Ноябрь 25, 2023. Суббота. Лос-Анджелес, штат Калифорния.
Луи уже пять дней сам не свой. В День Благодарения он молчал во время совместного приготовления праздничного ужина. Это уже было странно, потому что обычно он во-первых, не затыкается, во-вторых, не помогает Гарри готовить, а скорее мешает. Во время посещения психолога по нему видно, что он чего-то не договаривает, видно, что что-то беспокоит его, но он боится говорить об этом. Гарри пытался разок поднять эту тему, но омега швырнул в него подушку и ушёл спать к детям. А теперь Стайлс начинает понимать, что происходит. Хотя бы потому, что Луи перестал так сильно хотеть секса и потому, что снова погружается в быт. У них есть горничные — Холли и Джанин, есть дворецкий — Отто, няня — Колин, но Луи предпочитает помогать им с их работой, нежели занять себя чем-то новым и интересным. А то, как он стал общаться с детьми… в их общении стала чаще мелькать ностальгия. Сначала Гарри казалось, что Томлинсону неуютно в столь большом доме. Но теперь он, кажется, понимает, что происходит на самом деле. — Тебя стучиться не учили?! — восклицает Луи, резко закрывая своё обнажённое тело халатом и поворачиваясь от зеркала к альфе. — Взрослый парень, а ведёшь себя как мудак! — То есть когда я утром принимал душ, тебя это не особо смутило? — напоминая о том, при каких обстоятельствах омега чистил зубы, уточняет Гарри и заходит в комнату, закрывая за собой дверь. — Ты стал нервным. — Нервным? Хочешь сказать, что я истеричка? О, да ты ещё не видел меня во всей красе, Стайлс. Учитывая то, как быстро он говорит, кудрявый убеждается в том, что Луи что-то скрывает. Он не собирается тянуть кота за причинные места, поэтому спрашивает в лоб: — Ты принял таблетку неделю назад? — Это было при тебе, какого чёрта ты спрашиваешь?! — оскорбившись, недоумевает Томлинсон. — Мы же всё обсудили, мы не готовы, ты сам сказал! — А ты поддержал, — вкрадчиво произносит Гарри, опираясь спиной на дверь. — Детка, скажи мне правду. Что происходит? — Ничего не происходит, я просто устаю, вот и всё. — Устаёшь? А тебя не тошнит? — Блять, да не беременен я! — не выдерживая, кричит Луи и опускает влажный от слёз взгляд в пол. — Я не беременен. Гарри думал иначе. Чёрт, он думал, что омега залетел, а из-за того разговора теперь боится, что его пошлют на аборт. Оказывается, Луи хочет быть беременным. Отлично. Приехали, называется. С другой стороны, это нормально, учитывая, что они истинная пара. — Лу, — он подходит к нему, обнимая и радуясь, что ему отвечают взаимностью, а не наоборот. — Лу, детка, я очень сильно люблю тебя. Я хочу дать тебе всё, что ты только можешь пожелать. Но также я хочу, чтобы ты научился жить, научился думать о своих желаниях. Ты всё время думаешь о доме и детях, думай и о себе тоже. — Но мне сложно, Гарри, я всё время заботился о них, был их папочкой, а теперь я чувствую, словно их отняли у меня! Я хочу сам учить Грейси рисовать и читать, хочу сам учить Эдварда кататься на велосипеде, хочу сам играть с ними и готовить к школе. Я не хочу доверять их Колин и надеяться, что детям с ней хорошо. Я хочу… хочу третьего ребёнка, потому что он будет нуждаться во мне больше, чем близнецы или ты. Я хочу быть нужным и полезным… — Луи, — он мягко обхватывает его лицо руками, вынуждая поднять заплаканный взгляд. — Обещаю, мы заведём малыша, когда я вернусь из тура. Хорошо? А до тех пор я хочу, чтобы ты… вернулся к тому, чем любил заниматься в школе. Найл говорил про футбол и чирлидинг. Что думаешь о том, чтобы заняться этим снова? Или, может быть, ты хочешь чего-то нового? Прислушайся к своим чувствам, Лу. — Чирлидинг в двадцать пять? — он невольно смеётся. — Я слишком стар для этого. — Тебе двадцать четыре, ты в самом расцвете сил, омежка, — Гарри с наглой улыбкой щипает его за ягодицу, и Луи недовольно толкает его. — Серьёзно, Луи, хватит сидеть дома и волноваться о детях. Ты в любой момент можешь сделать всё, что тебе угодно, просто скажи мне, чего ты хочешь. — Но я не хочу, чтобы ты… — он вздыхает. — Я хочу найти работу. Если я здесь надолго, то хочу найти работу. Я могу быть официантом. Или барменом. Или ещё кем-то. Мне нужны свои деньги, чтобы не быть зависимым от тебя, понимаешь? — Я не буду препятствовать этому. Но я надеюсь, что ты не считаешь меня чудовищем, которое причинит тебе боль рано или поздно.. . .
Ноябрь 27, 2023. Понедельник. Лос-Анджелес, штат Калифорния.
После очередного приёма у психолога Гарри предлагает поехать в кафе, чтобы перекусить, и Луи с радостью соглашается. Дети тоже счастливы от такого предложения, поэтому омега даже не успел подумать о том… о том, кто Гарри такой. Напоминание об этом прилетело неожиданно, но очень доходчиво. — Привет! — к ним с широкими доброжелательными улыбками подходят трое омег, и Луи невольно напрягается. Дело даже не в ревности. Даже не в том, что эти девушки даже не сразу замечают его самого или детей. И не в том, что Гарри позволяет обнять себя и обнимает их в ответ, общаясь так, словно они знакомы сто лет! А в том, что при Луи это происходит впервые. И не в последний раз, если Гарри расскажет об их отношениях. Их детей будут обсуждать в Интернете. Их будут пытаться сфотографировать. А вдруг они будут в опасности?! Гарри любит своих поклонников, это видно. Он несколько раз обнимает каждую из девушек, фотографируется с ними до тех пор, пока не получится идеальное фото… Девушки не оставляют Луи в стороне, знакомятся и с ним, пытаются пообщаться с детьми, но Томлинсон быстренько сливается, разволновавшись, и заходит в кафе без альфы. Гарри садится за столик через несколько минут, и Луи становится стыдно. Он бросил его там одного, ничего не сказал тем девочкам, не разрешил детям поговорить с ними. Он просто увёл детей Гарри оттуда. — Вы уже что-нибудь заказали? — интересуется мужчина и мягко улыбается, потому что Грейс качает головой, размахивая меню, словно веером. — Здесь очень вкусные обеды. Сделав заказ, парни убеждаются в том, что близнецы обработали руки детским антисептиком с приятным ароматом. А затем Гарри нежно пинает Луи в лодыжку, привлекая его внимание. Ему не нужно что-либо говорить, чтобы Томлинсон понял — по нему очень видно, насколько ему неловко. — Поговорим об этом дома? — Поговорим об этом сейчас? — Гарри, — Луи хмурится, взглянув на детей, спорящих о том, какой десерт будет вкуснее. — Не при детях. — Я просто хочу, чтобы ты знал о том, что я люблю вас троих. Но у нас не получится хранить семью в секрете ото всех. — Семью? — Луи хочется ударить себя за то, что снова отталкивает альфу от себя. — Прости. Да, я всё понимаю. Но я боюсь, что что-нибудь произойдёт.. . .
У Луи отлично получается сливаться с важных разговоров. И прогибаться в спине под Гарри, кстати, тоже. Член альфы приятно скользит в тугой заднице Томмо, задевая, кажется, все возможные и невозможные нервные окончания. Плача в подушку от приятных ощущений, омега тихо вскрикивает от каждого шлепка и укуса в эрогенные зоны, пока Гарри доводит его до изнеможения и даже не планирует останавливаться (потому что в этот раз Луи контролирует, когда они остановятся). Он с упоением прикусывает загривок парня, всё-таки сбавляя обороты. — Мой… маленький… восхитительный… омежка, — запыхавшись, шепчет Стайлс, это звучит практически неразборчиво. — Мне стоит… дать тебе время? — Д-да, аль-льфа, — отстраняясь от мокрой подушки, заикается Луи. — Я н-немн-ног-го уст-тал… Гарри покидает текущий анус парня, переворачивая его на спину и устраиваясь между его ножек для большего удобства. Но он не вторгается в его тело снова. — Ты такой красивый, детка, — вытирая его губы большим пальцем, произносит кудрявый. — Я так счастлив, что ты только мой… — Только твой? — наконец-то отдышавшись, переспрашивает Луи, удивляя его. — А ты спишь ещё с кем-то? — Нет, но у меня нет твоей метки. — Доиграешься, и получишь её прямо сейчас, — он собирается укусить его за плечо, заигрывая и даже не ожидая, что Луи поднимет голову, предлагая больше пространства в районе шеи. — Что? — Что? — Ты хочешь, чтобы я поставил тебе метку прямо сейчас? — Я… Я не… — конечно, да! Но вопрос Стайлса заставляет омегу растерянно смотреть на него, даже не представляя, что будет правильнее ответить. — Милый, я очень хочу этого. С самого нашего знакомства. Много раз представлял, как поставлю тебе метку. Но я боюсь, что ты пожалеешь об этом, когда ощутишь нашу связь более полноценно. — Почему? — Потому что метка связывает альфу и омегу. Она… ставит омегу в зависимость от альфы, а это именно то, чего ты не хочешь. — Ставит в зависимость? — не понимает Луи. — Да, детка. Ты всё время будешь нуждаться во мне. Ты всегда будешь хотеть положиться на меня, будешь знать, что я всегда защищу тебя. И ты будешь нуждаться в этом. И ты будешь нуждаться именно во мне во время течки или болезни и особенно сильно во время беременности. — Но я… я итак знаю, что могу положиться на тебя и знаю, что ты всегда защитишь меня. Я итак нуждаюсь в тебе, пускай и не признаю этого. Но ты же знаешь, какой я гордый и упрямый. — И свободолюбивый. Из-за метки… Луи, метка меняет и альфу тоже. Кто-то становится ревностным собственником, в ком-то просыпается гипер-опека… Я не могу предсказать, каким стану в отношении тебя после всего того, через что мы прошли. — Ты пытаешься переубедить меня в том, что я хочу твою метку? Гарри, ты прекрасный альфа, тебе нечего бояться. Я уверен, что метка не изменит тебя слишком сильно. — Но я боюсь, что она изменит тебя. Я боюсь, что ты начнёшь остывать ко мне из-за того, что я разочарую тебя, как альфа. Это нам сейчас так легко и просто друг с другом, ведь мы не связаны душами так сильно, как если бы у тебя была моя метка. — Ты настолько не уверен во мне и моих чувствах к тебе? — Не переиначивай. Просто с меткой всё по-другому. Луи вздыхает, беря его руку и прикладывая к своей груди, позволяя прочувствовать сердцебиение. — С меткой или без — неважно. Я люблю тебя и… и я буду счастлив, когда мир узнает о нас и наших малышах. Но только в том случае, если детям ничто не будет угрожать. Гарри даёт новое обещание о том, что он позаботится об их детях и о том, чтобы никто и никогда не причинил им боль. Они расскажут всем о своих отношениях.