***
Мицуя просыпается с головной болью. Он сидит на полу, руки связаны чем-то, кажется — наручники — глаза чем-то закрыты. Но даже так он чувствовует на себе пристальный взгляд. — Какого хуя? Где это я и кто вы такие!? — Он очухался, позовите босса. — Я ещё раз спрашиваю, что за хуйня здесь происходит? — Мицуя пытался казаться спокойным, но его голос предательски дрожал. — На твоём месте я бы заткнулся. И зачем ты вообще понадобился боссу? Или может его потянула на миленьких мальчиков? Аха-ха. Ну, это уже не моё дело. Мицуя испугался, он был в шоке, его начало трясти от этих слов: "Неужели им собираются воспользоваться?" — пронеслось в голове. Скрип двери. — Здравствуйте, босс. — Угу, можете быть свободны. — Спасибо, босс. До свидания. Мицуя слышит до боли знакомый голос, но не может понять — кому он принадлежит. Голос спокойный; чуть хриплый, бархатный. Не будем скрывать, что Такаши понравился. Но не в такой ситуации. — Что за хуйня? Развяжи меня. — Прости, Таканчик, я могу снять повязку, но не наручники. "Таканчик... Стойте, какого хуя?" В глаза резко ударил свет, значит — уже утро. Он поднял голову: перед ним стоял красивый высокий мужчина с короткими фиолетовыми волосами и в таком же фиолетовом официальном костюме. Мицуя знает это лицо, но не может вспомнить. "Давай же, ты должен. Думай, от этого многое будет зависеть, о Боже..." — наконец-то понял Такаши. Его глаза округлились, — что не могло скрыться от глаз мужчины напротив. — Вспомнил, ммм?.. — Хайтани!? — Ага, угадал. Какой же ты умный, — Ран наклонился и потрепал его по щёчке. — Что, блядь, тебе надо от меня? — Тише-тише, не кричи так, хорошо? Мне просто захотелось увидеть тебя, вот и пришлось прибегнуть к таким мерам, ведь сам бы ты никогда не пришёл. — Никогда в это не поверю... — Ой, да ладно тебе, всё ещё дуешься, что я ударил тебя кирпичом по голове, а потом отпиздил твоего дружка телескопкой? — Да, и он мне не друг, Шиба — мой парень. — Ах, вот как? Теперь уже нет. — В смысле? Что ты вообще несёшь? — Ха-ха-ха-ха, ты всё ещё не понял? — Что не понял? — Ты теперь мой. Моя собственность. Ты больше не принадлежишь никому, кроме меня, — проговорил Ран, наклоняясь к лицу младшего. — Я буду любить тебя вечно. Пока сама смерть не разлучит нас. — Да ты ёбнутый! Я никогда не соглашусь на это, слышишь? — прокричал Такаши. — Да будто тебя кто-то будет спрашивать, — процедил сквозь зубы Хайтани, сжимая тонкую шею Мицуи. Такаши задыхался. Это зрелище так завораживало. Ран был готов смотреть на это вечно, но он не хотел его убивать. — Кха... кх... Ты ублюдок, я никогда не собираюсь делать что-то в угоду тебе. Удар. Мицуя почувствовал во рту вкус крови. Было больно, очень. — Уверен? — Хайтани достал из кармана фотографии и кинул их на пол перед Такаши. — Смотри: кто это? Знаешь? Глаза Мицуи расширились ещё больше. Хаккай. — Я не буду причинять ему боль, если, конечно — ты будешь меня слушать. Рану, конечно — хотелось придушить этого ублюдка за то, — что он трогал его Такаши, но тогда не чем было бы шантажировать его любовь. — Ладно. Только не трогай его. — Какой же ты у меня милый и послушный; вот так бы сразу. Пожалуйста, не заставляй меня больше ранить твоё прекрасное личико, хорошо? — в ответ младший лишь отвёл взгляд. — Отвечай, когда я с тобой разговариваю, и смотри на меня. — Хорошо... — Вот видишь, ты можешь быть вежливым, когда захочешь. А теперь иди сюда, хочу почувствовал твой вкус. Ран схватил щёки Мицуи так, — чтобы тот открыл рот. Вцепился зубами, углубляя поцелуй; приподнимая Такаши за талию. Старший чувствовал во рту вкус крови, это так возбуждало, он продолжал водить языком по дёснам, зубам — перемешивая кровь со слюной. Мицуя простонал в поцелуй, не от возбуждения, нет — от боли. К великому сожалению Хайтани и радости Такаши, у Рана не было на него времени, ему надо было избавиться от "мусора". — Прости, дорогой, но у меня сейчас нет времени. Обещаю, вечером мы ещё увидимся. А пока тебя отвезут ко мне и дадут поесть. Ты ведь проголодался, да? — проговорил Хайтани, целуя свою любовь в лоб.***