Сейджуро предоставил нам жильё в центре. — А тут я сяду, — и Айко снова села на диван, — а это не слишком? Мне неудобно... Я даже не знаю, чем смогу отплатить за это. Всё-таки это дом... — Он сказал, что для него это мелочь, не стоит беспокоиться. Тем более, Масаоми-сан тоже одобрил. Для Акаши это правда мелочь, я сама в этом убедилась. Но и то, насколько я им благодарна, тоже не передать словами. Я вообще до сих пор в шоке... Теперь смогу не ковылять до метро целый час, — усмехнулась Ди-младшая. — Да, это точно... — со счастливой улыбкой согласилась Айко, — и всё равно, я не могу принять это даром, нужно что-то придумать... — Хорошо, — Румирин улыбнулась, теперь с облегчением. — У меня даже уже появилась мысль. — Какая? — Пока не скажу, потом узнаешь, — мама усмехнулась, — ладно, а ты там как? Всё хорошо? — Даже лучше, чем просто хорошо. Я счастлива находиться здесь. — Я очень рада. Тогда не буду мешать, пока, приедь как-нибудь, а то и забуду, как ты выглядишь, — эта фраза была сказана с теплом. Рин согласилась, а затем разговор завершился. Она вернулась к Сейджуро. — Всё нормально? — поинтересовался он. — Да. Сей, может прогуляемся немного по саду? — находиться в помещении немного надоело, а вот подышать свежим воздухом было бы в самый раз. — Конечно, пошли, — Акаши взял Румирин за руку, сплетя пальцы в замочек, и повёл в сад. Теперь каждый их день будет таким. Каждый день они смогут любоваться цветами, не скрывая своих чувств, а показывая их без остановки. Каждый день будут дарить друг другу любовь, что, оказывается, так долго просилась наружу. Это новый этап. Новый уровень их любви.